Глава 12 Дела и заботы
Раздвинув кусты шиповника Сирина внимательно посмотрела вперёд. Там в низине располагалось логово Баюна. Кот жил в здоровенной яме выкопанной неведомо кем в незапамятные времена. По её краям высился лес, а корни огромных сросшихся кронами деревьев причудливо изгибаясь по стенам ямы, образовывали нечто вроде череды пещер.
Воительница наблюдала за логовом довольно давно. Она видела как кот уходил на охоту и как вернулся с неё, таща в зубах полузадушенного лосёнка. Тот слабо сучил тонкими ножками, но сделать понятно ничего не мог.
Сирина внимательно следила за котом ни на миг не отводя от него глаз. Она даже не отвернулась когда он начал своё кровавое пиршество! Жалобные крики лосёнка вызвали у неё лишь ухмылку.
«Ты славно поохотился и хорошо поел, – думала она, – а значит, отяжелел и пока не сможешь двигаться также быстро как раньше. Это хорошо.»
Воительница не собиралась биться с Баюном, а хотела всего лишь поговорить. Но мало ли к чему может привести этот разговор? Всегда лучше иметь над вероятным противником хоть небольшое, но преимущество.
Она ждала довольно долго, а затем взглянула на небо. Солнце уже сдвинулось на пол пальца и скорее всего после плотной трапезы Баюн уже изрядно разомлел, а может и вовсе заснул. Такой момент нельзя упускать!
– Пора! – сама себе сказала воительница и начала осторожно продвигаться вперёд.
Она неслышно пробиралась меж мощными стволами деревьев-великанов, легко перепрыгивая с корня на корень и не оставляла следов. Сирина редко бывала в этой части Леса, и подивилась стоящей вокруг тишине. Под лесными сводами не летали быстрокрылые птицы, а меж корней не играли юркие ящерицы. Здесь царил полумрак, а воздух был наполнен запахом тлена и разложения.
Сирина легко соскользнула в яму, уцепившись руками за мощный корень. Здесь она на мгновение остановилась, чтобы выровнять дыхание и прислушаться. До её ноздрей долетел запах свежей крови, значит Баюн был где-то совсем близко.
Теперь воительница двигалась вдвойне осторожнее. Прижимаясь к стенам ямы, прячась в тенях корней и часто останавливаясь, она обходило логово по широкой дуге. Но внезапно всё изменилось. Выхватив клинки, Сирина, словно стрела спущенная с титивы, ринулась вперёд.
Баюн, который спал свернувшись клубочком, в последний момент поднял голову, но больше ничего не успел сделать. Сирина коснулась клинками его шеи.
– Замри, – прошипела она.
Зверь оказался понятливым. Наверняка он ощутил холод, исходящий от лезвий и решил не рисковать головой.
– Ты зачем Дарена к жар-птице повёл?
В глазах Баюна заклубился туман.
– Оставь свои видения для других! – Сирина немного надавила клинками коту на шею. – Отвечай.
Баюн пару раз мяукнул. Сирина усмехнулась.
– Родная кровь превыше всего говоришь? – воительница прикусила губу. – Я не хочу с тобой биться. Сейчас между нами не должно быть вражды. Отстань от Дарена и не подходи к нему больше! Тогда я забуду обо всём. Если же нет…
Воительница легко отпрыгнула назад и вверх. Она воспарила над землёй не меньше чем на полтора человеческих роста! Легко приземлившись, Сирина скрестила клинки. Сорвавшаяся с них голубая молния ударила прямо перед котом. Во все стороны полетели ошмётки земли и костей оставшихся от жертв Баюна.
Подбежав к свисающему сверху корню Сирина подпрыгнула, ухватилась за него и легко забралась наверх.
– Запомни мои слова! – прокричала она с края ямы.
Баюн посмотрел на неё долгим взглядом своих изумрудно-зелёных глаз и прижал уши. Сирина отступила на пару шагов назад и повернулась к Лесу. Одно дело было сделано.
Воительница вернулась обратно, к своему наблюдательному посту в кустах. Сняв с ветвей полотняную суму, она перекинула её через плечо. Внутри лежала лепёшка, огниво, пара завернутых в тряпку кусков вяленой рыбы и подстилка из дивьего шёлка. Всё что нужно для двухдневного путешествия.
Идя по лесной тропинке, Сирина вспоминала свой последний разговор с Ярхой.
– Озоровать начали арынки, – старуха пригубила травяного чая из блюдца и искоса поглядела на воительницу.
– Ненадолго же их хватило, – хмыкнула та. – Говорят то что?
– Ничего! – Ярха скривилась. – В дома по ночам вламываются, людишек оттуда утаскивают.
– Голодные может?
– Нет, – лесная хозяйка нахмурилась. – Руки ноги поотрывают, да по улице разбросают. Забавы ради.
– Почувствовали значит слабину после гибели Лешего, – медленно проговорила Сирина и тоже отпила чая.
– Вразумить бы их надо. Поможешь? – Ярха поставила блюдце и положила руки на стол.
– Перебить всех?
– Нет, что ты! – лесная хозяйка всплеснула руками. – Зачем всех? Оставь кого-нибудь. Они сильные и выносливые, может пригодятся ещё.
– Ну, как скажешь… – Сирина кивнула. – А ведь я хорошо помню, что эти уроды в битве Лесов не бились! Не соизволили прийти, ишь ты!
Справа в кустах что-то хрустнуло. Воительница замедлила шаг и пригляделась. Меж веток мелькнул бурый задок кабанчика и исчез. Сирина улыбнулась. Похоже, поголовье зверей начало восстанавливаться. Медленно, но верно. Так глядишь лет через пять – семь, про Битву между Лесами и не вспомнит никто.
«Арынки. Высокие, чуть ли не в два копья ростом люди. Или нелюди? Всё тело кроме лиц покрыто волосами. Одежд и оружия не носят, огонь добывают трением. Живут в пещерах, возле ручья, – вспоминала Сирина известные ей сведения. – Сильные и ловкие. В Лес пришли с Побережья лет полтораста назад. Отказались принять чью-либо сторону. В Битве не участвовали.»
– Теперь значит голову подняли? Ни Лешего, ни Коща в живых нет, а Ярху слушать не желаем? – процедила Сирина сквозь зубы. – Ничего я вобью в ваши косматые бошки толику разума!
Солнце поднялось уже высоко и воительница решила сделать привал. Она как раз вышла на просторную поляну, через которую, играя солнечными бликами протекал ручей. В десяти шагах от него высился кряжистый дуб.
Усевшись в тени Сирина открыла суму и извлекла из неё кусок рыбы. Вгрызаясь в вяленое мясо, она продолжала размышлять.
«Говорят, что ни копьё, ни меч, ни стрела не пробьют шерсть арынка, такая она густая! Только не в густоте тут дело. Волшба наверняка там скрытая. Неужто, как у Баюна или Серого Волка? Тогда нехорошо выйдет если их сразу много на меня навалится!»
Сирина с трудом проглотила вставший комом кусок в горле и покосилась в сторону ручья. Надо бы сходить за водой, но вставать было лень.
«В крайнем случае, сожгу парочку молниями, остальным хороший урок будет!»
Улыбнувшись, она, сделав над собой некоторое усилие, встала. Подошла к ручью и вдоволь напилась холодной воды со слабым земляничным привкусом. Хорошо-то как! Сирина поглядела на своё отражение в ручье. Кивнула ему и пошла обратно. Усевшись под дерево и прислонившись к стволу, она положила руку под голову и смежила веки.
