Глава 38

– Нет, и перестанем торговаться. – Шульгин звучно припечатал к столу ладонь. – Меня совершенно не интересуют ваши проблемы. Устройте мне встречу с вашей начальницей, а потом я сам решу, как поступить!

Сашка специально довел дело до момента, когда отступать Лихареву было просто некуда. Всего через четыре часа у него была намечена встреча со Сталиным, где Валентин намеревался предъявить наркома в полном здравии. Они даже составили схему разговора и отрепетировали основные реплики.

В качестве одного из доказательств своей лояльности Шестаков должен был предъявить финансовые документы, которые якобы спас от захвата сотрудниками ежовского Управления особых задач. Тут его позиция была непробиваемой.

Представитель Управления в Испании, старший майор госбезопасности Орлов, не так давно перебежал на Запад, и теперь можно было утверждать, что по собственным каналам Шестаков получил информацию о совместной заговорщицкой деятельности троцкистской агентуры и НКВД. Установив свое полное влияние над правительством Испанской Республики, они готовились не только сорвать поставки оружия и снаряжения, но и захватить предназначенные для этого денежные средства.

Примеров несогласованной с Политбюро, фактически антисоветской политики НКВД в Испании можно было предъявить сколько угодно.

По их же методике – трактовать любое событие, от поражения Интербригад в боях за Сьерра-Гвадарраму до мятежа верных троцкисту Ниньо частей, как результат предательской деятельности Ежова и его подручных.

А поскольку Шестаков не знал, кому в НКВД, да и в собственном наркомате еще можно верить, а кому уже нет, он и решил со всеми документами и доказательствами обратиться непосредственно к товарищу Сталину. Но – не успел. Враги опередили. Вот и пришлось поступить таким вот не совсем обычным образом.

Дальнейшие действия Шестакова, в том числе и его обращение именно к Заковскому, как к единственному, на его взгляд, безукоризненно честному и надежному человеку, тоже были проработаны вполне убедительно.

И вот в этот момент, когда все было согласовано и решено, Шульгин заявил, что он передумал. Мол, сначала представьте мне леди Спенсер в натуральном виде и в условиях абсолютной безопасности.

– Ну кто же так поступает?! – в отчаянии вскричал Валентин, вдруг вспомнивший о моральных принципах. О чужих, естественно. – Мы же договорились!..

– Например, я, – безмятежно улыбаясь, ответил Сашка. – Дело ведь в чем? Это у вас есть служебные обязанности, так называемый «долг» и прочие буржуазные выдумки, у меня же – только я сам и не принадлежащее мне тело. И все.

Поэтому я должен думать прежде всего о своем благе, а уж потом… Заметьте также, что в нынешней ситуации я оказался отнюдь не по своей воле.

Основная проблема сводилась к тому, что единственным местом, где можно было провести встречу Шульгина с Сильвией и не выйти при этом из графика, являлась квартира в Столешниковом переулке, включенная в режим «нулевого времени».

Тогда, сколько бы часов или суток ни продлились переговоры, Валентин успевал в Кремль к назначенному времени. Но это не совсем устраивало Шульгина, ему хотелось, чтобы встреча состоялась на самом деле «с глазу на глаз», а не в помещении, наверняка до предела напичканном всевозможной шпионской аппаратурой.

У него уже был весьма печальный опыт встречи с Сильвией в ее лондонском доме.

Но все же стороны пришли к соглашению.

Когда Лихарев скрылся в своем кабинете, чтобы связаться с Лондоном, Шульгин пригласил Власьева на минуточку выйти в коридор.

– Вот что, Николай Александрович. Наверное, вам лучше будет уехать прямо сейчас. Возьмите деньги, у меня тут около двадцати тысяч долларов, да и советских червонцев почти столько же, и отправляйтесь на вокзал. Риска больше никакого. Паспорт у вас совершенно чистый, на меня вы никоим образом не похожи, на того мужика, который сбежал с этапа, – тоже. Да и вообще розыск «наркома» сегодня непременно прекратят, вы сами слышали. Доберетесь, Зою успокойте, ребятам гостинцев каких-нибудь купите. И ждите меня, через пару дней постараюсь подскочить.

Увидел, что Власьев хочет возразить.

– И не спорьте. Ей-богу, так будет лучше. Я все продумал. Помочь вы мне здесь уже ничем не поможете, а с вашим уходом у меня появятся лишние козыри. Собирайтесь, Николай Александрович, и не мешкайте. Нужно, чтобы вы ушли, пока Лихарев не появился. Не то чтобы я ему не доверяю, просто предпочитаю в любой ситуации удерживать инициативу. Доберетесь – телеграмму дайте. Главпочтамт, до востребования. Например, такую: «Доехал благополучно, жду зимнюю рыбалку. Николай». В общем – до встречи.

