Глава 34

Я шел, размышляя об услышанном. Какой толк так грубо делить добро и зло мечом? «Избавил человеческие души от тяжких сомнений», – вспомнил я слова проповедника. «Хороша помощь, – усмехнулся я. – Да как же тогда понять, где добро, а где зло, если сомнений нет? Что-то явно не вяжется, – думал я. – И почему вообще пришлось разделять белое и черное, что за хаос и, самое главное, как разрубание книги убережет от него мир?» Голова шла кругом.

Мы двигались не спеша. Зимний лес завораживал. Скоро появилась тропинка. Возможно, по ней мы доберемся до деревни, а оттуда уже до города. Я вздохнул, втягивая побольше воздуха. Мороз защекотал ноздри, легкие наполнились прохладой. Я посмотрел на белое небо: облака сыпали снегом, словно мешки с мукой. Должно быть, это высокие башни драконьей цитадели порезали их, вот и сыпет теперь. Княжна тоже о чем-то сосредоточенно думала.

– Как тебе проповедь? – поинтересовался я.

– Ужасно, – хмуро ответила Сандра. – Поверь, мир не делится на черное и белое. Сколько ни дели – ничего не выйдет.

Она вздохнула.

– Кажется, ты разочарована, – заметил я.

– Немного, – ответила княжна. – Философия Дракона не пришлась мне по вкусу. Она слишком все упрощает.

Она покачала головой.

– Но не путает честной народ, – заметил я.

– Нет, – возразила Сандра. – Упрощая, она только отдаляет от правды, – серьезно произнесла она.

– Путь к правде всегда сложен, – согласился я.

– Я хорошо помню миф о возникновении магии, Айгнар, – сказала княжна. – Когда-то свет и тьма были единым целым, – начала она. – То была сила, дарованная звездами и бездной. Она служила верной опорой людям. На долгие века в мире воцарилась гармония. Но люди неверно распорядились силой. Великие амбиции и бесконечные желания выковали Топор Распрей, что разрубил целое на две части. Части неполноценные, но от того не менее опасные – вечно нуждаются они в контроле. От удара высечены были искры. Разлетелись они в разные стороны, образуя новую силу, названную магией, что породила стихии. Быстро распространилась магия по свету. Она завладевала людским разумом, что перед искушением слаб, завоевывала все новых последователей. Страшные времена наступят, если хрупкий баланс нарушится, и Маятник качнется.

Княжна смолкла. Я слушал, впитывая каждое слово. Звучало убедительно.

– «И если кто-то расскажет вам иную историю, не верьте им», – процитировал я монаха и рассмеялся.

– Хитрая уловка, – улыбнулась княжна.

– Твоя история сильно разнится с его, – заметил я. – Но тебе я верю больше.

Мы продолжали идти.

Мимо прошел человек, одет он был просто, по погоде, никуда не спешил. «Из местных», – подумал я. Человек остановился, обернулся.

– Ходили на проповедь? – поинтересовался он.

– Ходили, – усмехнулся я.

Местный просиял.

– Тоже там был, – гордо заявил он. – Этот монах так ладно говорит. А в конце… – Он вскинул руки, словно рубил мечом. – В конце как здорово он эту книгу надвое. Ух! – задыхаясь от восторга, тараторил местный. – Праздник рун – славное время, – бросил он и зашагал прочь.

Мы с княжной переглянулись.

– Болтливый малый, – усмехнулся я.

– И недалекий, – вздохнула Сандра.

Мы шли дальше. Впереди, не спеша, ехал всадник – кажется, из тех рыцарей, что ищут свет. Поравнявшись с ним, я не удержался и спросил:

– Как проповедь?

Паладин вздрогнул, словно только заметил нас.

– Любопытно, – изрек он. – Но мне оскорбительно, что Свет отделяют от Тьмы мечом. Следовало бы воздеть оружие против Тьмы – вот это был бы другой разговор. – Паладин нахмурился. – Вы ведь не имеете отношения к темной магии? – спросил он, внимательно нас оглядывая. Княжна едва слышно усмехнулась. – А то впереди идут эти, – он поморщился, – прихвостни Тьмы. Мне с ними противно даже ехать рядом, сверну с дороги.

Рыцарь действительно свернул с дороги, заворачивая в лесную чащу. Я пожал плечами.

– Воины света, – буркнула княжна.

Впереди и правда шли двое чародеев. Не скажу, что заметил в них что-то темное, кроме цвета мантий. Обычный старик, наряженный в темную мантию, украшенную серебром. Рядом вышагивает юнец, с гордостью тащит учительский посох, за спиной рюкзак со стопкой книг.

Старик снял с пояса флягу, отпил, нахмурился, вытирая нос рукавом.

– Ну и погода, – заметил он. – Зашел в часовню погреться, а там эта проповедь еще. Эх, – он вновь отпил из фляги, – какая нелепость!

Княжна рассмеялась. Маг и его ученик в недоумении посмотрели на нас.

«А я ведь хотел попросить немного из фляги», – подумал я, бредя за княжной.

Уже на подходе к деревне нам встретился человек, напоминающий пилигрима. Он опирался на посох, через плечо перекинута сумка, плащ посерел от пыли.

– Что думаешь про монахов из рунической часовни? – поинтересовался я.

