Из стенограммы беседы И. В. Сталина с Вильгельмом Пиком, Отто Гротеволем и Вальтером Ульбрихтом 18 декабря 1948 года

Пик: Компартия в Западной Германии остается слабой. Это объясняется тем, что КПГ была разрешена лишь в конце декабря 1945 года, а до апреля 1948 года фактически была не объединена в масштабе всей Западной Германии, а развивалась в отдельных землях и зонах. Политике КПГ не хватает политической и идеологической ясности. СЕПГ и КПГ работают в тесном контакте и имеют единое руководство… Западные оккупационные власти применяют открытый террор против партии. Последнее время руководителям СЕПГ официально запрещен въезд в Западные зоны Германии для выступлений на собраниях, организуемых партией… Из Восточной зоны нет возможности оказать достаточную помощь, так как нет марок Клея, а без материальной основы трудно строить партийную работу… На последних выборах в производственные советы в Руре коммунисты получили 32 % голосов, а на общих политических выборах в Руре только 6–8 %. На последних профсоюзных выборах коммунисты были лишены возможности выставлять своих кандидатов. Буржуазные партии Западной Германии резко враждебны к коммунистам. Наблюдается возрождение элементов нового фашизма в форме военной травли против СССР, террора и запугивания рабочих. Борьба очень трудна.

Сталин: Как вы думаете помочь этому делу?

Пик: Считаем необходимым установить более тесные связи руководства СЕПГ с коммунистами Западной Германии. Придется послать инструкторов в Западную Германию, оказать помощь бумагой, а возможно, и организовать в Берлине нелегальную типографию для Западных зон.

Сталин: Правильно ли вместе собираться с представителями КПГ и официально афишировать связи с ними?

Пик: Нет. Но нами создано «рабочее содружество» СЕПГ – КПГ…

Сталин: Будет ли верной такая тактика, когда поддерживается тесная и открытая связь коммунистов западных зон и Восточной зоны?

Пик: Дело состоит в необходимости.

Сталин: Речь идет о тактике. Необходимо ли проводить такую тактику? При поддержании открытой и афишируемой связи СЕПГ с Западной Германией коммунистов рассматривают как русских агентов. Чтобы вырвать это оружие из рук врагов, надо официально прекратить связи СЕПГ и КПГ Западных зон. Коммунисты Западной Германии должны сами там афишировать отсутствие связей. Это будет лучше…

Пик: Обвинения коммунистов в том, что они являются «партией русских», все равно будут продолжаться.

Ульбрихт: Представители КПГ до сих пор участвовали на заседаниях руководства СЕПГ. В будущем этого делать не будем.

Сталин: Старая тактика поддержания открытых связей КПГ – СЕПГ обернулась против вас, и с этой тактикой надо покончить. Нельзя ли сделать так, чтобы несколько хороших коммунистов вошли в СДПГ на Западе и отреклись от коммунизма, а затем стали изнутри разлагать СДПГ? Допустима ли такая тактика? Считаем, что германские коммунисты слишком открыто ведут борьбу. Старые тевтоны выходили голыми на борьбу с римлянами, но терпели ущерб… Надо маскироваться, ибо идет напряженная борьба при очень сложных условиях. Вот в Венгрии существует партия мелких сельских хозяев, которая недавно имела большинство в венгерском парламенте и продолжает оставаться еще и теперь довольно сильной партией. Коммунисты в Венгрии ввели в эту партию своих людей, которые приняли программу партии мелких сельских хозяев, что было уловкой. Сейчас коммунисты разложили совсем эту партию. Нынешний премьер-министр Венгрии – это скрытый коммунист, который давно был заслан в партию мелких сельских хозяев Венгрии. Мы и сами не знали, что венгры и поляки применили такие приемы, и удивились этому. Мы имеем дело с такими врагами, когда подобные хитрости допустимы. Во время войны они применяются. Но у вас идет настоящая война… Не может быть, чтобы немецкие коммунисты были менее умными и эластичными, чем венгры или поляки…

Пик: Мы пытались создавать в Западной Германии содружества коммунистов и социал-демократов. Часть социал-демократов пришла к коммунистам для совместной работы. Но такое начинание не получило дальнейшего развития, и сейчас дело пришло в упадок.