Спала Сирина недолго. Как только солнце опустилось ровно на один палец, воительница как по команде открыла глаза. Сделав несколько энергичных взмахов руками она умылась и одела на плечо суму. Бросив прощальный взгляд на приютившую её поляну, путница пошла дальше.
Сирина двигалась ровным, размеренным шагом, не быстро, но и не слишком медленно. Имея достаточную сноровку, таким ходом за день можно покрыть огромное расстояние. Там где обычный человек брёл бы трое суток, воительница успевала за одни.
К вечеру характер окружающих деревьев изменился. Совсем исчезли ели, им на смену пришли липа, ясень и клён. Сбавив шаг, Сирина с любопытством оглядывалась по сторонам, ведь она раньше никогда не бывала на этом участке леса!
Слева в кустах что-то зашуршало, и на мгновение среди ветвей мелькнуло любопытное лицо лесовика. Он открыл было рот, но узнал Сирину, поперхнулся и исчез также быстро, как и появился.
Воительница усмехнулась. Она им вроде никогда ничего плохого не делала, так почему все её так боятся? Неужели из-за сабель? Хмыкнув, Сирина пошла дальше.
Солнце начинало клониться к закату и уже пора было бы подумать о ночлеге. Конечно, воительница могла бы двигаться и ночью, но зачем? По расчётам Сирины, за сегодня она одолела изрядное расстояние и теперь, до стоянки арынков оставалось не так далеко. Навряд ли будет разумно биться с ними в темноте. Лучше подождать до завтра.
Найти подходящую поляну удалось далеко не сразу. Уже изрядно стемнело, когда, наконец она отыскала удобное место. Сирина натаскала веток, выкопала ямку и разожгла в ней небольшой костерок. Разложив возле него дивье покрывало, путница уселась сверху и протянула к огню руки.
«– Вроде не должны пламя с дороги увидеть, – озабоченно подумала воительница, – Но ведь без огня, тут никак не обойтись, иначе ночью закоченеешь! И не смотри, что лето.»
Достав из котомки лепёшку, Сирина съела одну половину, а вторую положила обратно – приберегла на завтра. Подбросив в огонь пару веток, она задумалась.
«– Жаль, что так с дивьями вышло. Когда теперь ещё удастся с их шаманом словом перекинуться?»
Сирина погладила рукой шёлк подстилки. Тонкий, а вот попробуй разорви, ведь не получится! Да и к тому же холод не пропускает, даже самый лютый.
– Хорошая вещь, – прошептала Сирина и зевнула.
«– Ну вот! – огорчённо подумала путница. – Устала. Лет сто назад я бы и не заметила такого перехода, а теперь… »
Воительница потянулась и зевнула ещё раз. Повернула голову из стороны в сторону и недовольно поморщилась, услышав, как захрустела шея.
« – Выспишься – помолодеешь, – вспомнила Сирина услышанную как-то от Ярхи человеческую поговорку.»
Это высказывание подходило к нынешнему состоянию воительницы как нельзя кстати.
« – Кто больше всех спит, тот меньше всех живет. Много спать – дела не знать. Сон лучшее лекарство. Сонный, что мертвый. Уснешь, что умрешь, – ей тут же пришли на ум несколько дивьих поговорок.»
Почему-то Сирине они казались взаимоисключающими, дивьи же в них никаких противоречий не усматривали.
– Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра, – вслух сказала воительница ей самолично придуманную присказку и рассмеялась.
Она взяла толстую ветку и положила её одним краем в огонь, с таким расчётом, чтобы пламя как можно дольше пожирало дерево. Затем путница легла на бок, закрыла глаза и уснула.
***
Сирина поднялась совсем рано, когда на востоке небосклона погасли ещё не все звёзды. Поёжившись на утреннем холодке, она быстро позавтракала и убрала подстилку в суму.
«– Надо будет просушить её дома как следует, – машинально подумала воительница.»
Она аккуратно забросала костревище землёй и мелкими ветками, стараясь уничтожить даже малейшие следы огня. Подойдя к краю поляны, путница оглянулась. Вроде бы всё было в порядке. По крайней мере при беглом осмотре её следов найти не получится. Хмыкнув, воительница скрылась между деревьями.
Когда уже совсем рассвело, Сирина вышла к ручью. Осенью, после дождей, он превращался в полноводную реку, сейчас же от противоположного берега Сирину отделяло расстояние копья в два, не больше.
На той стороне не росли деревья, а берег представлял собой узкую полоску песка, зажатую между ручьём и отвесной скалой.
« – Копий десять, не меньше, – оценила Сирина высоту обрыва».
Она прищурилась, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь ориентир. И ей повезло! По левую руку от себя, воительница заметила две глубокие тёмные дыры в скале. Чуть ниже и посредине располагалась и третья. В свете разгорающегося дня, причудливая игра теней давала весьма неожиданный эффект.
«– Так это же череп! – догадалась Сирина.»
– От черепа иди вниз по реке. Так на их стоянку и выйдешь, – напутствовала её перед уходом Ярха.
Разобравшись с направлением, Сирина начала продвигаться вдоль берега. Она не выпускала ручей из виду, но в тоже время старалась держаться в тени деревьев. Арынки могли появиться в любое мгновение, поэтому следовало удвоить осторожность.
До их стоянки она добралась ближе к полудню. Воительница поняла, что вышла к нужному месту, задолго до того как его увидела. Всё дело было в запахе. Густой звериный дух, пот, кровь, полусгнившая плоть – непередаваемый аромат коснулся ноздрей Сирины. Но воительница даже бровью не повела.
« – Хорошо, что ветер дует в мою сторону, – порадовалась путница. – Подкрадусь незамеченной!»
Неслышно ступая, прячась за стволами деревьев, воительница подошла поближе. Выглянув из-за ясеня, она смогла рассмотреть стоянку. В том месте ручей причудливо изгибался, из-за чего на противоположном берегу было довольно много свободного пространства. Где-то шагов пятьдесят в длину и двадцать в ширину, безо всяких валунов и скальных обломков.
Возле двух костров сидело десятка полтора косматых созданий. Низкие лбы, приплюснутые носы и тяжёлые подбородки – арынки показались ей все на одно лицо. Они были настолько заросшими, что воительница даже не смогла отличить мужчин от женщин! Или может на берегу сидели одни только воины?
Сирина продолжала наблюдать. Всего в скале было три пещеры и наверняка в них находились ещё арынки.
«А где их молодняк? – подумала путница. – Внутри все сидят? Или может на охоте?»
Воительница повесила суму на куст и задумалась. Теперь предстояло решить, как действовать дальше. Можно, конечно прямо отсюда пустить по косматым парочку молний. Далековато конечно, но пару – тройку тварей ей удастся сжечь точно. Остальные наверняка бросятся за ней, ну так это как раз то, что нужно! Можно будет растянуть погоню и потихоньку перебить их по одному.
«– А если в пещере ещё с полсотни арынков? Умаешься тогда по лесу от них бегать! – возразил внутренний голос.»
– Навряд ли их так много, – тихо прошептала Сирина. – Больно здоровые. Такая орава в Лесу одной охотой не прокормится, а рыбу они не ловят. Наверное.
« Пусть ты права, – согласился голос. – А если они не побегут за тобой, а бросятся обратно в пещеры? Сама будешь за ними во тьме лазить? Там где арынкам каждый угол известен, а?»
– Тьфу, ты! – сплюнув с досады, Сирина решительно двинулась вперёд. Она больше не таилась.
– Эй! – громко крикнула воительница подойдя к ручью. – Я пришла с миром!
На противоположном берегу началась суматоха. Арынки повскакивали со своих мест, двое из них бросились в левую пещеру, ещё один заревел словно лось на осеннем гоне, остальные же, прижавшись друг к другу, сбились в кучу.