Сашка запер дверь за Власьевым и вздохнул облегченно. В самом деле, присутствие рядом «старого друга» начинало его тяготить. Непрерывно придумывать мотивировки странных, с точки зрения Власьева, поступков, думать, как бы не сболтнуть чего лишнего, да и Зоя с детьми уже четыре дня одна. Изнервничалась вся.

Вот эта последняя мысль явно прорвалась от Шестакова. Пусть он себя и не осознает, избавлен от всех забот, а судьба семьи его тревожит настолько, что эмоции преодолевают неведомый барьер.

Очевидно, Валентину пришлось выдержать трудный разговор с Сильвией. Он вышел из кабинета бледноватый от злости, нервно покусывая губы.

– Прошу вас, будете разговаривать.

– С удовольствием. Дверь изнутри запирается? Дайте ключ. И без приглашения не входить. Я тоже нервный, в случае чего может неловко получиться.

Шульгин сел перед экраном, по ту сторону которого уже видна была приветливо улыбающаяся женщина.

Она совершенно не изменилась с момента их последней встречи. Да и сколько тут времени прошло, едва неделя. И опять Сашка спохватился. Никак он не привыкнет к этим вещам. Какая там неделя?! Ей еще жить и жить до того дня. И одета Сильвия совсем иначе, и прическа другая, глаза, губы накрашены довольно аляповато. Прям тебе Мэри Пикфорд.

– Вот вы какой, – сказала Сильвия по-русски, с едва уловимым акцентом. – Рада нашему знакомству.

– Увы, на самом деле я совсем не такой. О чем и пойдет речь. Только чего же мы так официально, через стекло? – Он пощелкал ногтем по поверхности экрана, которая, безусловно, не была стеклянной. – Будто в тюрьме на свидании. Ваши коллеги предпочитали непосредственное общение. Будьте любезны, – он сделал приглашающий жест и даже слегка отодвинулся, словно пропускающий даму в дверь джентльмен.

Сильвия была подготовлена к некоторой неординарности своего собесденика, но все равно слегка недоуменно повела плечом, будто уступая не совсем приличному предложению человека, плохо посвященного в тонкости этикета.

Рамка вокруг экрана изменила цвет, он вытянулся в длину до самого пола, и Сильвия, приподняв элегантным жестом край платья, шагнула в кабинет.

В руках у нее ничего не было. А Шульгин, напротив, извлек из-под ремня наркомовский «вальтер», по-ковбойски крутнул его скобой вокруг пальца.

– Закройте это, – указал он на экран стволом пистолета. – Отсюда – не могу.

– А вон то? Разве не действует? – У края стола лежал портсигар Лихарева. – Имейте в виду, я знаю, как эта штука работает, поэтому закройте проход и, не направляя блок в мою сторону, аккуратно положите вот сюда. – Зрачок дула глядел строго в переносицу аггрианки. Со слов Ирины он знал, что при механическом повреждении мозга регенерация длится не меньше двух-трех часов. Ему этого хватит.

Потом они сели в кресла у окна.

– Вы очень опасаетесь за свою жизнь, – констатировала Сильвия. – Даже неприлично для мужчины.

– Общаясь с вами? Прошлый раз я всего на несколько минут утратил бдительность – и вот! Так что вам придется потерпеть, пусть и не совсем приятно чувствовать себя все время на мушке. Итак – что вам нужно от меня?

– Но ведь это вы настаивали на встрече, – искренне удивилась аггрианка.

– Миледи, хватит вам валять дурака! У меня нет ни времени, ни желания плести словесные кружева, или, как говаривал один персонаж, размазывать манную кашу по чистому столу. Ваша реинкарнация или вы сами в другой реальности загнали меня в это тело. Зачем?

– Хотите – верьте, хотите – нет, но я не имею никакого представления. Я и узнала-то об этом прискорбном факте всего три дня назад.

– Каким образом?

Сильвия, усвоившая его предупреждение, осторожным жестом извлекла из рукава узкий конверт.

– Я получила письмо. Весьма странным образом. С кратким и не слишком понятным изложением случившегося. А это поручено передать вам.

Продолжая углом глаза следить за аггрианкой, Шульгин косо разорвал конверт и быстро просмотрел текст.

Там было буквально несколько фраз.

