Почему Сталин пожар на «Победе» посчитал диверсией

Удивительное это судно «Победа»: мало кто знает его, хотя видел практически каждый. Дело в том, что знаменитая сцена из кинофильма «Бриллиантовая рука», где Андрей Миронов поет песню «Остров невезения», снята именно на палубе «Победы». Ставший военным трофеем германский лайнер «Иберия» был отремонтирован и введен в строй как пароход «Победа». После пожара, о котором мы сейчас подробно поговорим, судно было отремонтировано и работало на линиях Черноморского пароходства вплоть до конца 1970-х.

Про этот пожар – ради развенчания Сталина – рассказывают не всё. Умалчивают, в частности, о том, что среди 42 погибших был китайский маршал Фэн Юйсян и его дочь. Он возвращался домой в Китай из США через Москву.

Когда-то именно Сталин сказал, что если случайность имеет политические последствия, то надо внимательно приглядеться к этой случайности. В результате пожара на судне «Победа» погиб представитель «третьей силы» в Китае, ехавший к Сталину. При этом пароход шел из Нью-Йорка, и прямо перед выходом «местные власти затеяли дезинфекцию судна. Экипаж двое суток проживал в гостиницах, пока американцы наводили на «Победе» порядок, несмотря на протесты капитана. В результате, по разным показаниям, многие предметы – мебель, ковры, шторы и даже поверхности палуб, переборок кают и других помещений, пропитанные «дезинфицирующим составом», – горели особенно активно».

Кроме «дезинфекции» произошел и еще один загадочный случай: жена одного из советских дипломатов, уезжавших из США, сбежала с парохода, причем ее багаж был погружен и остался на судне. Находился он в той самой части корабля, где начался пожар. По дороге домой пароход, уже имея на борту 300 пассажиров на 600 мест, получил распоряжение взять в Египте и доставить в СССР еще 2 000 армян-репатриантов. Жилые помещения на корабле оказались забиты людьми сверх всяких норм, однако все возвращавшиеся на родину армяне благополучно высадились в Батуми. Когда же судно взяло курс на Одессу, на нем вспыхнул пожар. При этом огонь был очень сильным и распространялся очень быстро.

Источником пожара объявили возгорание кинопленок, связанное с их неправильным хранением и эксплуатацией. А 14 сентября 1948 года, то есть через две недели после трагедии, вышло постановление Совмина СССР о сворачивании программы по репатриации армян. Нестыковка официальной версии и реальных действий советского руководства говорит о том, что Сталин прекрасно осознавал истинные причины чрезвычайного происшествия, но для внешнего использования была сформулирована нейтральная версия.

А теперь ответьте на несколько вопросов:

– Имел ли Сталин основания верить в диверсию на пароходе «Победа», если там погиб китайский маршал?

– Мог ли он считать, что пожар устроен армянскими диверсантами, которые под видом репатриантов спокойно сошли в Батуми, подготовив пожар?

– Должен ли был Сталин реагировать на случившееся?

На территории Армянской и Азербайджанской ССР уже находились члены партии дашнаков. Еще какое-то их количество проникло в Союз под видом репатриантов. Диверсия на пароходе «Победа» уже случилась. Вот тогда и вызрело решение проблемы, обычное для того времени, – депортация. Летом 1949 года около 12 000 дашнаков и членов их семей вывезли на Алтай.

Депортации из Молдавии

В 1949 году были осуществлены депортации не только дашнаков. 28 июня 1949 года Совет Министров МССР принял под грифом «совершенно секретно» постановление «О выселении из Молдавской ССР семей кулаков, бывших помещиков и крупных торговцев». В Казахстан, Томскую и Свердловскую области подлежали выселению помещики, пособники немцев, члены фашистских организаций, белогвардейцы, участники нелегальных сект и члены их семей.

