7
Когда Дине показали протокол допроса Суклетина, она не смогла сдержать слез. Все провалилось! Леша раскололся. Теперь и ей, Дине, крышка! Она курила одну сигарету за другой и по щекам ее текли слезы.
– Ну что, гражданка Галиева, – почти торжествующе улыбался ее мучитель. – Выпейте чаю и начнем работать!
В течении шести дней на 86 листах Дина давала показания, в которых рассказала о всех совершенных преступлениях.
Из показаний Дины Галиевой:
«…Сама я никого не убивала, хотя признаю, что являюсь пособником Суклетина. Я готовила теплую воду, после убийства помогала подвешивать трупы на гвозди на балке для последующей разделки трупов. Резала мясо. Готовила пищу из мяса, после убийства тщательно убиралась в доме, чтобы скрыть все следы крови. Мы присваивали некоторые вещи убитых. Так, у Илларионовой я присвоила пальто, валенки, чулки, платок. У Школьниковой – пальто, юбку, кофту, туфли. У Ситявиной – пальто, спортивный костюм, семь трусиков… Я брала только хорошие вещи. Плохие мы сжигали…
Суклетин очень хитрый и жестокий человек. Для него ничего нет святого. Он мать родную убить и съесть может. Он превращается в настоящего зверя, в сатану, когда убивает кого-то. Это приносит ему наслаждение. Этот изверг трижды пытался убить меня. Он на женщин вообще смотрел только как на мясо. Бывало, идем мы с ним по улице, а у него любимая привычка была – прикидывать, сколько в той или иной женщине килограммов мяса и жира. Однажды увидел здоровенную тетку и не мог сдержать восхищения: «У нее печень, наверное, килограмма три!» Красивые бабы вызывали у него прямо-таки злобу. Ну, те, интеллигентные, к которым он и подкатить-то боялся. Он любил про таких со мной разговаривать и мечтать, как бы он с ними совершил половой акт и обязательно в извращенной форме, а потом бы зарезал и съел. Обычно говорил мне: «Дин, внимание, справа идет мясо!»
…Свою ответственность в этих преступлениях не уменьшаю и признаю… Но во все эти преступления меня втянул Суклетин. Я боялась. Лучше расстрел, чем быть им съеденной…»
