Конечно, все, что дает Христос — и боль и радость, — это Божий дар. Просто радость мы принимаем намного легче. А боль — это дар, в котором добро нам различить трудно; это дар нашей душе. Один молодой человек три раза сдавал экзамен по английскому языку (как же сильно порой молодежь переживает из-за диплома!). Постоянная подготовка к экзамену и волнение то есть, можно сказать, аскетические условия жизни — держали его в таком напряжении, что пробудили желание обратиться за помощью к Богу. И более внимательно относиться к себе, чтобы просить Бога с чистым сердцем. Этот молодой человек потом рассказал мне:

— Перед экзаменом я решил, что какое-то время не буду курить, чтобы можно было молиться и скорее быть услышанным. Кроме молитвы я решил совершить какой-нибудь подвиг — и стал поститься. Но, получив диплом, в тот же самый день впал в грехи: от большой радости расслабился и наделал ошибок.

Недостаточно принять ту радость, которую дает тебе Христос, нужно еще и научиться правильно ее удерживать!

Когда радость посещает и ты при этом забываешь Христа, когда ты хватаешь Божий дар, посланный свыше, и убегаешь с ним, как собака убегает с полученной костью, тем самым ты фактически говоришь Богу: «Дай мне и потом оставь меня в покое. Я знаю, что делать дальше. Все, я покидаю Тебя и ухожу». Что ж, в таком случае Божий дар не достиг своей цели. Мы забыли Бога, когда нам стало хорошо.

А вот когда в нашу жизнь приходит страдание, тогда мы вспоминаем о Нем. И когда нам трудно и мы очень сильно ждем чего-то, когда у нас проблемы со здоровьем, когда мы проходим через какие-то испытания (например, экзамены), тогда мы начинаем бодрствовать и жить строго и аскетично, как подвижники. Такая у нас природа.

Когда я беседовал на исповеди со старшеклассниками одного лицея, они говорили мне, что в этом году грешат меньше по сравнению с предыдущими, поскольку волнуются из-за вступительных экзаменов в университет. То есть мысль о том, что впереди экзамены, что в жизни все не так легко и просто (а наоборот, очень даже непросто) и что этот год окажет существенное влияние на всю дальнейшую жизнь, поддерживала их внутреннее состояние и стимулировала духовно.

И наоборот: когда ты расслабляешься, то при отсутствии внимательного отношения к себе легко начинаешь грешить. Поэтому самые благоприятные условия для любого греха — это комфорт, много еды, развлечений и безоблачное небо над головой. Когда все идет хорошо, то человек начинает раздуваться, задирать нос — многие люди признают это в моменты раскаяния. Мы часто грешим, потому что у нас и так все хорошо. А когда не все хорошо, то мысль о проблеме останавливает и спускает на землю. В этом случае значение слова «скорбеть» приобретает значение «испытывать безпокойство» или «находиться под тяжестью чего-либо».

Кто-нибудь спросит: «Означает ли это, что человек должен постоянно страдать?» Нет. Мы не должны испытывать муки, но мы должны всегда прославлять и благодарить Бога. Делаешь ли ты это, когда Бог дает тебе просимое? Он даст еще больше. Прославляешь ли Христа? Чувствуешь ли связь с Ним, любишь ли Его так, как Его любят маленькие дети? Если да, то хорошо. В таком случае ты достиг цели всей своей жизни — полюбил Христа.

А если ты не полюбишь Его, то увидишь: появятся новые проблемы, которые смирят тебя, потому что в своем расслаблении ты впадаешь в самообман — забываешь себя и забываешь Бога, своего Творца.

Бог создавал человека в раю не для того, чтобы потом мы мучились и задыхались под тяжестью своих проблем, не для того, чтобы наша жизнь была трудной и изнурительной. Бог создал человека для радости, Он даровал нам жизнь для счастья и наслаждения. Но для того, чтобы ощущение счастья оставалось в душе, нужно иметь живую связь с Господом. И, утрачивая эту связь, мы не можем ни наслаждаться жизнью, ни исправлять своих ошибок, а постоянно впадаем в разные грехи и погибаем среди изобилия даров Божиих.