Операция «Юг», означавшая выселение нежелательных элементов из Советской Молдавии, прошла 6–7 июля 1949 года. Всего было перевезено 11 280 семей, около 40 850 человек. Прошедшая депортация была «прямым намеком»: если до этого коллективизация шла не очень активно, то «с июля по ноябрь 1949 года процент крестьянских хозяйств, входящих в колхозы, увеличился с 32 % до 80 %. К январю 1950 года доля колхозников составляла 97 %».

Стоит отметить, что выселения из Армении и Молдавии все же не были такими жесткими, как в военные годы. Так, при обнаружении лиц, имевших право на предоставленные государством льготы, семья освобождалась от депортации: ошибочно выселенных сразу возвращали назад. К примеру, в Молдавии таких высланных ошибочно было обнаружено 87 семей (339 человек) и 108 одиночек, которые до июня 1952 года вернулись назад.

Как Сталин помогал коммунистам в Китае

Мао Цзэдун провозгласил создание Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года. Это и есть то самое китайское государство, что сегодня быстрыми темпами выходит на первые позиции в мировой экономике, а следом и мировой политике.

История создания КНР и сталинской помощи китайским коммунистам очень интересна и показательна. Начнем с того, что в начале XX века Китай был крайне слабой страной, в которой великие державы просто «нарезали» себе зоны влияния, базы и территории. 29 декабря 1911 года в результате Синьхайской революции было объявлено о свержении Маньчжурской династии и создании Китайской Республики, президентом которой стал лидер революционной партии Гоминьдан Сунь Ятсен. Однако вскоре власть перешла в руки премьера Юань Шикая, а Сунь Ятсен бежал в Японию. В стране фактически наступил период феодальной раздробленности. Центральная революционная власть не контролировала страну, где появились генералы со своими отдельными армиями. В этой ситуации революционерам из партии Гоминьдан во главе с Чан Кайши было практически не к кому обратиться за помощью. Все крупные державы имели в Китае свои интересы, и никому не нужна была сильная центральная власть, которая прекратила бы разграбление Поднебесной.

Советский Союз был единственной страной, заинтересованной в укреплении соседнего государства. Если к власти придут революционеры, спокойствие на границах с СССР будет обеспечено. В 20-х годах большевики оказали помощь Гоминьдану поставками оружия и посылкой военных советников. Примерно в те же сроки в Китае появились и коммунисты. Партия Гоминьдан вовсе не была марксистской. Напротив, это были настоящие китайские националисты, которые боролись за сильный и независимый Китай. Первый коммунистический кружок появился в Шанхае в августе 1920 года. Учредительный съезд КПК тайно состоялся 23 июля 1921 года. В тот момент Компартия Китая была очень малочисленной и слабой, и Москва настаивала, чтобы коммунисты вошли в Гоминьдан. Получалась очень любопытная конструкция: будучи членами компартии, китайские товарищи входили еще и в состав другой партии, образовав как бы коммунистическую фракцию в Гоминьдане. В 1924 году Мао Цзэдун даже принял участие в съезде партии Гоминьдан. Будучи заинтересован в советской помощи, Чан Кайши закрывал на такие странности глаза. А китайские коммунисты учились и готовились в СССР в Москве в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ). Смысл «уроков» в этом университете Карл Радек, обладавший хорошим чувством юмора, определял следующим образом: «учебное заведение, в котором польские и немецкие евреи по-английски читают лекции китайцам о том, как делать революцию по-русски».

С помощью советских инструкторов и оружия Чан Кайши упрочил свое положение, после чего из революционеров резко стал контрреволюционером. В апреле 1927 года Гоминьдан осуществил госпереворот, получив немедленное признание западных держав. И при их поддержке начал истреблять своих бывших союзников – коммунистов. Неудивительно, что Шестой съезд компартии Китая прошел с 18 июня по 11 июля 1928 года в СССР. При этом против советских учреждений начались провокации, которые в 1927 году случались почти одновременно в Китае и Великобритании. К 1929 году Чан Кайши не только загнал коммунистов в горы и подавил несколько рабочих восстаний, но и организовал целый ряд вооруженных провокаций на советско-китайской границе и вокруг КВЖД (Китайско-Восточной железной дороге), которую построили еще при российских императорах и которая находилась в собственности России.

