Глава 13

Безымянная деревня, примыкающая к полю и граничащая с лесными угодьями, никому не принадлежит. Она не славится особым гостеприимством, но является последним приютом, отделяющим город от дикой, плохо изученной лесной местности.

Из записей библиотеки Мистхельма

Темная, давно пересохшая впадина колодца напоминала голодную глотку. Я внимательно вглядывался в пустоту, надеясь различить дно. Голос Шерона вновь зазвучал в моей голове. На этот раз он был таким громким, что я вздрогнул от неожиданности:

«Пора, Эл. Надеюсь, мы выживем».

Кирфлин выпустил очередной клуб зеленого дыма и оценивающе оглядел нас.

— Выживете, — подытожил он, словно слышал наш разговор.

Я поежился. Старик засмеялся.

— Кирфлин, быстрее! — перебил его Шерон, указывая в сторону поля.

Несколько всадников стремительно приближались. Я вновь разглядел рогатый силуэт. Подобно ветру, над деревней прокатился шепот, затушивший свет в окнах домов. Из трактира нетвердой походкой вышел человек.

— Разбойники! — громко крикнул он, заметив всадников. — Совсем распоясались, бездна меня возьми!

— Серебряные звезды… — прошептал Шерон.

Сердце забилось быстрее.

— Не беспокойся, — мягко проговорил Кирфлин. — Когда они доберутся сюда, вас здесь уже не будет. Даже самые быстрые кони не способны угнаться за чарами.

Он проворно выхватил у мага мешочек. Высыпав его содержимое в колодец, старик взял у меня коренья и поднес к трубке. Несколько изумрудных искр перекинулось на них. Кирфлин бросил вспыхнувшие коренья в пасть колодца и, подождав пару мгновений, плюнул вниз. В глубине что-то ухнуло, навстречу нам повалил зеленый пар. Я осторожно приблизился к краю колодца и заглянул внутрь. Из пустоты смотрело мое отражение.

— Прыгайте, — торжественно произнес Кирфлин.

Лицо Шерона выражало недоумение вперемешку с отвращением.

— Кто первый — решать вам, — ехидно улыбнулся алхимик.

За спиной послышалось бряцанье лат, улыбка Кирфлина исчезла. Я потянулся к ножнам. Что-то острое коснулось моей спины. Опуская руки, я медленно обернулся. Острие копья уткнулось мне в лопатки. Шерон побледнел, его пальцы засияли.

— Не делай глупостей, чародей, — прозвучал глухой голос рыцаря.

— Шерон, не стоит, — спокойно проговорил алхимик.

Лезвие меча замерло у его горла. Холодная сталь блестела в лунном свете. Лицо Кирфлина не выражало ничего. Синие огоньки на пальцах Шерона потухли, он опустил руку и с сочувствием посмотрел на меня. К нему неторопливо подошел один из культистов. Размашистый удар древком копья повалил мага на землю. Я с ненавистью потянулся к мечу, не сводя глаз с черной повязки Тени, и тут почувствовал укол в спину. Латник позади меня хмыкнул.

— И ты тоже, паладин, — проговорил рыцарь. В его голосе не было злости, но у меня по спине пробежал неприятный холодок. — Наше терпение не безгранично. Ты нужен мне живым. — Его губы исказила знакомая самодовольная ухмылка. — Пойдешь с нами — он будет жить, — кивнул рыцарь в сторону мага.

— Вспомни о сделке, рогатый, — произнес Шерон сквозь зубы. Подняться он не мог — копье прижимало его к земле.

— Сделка расторгается, чародей, — усмехнулся рыцарь. — Мы нашли Одаренного.

— Еще одна сделка, Шерон? — со злостью спросил я.

Маг сверкнул глазами.

— Это уже не важно, паладин, — продолжил рыцарь. — Ты идешь с нами или… — Шерон зашипел, на его шее выступили алые капли, запачкав капюшон. Я поморщился. — Только посмотри. — Рыцарь опустил руку мне на плечо.

Наконец я смог разглядеть его вблизи: рогатый шлем, наполовину скрывающий лицо, латы, не отражающие свет луны, — ничего не изменилось. Лишь на шее появилась свежая рана, будто от удара клинком.

— Твой друг страдает, паладин. Подумай получше.

— Не друг он мне, — произнес я, чувствуя, как к горлу подступает неприятный комок. Шерон поднял голову и изумленно взглянул на меня. Я отвернулся. — Он лжец. Делай с ним что хочешь, это не мое дело. — Я умолк. В синих глазах Шерона промелькнуло отчаяние, сменившееся ненавистью. — Я больше не доверяю колдунам. — Алхимик вздрогнул, с удивлением посмотрев на меня. Я не сводил взгляда с рогатого шлема. — Никуда я с тобой не пойду.

Рыцарь подал знак рукой. Сердце забилось быстрее.

— Для чего тебе мальчишка? — вмешался Кирфлин.

Рогатый обернулся. Несколько мгновений он словно изучал алхимика.

— Ты знаешь ответ, старик. — В его тоне что-то изменилось. — Ты тоже слышишь зов, не отрицай.