« – И это грозные воины? – с недоумением подумала Сирина. – Только и дела что высокие, да мохнатые. Ну и вонючие конечно.»
– Можно я перейду к вам? – прокричала Сирина.
Арынки молчали. Даже тот, что ревел, заткнулся.
«Вот же пни бестолковые! Неужто лесного наречия не разумеют? Да быть такого не может!»
Не сводя глаз с косматых, она отступила на несколько шагов назад, разбежалась и одним махом перелетела через ручей! Приземлилась удачно, даже ног не замочила. И первым, на что обратила своё внимание воительница, был череп. Человеческий. Он лежал в песке, в двух шагах от неё и пялился в никуда своими пустыми глазницами. На кости путница заметила кровавые пятна. Это могло означать только одно, череп был совсем свежим.
Сирина поморщилась. Судя по всему, свою стоянку арынки убирали нечасто. То тут, то там на грязном песке валялись кости, требуха, куски кожи, какие-то щепки и совсем уж непонятный мусор. Поганое в общем место было. И как тут только они живут?!
От группы косматых отделился один арынк. Он сильно сутулился, но всё равно был выше Сирины на полторы головы. Глаза зверочеловека горели жёлтым огнём. Косматый остановился на расстоянии вытянутой руки. Так близко, что вонь от его шерсти перебила все остальные запахи.
«Лесные боги! – мысленно простонала Сирина, чувствуя, что у неё начинают слезиться глаза. – Они что, вообще никогда не моются?!»
– Я пришла с миром, – она внимательно вгляделась в морду арынка, пытаясь уловить на ней отблеск хоть какой-то эмоции. – Мне нужен вождь. Поговорить с ним!
Арынк молча смотрел на неё.
– Вождь. Говорить. Мне. Надо. С ним, – медленно повторила Сирина, стараясь чётко произносить слова.
Косматый продолжал молчать.
«Эх…рубануть бы тебя сейчас саблей!»
К ним стали приближаться остальные арынки. Они обходили своего товарища с двух сторон, беря таким образом его и Сирину в полукольцо. По спине воительницы пробежал холодок, но она быстро взяла себя в руки. Показать свою неуверенность – значит проиграть бой до его начала, это правило ей вбили в голову очень давно.
«Первым делом располосую грудину ближайшему, затем снесу башку тому, что слева и разорву их круг, – начала прикидывать Сирина. – Если повезёт, завалю ещё одного прежде чем косматые поймут в чём дело!»
Между тем, окружив Сирину, косматые остановились, словно ожидая чего-то. Воительница прищурилась. В тёмном зеве средней пещеры ей померещилось какое-то движение.
«Ну вот, сейчас и начнётся веселье, – подумала она и глубоко вздохнула, нагнетая кровь в жилах.»
Глаза Сирину не обманули. Из пещеры вышел арынк. И что это было за создание! Здоровенный, словно отколовшаяся от скалы глыба, своей массивной тушей он практически перегородил весь лаз целиком. В бугрящихся мышцами руках косматый сжимал суковатую дубину, своими размерами больше напоминающую ствол небольшого дерева.
Воительницу удивил окрас его шерсти, не буро-рыжая как у остальных соплеменников, а с серебряными проблесками. К тому же, на широченных плечах косматого лежала тигровая шкура.
«Силён и уже не молод, – удовлетворённо подумала она. – Точно вождь. Вот кто мне нужен!»
Арынки разошлись в стороны, уступая дорогу своему повелителю. Вождь шёл медленно, даже как показалось Сирине, с некоторой показной ленцой. На песке за ним оставался чёткий след чётырёхпалых лап.
– Приветствую тебя, вождь! – она чуть наклонила голову. – Я Сирина, посланница лесной хозяйки.
– Грр, – ощерился арынк, показывая крупные жёлтоватые зубы. – У Леса…нет…хозяйки!
В его горле, словно кипящая в чугуне вода клокотала. От этого понять, что он говорит, было довольно сложно.
– Ярха держит руку над всем Лесом! – Сирина повысила голос. – Прими её волю!
– Рррыыы!
Вождь не стал больше тратить время на разговоры и ударил её дубиной. Причём довольно необычно, без замаха, а сделал выпад словно мечом. Сирина легко ушла вбок и выхватила клинки, краем глаза заметив надвигающихся арынков.
«Понеслась! – ликующе подумала она, полностью отдаваясь горячке боя. Как это обычно бывало в таких случаях, страх и неуверенность сразу исчезли.»
Воительница закружилась в вихре смертного танца, стараясь сохранять дистанцию между собой и косматыми. По сравнению с ней они двигались довольно неуклюже, но зато были гораздо сильнее физически. Нельзя пропустить ни одного их удара! Иначе всё, конец.
– Хайяя! – проорав боевой клич, она рубанула по протянувшейся к ней лапе, пригнулась пропуская удар подбежавшего слева косматого, отпрыгнула назад и полоснула по чьему-то волосатому животу.
Дальше всё смешалось в визжащую и рычащую буро-красную кучу. В облаках поднятого песка лишь изредка можно было разглядеть серебряные всполохи клинков воительницы.
Сирина одолевала. Вот, шатаясь, из общей схватки вышел арынк. Он бережно прижимал лапы к волосатому животу, пытаясь стянуть края страшенной раны и не дать требухе вывалиться наружу. Не удалось. Пройдя всего пару шагов, он рухнул лицом вниз, щедро заливая жёлто-серый песок своей кровью.
Затем, страшно воя, выбежал ещё один. Он сжимал ладонями окровавленное лицо. Ничего не видя перед собой, косматый со всего разбега впечатался в скалу, упал навзничь и затих. Схватка, оставив на песке несколько неподвижных тел, сместилась ближе к пещерам. Оттуда выбежали ещё трое арынков и сходу ринулись в бой.
Внезапно окрестности озарила вспышка молнии. Грозное рычание арынков сменилось воплями ужаса. Пятеро из них покатились по песку, пытаясь сбить белое пламя, охватившее их шкуры.
Пользуясь возникшим замешательством, Сирина снесла голову одному, пнула между ног второго и полоснула по спине третьего. Воительница снова оказалось лицом к лицу с их вождём. Что удивительно, косматый до сих пор не получил ни одной царапины! Как-то так получалось, что все удары воительницы приходились на его дубину.
«– Волшба, – подумала Сирина, глядя на сноп бирюзовых искорок, заклубившийся возле одного из концов дубины. – Но где же шаман?»
Не забывая уклоняться от ударов арынка, она попыталась сосредоточиться. Пару раз проклятый косматый сбивал её настрой, заставляя сигать по песку словно мартовский заяц, но в конце концов Сирина увидела ЭТО!
От дубины, в сторону средней пещеры тянулась тонкая полупрозрачная нить, розового цвета.
« – А вот и связка!»
Увернувшись от очередного удара, Сирина прошептала заклятие. Кончики её сабель загорелись красным и в тот же миг воительница вспорола клинками воздух.
Из пещеры донёсся вой полный злобы и страха. Сирина в ответ лишь ухмыльнулась. Вождь, ещё не понявший что произошло, в очередной раз ткнул её дубиной. Крак! Сабли воительницы отрубили изрядный кусок дерева.
На морде арынка возникло выражение тупого удивления. Ещё бы! Мгновение назад у него в руках было грозное оружие, а теперь лишь жалкий обрубок.
– Н-на! – проорала Сирина и погрузила оба клинка ему в грудь. И что там Ярха про их шерсть густую говорила такое? Не сложнее чем кольчужный панцирь перерубить!