Сталин: Это опасно. Следует понять, что рабочие в Западной Германии боятся сотрудничества с коммунистами, так как его не хочет Клей, а у Клея власть. Правление СДП также против сотрудничества с коммунистами…

Пик: Коммунисты в Западной Германии хотели переменить название партии, но Клей не разрешил.

Сталин: Клею нужна партия под названием коммунистической, чтобы было кого бить. Ему нужна компартия в Западной Германии как пугало, а жить он ей не даст, будет держать ее в состоянии лихорадки. Такова политика Клея. Это также политика лейбористов. Скажите, какую помощь надо оказать КПГ в Западной Германии? Мы считаем, что будет необходимо иметь несколько человек, как представителей партии в Западных зонах, и оказывать им неофициальную помощь. Это лучше.

Пик: Нужна бумага.

Сталин: Бумагу дадим.

Гротеволь: Нужно организовать нелегальную типографию в Берлине.

Сталин: Это можно сделать.

Гротеволь: Необходимы деньги.

Сталин: В этом мы окажем помощь.

После этого глава СССР попросил Вильгельма Пика рассказать о том, «какие имеются хозяйственные вопросы». Тот изложил предложения немецких коммунистов в сфере экономики. И услышал в ответ нечто, что привело бы в замешательство современных «твиттерных марксистов».

Сталин: Мы не совсем согласны с политикой, изложенной Пиком. Никакой экспроприации пока не нужно, не созрело это дело. Не нужно и никаких обязательных постановлений, прямо бьющих по голове капиталистические элементы. Вы ослабите себя этим. Путь к народной демократии еще преждевременен. Надо подождать. Но следует издать закон против спекуляции. Отдельных спекулянтов наказывать, а всей группы капиталистов не трогать. Это понравится и рабочим, и крестьянам. Они боятся потерять работу, если в результате экспроприации будут закрыты частные предприятия. Закон против спекулянтов будет популярен как мера известного ограничения капиталистов. Предложения об организации спецотделов и о присоединении частных предприятий к плановому отделу также не годятся. Контроль над частными предприятиями надо установить иначе. В Германии обстановка сложная, нужно идти к социализму не прямо, а зигзагами. В этом своеобразие задачи… В деревне тех кулаков, которые выполняют натуральный налог, не трогать, а тех, кто не выполняет, привлекать к ответственности в индивидуальном порядке, в крайнем случае прибегая к конфискации имущества, для чего, возможно, придется несколько усилить соответствующий закон. Впрочем, лучше воздержаться от конфискации, а насильственно выкупать землю и инвентарь по государственным ценам у тех, кто не выполняет обязательных поставок… Переходить в советской зоне к тем мерам ограничения капиталистических элементов, которые были в России в 1925–1927 гг., пока рано. Есть достаточно средств, чтобы поставить деятельность кулаков под контроль на законной основе. Например, можно меньше продавать им бензина, издать закон о наемном труде в сельском хозяйстве, в котором установить продолжительность рабочего дня, уровень заработной платы, жилищные условия для батраков и др., а затем привлекать к ответственности тех, кто будет нарушать этот закон. Это поймут как крестьяне, так и рабочие.

После паузы Сталин решает сделать некоторые пояснения, чтобы смягчить возможный шок «правоверных марксистов».

Сталин: Почему мы предлагаем эту «оппортунистическую политику»? Потому, что у вас положение не то, что в странах народной демократии. Там коммунисты стоят у власти. А вы еще не стоите у власти, и в Германии нет единого государства. Не на тех вопросах надо сосредоточивать сейчас внимание германского народа, какие ставятся в странах народной демократии, а на вопросах о единстве Германии, о мирном договоре, о снижении цен, о повышении заработной платы, о лучшем питании. Это объединяет всю Германию, а в этом самое главное… Вы не хотите быть инициаторами раскола Германии, и это совершенно понятно. Однако если на Западе будет создано сепаратное западногерманское правительство, то придется создать правительство и в Берлине… Мы считаем, что более целесообразно назвать его временным германским правительством. Это будет намек на то, что правительство образовано временно, пока не будет объединения Германии.

