Леха Суклетин оценил обстановку достаточно трезво. Теперь это был не наивный малолетка по прозвищу Аллигатор. Он понимал, что отрицать убийство Лидки бессмысленно, и потому признался в нем сразу же, как только его арестовали.

…Давно хотелось ему прирезать Лидку. Была она баба вздорная и с норовом, не то что бессловесная Дина. Несколько раз Суклетин уже готов был с ней покончить, но все откладывал. Не сразу он понял, почему испытывает какую-то неудовлетворенность. Но потом до него вдруг дошло: ему страшно хотелось, чтобы еще кто-то видел и сопереживал ему. И не только видел, но и помогал ему с таким же удовольствием, которое испытывает он сам. Он знал, его дружков-собутыльников трудно соблазнить таким пикантным занятием, как убийство и пожирание женщин. Один из них, Генка Никитин, был дальним родственником Лиды. Вот с ним-то и решил Суклетин сыграть шуточку.

Было это в марте. Никитин пришел к нему с бутылкой. Лида занималась стиркой и не обратила на них внимания. За стол с ними она тоже не села.

– Слышь, братан, Лидку наказать надо. Распустилась она в последнее время. Гуляет где-то, блядствует, киряет вовсю. Решил я ее проучить, а ты мне помоги. Я сделаю вид, что хочу повесить ее, а ты мне подыграй, и веревкой руки ей свяжи.

– Ну и шуточки у тебя! – удивился Никитин.

Однако отчего же не подшутить над бабой-дурой? Должна же быть мужская солидарность как-никак.

– Лидка! – позвал Суклетин, – Иди-ка сюда!

– Чего тебе? Не видишь, стираю? – недовольно буркнула Лида.

– Иди говорю!

Она вошла в комнату, недовольная, с мокрыми от стирки руками. Суклетин подошел к ней и крепко взял ее за руки, заломил их за спину.

– Ты что?! – испугалась Лидка, – Отпусти!

– Как бы не так, пришел твой последний час, Лидуха, красотка моя! – зловеще усмехнулся Суклетин. Он сделал знак Никитину и тот крепко связал руки Лиды за спиной. Лидка расплакалась, все еще до конца не веря, что ей грозит кровавая расправа. Она закричала и начала отчаянно брыкаться ногами.

– Ноги ей свяжи! – кивнул Леха Никитину.

– Может, хватит Лех, а? – спросил озадаченный приятель.

– Гена, Геночка, он же убьет меня! Не убивайте меня! Помоги! Гена, что ты делаешь?! – рыдала Лидка.

Длинный нож лежал тут же, под руками. С искривленным злобой лицом Суклетин схватил его, подошел к Лиде и взял ее за подбородок, словно овцу. Все движения его были отработаны и точны. Одним махом он полоснул ножом по горлу Лидки. Кровь брызнула фонтаном. Никитин отшатнулся, не веря своим глазам. Глядя на обезглавленное тело Лидки, он охрипшим голосом забормотал:

– Как это… как… ты ведь сказал пошутишь! Ты что сделал?!

– Что пялишься? Зарезал я ее. Сейчас свежевать будем. Этак я первый раз. Обычно оглушаю сначала обухом по голове, сзади. Не могу я им в глаза смотреть, когда убиваю. Но эта, стерва, так меня достала, что одно удовольствие было живьем ее укокошить! Четко я ее, а? Как барашка!

Он повесил окровавленное тело на штыри и радостно хлопал труп по бедру:

– Ну, Лидуха, четко я тебя прикончил!