Выдернув оружие, воительница ударила рухнувшего на колени врага ногой в грудь. Тот сдавленно хрюкнул и закашлялся, захлёбываясь кровью.
– Могли же по-хорошему договориться, – глядя в затягивающиеся смертной пеленой глаза произнесла Сирина.
Она подняла правую руку, примерилась и рубанула саблей, снеся косматую голову долой с плеч.
« – А вот и Ярхе подарочек! Будет теперь что на частокол повесить!»
Убрав клинки в ножны, Сирина огляделась по сторонам. Уцелевшие арынки уже отползли обратно в пещеру, оставив на берегу трупы своих соплеменников. Воительница глубоко вздохнула. В воздухе мерзко воняло горелой шерстью, да и от самой Сирины несло потом словно от коня морёного.
Сирина, старательно обходя лужи крови, сделал несколько шагов вперёд.
– Шаман! Я знаю, что ты меня слышишь! – прокричала она. – Вы все поклонитесь Ярхе или умрёте! У вашего племени нет иного выхода.
Воительница замолчала. Она ещё не восстановила полностью дыхание после боя и говорить было трудно. Несколько мгновений Сирина пристально всматривалось в тёмный зев пещеры. Не выбегут ли оттуда новые бойцы? Не полетят ли камни? Не начнут ли творить злую волшбу? Но всё было тихо.
«Похоже, я перебила всех самых смелых, – безразлично подумала Сирина. – Ну и ладно!»
– Я всё сказала, а вы услышали! Если нет, то клянусь Лесом, я вернусь и залью пещеры вашей кровью!
Сказав это, Сирина повернулась к провалу входа спиной и медленно пошла к реке. Внутренне она была готова ко всему, ведь сейчас самый удобный момент для нападения! Но ничего не произошло. Воля арынков была сломлена.
***
– А что было потом? – жадно спросил Дарен, во все глаза глядя на Сирину.
Воительница, усмехнулась и подкинула дров в костёр.
– Я подобрала голову вождя и перешла через реку. Потом вернулась к Ярхе.
– А она что?
– Спасибо за такой щедрый дар сказала, – Сирина задумчиво потёрла подбородок. – Наверное, уже от кожи очистила и на частокол повесила. Любит она такие охранители ставить…
– А ты умеешь? – спросил Дарен.
– Чего умею? – не поняла Сирина.
– Ну…это, – мальчишка потупился. – Охранители делать.
– Нет, – Сирина покачала головой. – Это только Ярха так может. Я с мертвяками дел не имею. Не люблю их.
– А кто сильнее, ты или Ярха? – в полумраке было видно, как Дарен покраснел, словно спросил нечто постыдное.
– Странные вопросы ты задаешь мне, – ответила Сирина и замолчала.
Воительница так долго смотрела в огонь, что Дарен успел несколько раз обругать себя всяческими словами за глупый вопрос и поклясться никогда больше этого не делать.
– Она сильная колдунья и знает такое о Лесе, чего я не ведаю. Возле её избушки, в центре силы мне не победить. Но вот подальше…возможно всякое…
Сирина снова замолчала. На её лице появилось странное выражение, удивлённое и немного задумчивое.
– Но…нам незачем биться друг с другом…нечего делить, – медленно проговорила она. – Я никогда не думала об этом…Ярха хорошо приняла меня, когда я пришла в Лес.
Над костром повисло молчание. Дарен хотел было спросить Сирину, откуда она и где её родители, но вовремя прикусил язык. На эту тему наставница не говорила никогда и пресекала в зародыше любые разговоры, ведущие к ней.
Довольно долго они сидели, вслушиваясь в шумы Леса. Где-то там ухал филин, иногда слышалось попискивание нетопыря.
– Расскажи ещё что-нибудь! – осмелился наконец попросить Дарен.
Сирина, оторвавшись от созерцания пламени, поглядела на мальчишку. В её глазах мерцал свет луны, а в отросших за последние месяцы волосах мелькали серебристые искры. На мгновение она показалось Дарену существом не из этого мира, чем-то невообразимо опасным и чудесным одновременно.
– Многие века никто не жил на нашем Утёсе. Люди никогда не доходили до этой части Леса, а звери, поднявшись по тропе, чувствовали невообразимый страх и в ужасе убегали обратно. Разве что птицы могли здесь вить свои гнёзда, – начала говорить Сирина. – Но восемь десятилетий назад лет назад кое-что произошло.
Она подкинула хвороста в весело затрещавший костёр и продолжила:
– С гор спустился человек называющий себя Нгаком. Он поселился в Лесу и несколько лет прожил, не привлекая к себе особого внимания. Но затем возжелал большего…
– Чего же?! – не удержался заинтригованный Дарен.
– Власти, – Сирина улыбнулась краешком рта, – чего же ещё людям надо?
– Власти? – повторил вслед за ней озадаченный мальчишка.
Сирина вздохнула.
– Запомни Дарен. Люди в большинстве своём довольно примитивные создания. Ими обычно движут самые низменные желания. Деньги, власть, да плотские удовольствия. Вот пожалуй и всё.
– А…– начал было говорить Дарен, но воительница, прервала его решительным жестом.
– Они не все такие. Есть среди них великие мыслители, умелые лекари и сильные колдуны…их ещё называют магами. Но таких очень мало. Впрочем, мы отвлеклись.
Сирина прищурившись посмотрела на Дарена.
– Нгак оказался могучим колдуном. Ему подчинялась водная и воздушные стихии. Он смог взойти на Утёс и поселиться там. Охранные заклятия на него не подействовали. С Утёса он попытался диктовать Лесу свою волю.
Над костром, чуть не задевая пламя кожистыми крыльями, пролетел нетопырь. Проводив его взглядом, воительница вернулась к своему рассказу:
– Началось противостояние. Борьба не на жизнь, а на смерть шла полтора года. На три полёта стрелы от Утёса все деревья повалила буря, а потом их и вовсе сожгли. В тех битвах погибла наставница Ярхи.
– Но Лес победил же?! – спросил Дарен.
– Навряд ли это можно было назвать победой, – с усмешкой произнесла Сирина. – Нгак укрепился на Утёсе и достать его оттуда не было никакой возможности. Ярха вместе с Велесом оплели низ тропы заклятиями всякими и засадили кустами ядовитыми, дабы не дать колдуну спуститься. Ну так он особо и не пытался.
– Отчего ж так?! – удивился мальчишка.
– Слово он знал заветное. Птиц мог к себе приманивать. Ими же и питался.
Дарен недоумевающее посмотрел на Сирину.
– Ну сам подумай, – терпеливо она начала объяснять ему. – На Утёсе всегда есть вода, а в пещере тепло. Сиди себе и отъедайся, да копи силы для следующей битвы!
– Ишь хитрован какой!
– Да, Нгак мнил себя умным самым, – хмыкнула Сирина. – Да так оно и было. До поры до времени.
Дарен раскрыв рот, ловил каждое слово. Кто бы мог подумать, что у Утёса такая удивительная история?!
– Прошло несколько десятилетий. На месте сожженных деревьев выросли новые, ядовитые кусты заполонили собой всё на пол полёта стрелы окрест, а колдун по-прежнему, не делал никаких попыток спуститься!
– Он, что помер? – удивился Дарен.
– Нет. Гонимые его волей птицы по-прежнему прилетали к Утёсу, – воительница зевнула и прикрыла рот ладонью. – Власть колдуна была сильна. Даже Леший не мог превозмочь её!
– Скучно ему наверное было… – тихо проговорил Дарен.
– Что?! – удивилась Сирина.
– Одному…сидеть здесь…и поговорить не с кем, – совсем грустно прошептал мальчишка.
