Процветание в условиях гиг-экономики

Джанпьеро Петрильери, Сьюзен Эшфорд, Эми Вжесневски

«Вы когда-нибудь выступали на трапеции?» — спросила Марта, независимый консультант, когда мы попросили ее описать свою работу. Пять лет назад она ушла из международной консалтинговой фирмы и стала работать на себя. А недавно Марта начала заниматься на трапеции и считает это отличной метафорой всей ее жизни: пустота, которую она ощущает, закончив проект, радость при работе над новой задачей, дисциплина, собранность и изящество, которых требует ее профессия. Кажется, что артисты, выступающие на трапеции, невероятно рискуют, говорит она, но их поддерживает целая система безопасности — сетки, оборудование, напарники: «Не думайте, что они выступают в одиночку, это не так».

Марта (чье имя, как и других людей, упоминающихся в этой статье, изменено) работает в быстрорастущем сегменте мирового рынка труда, условно именуемом гиг-экономикой — экономикой свободного заработка. Около 150 млн работников в Северной Америке и Западной Европе покинули свои относительно стабильные рабочие места в организациях — одни по собственному желанию, другие нет — и начали работать в качестве независимых подрядчиков. Частично эта тенденция отражается и в появлении такси-агрегаторов вроде Uber и интернет-платформ предоставления услуг, но недавний отчет консалтинговой компании McKinsey показал, что самые быстрорастущие сегменты фриланс-экономики — это наукоемкие отрасли и творческие профессии.

Чтобы понять, что требуется для благополучной независимой работы, мы недавно провели углубленное исследование среди 65 фрилансеров. Мы обнаружили, что люди разных поколений и профессий объединены удивительно схожими чувствами: все они признавались, что испытывают беспокойство по личным, социальным и экономическим причинам, не имея надежного тыла и не располагая поддержкой со стороны традиционного работодателя, — но при этом заявляли, что сами выбрали независимость и ни на что не променяют ее преимущества. И хотя их тревожит непредсказуемый график работы и нерегулярность финансовых поступлений, они чувствуют, что стали увереннее в себе и ведут более насыщенную жизнь, чем их коллеги, работающие на организации.

Мы обнаружили, что наиболее успешные независимые работники справляются с давлением, прибегая к распространенным стратегиям. Они стараются поддерживать четыре типа связей — с местом, заведенными порядками, целью своей деятельности и людьми, — и это помогает им как переживать эмоциональные взлеты и падения, связанные с работой, так и черпать энергию и вдохновение из своей свободы. Мировая гиг-экономика растет, и эти стратегии становятся все более актуальными. Кроме того, мы считаем, что они могут быть полезны и корпоративным сотрудникам, располагающим более широкой автономией (например, работающим из дома или в удаленном офисе), и тем, кто чувствует, что когда-нибудь захочет — или будет вынужден — начать карьеру фрилансера.

Сделай или умри

Первое, что мы поняли, начав беседовать с независимыми консультантами и художниками, — ставки в независимой работе невероятно высоки, причем это касается не только финансов, но и жизни в целом. Отделавшись от менеджеров, сбросив оковы корпоративных норм, вы можете выбирать работу, которая лучше всего раскрывает ваши способности и отражает реальные интересы. Вы чувствуете личную ответственность за то, что делаете, и за всю свою профессиональную жизнь. Один из участников исследования сказал нам: «Ни на какой другой работе я бы не смог быть настолько самим собой».

Однако цена такой свободы — шаткость положения фрилансера, и со временем ничего не меняется. Даже самые успешные и состоявшиеся люди, с которыми мы беседовали, по-прежнему беспокоятся о деньгах и репутации и иногда чувствуют, что на кону их самооценка. Как вы можете называть себя консультантом, если клиенты больше не интересуются вашими услугами? Один известный писатель признался в беседе с нами: «Ты — это и есть твоя работа. Если ты написал хорошую книгу, это здорово, а когда у тебя не получилось… что ж, приходится как-то жить дальше с этой неудачей, которая бьет по самооценке». С ним соглашается художник: «Невозможно добиться успеха и почить на лаврах. Это миф».