Желая узнать, как в советской зоне оккупации обстоит дело с силовыми немецкими структурами, Сталин сообщил, что фельдмаршал фон Паулюс просится в Германию, и спросил, отпускать ли его. Пик и Гротеволь ответили, что Паулюс не нужен в Германии, там нужно подготовить собственных людей. В итоге приняли решение открыть в СССР военное училище для немецких коммунистов, а к преподаванию привлечь Паулюса, Зейдлица и других немецких генералов.

Ульбрихт: Мы просим вас об этом, а также о разрешении иметь немецкие органы государственной безопасности.

Сталин: Это было бы хорошо.

Присутствующий на встрече советский дипломат в Германии В. С. Семенов замечает, что имеются возражения со стороны Абакумова.

Сталин: Не дело Абакумова решать такой вопрос. Мы считаем возможным создание органов госбезопасности в рамках немецкой уголовной полиции.

Так было принято решение о создании знаменитой немецкой спецслужбы Штази. А затем глава СССР задал вопрос, ради которого и вспомнил Паулюса. Раз дело неизбежно идет к созданию двух немецких государств, значит, надо заранее позаботиться об армии своей части.

Сталин: Можно ли эту уголовную полицию развернуть в армию?

Ульбрихт: В армию можно развернуть 20 тыс. казарменной и пограничной полиции, которые имеют свой штаб, свою систему снабжения, связи и пр. …

Сталин: Нужно устроить так, чтобы все 84 тыс. полицейских Восточной зоны были младшими и средними офицерами, и тогда полицию можно будет развернуть в армию…

Сталин приступил к формированию государственных институтов восточногерманского государства, когда исчерпал все возможности сохранения единой Германии. Запад же следовал изначальному плану создания сепаратного государства. На Вашингтонской конференции 5–8 апреля 1949 года США, Великобритания и Франция приняли решение о создании Тризонии, где будет «размещено» новое германское государство. Случилось это 8 мая 1949 года, опять-таки в «говорящий» день окончания войны по западной версии. Парламентский совет одобрил текст «Основного закона», который не получил статуса конституции. Через четыре дня «свободное волеизъявление» немцев было подтверждено в письме военных губернаторов, одобривших действия К. Адэнауэра. В Германии этот «временный» документ действует до сих пор. Его авторы мыслили, что Конституция будет принята после переходного периода и обретения немцами единства. Как мы знаем, Германия стала единой в 1990 году – а Конституции так и нет. Почему? Потому, что вся выстроенная в 1948 году англосаксами структура германского государства подразумевала полный контроль над нею со стороны Вашингтона и Лондона. Отказываться от него они не хотят и сегодня.

В августе 1949 года в ФРГ прошли выборы, а 7 сентября 1949 года первая сессия Национального парламента провозгласила создание нового государства – Федеративной Республики Германии (ФРГ). 21 сентября 1949 года, на следующий день после формирования германского правительства, в силу вступил Оккупационный статут, который подразумевал предоставление немцам большей независимости. На деле самостоятельности он, конечно, не обеспечил. 16 июня 1950 года, то есть через два года после создания страны (!), открылось первое генеральное консульство ФРГ. Где? Конечно, в Лондоне. И только 15 марта 1951 года в Западной Германии появилось полноценное Министерство иностранных дел.

Сразу после выборов и окончательного формирования «сепаратного» немецкого государства под названием ФРГ СССР 1 октября 1949 года направил трем западным державам ноту. В ней Сталин четко и ясно разъяснил позицию СССР. Как говорится, ни прибавить, ни убавить:

«В связи с образованием 20 сентября сего года в Бонне сепаратного правительства для американской, английской и французской зон оккупации Германии советское правительство считает необходимым заявить следующее. Образование сепаратного правительства для Западных зон Германии нельзя квалифицировать иначе, как завершение политики раскола Германии, проводившейся правительствами США, Великобритании и Франции в течение последних нескольких лет в нарушение Потсдамского соглашения, по которому эти государства совместно с Советским Союзом взяли на себя обязательства рассматривать Германию как единое целое и содействовать ее преобразованию в демократическое и миролюбивое государство… Уже в декабре 1946 г. правительства США и Великобритании заключили соглашение об объединении двух зон, чем было грубо нарушено соглашение четырех держав о совместном контроле над Германией. Тогда эти раскольнические действия пытались оправдать экономическими соображениями, ссылаясь на то, что объединение американской и английской оккупационных зон якобы не ведет ни к расчленению Германии, ни к срыву ранее согласованной между четырьмя державами политики в отношении Германии. В действительности же этот акт правительств США и Великобритании – начало открытого поворота в политике этих государств от Потсдамского соглашения о единстве Германии к политике раскола Германии… На лондонских совещаниях в 1948 г. три державы с участием стран Бенилюкса приняли решение о проведении новых мероприятий по расколу Германии. Эти мероприятия выразились в проведении сепаратной денежной реформы в Западных зонах Германии и в Западных секторах Берлина, а также в открытой подготовке к созданию правительства для Западных зон Германии…»

Сталин ответил на сепаратистские действия Запада в Германии ровно так, как обещал немецким коммунистам: не нотами протеста, а действием – созданием Германской Демократической Республики. 7 октября 1949 года Немецкий народный совет был преобразован в Народную палату ГДР. 11 октября 1949 года было опубликовано заявление главнокомандующего советской военной администрацией в Германии генерала армии В. И. Чуйкова о введении в действие конституции ГДР и образовании в Берлине Временного правительства ГДР. Первым президентом ГДР стал Вильгельм Пик, а правительство возглавил Отто Гротеволь. 13 октября 1949 года глава СССР поздравил руководство новоиспеченного немецкого государства: «Разрешите приветствовать вас и в вашем лице германский народ с образованием Германской Демократической Республики и избранием первого – президентом и второго – премьер-министром Германской Демократической Республики. Образование Германской Демократической миролюбивой Республики является поворотным пунктом в истории Европы. Не может быть сомнения, что существование миролюбивой демократической Германии наряду с существованием миролюбивого Советского Союза исключает возможность новых войн в Европе, кладет конец кровопролитиям в Европе и делает невозможным закабаление европейских стран мировыми империалистами. Опыт последней войны показал, что наибольшие жертвы в этой войне понесли германский и советский народы, что эти два народа обладают наибольшими потенциями в Европе для совершения больших акций мирового значения. Если эти два народа проявят решимость бороться за мир с таким же напряжением своих сил, с каким они вели войну, то мир в Европе можно считать обеспеченным. Таким образом, закладывая фундамент для единой демократической и миролюбивой Германии, вы вместе с тем делаете великое дело для всей Европы, обеспечивая ей прочный мир. Можно не сомневаться, что, идя по этому пути и укрепляя дело мира, вы встретите великое сочувствие и активную поддержку всех народов мира, в том числе американского, английского, французского, польского, чехословацкого, итальянского народов, не говоря уже о миролюбивом советском народе. Желаю вам успеха на этом новом, славном пути. Пусть живет и здравствует единая независимая демократическая миролюбивая Германия! И. Сталин».

15 октября 1948 года СССР признал новое государство и заявил об обмене дипломатическими миссиями. На карте мира появились две Германии, каждая из которых вплоть до 70-х годов не признавала другую. Завершая раскол Европы и создавая здесь постоянные проблемы, англосаксы инициировали в 1949 году создание блока НАТО. «Для защиты» от никогда не существовавших в реальности планов «захвата» старого континента Сталиным. ФРГ войдет в этот блок в 1955 году. И тоже в говорящую дату – 9 мая. В ответ на это 14 мая 1955 года будет создана Организация Варшавского договора. Произойдет то, чего всегда не хотел Сталин, чему он противился, ради чего постоянно призывал деятелей Запада к миролюбию.

В 1948 году, вопреки расхожему мнению, Сталин на страницах газеты «Правда» выступал всего лишь дважды, и оба раза обращался к зарубежной аудитории. Первый раз он сделал это после подписания Договора дружбы и взаимной помощи между Советским Союзом и Финляндией. Тональность выступления можно назвать теплой – речь шла о преодолении давнего недоверия и налаживании сотрудничества между государствами. Второй раз он говорил об агрессивной позиции прежних союзников в германском вопросе. И был предельно откровенен в оценках и прогнозах: Европа окажется поделенной, и англосаксы будут усердно лепить образ врага из русских и Советского Союза.