Сирина пристально посмотрела на своего воспитанника. Ей не понравилось то направление, которое начал принимать их разговор.
– Поверь мне, он не скучал, – ровным голосом сказала она. – А готовился к битве. Изо дня в день, из года в год творил непростую волшбу.
– Откуда ты знаешь?! – глаза Дарена заблестели.
– Когда я пришла в Лес, мне тут не были рады. Я даже хотела плюнуть на все и попытать счастья у Изначальных.
Сирина замолчала, отдаваясь во власть воспоминаний. Дарен тоже сидел тихо, боясь рта раскрыть, дабы не сболтнуть чего лишнего.
– Но так просто, через Лес меня бы к Изначальным не пропустили, – воительница грустно улыбнулась. – Только если с боем пробиваться. Вырезать всех лесовиков да лешачих под корень… Не знаю, смогла бы я победить в той битве…
Дарен молча встал и исчез в тёмноте. Через несколько мгновений он вернулся, неся в руках груду еловых веток. Он свалил её возле костра, а затем сел обратно на своё место. Сирина благосклонно кивнула, оценив то, что несмотря на захватывающий рассказ мальчишка не забывает о своих обязанностях.
– Ярха предложила мне сделку. Я освобождаю Утёс от колдуна, а она уговаривает Велеса позволить остаться мне в Лесу, – воительница качнула головой. – Я согласилась.
На Сирину нахлынули воспоминания. Вот они вместе с Ярхой идут через поле, заросшее низкорослым кустарником. Вместо листьев тоненькие чёрные веточки покрыты здоровенными шипами, на концах которых поблёскивают прозрачно-жёлтые капли.
Ярха что-то бормочет себе под нос и кустики раздвигаются в стороны, поджимая при этом шипы. По узёхонькой тропинке, ступая за старухой след в след, Сирина идёт к Утёсу. Добравшись до подножия, они останавливаются. Ярха закрывает глаза, медленно сводит ладони друг с другом и начинает шептать заклятие.
Поначалу ничего не происходит, но затем перед ней, прямо из воздуха появляется паутина. Сотканная из нитей бирюзового цвета, она плотно оплетает тропу и часть скалы, создавая непреодолимый барьер.
На лбу Ярхи выступают бисеринки пота, она резко вскрикивает и разводит руки в стороны. В паутине возникает овальная дыра, достаточного размера, чтобы пригнувшись, пройти внутрь преграды.
– Вот твоя дорога, – хрипло шепчет старуха. – Иди. Я не смогу удерживать проход долго.
Сирина кивает и делает осторожный шаг вперёд, затем ещё один. Воительница внимательно прислушивается к своим внутренним ощущениям, нет ли того жуткого страха о котором ей столько говорили в Лесу? Но ничего подобного не чувствуется. Похоже, что на неё также как и на колдуна, волшба Утёса не действует.
За спиной раздаётся слабый хлопок. Обернувшись, Сирина видит, что целостность паутины восстановлена. Ярха откроет проход лишь в одном случае – если она принёсет голову колдуна. Кивнув старухе, воительница извлекает сабли из ножен. Клинки горят ровным голубым цветом и это говорит о многом.
– Сири-ина, – восхищённо прошептал Дарен, – Ты такая смелая!
– Просто у меня не было выбора, – наставница невесело усмехнулась. – Либо биться со всем Лесом, либо с колдуном. Хотя лично мне он ничего плохого не сделал…
Сирину вновь обступили призраки прошлого. На первой площадке ей пришлось сражаться с десятком отвратительных созданий, созданных из смеси песка и птичьих перьев. Ростом ей по грудь, с серым кругом вместо лица, они пытались дотянуться до неё своими длинными, тонкими руками. Хрупкие на первый взгляд пальчики при соприкосновении с саблями извлекали искры. Воительнице пришлось изрядно поработать клинками и изрубить уродцев на мелкие кусочки, прежде чем они угомонились.
На второй площадке её ждала ловушка. Распластавшись по камням и почти слившись с ними по цвету, на скале, словно живая подстилка лежала какая-то дрянь. Воительница чуть не вступила в неё, уже занеся было ногу и остановившись в самый последний момент. Она даже поначалу не поняла, отчего у неё так сжалось сердце, а по спине пробежал холодок?
Лишь отступив на два шага назад и внимательно приглядевшись, она заметила, что лежащий впереди участок тропы чем-то неуловимо отличается от остального пути.
Воительница не стала ломать голову над тем, что же это такое. Она скрестила клинки и запустила молнию точно в центр подозрительного пятна. Результат превзошёл все её ожидания!
С громким треском в воздух ударил столб белой слизи высотой в человеческий рост. Гнусно завоняло тухлятиной. Стиснув зубы и проглотив подкатившийся к горлу тугой комок, воительница ударила молнией ещё раз.
Столб окрасился красным, а у его основания весело заиграло алое пламя. Сирина прислонилась плечом к скале, наблюдая за языками огня.
«– Теперь колдун точно знает, что к нему пришли в гости, – раздосадовано подумала она. – Такое представление если и захочешь, то не пропустишь.»
Между тем огонь разгорелся на славу. Языки оранжевого пламени поднялись чуть ли не в рост Сирины, а жар стоял такой, что она отступила ещё на два шага назад.
– Проклятье! – в сердцах выругалась Сирина. – Из чего была сделана эта тварь?!
Ей не оставалась ничего другого как ждать, пока пламя хоть немного утихнет. Другого пути наверх всё равно не было. Карабкаться по отвесным скалам не хотелось совершенно, а обращаться Сирина опасалась. Колдун, как говорят, обладал сильной властью над птицами и кто знает, чего он способен утворить, когда она перейдёт в иное обличье?
Хорошо хоть огонь начал затихать довольно быстро. И едва пламя стало ей по пояс, как Сирина прыгнула. Из-за извилистости горной тропы она не смогла взять должного разбега, поэтому прыжок вышел не очень удачным.
– Ну, Нгак, – процедила сквозь зубы воительница, после того как сбила пламя со своей одежды, – погоди!
До вершины Сирина добралась без приключений. Больше её никто остановить не пытался. Может у колдуна просто не осталось подручных, а может он берёг силы для последнего боя.
И вот, наконец, она взобралась на площадку.
– Ого, – только и смогла, что произнести, опешившая Сирина.
Посредине площадки стоял колдун. Худощавый, примерно с неё ростом, он даже не шелохнулся, увидев свою противницу. Но не это поразило Сирины.
«– Да уж. Похоже Нгаку было чем себя развлекать все эти годы! – потрясённо подумала она.»
Одежда колдуна была невероятна. Казалось, что вначале он долго и тщательно измазывался в смоле, затем, обтерев лицо, вывалился в птичьих костях! Всё его тело ровным слоем покрывала смесь из какой-то чёрной дряни и птичьих останков.
«– Ужас. Это ж надо так себя изуродовать. И главное зачем?»
Сирина прожила не одну сотню лет и успела повидать всякое, но сейчас, глядя в тёмные глаза своего противника, замялась, не зная что сказать.
– Э-мм, – протянула она. – Ну, здравствуй, Нгак.
Колдун молча смотрел на неё. Даже не моргал.
« – Хорошее начало для разговора, – с сарказмом заметил внутренний голос. – А теперь спроси как его дела, ну а потом привет от Ярхи передай. И от Лешего не забудь!»
Сирина сердито дёрнула головой и сжала клинки покрепче.
– К-то. Т-ы? – неожиданно произнёс колдун.
Он говорил весьма необычно, словно специально выделяя первую букву в каждом слове.