Получив по зубам от СССР, гоминьдановцы несколько подуспокоились, а те, кто привел Чан Кайши к власти, поняли, что Китаю агрессия против СССР не по силам. Значит – нужен другой агрессор, который мог бы одновременно с Германией начать войну против Советского Союза. Эту роль отвели Японии, которая потихоньку продвигалась к советской границе через китайскую территорию. Японцы создали здесь марионеточное государство Маньчжоу-го, во главе которого поставили самого настоящего императора из свергнутой китайской Маньчжурской династии по имени Пу И. Увидев, что Запад начал его предавать, Чан Кайши восстановил 12 декабря 1932 года дипломатические отношения с СССР, продолжая карательные рейды против китайских коммунистов. Положение в Китае выглядело так: китайцы воевали друг с другом и еще с японцами.

В этой запутанной ситуации Советский Союз снова был единственной страной, готовой поставлять оружие и оказывать экономическую помощь Китаю. Почему? Да просто потому, что для Сталина было очевидно – после подчинения ресурсов Китая начнется японская агрессия против СССР. Любой, кто сражался против Японии, оказывался союзником Москвы. 21 августа 1937 года Чан Кайши, видя, что его дело совсем плохо и англосаксы полностью перешли на сторону Японии, соблюдая «нейтралитет», заключает Договор о ненападении между СССР и Китайской Республикой.

В Китай пошли поставки военных грузов, туда были направлены советские военные инструкторы и летчики. Появление последних серьезно изменило соотношение сил на фронте. В феврале 1938 года не ожидавшие резкого усиления китайской воздушной мощи японцы проморгали целых два сильных авиаудара. Сначала «китайские» летчики уничтожили на земле 30 самолетов на японской базе в Ханчжоу. Следом, ровно в день Красной армии (23 февраля) накрыли и фактически разгромили другую базу, на острове Формоза (Тайвань), где на земле сгорело около четырех десятков японских самолетов. В мае того же года «китайские» бомбардировщики появились над территорией самой Японии, правда, сбросив на японские города не бомбы, а листовки.

«В июне 1939 г. между СССР и Китаем был подписан торговый договор, в соответствии с которым Китай обеспечил себе получение из Советского Союза необходимых товаров. Тогда же Советский Союз предоставил Китаю третий за время войны кредит на сумму $150 млн. В счет этих кредитов из Советского Союза поставлялись различные материалы, крайне необходимые Китаю в условиях войны».

Немногие знают, что герой Сталинграда Василий Иванович Чуйков успел побывать военным советником в Китае в 20-е годы. Второй раз он был направлен туда летом 1940 года по личному распоряжению вождя. В. И. Чуйкова, который на тот момент командовал 4-й армией в Белоруссии, и С. К. Тимошенко вызвали к Сталину. Прежде чем перейти к содержанию их беседы, хотелось бы привести один исторический документ. 13 ноября 1939 года на стол Сталина легла телеграмма, которая подчеркивала неуместное поведение Чуйкова, публично сказавшего то, что могло осложнить советско-германские отношения, улучшившиеся после подписания Договора о ненападении в августе 1939 года. «13 ноября на заседании Сессии командарм Чуйков в речи допустил выражение: «Если партия скажет, то поступим по песне – даешь Варшаву, дай Берлин» и т. д. Речи транслировались по радио». На эту телеграмму Сталин наложил резолюцию «Т. Ворошилову. Чуйков, видимо, дурак, если не враждебный элемент. Предлагаю сделать ему надрание. Это минимум».