Эту ошибку мы можем исправлять тем, что принято называть аскезой — когда мы заставляем свою душу бодрствовать. Это немного похоже на ситуацию со старшеклассниками, о которых шла речь ранее. Говоришь такому ученику:

— Пойдем погуляем вечером!

А он отвечает:

— Не могу, у меня завтра экзамен.

Он ставит перед собой духовную цель, и это отражается на всей его жизни.

Святые нашей Церкви поняли это еще в первые века христианства. А знаешь, когда именно? Когда начались гонения. Выходя из дома, люди не знали, вернутся ли живыми. Ты прощаешься с женой и детьми, крестишь их и говоришь: «Бог даст, все будет хорошо, и я вернусь». Но бывало, что и не возвращаешься, а, выйдя из дома, идешь на муки. Во времена этих жестоких гонений перед многими христианами часто вставал вопрос: со Христом они или нет. Сама мысль об этом выборе держала людей в постоянном духовном напряжении. Они бодрствовали, но не в болезненном безпокойстве — потому что для них вера в Христа не была красивой теорией, которой они увлекались в свободное время. Их жизнь не была похожа на литературный вечер, где ведутся разговоры о Господе. Для них Христос был Тем, о Ком через какое-то время их могли спросить: «Что выбираешь — Его или жизнь?» И они отвечали: «Выбираю Христа!» — «Хорошо, наклоняй голову». Человек наклонял голову, и ее отрубали.

Христос настолько наполнял жизнь первых христиан, что они постоянно носили Его в сердце и были готовы пожертвовать для Него всем. Для них христианство не было философией, культурой, цивилизацией или разговорами о красоте византийской эпохи, как для нас сегодня. Христос был у них в теле, в душе, в глазах, на устах — везде. И жизненные обстоятельства только усиливали это чувство.

Но гонения закончились, и жизнь Церкви стала спокойной. У Церкви появились права, установились взаимоотношения с государством, и после того, как напряжение спало, христиане почувствовали, что постепенно впадают в расслабленное состояние. И тогда они сказали себе: «Претерпевая гонения, мы сидели в темницах, а сейчас, когда гонений нет, станем объедаться, развлекаться и жить в комфорте? Уже сегодня можно увидеть, что все это не доводит до добра и не дает живой связи с Богом. Что же делать?» Так появилась аскеза — совокупность духовных подвигов, совершаемых для того, чтобы не расслабляться. Это не йога и не способ концентрации. Цель аскезы — духовное бодрствование.

Если нет гонений, это не значит, что можно объедаться, не ходить в Церковь и говорить себе:

«Ничего, можно и согрешить, пойду в следующий раз!» Наоборот. Я буду вести активную борьбу, буду чем-то жертвовать для Христа и полюблю Его. Сейчас в большинстве стран нет «кровного» мученичества (когда люди проливают кровь за свою веру), но есть «мученичество совести». Ты становишься мучеником, жертвуя своими желаниями и удовольствиями, говоря: «Господи, хотя у меня много еды, я буду поститься! Мой холодильник полон — но я не буду есть. Из всего изобилия буду вкушать лишь маслины, помидоры и хлеб. А мясо и сыр, которые я также могу спокойно взять, не буду есть». Для чего мне это? Для того чтобы держать душу в таком состоянии, в каком она способна принимать Божию помощь и благодать.

Cостояние, в котором мы можем почувствовать Бога, — не комфорт, а смирение. Аскеза смиряет душу. И когда ты совершаешь какой-либо духовный подвиг, то наступаешь на свое «я», надавливаешь на него, разрушаешь его. Перестаешь угождать своему «эго», и в таком случае «эго» смиряется. А когда Бог видит смиренную душу, которая любочестно (любочестие — от греч. φιλοτιμία, «любовь к чести») жертвует собой во имя Его, Он снисходит до такой души, входит в нее и помогает.

А людям, живущим в комфорте, роскоши и излишествующим в еде и развлечениях, в принципе трудно подумать о Христе, Который пребывает в их сердце. Вот в чем проблема.