Именно поэтому продуктивность — постоянный предмет озабоченности всех, с кем мы говорили. Она способствует успешному самовыражению и служит фрилансеру, с его шатким положением, неким «костылем». Интересно, однако, что люди, с которыми мы беседовали, не зациклены исключительно на том, как бы выполнить заказ и продать его. Они хотят и ощущать себя на работе как на рабочем месте, то есть регулярно и дисциплинированно создавать продукты или услуги, которые находят спрос на рынке, и погружаться в работу как в деятельность — находить в себе силы с головой окунуться в процесс, чтобы потом наслаждаться результатом.

Борьба за поддержание продуктивности будет вечной. Продуктивность падает из-за стресса и разнообразных отвлекающих факторов — и того и другого в повседневной жизни предостаточно. Наша собеседница — корпоративный коуч, работающая с руководителями, — очень выпукло обрисовала, что такое непродуктивный день: «Это когда нужно так много сделать, что я теряюсь и совершенно не могу собраться. Вечером у меня в электронной почте открыты те же письма, что и утром. Документы, которые я хотела подготовить, не подготовлены. Я постоянно на что-то отвлекалась и чувствую, что зря потратила время». По ее словам, такие дни заставляют сомневаться, на своем ли ты месте.

Когда мы спросили наших собеседников, как бороться с такими днями и в чем секрет поддержания продуктивности, то оказалось, что суть их ответов сводится к любопытному парадоксу. Все фрилансеры хотят оставаться независимыми, а кого-то более чем устраивает и подвешенное состояние (как сказал один консультант, именно это заставляет его продолжать учиться — «чтобы не слишком расслабляться»), но при этом они тратят немало времени на развитие «поддерживающей среды», то есть физического, социального и психологического пространства своей работы.

Эта концепция, впервые использованная британским детским психоаналитиком Дональдом Винникоттом (с ее помощью он описывал, как внимательные родители способствуют развитию детей, ограждая их от стресса и создавая пространство для экспериментов), теперь применяется и в психологии развития взрослых. Она подразумевает условия, в которых люди проявляют себя наилучшим образом и имеют возможности для роста. Корпоративные работники могут обрести такие условия — при хорошем начальстве, в сплоченном коллективе. Но для независимых работников поддерживающая среда — это не данность, а скорее достижение: ее необходимо культивировать и легко утратить.

Фрилансеры сами творят для себя такую среду, устанавливая и поддерживая так называемые «освобождающие связи», которые одновременно дают людям свободу проявлять творческую индивидуальность и связывают их с работой, чтобы труд не оказывался безрезультатным.

Четыре вида связей

Место

Люди, с которыми мы беседовали, вырваны из корпоративной среды, поэтому они создают для себя рабочее пространство, чтобы защититься от стресса и внешних отвлекающих факторов и обрести почву под ногами. Многие называют свою работу мобильной, но каждому все равно нужен свой уединенный уголок. Один писатель сформулировал это так: «Люди терпят неудачу, потому что им негде и некогда сделать то, что надо».

Мы побывали во многих таких уголках и заметили между ними определенное сходство. Они выглядят непритязательными, а у некоторых художников — еще и не слишком удобными. Вся работа ведется именно там. В таком уголке у владельца есть доступ ко всем инструментам, соответствующим его профессии, — но и только. Это место предназначено исключительно для работы — завершив задачу, фрилансер, как правило, оттуда уходит. Один инженер-разработчик ПО описал свой домашний офис, к которому вполне применимо все вышеописанное, как «кабину истребителя», где под рукой все необходимое. «Порой накрывает клаустрофобия, — рассказывает он, — зато, когда я здесь, мыслям в голове просторно».

Несмотря на все эти сходства, каждое рабочее место уникально благодаря его расположению, мебели, расходным материалам и предметам декора — словом, всему, что отражает особенности работы хозяина. Это не просто защитные коконы для рабочего «я» — они помогают ему раскрыться. Карла, независимый консультант, которая поначалу утверждала, что может работать «где угодно, лишь бы приносить миру пользу», в конце концов призналась, что закрывается в своем домашнем офисе, чтобы не отвлекаться и искать вдохновение среди текущих и потенциальных проектов: материалы, разложенные по стопкам, лежат у нее на виду. «Когда я открываю дверь, то вхожу в пространство имени меня, оно отражает все составляющие моего “я”, — говорит она. — Здесь я чувствую себя дома». Не будь у нее такого места и личного пространства, поясняет Карла, она была бы слишком чувствительной к чужим требованиям — а значит, менее сосредоточенной и свободной.