Как видим, никаких печальных последствий для Чуйкова от сталинского «надрания» не наступило. Более того, как только понадобилось надежного человека направить в Китай, Сталин сразу о нем вспомнил. При этом задание, которое вождь даст Василию Ивановичу, будет очень деликатного свойства. От него потребуется быть не только военным, но еще и дипломатом. Ведь в Китай Чуйков едет в очень пикантный момент. Дело в том, что после разгрома японцев на Халхин-Голе в июле – августе 1939 года и с улучшением отношений с Берлином, политика Сталина в китайском вопросе изменилась. В какую сторону, как она изменилась, никто не расскажет нам это лучше, чем сам Иосиф Виссарионович.

– …Вы были в Китае в двадцатых годах… Тогда была одна обстановка, сегодня сороковые годы, теперь обстановка другая… В китайской компартии довольно значительны националистические устремления. В ее рядах недостаточно развито чувство интернациональной солидарности. Вместо того чтобы на этом этапе объединиться в единый фронт против японского агрессора, Чан Кайши и Мао Цзэдун не забыли старые разногласия. С той и другой стороны идет борьба за влияние и за власть. Мао боится Чан Кайши, а Чан Кайши боится Мао…

Обсудив с Чуйковым военные детали поездки, Сталин закурил трубку и продолжал:

– Казалось бы, китайские коммунисты нам ближе, чем Чан Кайши. Казалось бы, им и должна быть оказана главная помощь… Но эта помощь выглядела бы как экспорт революции в страну, с которой мы связаны дипломатическими отношениями. КПК и рабочий класс еще слабы, чтобы быть руководителем в борьбе против агрессора. Потребуется время, сколько – сказать трудно, чтобы завоевать на свою сторону массы. Кроме того, империалистические державы едва ли допустят замену Чан Кайши китайской коммунистической партией. С правительством Чан Кайши заключены соответствующие договоры. Вы ознакомитесь со всеми этими документами, будете действовать в строгом с ними согласии. Главное – это объединить все силы Китая на отпор агрессору… Позиции коммунистов Китая еще непрочны внутри страны. Чан Кайши легко может объединиться против коммунистов с японцами, коммунисты с японцами объединиться не могут. Чан Кайши получает помощь от США и Англии. Мао Цзэдун никогда не будет поддержан этими державами, пока не изменит коммунистическому движению. Обстановка в Европе, гитлеровские победы говорят о том, что помощь Чан Кайши со стороны Англии и США, возможно, будет постепенно нарастать. Это внушает надежды, что с нашей помощью и помощью английских и американских союзников Чан Кайши сможет если не отразить, то надолго затянуть японскую агрессию.

Выйдя из-за стола, Сталин по своему обыкновению начал прохаживаться и рассуждать.

– Не надо думать, – говорил Сталин, – что после поражения Франции западные соглашатели уйдут со сцены. И сейчас, даже в такой трудный момент для английского народа, между Берлином и Лондоном снуют умиротворители агрессора. Они каждую минуту готовы пойти на новые уступки, лишь бы агрессор повернул свое оружие против Советского Союза. У некоторых китайских коммунистов от легких побед Гитлера в Европе и японцев над войсками Чан Кайши закружилась голова. Им кажется, что, если японцы разобьют Чан Кайши, тогда коммунисты Китая смогут овладеть положением в стране и изгнать японских агрессоров. Они очень ошибаются. Чан Кайши, как только почувствует опасность потерять власть или в случае отказа ему в нашей помощи и помощи западных держав, тут же найдет пути соглашения с японскими милитаристами по примеру Ван Цзинвэя. Тогда они общими усилиями обрушатся на китайских коммунистов и китайская Красная армия будет поставлена в безвыходное положение…