– Фанатики, – беззлобно бросил он, не сбавляя шага.

Глава 35

Деревня не была похожа на обычную деревушку, что скрывается в лесу или становится привалом на большой дороге. Здесь чувствовалось веяние города. Не было нелепых ветхих домиков или придорожной грязи. Деревня была обширной: дома из доброго камня выглядят надежно, из каждой трубы валит дым, развешаны пестрые украшения, вокруг чисто. Имелась тут и рыночная площадь, и даже трактир, в который я почему-то расхотел заходить. Деревня находилась под покровительством Дракона – то тут, то там возникали его патрульные. Их темные латы грозно смотрелись на фоне белого снега.

Деревня готовилась к какому-то празднику. «Праздник рун», – вспомнил я. Дома нарядились огнями, повсюду развешаны ленты и флажки. Мне здесь понравилось и захотелось задержаться подольше.

– Не желаешь ли заглянуть в трактир? – усмехнулась княжна.

– Ну нет, – ответил я, – мне хватило.

Она одобрительно кивнула.

– А вот на площадь, пожалуй, загляну, – бросил я, идя на звук.

Там, среди разноцветных палаток, играла музыка.

– Праздник рун – ну что за время, скинешь с сердца всяко бремя, – выступал, стоя на бочке, поэт. – Закружись скорей ты в танце, щеки ты покрой румянцем.

Музыка заиграла с новой силой. Люди, толпящиеся на площади, принялись танцевать. Кто-то рассматривал товары, расположившись у палаток. Многие расселись у накрытого стола, громко переговаривались, смеялись, стуча кружками. В центре площади разгорался костер. На сердце стало удивительно легко. Не сдерживая улыбки, я смотрел на небо. Падал снег, я ловил его языком и глупо ухмылялся.

– Лучше бы на танец пригласил, – послышался насмешливый голос Сандры.

Я обернулся. Ее бледное лицо показалось мне невероятно красивым на фоне зимы, пришедшей в эти края. В свете костра взгляд желтых совиных глаз казался теплее.

– Всегда рад, – улыбнулся я.

Мы встретились в танце. Движения были легки, мы точно попадали в музыку, хотя я никогда не умел танцевать. Мне начинало казаться, что все это сон. Но если даже так, я бы ни за что не хотел проснуться.

– Праздник рун, – говорила княжна. Ее руки были холодны, но с лица исчезла холодная надменность. – Дивное это время, – улыбнулась она. – В эту пору принято загадывать желания. Мудрые говорят, что те обязательно сбудутся.

Она вздохнула.

– Что бы ты загадала? – продолжая танец, спросил я.

– О, много чего… – Она задумалась. – Говорят, руны способны менять судьбы, вот и свою я бы исправила.

На лице проступала печаль, губы слегка дрогнули.

– Каково это, быть дочерью бога смерти? – спросил я.

Музыка ускорялась, танец становился все стремительнее.

– Ты очень любопытный, следопыт, – заметила княжна.

Я подумал, что все испортил, однако Сандра продолжила:

– Но я отвечу, – произнесла она. – Дочерью мне быть вообще тяжело. – Она горько усмехнулась. – Я не знаю, кто хуже, князь или Сотис. Один будет преследовать меня при жизни, другой ждет после смерти.

Музыка переливалась, оплетая нас. Я внимательно слушал княжну.

– Почему я думаю, что князь собирается меня убить? – вдруг сказала княжна. – Когда-то я сама пыталась его отравить. Так бы я заняла трон и стала свободной.

Она покачала головой, я сбился, поскользнувшись на льду.

– Но старик хитер. – Она усмехнулась. – Он сам заявил, что я не его дочь и на престол права не имею. – В ее глазах я вновь почувствовал холод. – «Распутная мать связалась с каким-то пройдохой», – так он говорил. – Княжна впилась в мою руку. – Тогда я не могла заставить его замолчать, но, овладев магией, я стала опасна.

Она гордо вскинула голову, наши взгляды встретились, холод немного угас.

– Тогда он и решил обыграть этот план. Избавление от ненужной дочери. – Она рассмеялась. – Не удивлюсь, если ты был в его игре простой пешкой, козлом отпущения.

Я кивнул. Я не верил князю и понимал, что мне едва ли удалось бы пережить поход, особенно по завершении контракта.

– Я ненавижу князя, – произнесла Сандра. Она двигалась грациозно, разговор не был помехой танцу. – Но ненависть – слабое чувство по сравнению со страхом. – Сандра остановилась. – А Сотиса я боюсь. – Лицо княжны сделалось бледнее. – Я не знаю, зачем все это говорю, – сказала она, отстраняясь. – Прости, Айгнар.

Она отвернулась.

– Все в порядке, – ответил я, – иногда нужно выговориться.

Княжна опустила мне руку на плечо, заблестел алый перстень.

– Поверь… – Она вздохнула, в глазах я вновь увидел свет. – Я благодарна тебе за этот путь, – тихо произнесла она.

Я кивнул, не сводя с нее взгляда. Пора было идти.

– И хотя это все легенды, – говорил поэт, – праздник рун – славное время. Ведь не важно, знаем ли мы искусство рун, – мы сами распоряжаемся своей судьбой.