Глава 10

Дела житейские

Связь: начало новой эпохи?

Связь и коммуникации долгое время были для Северной Кореи серьезной проблемой. В конце 1940-х годов страна унаследовала японскую сеть связи, достаточно развитую по тогдашним меркам, и довольно долгое время опиралась на нее. Развитие системы коммуникаций шло очень медленно даже в лучшие времена, однако парадоксальным образом ситуация стала быстро улучшаться после 2010 года. Система связи в КНДР по-прежнему оставляет желать лучшего, но она, безусловно, растет и совершенствуется, что впечатляет после многих десятилетий почти полного застоя.

До начала нулевых в КНДР домашний телефон был редчайшей привилегией: аппарат даже в крупных городах имели дома только чиновники высокого уровня, а большинство телефонных звонков даже личного характера делалось тогда с работы или на работу. Кроме того, до середины 1990-х годов автоматические телефонные станции (АТС), которые существовали в советских городах с незапамятных времен, имелись только в Пхеньяне и нескольких самых крупных городах, а в остальных городах и поселках связь осуществлялась через ручной коммутатор, то есть через «телефонную барышню» (мы говорим, напоминаю, о временах, когда в России уже начиналось массовое распространение сотовых телефонов и интернета).

Однако после 2000 года ситуация радикальным образом изменилась, причем перемены эти происходили очень быстро. Изменения были очевидны из бесед с северокорейцами: в конце 1990-х телефон считался признаком очень высокого статуса, о котором рядовой житель не мог и мечтать, а к 2010 году наличие телефона дома стало восприниматься как нечто обычное. Не раз и не два мне приходилось слышать о том, что, дескать, «у любого человека, занятого торговлей, должен быть дома телефон». Это, конечно, так, но в 2000 году такого бы не сказал никто: в те, совсем недавние, времена казалось очевидным, что скромная торговка сушеной рыбой никак не может рассчитывать на доступ к устройству, место которому только в доме начальника местного управления госбезопасности. Статистика, которую собирает Международный союз электросвязи, вполне подтверждает эти наблюдения: за период с 2000 по 2007 год количество телефонных линий в КНДР увеличилось в два с половиной раза. Если учесть, что, как мы увидим дальше, именно в это время распространились спаренные телефонные номера, то с точки зрения потребителя этот рывок был еще более впечатляющим. Наконец, сразу после 2000 года в страну ввезли большое количество дешевых, но вполне годных для работы китайских АТС, и телефонистки ушли в прошлое вместе с ручными коммутаторами.

Меня всегда удивляло, что этот рывок остался в целом незамеченным. Возможно, тут дело в склонности СМИ передавать о Северной Корее только плохие новости, а возможно, и в том, что внимание прессы было отвлечено успехами в распространении сотовой связи, которыми было отмечено начало 2010-х. Понятно, что с точки зрения обывателя (и журналиста) сотовая связь выглядела куда привлекательнее старых добрых проводных телефонов и, соответственно, оттянула на себя все внимание. Тем не менее для большинства корейцев в первые годы нового столетия главным было именно массовое распространение традиционной телефонии.

Как легко догадаться, установка домашних телефонов теперь осуществляется на коммерческой основе. Около 2005–2010 годов она обходилась в сумму, эквивалентную 200–350 долларам, но сейчас цены снизились в несколько раз. В Пхеньяне, например, в 2016 году стандартная плата за установку домашнего телефона на коммерческой основе составляла 50 долларов, а его эксплуатация обходилась в 1–2 доллара в месяц. Интересная особенность северокорейской стационарной телефонной сети – наличие большого количества спаренных телефонов, которые когда-то, в 1960-е и 1970-е, были обычным явлением и в СССР. При такой схеме установки к одной линии подключаются два аппарата, стоящие в соседних квартирах или домах. Конечно, это означает, что пользоваться линией, когда по ней говорят соседи, нельзя, но в целом подобный подход позволяет как сэкономить деньги, так и ускорить телефонизацию.

Общественные таксофоны в КНДР начали устанавливать довольно поздно, только в 1980-е годы. Расположены они всего в нескольких крупных городах, и их очень немного, а при необходимости позвонить в другой город северокорейцы обычно обращаются в почтовое отделение, где есть междугородная связь (в последние годы в связи с распространением сотовой связи эта практика начинает исчезать). Интересная особенность КНДР – отсутствие телефонных справочников. Телефонные книги там, разумеется, есть, но они являются секретными документами, ибо содержат ту информацию о структуре государственных учреждений КНДР, которая считается секретной (а уж по плотности секретов на квадратный километр с Северной Кореей мало какие державы могут сравниться). Надо признать, что за телефонными справочниками действительно охотятся и разведки тех стран, которые всерьез интересуются КНДР, и занимающиеся этой страной «штатские» исследователи. Есть, однако, в Северной Корее номера телефонов, известные всем. Для связи с полицией надо набрать 110, для получения неотложной медицинской помощи – 113, а для вызова пожарных – 119.