– Меня зовут Сирина, – воительница, не сводя глаз с колдуна, сделала осторожный шаг вперёд. – Я прибыла сюда издалека.
– Зачем?
«Что до сих пор не догадался? – с раздражением подумала воительница».
– Тебя прибить!
Ей надоел этот дурацкий разговор. Рванувшись вперёд, она полоснула правой саблей по груди колдуна, но в самый последний миг тот успел отшатнуться. Остриё лишь слегка коснулось его, не нанеся при этом никаких видимых повреждений.
«Так это у него доспех! – догадалась Сирина. – И не простой…»
В руке колдуна, словно из ниоткуда возник меч. Полупрозрачный, с клинком словно из горного хрусталя сделанным!
Обменявшись несколькими быстрыми ударами, противники отскочили друг друга. Сирина, чувствуя исходящие от меча волны холода, начала медленно обходить колдуна по кругу. Он, в свою очередь, стал поворачиваться за ней следом.
Довольно долго они кружили друг подле друга, пока, наконец колдун не решился атаковать. Внезапно лицо врага исказилось и побелело. От раздавшегося в следующий миг крика у Сирины заложило в ушах. Визг был такой, словно свинью режут, только раз в десять громче!
Воительница не дала заморочить себе голову. Крик оказался лишь отвлекающем манёвром. С острия меча колдуна вырвался длинный язык белого пламени и ударил прямо в Сирину. Точнее в то место, где она только что стояла. В последний момент воительница успела отпрыгнуть в сторону и снежное пламя опалило голую скалу. На ней тут же образовался мощный ледяной нарост.
Продолжая следить за колдуном, она быстро зашептала слова, сплетая заклятия в нужный Узор. Теперь роли противников поменялись. Колдун начал обходить её по кругу, воительница же поворачивалась вслед за ним. Сирина почувствовала, как вдруг резко похолодало, а воздух стал таким густым, что хоть ножом режь! Похоже, колдун готовился нанести сокрушительный удар. От творящейся волшбы у неё затрещали и встали дыбом волосы.
«Пора! – подумала она.»
За мгновение до страшного удара, она скрестили клинки и выкрикнула заклятие. Колдун же метнул в неё шар голубого огня, величиной с человеческую голову. Он угодил точно в перекрестие сабель и отразился от них.
Сила удара оказалась такова, что Сирина рухнула на спину, смачно приложившись затылком об камень. Перед глазами всё поплыло и, на несколько мгновений, воительница потеряла сознание. Очнулась, сразу перекатилась вбок и резво вскочила на ноги.
Несмотря на ноющую боль в затылке, Сирина расхохоталась. Шар отбитый её клинками угодил точно в грудь колдуна. Теперь на его месте стояла глыба льда, своими очертаниями лишь отдалённо напоминающая человеческую фигуру.
– Ох-хо-хо, – воительница утёрла слёзы и подошла поближе. – Доколдовался, болезный.
– А доспех его кто себе забрал? Леший? – неожиданным вопросом прервал её рассказ Дарен.
– Нет, конечно, – Сирина скривилась, словно съела что-то кислое и донельзя противное. – Эта дрянь, которую колдун на себя намазал, приросла прямо к коже. Не снимешь, даже если захочешь. В ней его и похоронили. А череп Ярха себе на частокол повесила. В общем, всё как обычно.
– И ты стала жить на Утёсе?
– Не сразу. Леший вначале кочевряжился. Но недолго. Меня ведь на Утёсе запирать не нужно, а значит силы волшебные на паутину охранную и кусты ядовитые, что круглый год растут и от холода не дохнут, тратить не придётся.
– Ух! – выдохнул Дарен. – Так вот как ты в Лес попала!
– Ладно, – Сирина решительно махнула рукой и встала. – Поздно уже, хватит байки травить. Спать пора.
***
Миновала середина лета. По берегам рек и озёр зацвела ежевика. В плавучих колючих зарослях телореза приподнялись над водой хрупкие фарфорово-белые с золотой сердцевиной чашечки цветков. Ближе к берегу зацвел стрелолист, а возле лесных ручьёв и по топким сырым местам выбросила розовые кисти плакун-трава.
Под густым пологом дубравы, в тени, забелели зонтики сныти. Кое-где начал зацветать иван-чай. Теперь кисти крупных цветков на высоких стеблях будут красоваться почти до самой осени. Лесные тропинки и дороги в березняках припорошили желтоватые семена. Толстые серёжки еще зеленые, почти неразличимые среди листьев, но если сдавишь пальцами, то рассыплются. Скоро начнут теребить их семьи щеглов, а с осени станут пировать стаи кочевых чижей и чечеток. Лишь немногим семенам из тысяч повезёт, большинство не даст всходов.
Редко середина лета обходится без гроз. Теплые ливни поят сухую, горячую землю. Ну а после вылезают дождевики, подберезовики, маслята, свинушки, сыроежки, да мухоморы. Опенки на лугу и в лесу вычерчивают на земле ровные круги - ведьмины кольца: с весны - маленькие, к осени - огромные. Коротка их жизнь: в один день высушивает их жаркое солнце прямо на корню.
В один из погожих летних дней, Сирина посмотрела на солнце, а потом на Дарена и коротко сказала: «Пора». Мальчишка, который давно ждал этого момента, кивнул и повесил на плечо суму с припасами.
Спустившись вместе с наставницей с Утёса и войдя в лес, Дарен обратил внимание на то, что уже появились первые ягоды. В дивьих пещерах ему доводилось есть их лишь несколько раз, но здесь на поверхности, всё было по-другому. Не удержавшись, он остановился и сорвал розовобокую ягоду лесной земляники.
Сирина тихонько улыбнулась, но ничего не сказала. Довольно долго они шли молча, до тех пор пока Дарен не отвлёкся снова. На этот раз его внимания удостоилась черёмуха. К дереву, совершенно не смущаясь того, что у него ещё совсем зелёные плоды, подлетело семейство дубоносов. Родители стали показывать головастым, толстоклювым птенцам, как расколоть в один прием твердую косточку. Чтобы было понятнее, дали попробовать еще совсем незрелое, водянистое ядрышко. Урок усвоился быстро, и, через несколько мгновений, из густой листвы стало слышно лишь щелканье да цыканье.
– Хватит по сторонам глазеть! – строго заметила Сирина.
Дарен покраснел и стал глядеть на дорогу. Чтобы занять себя, он мысленно начал вспоминать названия растений, цветущих вдоль неё. Вроде бы это желтый донник, синник, и живокость. А чуть дальше ветер раскачивает пушистые шары козлобородника, похожие на гигантские одуванчики.
Мальчишка улыбнулся. Всё-таки уроки Сирины не прошли даром. Скоро он станет настоящим следопытом, не хуже чем Молчан! Дарен вздохнул полной грудью аромат нагретых летним солнцем лесных трав и ягод. Удивительное ощущение…В пещерах он никогда не чувствовал ничего подобного.
По лицу Дарена пробежала тень. Как там Частава и Васса? Хоть бы весточку, какую передали! Но видно нельзя им…
Они всё шли и шли. Дарен почувствовал как по лбу начинают скатываться капельки пота. Поднявшееся высоко солнце припекало изрядно. А ведь они брели по Лесу, и частенько попадали в тень от деревьев! И всё равно было жарко.
Мальчишка покосился на небо. Он вспомнил, как привыкал к солнцу. Две седьмицы у него слезилось в глазах, а вокруг словно туман стоял! Хвала лесным богам и настойкам Ярхи, всё быстро прошло. Хорошо, что он на поверхность зимой выбрался, когда солнце не такое яркое!
Дарен облизал пересохшие губы. Когда же наконец привал?!