— Его сложно не услышать, — задумчиво согласился Кирфлин. — Полагаешь, это он Одаренный? — Алхимик указал на меня. — Почему не чародей?

— Он не оправдал ожиданий, — резко ответил рыцарь. — Он не знает, где искать.

Старик понимающе кивнул.

— А паладин, думаешь, знает? — вскинул бровь алхимик. — Посмотри на него: невооруженным глазом заметно, что в нем нет силы.

— Попридержи язык, старик, — прервал его рыцарь с угрозой в голосе. — Не пытайся обмануть меня.

Зеленые глаза Кирфлина потухли, и он обреченно вздохнул. Рыцарь повернулся ко мне.

— Это что такое?! — вдруг послышался грубый голос. — Кого еще ночь принесла?!

— А я говорил — во-от они, — протянул другой. — Те самые, с леса.

— Сейчас разберемся.

У хижины алхимика остановилось несколько человек с факелами. Местные, вооруженные кто вилами, кто дубиной. Во главе — высокий грузный человек в запыленной накидке. В руках незнакомец держал заряженный арбалет, из-за пояса торчала рукоять топора. За его спиной маячил пьяница, громко сетуя на разбойников.

— Кирфлин, бездна тебя возьми, с кем ты на этот раз связался? — пробасил человек в накидке. — И чароплет с тобой! — Он мельком взглянул на Шерона. — Что это вы тут забыли?

— Живу я тут, староста, — буркнул алхимик.

— Я ж вас обоих выгнал, — удивился деревенский, почесывая бороду. — От его чар, — он махнул в сторону мага, — одни беды. А от твоего пойла все как безумные.

Рыцарь подал знак всадникам. Тени окружили местных.

— Мы — Тени Бездны, — прозвучал глухой голос. — Не стойте у нас на пути. Идите по домам.

— У меня дома жена, — воскликнул пьяница, — что я там забыл?!

Местные захохотали.

— Тише, — подтянув пояс, скомандовал староста. — Этой деревней заправляю я, — обратился он к рыцарю. Голос его звучал уверенно, и в нем слышался вызов. — Что еще за тени? Разбойники? Паладины?

— Для разбойников уж больно вещи дорогие, — вмешался кто-то из деревенских.

— А для паладинов дешевка, — заметил пьяница.

Повисла неприятная тишина. Коса блеснула, обнажив загадочные руны. Луна осветила лица слепых всадников.

Деревенские отшатнулись.

— Бездна вас возьми… — охнул пьяница. — С глазами что?

Староста вскинул арбалет. Болт пробил забрало латника, удерживающего меня. Тело культиста покачнулось и с грохотом рухнуло на землю. Воспользовавшись моментом, я выхватил меч и ударил рыцаря. Раздался скрежет доспехов, однако рыцарь не придал этому никакого значения: сейчас его интересовал лишь староста. Тот отбросил арбалет в сторону, выхватывая топор.

Кирфлин взмахнул рукой. Блеснула зеленая вспышка — и еще один латник согнулся, как от удара, выронив меч. Шерон, выждав подходящий момент, оттолкнул копье. Навстречу Теням ударил морозный поток. Ледяные осколки впивались в лица всадников. Лицо мага было искажено такой злостью, которую мне раньше видеть не доводилось.

— Прыгайте в колодец! — крикнул Кирфлин.

Зеленые вспышки то и дело озаряли ночь, пугая лошадей.

Я подбежал к колодцу и приготовился прыгнуть. На плечо неожиданно опустилась чья-то цепкая рука.

— Довольно бегать, паладин! — рявкнул рогатый рыцарь. Невидимые глаза смотрели сквозь меня. Страх не давал пошевелиться. — Твоя судьба завиднее их. Прими ее.

Я смотрю на рогатый шлем, наши взгляды встречаются. Шепот рыцаря проникает прямо в уши. Странное видение застилает взор.

— Тени не прощают обид, — произнес рыцарь, застыв напротив Рыжеволосого.

— Тени? — с усмешкой протянул разбойник. — Культ калек.

Оскалившись, он замахнулся кинжалом, словно кот, выпустивший когти. Свист косы, руны вспыхивают в свете луны, голова Рыжеволосого взмывает вверх, а затем безвольно падает. Факел, рухнувший на землю из мертвой руки, гаснет.

— Мерзавец! — ревет седой разбойник, нанося рыцарю удар за ударом.

Кинжал вонзается в шею рыцаря, словно клыки, впивающиеся в глотку. Рыцарь смеется, сплевывая кровь. Смех выходит мертвым.

— Бессмертие — тяжкое бремя, — произносит он.

Рыцарь обхватывает старика, словно пытается скрыть седого разбойника в ночи. Но тому уже все равно — его бой проигран. В самое сердце битвы, размахивая кулаками, врывается Толстяк. Он кричит, впервые пытаясь что-то сказать, но голос его не слышен. Тени насаживают его на копья. На мгновение наступает тишина.

Зеленая вспышка громыхнула возле рыцаря. Его пальцы разжались, и я полетел вниз.

Отправить