Заведенные порядки

В организациях слова «порядок», «распорядок», «режим» и т.д. часто ассоциируются с безопасностью и унылой бюрократией. Однако исследования все чаще показывают, что лучшие спортсмены, талантливые ученые, популярные артисты и даже обычные работники для улучшения внимания и увеличения продуктивности стараются следовать режиму дня и другим заведенным порядкам. Специалисты, с которыми мы беседовали, тоже склонны полагаться на эти полезные привычки — причем схожим образом.

Есть привычки, которые упорядочивают рабочий процесс: следовать графику или выполнять дела по списку, начинать день с самой сложной работы или звонка клиенту, оставлять недописанным предложение, чтобы начать с него на следующий день, подметать пол, обдумывая очередной рабочий вопрос. Кроме того, в режим дня обычно входит сон, медитация, питание, физические упражнения, уход за собой. Все это в какой-то мере ритуалы — они дают ощущение, что в жизни фрилансера, которая сама по себе непредсказуема, все под контролем.

Одна наша собеседница, консультант, каждое утро принимает ванну и в это время в деталях представляет себе все, чего она хочет добиться. Другой консультант по вопросам инноваций, Мэтью, строжайшим образом придерживается распорядка дня: «Я встаю в шесть утра и делаю зарядку. Собираю жене с собой обед. Мы читаем молитву. Она уходит около восьми. Я сажусь за работу к восьми тридцати и с утра делаю то, что требует особенно серьезного умственного напряжения, — планирую или пишу. Это наиболее продуктивное время. Днем я делаю звонки, занимаюсь деловыми или финансовыми вопросами». Дисциплина распространяется и на его гардероб: «Я всегда одеваюсь, садясь за работу. Летом в основном работаю в шортах, если никуда не еду, но принимаю душ и бреюсь, как если бы шел на работу в офис».

Слишком жесткий распорядок? Но он помогает Мэтью сосредоточиться на работе. Он, как и другие успешные независимые работники, похоже, следует завету французского писателя Гюстава Флобера: «Будьте в жизни благоразумны и заурядны… дабы в своих творениях быть сильным и оригинальным».

Цель

Для большинства участников нашего исследования работа на себя изначально подразумевала любые проекты, которые позволили бы им закрепиться на рынке. Но они твердо убеждены, что настоящий успех — заниматься лишь тем, что прямо связано с более высокой целью. Все могут сформулировать, почему работают, или замечают, что их лучшая работа, будь то фильм о правах женщин, выявление вредной рекламы, вклад в сохранение традиций американской фолк-музыки или содействие бизнес-лидерам в продвижении принципов этичной деятельности, — это куда больше, чем просто способ заработать на жизнь. Такая цель позволяет совместить личные интересы и личную мотивацию с потребностями общества. Скажем, Мэтью признавался: хотя сначала им руководило «отчаянное желание найти клиентов и подзаработать», со временем его представления об успехе изменились: «Я живу, служа другим и делая нашу планету лучше».

По словам нашей собеседницы, корпоративного коуча, цель помогает ей держаться курса, не терять задора и вдохновлять других. «Разница между успешными фрилансерами и теми, кто не добился успеха или вернулся в офис, только в одном: понимаешь ли ты, ради чего все это. Я понимаю, и это помогает мне легче пережить взлеты и падения, дает мужество отказаться от работы, которая мне не подходит. Зная свое предназначение, ты честен с другими и уверен в себе. Это привлекает клиентов, помогает выстраивать и вести свое дело, служить людям — а служение людям и есть моя задача». Мы обнаружили, что цель, как и другие компоненты поддерживающей среды, одновременно связывает и освобождает людей, помогая им решать, чем заниматься, и при этом делать свою работу как можно лучше.