– Потерпи, – Сирина словно услышала его мысли. – Скоро отдохнём.
Наставница не соврала. Через пару сотен ударов сердца лесная тропинка вывела их на небольшую поляну. Здесь в тени деревьев тихо журчал ручей, а в воздухе изредка слышался хрустальный перезвон. Наверняка, то лешачихи резвились где-то в кустах.
Расположившись возле ручья путники утолили жажду и повели неспешный разговор.
– Люди, они плохие? – спросил Дарен.
– Я же говорила тебе уже. Разные, – Сирина тихонько вздохнула. – Они боятся обитателей Леса, так что лучше им лишний раз на глаза не попадаться.
– Пфф, – фыркнул Дарен. – Что среди них есть могучие воины?
Лесная воительница сорвала травинку и принялась жевать.
– Среди крестьян? Нет конечно. Там и колдуна хорошего днём с огнём не отыщешь.
– Тогда почему я должен их беречься? – удивился мальчишка.
– Потому, что ты дружен с огнём. И в свои двенадцать лет силён, словно взрослый мужчина. Ты не такой как они!
Дарен почесал в затылке. Сирина вела с ним подобные разговоры вот уже не в первый раз, но он пока так и не уразумел, к чему она клонит. Сбив щелчком пальцев забравшегося на плечо муравья, Сирина продолжила:
– Крестьян пугает всё новое и непонятное. А то, чего они боятся, люди обычно пытаются уничтожить.
– Но зачем?!
– Такова их природа, – Сирина развела руками. – Просто помни об этом. Нет ничего опаснее толпы, предводители которой охвачены жаждой крови.
Дарен поёжился. От этих слов на него вдруг повеяло смертным холодом.
– Сами по себе люди не опасны, – продолжала объяснять Сирина. – Но если соберутся в толпу, тут жди беды. Никогда не знаешь, что им взбредёт в голову в следующий момент! А ну как достанут вилы и косы, зажгут факела, да начнут бродить по округе и врага искать!
Над поляной повисло молчание. Сирина вспоминала о чём-то своём, Дарен же не решался её беспокоить. Мальчишка посмотрел в сторону шевельнувшихся кустов. Ему показалось, что меж ними мелькнуло некрасивое лицо лешачихи.
«– Тяжело наверно Лешему приходилось! – вдруг подумал Дарен. – Столько жён и одна другой страшнее! А детей так и не нажил...»
Его мысли потекли в совершенно неожиданном направлении. Говорит, что лешачихи любят, оборотившись в молодую женщину, соблазнять одиноких мужчин, да брать к себе в любовники путников, остановившихся в лесных избушках. А вот что если…
Дарен густо покраснел и мельком посмотрел на Сирину. Та сидела неподвижно и глядела на водную гладь ручья.
– Но ведь тебя они не трогают? – осмелился, наконец спросить он.
– Я Сирин-птица! – глаза воительницы грозно сверкнули. – Лучше прийти ко мне с дарами щедрыми, чем услышать мою песнь печали! Но речь сейчас не обо мне. Запомни раз и навсегда Дарен, мы не люди, а люди не мы!
– Я запомню это Сирина, – тихо произнёс мальчишка.
– Да будет так, – хмуро сказала наставница и покосилась на кусты. – Хватит подслушивать, а то сейчас встану!
В кустах кто-то испуганно охнул. Ветки сильно затряслись и зашуршали, но затем всё стихло. Кто бы там не сидел, сейчас он спешил убраться от поляны подальше. Ухмыльнувшись, Сирина сказала:
– До деревни нам идти ещё три дня. И никаких поблажек тебе давать я не буду. Ты должен поспевать за мной, не зря ж я тебя столько учила?! Так что сейчас ляг и поспи чуток. Надо восстановить силы. А я покараулю.
***
Сирина своё слово сдержала. Целыми днями они пробирались тайными лесными тропами, переправлялись через ручьи и продирались сквозь бурелом. Иногда Дарену казалось, что наставница нарочно выбрала самую тяжёлую дорогу, но он держал эти мысли при себе. Ни одного слова жалобы Сирина от него так и не услышала.
Лесная воительница украдкой наблюдала за мальчишкой. Как он двигается, как упрямо сжимает губы и хмурится, но продолжает идти дальше.
«Неплохо, – думала она. – Очень даже неплохо. Через годик – другой станет настоящим следопытом.»
К вечеру третьего дня они вышли на окраину Леса.
– Смотри, – прошептала Сирина.
Впереди, в двух полетах стрелы лежала деревня. Полторы дюжины убогих домишек с крышами из камыша и соломы, три сарая и кузница. Ну ещё колодцев парочка. Вот собственно говоря и всё.
– Тю-ю, – разочарованно протянул Дарен, – у них даже частокола нет!
– А ты что думал увидеть? – зло ответила воительница. – Это ведь простые крестьяне. Так жили их предки, так живут они и так будут жить их потомки!
– Бр-р, – поёжился мальчишка. Ему не понравилась тоска, прозвучавшая в голосе наставницы.
– Видишь тот дом? – она указала на самое большое строение с относительно светлой, наверное недавно переложенной крышей.
– Угу.
– Это твоя цель.
– Понял.
Они медленно отошли вглубь Леса. Сирина вывела его на небольшую поляну, на которой, не разжигая огня, наставница решила сделать привал. Усевшись на пенёк, она достала из сумы лепёшку, разломила её пополам и протянула кусок Дарену.
Благодарно кивнув, мальчишка вгрызся в затвердевшую мякоть. Сирина же внимательно огляделась по сторонам и прислушалась. Не считая смачного хруста издаваемого расправляющегося с лепёшкой Дареном, ничего подозрительного слышно не было.
– Не чавкай, – строго предупредила она. – Тебя наверное уже в деревне услыхали!
Дарен поперхнулся и с трудом проглотил вставший комом кусок.
– Прости, – буркнул он.
Дальнейшая часть трапезы прошла в полном молчании. Покончив с едой, Дарен вытер губы тыльной стороной руки и вопросительно посмотрел на Сирину.
– Ещё рано, – она покачала головой. – Подожди.
Дарен хрустнул пальцами. Воительница неодобрительно на него покосилась, но на этот раз ничего не сказала.
– Люди…их много в Лесу? – неожиданно спросил он.
– Раньше было больше, – быстро ответила Сирина.
Воительница поглядела на вышедшую из-за туч луну. На мгновение, её лицо озарённое серебристым светом показалось Дарену абсолютно чужим. Но стоило ему моргнуть, как наваждение тут же исчезло. Сирина задумчиво посмотрела на него.
– Штук десять деревенек по окрестным лесам было разбросано. Ну и где-то на Болоте ещё парочка вроде.
По небосклону стремительным росчерком прокатилась падающая звезда. Сирина проводила её взглядом и слабо улыбнулась.
–За пару лет до моего прихода в Лес дурни одни раскопали древний курган. То ли сокровища искали, то ли оружие, теперь и не узнаешь. Только сами того не ведая выпустили они из тёмных глубин хворь великую.
– Какую?
– Случилось это аккурат перед весенней ярмаркой, – продолжила Сирина, будто не заметив вопроса. – Туда, на торжище съезжаются торговые люди почти из всех деревень.
Дарен почувствовал, что у него онемела нога. Он стиснул зубы. Лучше перетерпеть, чем шевельнуться и отвлечь Сирину!
– Не прошло и четырёх седьмиц, а хворь уже вовсю гуляла по окрёстным сёлам и весям. Вначале человек покрывался красными пятнами по всему телу, затем горел словно в огне, а на третий день помирал. Такие вот дела…
Сирина замолчала. В её глазах словно отблеск белого пламени отразился, но так быстро, что Дарен даже не понял, не померещилось ли ему?
