Сталин и поляки

19 января 1947 года состоялись первые послевоенные выборы в польский парламент. Из 444 мандатов в сейме коммунисты получили 382 места, а Польская крестьянская партия – 28. Президентом Польши был избран парламентом коммунист Болеслав Берут, профессиональный революционер, верный соратник Сталина.

Вступая в должность президента Польши, он завершил присягу традиционным для поляка, но неожиданным для коммуниста возгласом:

«Да поможет мне Бог!»

Тринадцатилетним подростком Болеслав отличился, бросив чернильницу в портрет Николая II, за что был исключен из школы. Несколько лет провел в заключении в «свободной» предвоенной Польше. 22 июня 1941 года, находясь в Белостоке в Белоруссии, не успел на последний поезд и уходил от немцев пешком. Попал в плен, бежал и очутился в Минске, где угодил в облаву, однако благодаря помощи русской учительницы был направлен гитлеровцами… на работу в управу по регистрации людей.

Правда, есть версия, что направила в оккупированный Минск Берута советская разведка.

Как бы то ни было, уже в 1943 году Берут возглавил новую Польскую рабочую партию (ПОРП). Он любил Польшу и сделал очень много, чтобы вражда между двумя соседними народами сменилась дружбой.

Сегодня вы, конечно, прочитаете, что выборы в Польше в 1947 году, как и в других соцстранах, были якобы сфальсифицированы. Не будем наивными – во время жесткой схватки двух центров мировой силы борьба идет очень жесткая. Между прочим, доказательства популярности Советского Союза, лично Сталина и коммунистических идей в целом мы можем найти прямо в американской истории. Ведь именно из-за опасений потерять контроль над ситуацией в других странах США были вынуждены начать «охоту на ведьм» и развязать политические репрессии… внутри своей страны. 20 октября все того же 1947 года началась антикоммунистическая кампания в США под руководством сенатора Джозефа Маккарти, которая вошла в историю под термином «маккартизм». В «цитадели свободы» людей увольняли, подвергали остракизму, отлучали от профессии и сажали в тюрьму по обвинению в симпатии коммунистам или из-за принадлежности к компартии. Среди тех, кто попал в «черные списки», были такие деятели культуры, как Чарли Чаплин или писатель Бертольт Брехт. Из библиотек изъяли около 30 000 наименований «подозрительных» книг.

В ходе этой кампании в 1950 году был принят закон Маккаррена-Вуда, обязавший коммунистическую партию и другие организации зарегистрироваться в качестве агентов иностранных держав, а также сообщать данные о своих должностных лицах, членах финансовой и организационной деятельности. За невыполнение закона и отказ от регистрации предусматривалось наказание в виде тюремного заключения на срок до пяти лет и штраф в сумме до 10 тысяч долларов. В соответствии с новым законом учреждалось Управление по контролю за подрывной деятельностью, занимавшееся всей практической работой по претворению в жизнь основных его положений. Называть подобные действия демократическими невозможно, но сегодня о подобных шагах американских политиков не вспоминает никто, при этом разговоры о демократичности Сталина и СССР не умолкают. А ведь и та и другая сторона делали одно и то же! Волна маккартизма, кстати, не сходила в Штатах до 1957 года, то есть продолжалась целое десятилетие.

Но вернемся к польским делам. Сталину давно было ясно, что со старым польским политическим истеблишментом каши не сваришь. Слепая вера и подчинение Западу не раз играли злую шутку с польской элитой. Не погружаясь глубоко в историю, напомним лишь, что поляки оказались фактически преданы своими союзниками в сентябре 1941 года и реальной военной помощи от них не получили. «Мы не можем заставить поляков сражаться», – так охарактеризовал Сталин предательскую позицию польского руководства в отношении СССР и общей борьбы с нацистами. На то у него были все основания.

Сегодня, когда Польша под диктовку Запада вновь заняла недружественную позицию в отношении России, разобраться в русско-польских отношениях крайне важно. Тем более что расстрел польских офицеров гитлеровцами в Катыни, зафиксированный в обвинительном заключении Нюрнбергского трибунала, возлагается на СССР и Сталина.

Сразу после нападения гитлеровской Германии Сталин начал искать союзников для отражения агрессора. Изменения в советской внешней политике выстраивались не только с учетом новых реалий, но и с оглядкой на позицию союзной Великобритании. Уже 3 июля 1941 года Народный комиссариат иностранных дел (НКИД) уведомил британскую сторону, что СССР готов вести переговоры с польским правительством в изгнании (то есть в Лондоне). Москва отмечала, что выступает за создание независимого польского государства, в состав которого могут войти также области, которые отошли к СССР в сентябре 1939 года. 30 июля 1941 года премьер-министр «лондонского» польского правительства генерал Владислав Сикорский и посол СССР в Великобритании И. М. Майский подписали договор. Это произошло в здании британского МИД в присутствии министра иностранных дел Идена и премьера Великобритании Черчилля. Согласно документу, соглашения Москвы и Берлина 1939 года объявлялись утратившими силу. Между советским и польским правительством, которое пока контролировало лишь несколько комнат в британской столице, восстанавливались дипотношения. Стороны договорились о создании на советской территории польской армии под польским командованием, но в подчинении советского руководства.

12 августа 1941 года Президиум Верховного Совета Советского Союза издал Указ «О предоставлении амнистии польским гражданам, содержащимся в заключении на территории СССР». Амнистия предоставлялась «всем польским гражданам, содержащимся ныне в заключении на Советской территории в качестве ли военнопленных, или на других достаточных основаниях».