Люди

Люди — существа социальные. Результаты корпоративных исследований неоднократно показывали, насколько важны для нашей карьеры другие люди: и как образцы для подражания, показывающие нам, какими мы можем стать, и как равные — идущие рядом и помогающие нам двигаться вперед. Кроме того, исследователи предупреждают об «эпидемии одиночества», свирепствующей среди офисных сотрудников, — а фрилансеры рискуют в этом смысле куда больше.

Впрочем, наши собеседники прекрасно понимают опасность социальной изоляции и стараются ее избежать. Формальные профессиональные сообщества и организации — вещь, с их точки зрения, довольно спорная: коллег они не заменят. Однако у каждого есть те, к кому они могут обратиться за утешением и поддержкой. Иногда это люди, которые служат им образцом для подражания, или те, с кем они сотрудничают, в других случаях — члены семьи, друзья или знакомые, занятые чем-то похожим: они не всегда могут дать конкретный совет по работе, однако помогают нашим собеседникам переживать сложные времена и не бояться идти на риск.

Например, Мэтью говорит, что общение с людьми из его ближайшего окружения помогает ему успокоиться: «Без друзей я сидел бы в своем кабинете и накручивал себя. Оставшись наедине с собственным внутренним голосом, я не смог бы выкинуть из головы мрачные мысли». По словам Карлы, она тоже постоянно общается с несколькими близкими коллегами. «Все мои заказчики, с которыми я работаю как фрилансер, находят меня через эти связи», — говорит она. Но помощь коллег — это не только рекомендации. «Беседы с этими людьми помогают мне во всем: я лучше работаю, развиваюсь, расту как человек и как специалист, — поясняет она. — Благодаря им я знаю, как жить».

Новое определение успеха

Есть такой корпоративный миф: карьерный успех дает чувство защищенности и уверенности в завтрашнем дне. Однако для фрилансеров и то и другое — несбыточная мечта. И все-таки большинство наших собеседников считают, что добились успеха.

Отсюда следует вывод: в условиях гиг-экономики нужно стремиться к другому виду успеха — такому, в основе которого лежит обретенное равновесие между предсказуемостью и возможностью выбирать, надежностью (гарантией, что у тебя будет работа) и вдохновением (когда за работой чувствуешь себя живым и настоящим). Наши собеседники пришли к такому успеху, создав вокруг себя «поддерживающую среду» при помощи связей с местом, заведенными порядками, целью и людьми, — среду, которая помогает им поддерживать продуктивность, справляться с тревогой и даже превращать это чувство в источник творческого вдохновения и роста. «С уходом на вольные хлеба становишься увереннее, — говорит один консультант. — И чувствуешь: как бы плохо ни шли дела, ты со всем справишься. Ты сумеешь переломить ситуацию. Ты работаешь фрилансером не потому, что тебя вынудили, а потому, что сам это выбрал».

Многие наши собеседники уверяют, что традиционная работа никогда не стала бы для них своего рода «местом силы». Консультант Марта, сравнившая себя с циркачкой на трапеции, говорит, что стала «гораздо успешнее с профессиональной точки зрения» и что в мире ей теперь «гораздо уютнее как человеку» — с тех пор как коллега-консультант, весьма авторитетный для нее человек, помогла ей пересмотреть отношение к трудностям: принимать их, а не пытаться избегать. «Она помогла мне понять, что я могу воспринимать себя своего рода первопроходцем, первооткрывателем, что я теперь и делаю. Я не вписываюсь в корпоративные стандарты и куда эффективнее работаю как фрилансер». Если смотреть с этой точки зрения, то неудобства и неуверенность в будущем стали для нее не просто терпимыми — они лишь служат подтверждением, что она на своем месте.

Во время нашей беседы она заметила, что не скучает по офисной работе — для нее это скорее кандалы, которые ей посчастливилось сбросить. «Я бы не сказала, что мое теперешнее положение какое-то особенно шаткое, — говорит Марта. — По-моему, это и есть настоящая жизнь».

Впервые опубликовано в выпуске за март–апрель 2018 года.

Отправить