– Но ведь не все…умерли? – неуверенно спросил он.
– Не все, – воительница усмехнулась. – Из десятка деревенек только три остались. Да и в тех народу стало вдвое меньше! Теперь то конечно бабы новых нарожали…
– Сами виноваты! Зачем было в курган лезть? – резонно заметил Дарен.
– Люди, – Сирина вздохнула. – Их жажда наживы способна победить даже страх перед богами…
– Ай! – внезапно вскрикнул Дарен.
– Что такое?!
– Нога…онемела, – мальчишка отвёл взгляд в сторону.
– Встань и разомнись, – сказала Сирина и снова посмотрела на луну. – Пора уже.
С трудом поднявшись, Дарен покачнулся. Он почувствовал как ногу от пятки и до колена словно тысячи иголок пронзили! Прошипев сквозь зубы проклятье, мальчишка проковылял несколько шагов. Стало вроде полегче. Утерев со лба пот, он оглянулся на Сирину.
– Иди, – велела она. – Ты знаешь, что делать.
Дарен молча кивнул и исчез меж стволов деревьев. Несколько мгновений Сирина смотрела ему вслед и внимательно прислушивалась. Мальчишка двигался практически бесшумно. Конечно, не настолько хорошо как она, но всё же весьма неплохо, для того, кто прожил в Лесу всего лишь полгода. Воительница зевнула и потянулась. Теперь оставалось лишь ждать.
Выйдя на окраину Леса, Дарен остановился и долго смотрел в сторону деревни. Там не было видно ни огонька. Лишь изредка доносился ленивый собачий лай.
«А в пещерах огонь день и ночь горит! – неожиданно подумал Дарен».
Дождавшись, когда луна скроется за тучами, он двинулся вперёд. Мальчишка специально подходил к деревне с наветренной стороны, на всякий случай, чтобы не учуяли собаки. Он миновал почти половину пути, когда впереди, в кустах раздался женский смешок.
Дарен замер, положив руку на нож. На лешачиху не похоже, но тогда кто это? Женскому вторил мужской голос, затем же раздались частые стоны, хруст веток и разгорячённое дыхание.
Мальчишка присел, спрятавшись за кустарником. В этот момент как раз выглянула луна, и он отчётливо разглядел переплетённые в любовной игре тела. Похоже далеко не все крестьяне мирно спали в своих домах!
Сплюнув, Дарен пошарил рукой по земле и нащупал мелкий камушек. Прицелившись, он кинул его в мужчину. Попал точно по матово блестевшей в лунном свете ягодице. Услышав сдавленное ругательство, Дарен ухмыльнулся и скрылся в кустах.
Обойдя любовников по широкой дуге, мальчишка вошёл в деревню. Там, перебегая от дома к дому, он начал продвигаться к своей цели. Учуявшие его собаки глухо ворчали, но лая пока не поднимали. Заклятие, которое наложила на него Сирина, не давало им распознать его запах. Вот только надолго ли?
Дарену дважды пришлось вжиматься в стены домов, пытаясь слиться с поверхностью. Первый раз, когда ему навстречу вышел шатающийся крестьянин. От него так разило сивушным духом, что Дарен едва утерпел чтобы нос не зажать! Выписывая замысловатые зигзаги, мужик что-то горланил и шёл вперёд, не разбирая дороги. Дарена он не заметил.
Второй раз ему повстречалась женщина. Согбенная старуха, несла в руках горшок с горящими углями. Дарен заранее успел юркнуть за угол и не высовывался пока она не прошла мимо. Что-то ему в ней не понравилось. Хоть Сирина и говорила, что среди крестьян нет сильных колдунов, но бабка была явно не простая. Может целительница местная? Кажется у людей их ещё травницами называют.
Дождавшись когда дорога освободится, Дарен за считанные мгновения добежал до нужного ему дома. Остановился и перевёл дух. Он не боялся, но сердце почему-то стучало быстрее обычного. Дабы успокоиться Дарен принялся читать тропарь умиротворения.
Произнеся нужные слова, он глубоко вздохнул и прислушался к своим внутренним ощущениям. Теперь сердце билось в своём обычном ритме. Он успокоился.
Мягким, стелющимся шагом Дарен поднялся на крыльцо и положил ладонь на дверь. Несколько мгновений он молча стоял и ждал, не донесётся ли из-за неё какого-нибудь звука? Не учуял ли его кто-то из обитателей? Но всё было тихо.
Дарен посмотрел на луну. Судя по её положению, было уже далеко за полночь. Наверняка все обитатели избы глубоко спят. Вздохнув, он надавил ладонью на дверь. С еле слышным скрипом, она медленно отворилась.
«– Не заперто, – с удовлетворением подумал он. – Это хорошо. Не придётся через окно лезть.»
Осторожно переступив через порог, Дарен огляделся по сторонам. Печь, стол, две лавки, да полати на которых храпели разными голосами – больше смотреть здесь было не на что. Мальчишка поморщился. В избе витал тяжёлый дух прогоревшего дерева и потных тел.
Стараясь двигаться так, чтобы под ногой не скрипнула ни одна половица, он подошёл к столу. На нём лежало несколько инструментов неведомого предназначения и с десяток вырезанных из дерева фигурок. И кого здесь только не было! Кони, коровы, олени, волки, собаки, утки, лебеди!
– Потешки, – прошептал Дарен и взял одну из фигурок.
Так люди называли эти игрушки. Их вырезал деревенский староста. Сейчас в своих руках Дарен держал собаку, размерами чуть больше его указательного пальца. Мастер настолько искусно изготовил фигурку, что можно было без труда разглядеть умильное выражение собачьей морды и загнутый кольцом хвостик.
Мальчишка непроизвольно вздохнул. В дивьих пещерах дети обычно игрались со светящимися камушками. Таких фигурок родители им не вырезали.
Засунув собаку себе за пазуху, Дарен напоследок ещё раз обвёл взглядом комнату, затем, ступая всё также бесшумно, направился к двери. Выйдя на крыльцо он с большим облегчением вздохнул.
« – Вонь-то какая! – раздражённо подумал он. – И как только они спать там могут?»
До Леса он добрался без приключений. На этот раз по пути ему никто из крестьян не встретился, лишь однажды зарычала хоронящаяся в темноте собака. Услышав её, Дарен ощерился и зарычал в ответ. Собака жалобно заскулили и замолчала, после чего раздался хруст веток под её лапами. Она ушла.
Добравшись до поляны, Дарен увидел, что Сирина сидит на том же самом пне. Наверное, даже с места не сходила!
– Принёс? – спросила она.
Дарен кивнул.
– Покажи, – воительница протянула руку.
Он молча передал ей собаку.
– Искусники… – с непонятной интонацией, пробормотала Сирина, осматривая фигурку. То ли с иронией, то ли с восхищением. Дарен так и не понял.
– Тебя никто не видел? – она перевела взгляд на воспитанника.
– Нет.
– Расскажи, как всё прошло.
Дарен начал рассказывать. Поведал всё без утайки. И о любовниках в кустах, и о старухе с горшком углей. Да ему бы и в голову не пришло, скрывать что-либо от Сирины!
– Ты всё сделал правильно. Хвалю, – дослушав его рассказ до конца, сказала воительница. – А о старухе не беспокойся, знаю я её. Целительница она местная, не особо сильная.
– Значит, я прошёл твоё испытание?
– Почти, – Сирина усмехнулась. – Завтра примем дары и посмотрим крепка ли твоя воля. А пока отдохни. Сегодня ты славно потрудился.