Мобильная связь в КНДР появилась летом 2002 года. Первоначально доступ к ней имели только высокопоставленные чиновники и силовики, но в конечном счете мобильные телефоны разрешили приобретать всем, кто мог заплатить около 1000 евро за телефон и вступительный абонентский взнос. Такие люди нашлись, так что к концу 2002 года в Пхеньяне насчитывалось около 3000 абонентов мобильной связи, а к началу 2004 года число абонентов сотовой сети достигло 30 000. Однако в 2004 году все мобильные телефоны частных лиц были конфискованы властями (на протяжении последующих лет в стране продолжало работать только около 400–500 сотовых телефонов, которые принадлежали высшим чиновникам). Причины введения внезапного запрета на сотовые телефоны не ясны, хотя поговаривают, что запрет был как-то связан с мощным взрывом, случившимся на станции Рёнчхон в апреле 2004 года. Официально утверждалось, что взрыв произошел в результате несчастного случая, но с самого начала ходили упорные слухи о том, что это было покушение: действительно, за несколько часов до инцидента через станцию проследовал личный поезд Полководца Ким Чен Ира. Согласно слухам, взрывное устройство было активировано с помощью мобильного телефона.

Возрождение сотовой связи в КНДР началось в декабре 2008 года. Интерес к проекту выразила египетская компания Orascom. Египтяне создали совместное предприятие с Министерством связи КНДР, и именно это предприятие занялось развертыванием массовой мобильной сети. Вторая попытка создания сотовой телефонии в КНДР оказалась куда удачнее первой. В начале 2009 года стоимость самой трубки составляла от 110 до 240 евро. При вступлении полагалось также заплатить взнос в 50 евро. Дальнейшая плата зависела от того, насколько активно абонент пользовался телефоном. Конкретные расценки менялись – в основном в сторону снижения цен и тарифов, и в целом с самого начала стало ясно, что сети Koryolink (именно так называлось северокорейское детище Orascom) будут доступны значительной части населения страны. Последующая история Koryolink – это история успеха, хотя Orascom заработал куда меньше, чем рассчитывал: как только стало ясно, что прибыльность проекта оказалась существенно выше той, которая ожидалась первоначально, северокорейская сторона занялась своим любимым делом – односторонним пересмотром соглашений с иностранным партнером. Тем не менее дела шли – и идут – хорошо. Росла зона покрытия, снижались тарифы, и, главное, быстро росло количество пользователей. Помимо Koryolink, в 2010-е на рынок вышло еще два провайдера. Кроме того, есть отдельная система сотовых телефонов для иностранцев, которая действует по иным правилам.

На начало 2019 года в КНДР насчитывалось 6 млн пользователей сотовых сетей. Точнее, речь должна идти о «шести миллионах пользовательских соглашений». Связано это с особенностью тарифов: первые одна-две сотни минут стоят дешево, а вот дополнительное время приходится покупать за большие деньги. Поэтому те, кто телефоном пользуется часто, предпочитают приобретать несколько номеров. Теоретически это запрещено, так как гражданин КНДР может иметь только один сотовый телефон. Однако на практике обойти этот запрет не так сложно, ибо всегда можно найти человека, который согласится за небольшое вознаграждение разрешить зарегистрировать телефон на свое имя. Таким образом, реальная численность абонентов несколько ниже числа пользовательских соглашений, но она все равно никак не ниже 5 млн человек.

Правда, сотовые телефоны, работающие в КНДР, обладают рядом особенностей, которые связаны со спецификой политической ситуации в стране. Северокорейское правительство отлично знает, какую роль мобильные телефоны в наши дни играют в организации самых разных оппозиционных мероприятий, и понимает, как эти телефоны можно использовать в целях распространения нежелательной информации. Поэтому северокорейские сотовые, во-первых, не могут быть использованы для международных звонков. Во-вторых, у них время от времени централизованно отключают возможность отправки фотографий и иных файлов. В-третьих, на них стоит операционная система, которая не позволяет открывать файлы, если на этих файлах нет официальной «подписи» органов контроля, которая подтверждает разрешенный характер содержащейся там информации. Тем не менее, как ни относись к таким запретам, эпоха сотовой связи началась и в Северной Корее.

В приграничных районах обеспеченные люди широко пользуются нелегально ввозимыми в страну китайскими мобильными телефонами, которые подключены к китайским сетям. Это стало возможно, когда около 2000 года мобильные компании КНР построили ряд новых вышек на своей стороне границы. Китайские мобильные телефоны зарегистрированы в Китае, где друг, партнер или родственник абонента оплачивает счета от китайского провайдера связи. Эти телефоны незаменимы для торговцев и контрабандистов: с их помощью они поддерживают контакты со своими зарубежными партнерами. Использовать такие телефоны можно только вблизи границы. Многое зависит от рельефа местности и расположения ближайшей китайской базовой станции, но, как правило, эти телефоны работают только на небольшом расстоянии от границы – до 10–15 км. Такие контрабандные телефоны также используются для общения с родственниками в Китае и Южной Корее. Некоторые жители приграничных районов, у которых есть китайские телефоны, могут за плату организовать желающим международный звонок. Дело это рискованное, особенно в последние годы, когда Ким Чен Ын предпринимает все возможное, чтобы усилить изоляцию страны. В приграничных районах органы госбезопасности, действуя во взаимодействии с полицией и местными властями, ведет активную охоту на китайские мобильники, используя и специально закупленную за границей пеленгационную аппаратуру. В целом властям удалось добиться того, что мобильниками пользуются осторожнее, чем раньше, но пользуются имя все равно.

С точки зрения руководства КНДР прогресс телефонии представляет собой серьезную проблему. Современная экономика невозможна без развитой, доступной и надежной связи, но та же сеть предоставляет широкие возможности для самоорганизации и обмена несанкционированной информацией. Правительство справедливо считает, что такой обмен опасен для политического выживания режима, и пытается найти компромисс.