«Александр! – писала другая Сильвия. – Глупо оправдываться в сделанном перед человеком, с которым все давно оговорено и решено. Вернешься – готова повторить все еще раз. Поверь, то, что между нами было у меня дома, – не каприз и не случайный эпизод. Я сумела позже доказать тебе это. Но не о том сейчас речь. Раз ты читаешь мое письмо – все получилось. Та, кто его передала, в состоянии тебе помочь. Когда придет время – покажи ей эту формулу. – Далее следовали две строки совершенно непонятных значков. – Она переправит тебя на Валгаллу, в ваш форт. Буквально на следующий день после того, как вы его эвакуировали. Там я тебя найду и помогу вернуться. О том, что вы сделали на Базе, и о том, что было позже, не рассказывай ничего и никому. Если потребуется, я это сделаю сама. И прошу, не ввязывайся больше ни в какие авантюры. С тебя станется. До встречи».

Так. Сюжетик продолжает развиваться. В нем появились варианты. Только кому верить, Антону или Сильвии? Задачка.

– Вы это читали? – спросил он женщину напротив.

– Вы разве не видели – конверт не поврежден. – Леди Спенсер даже несколько обиделась предположению, что она может читать не ей адресованные письма.

– Откуда я знаю, что вы не сами его написали? – Это должно было выглядеть как Сашкина ошибка.

Лицо аггрианки приобрело сочувственное выражение.

– Вы действительно очень взволнованы. Как я могу знать обо всем этом?.. – Она встряхнула в воздухе листками, которые были адресованы ей. – Из тридцать восьмого года о подробностях личной биографии не советского наркома, а именно Александра Шульгина. Да вы сами прочтите. Тут все сказано правильно?

Шульгин бегло просмотрел второе письмо.

– Ну, извините. Я слишком хорошо знаю ваши приемы и методы. Потому и не исключал очередного фокуса. Вплоть до того, что вы и она – одно лицо. Перемещенное сюда аналогичным способом.

– Ну что вы! Это абсолютно невозможно. И я действительно не знаю, чем вас переубедить.

– Есть единственный способ. Возвратить меня в собственное тело. И не говорите, что это невозможно…

– Но я действительно пока не знаю, как это сделать. Предположим, соответствующая аппаратура у меня есть. Но укажите мне ваше подлинное тело, тогда мы попробуем.

«Что-то здесь не так, – подумал Сашка. – Они теперь, выходит, играют за разные команды? Неужели мы там у себя и ее перевербовали, как Ирку? Почему «моя» Сильвия пишет, что формулу показать, только «когда придет время», а не сейчас? И что значит – «не ввязывайся»? Она имеет в виду Антона или свою копию? Действительно, лучше не спешить и во всем разобраться как следует».

А Сильвия продолжала:

– Поймите меня правильно, Александр Иванович. Мы оба с вами сейчас в абсолютно тупиковом положении. Я не хочу кривить душой и обещать то, чего не смогу исполнить. По крайней мере – сейчас.

Я не знаю, что происходило между вами, другой Сильвией и моими коллегами там, в будущем времени. Вы это знаете. Знаете и многое другое. Поэтому нам остается только заключить джентльменское соглашение. Вы поможете нам сейчас, поскольку то дело, которое делает здесь Лихарев, действительно не терпит отлагательств. А я, в свою очередь, сделаю все, чтобы помочь вам. Мои слова вас убеждают?

Шульгин молчал. А что он мог ответить? Формулу возврата на Валгаллу следует пока поберечь. Вдруг да и пригодится? Запасной парашют.

Ему вдруг страшно захотелось вновь увидеть свой терем на далекой планете, сложенный из бледно-золотистых бревен, частокол, мачтовые сосны, обрыв, Большую реку.

Форт, откуда он ушел, до последнего отстреливаясь из «ПК» от аггрианских бронеходов.

– Ну а какие же будут гарантии? – спросил он, демонстративно ставя на предохранитель и пряча в карман пистолет.

– Ведь вы все просчитали и взвесили, Александр Иванович, не так ли? Если вас что-то способно убедить – скажите, мы все сделаем.

– Хорошо, я вам скажу. Немного позже. Раз игра затевается по-крупному, обманывать по мелочам вы вряд ли станете. Сегодня я схожу к Сталину в гости. Завтра вы придумаете, как обеспечить спокойное будущее семьи Шестакова, когда и куда их переправить. В надежное и приятное для жизни место, подальше от СССР и Европы. А послезавтра мы встретимся у вас в Лондоне и еще раз поищем устраивающие всех варианты.