Ваша задача, товарищ Чуйков, – продолжал Сталин, – не только помочь Чан Кайши и его генералам с умением воспользоваться оружием, которое мы им посылаем, но и внушить Чан Кайши уверенность в победе над японскими захватчиками. При уверенности в победе Чан Кайши не пойдет на соглашение с агрессором, ибо он боится потерять поддержку американцев и англичан и свои капиталы, вложенные в их банки… Ваша задача, товарищ Чуйков, задача всех наших людей в Китае – крепко связать руки японскому агрессору. Только тогда, когда будут связаны руки японскому агрессору, мы сможем избежать войны на два фронта, если немецкие агрессоры нападут на нашу страну…

Читая описание беседы Сталина и будущего героя обороны Сталинграда, обратите внимание, как четко и откровенно вождь объясняет смысл и цель поездки генерала в Китай. И как глава СССР оценивает тогдашнюю роль, влияние и потенциал китайских коммунистов, а также «крепость» гитлеровского миролюбия и прочность Договора о ненападении с Третьим рейхом. Напомню – это 1940 год. Но Сталин уже старается сделать так, чтобы Япония поплотнее увязла в Китае и не смогла вместе с немцами атаковать СССР. Может, такое и не произойдет. Но Сталин не имеет права считать любое развитие событий невероятным. Поэтому так прямо и говорит: «если немецкие агрессоры нападут».

Чуйков отправился в Китай и оставил нам в мемуарах много интересных заметок и наблюдений. В частности такое: «За время пребывания в Чунцине я неоднократно был свидетелем, как срывалась организация взаимодействия регулярных войск КПК и гоминьдановской армии. Ответственными за это были в равной степени и Мао Цзэдун и Чан Кайши».

С момента нападения Германии на СССР гоминьдановское правительство резко свернуло товарооборот с СССР. В 1941 году оно сократило поставки в счет кредита нужных нашей стране материалов. Чан Кайши не верил в победу СССР, что вполне логично. Но по некоторым свидетельствам, сомневался в этой победе и товарищ Мао. Сталин на него за это не сердился – во-первых, обижаться в политике глупо, а во-вторых, товарищ Сталин позже и сам не очень-то верил в победу Мао Цзэдуна.

Когда разгром немцев был не за горами и стало ясно, что СССР вступит в войну против Японии, то сталинская политика вновь была скорректирована. Поскольку именно Чан Кайши был признанным главой Китая и с этим были согласны все страны антигитлеровской коалиции, Сталин был готов подписывать межгосударственные соглашения именно с ним. 14 августа 1945 года, после начала блистательной операции нашей армии по разгрому Квантунской армии японцев, в Москве состоялось подписание советско-китайского договора о дружбе и союзе и соглашения о передаче русским Порт-Артура и порта Дальнего. Итогом налаживания диалога с гоминьдановским Китаем стало и признание китайцами независимости Монгольской Народной Республики, что было принципиально важно для Москвы.

30 декабря 1945 года в Москве проходит встреча Цзян Цзинго, личного представителя Чан Кайши и одновременно сына главы Гоминьдана. Пикантность ситуации в том, что сын Чан Кайши очень долго жил в СССР (с 1925 года), женился на русской женщине и работал простым советским инженером. Пока Сталин неожиданно не отправил его к отцу в Китай в 1937 году для налаживания связей между двумя странами. Теперь Николай Елизаров, так звали его на русский манер, вернулся к Сталину в качестве главного переговорщика по Китаю. Главной задачей сына Чан Кайши было обеспечение окончательного свертывания помощи СССР китайским коммунистам. И действительно – в 1945 году Сталин убеждал Мао Цзэдуна сесть за стол переговоров с Чан Кайши. Это не дало никаких результатов, зато не было и претензий к Москве. Ситуация сложная: на территории Китая находятся наши войска и американская армия, рядом в Гонконге – британские войска.

В середине января 1946 года советское командование приступило к выводу войск с территории Китая и к 3 мая полностью его завершило. Но, подписывая соглашения с Чан Кайши, Сталин понимал, что это предел влияния Союза на своего соседа. При этой власти англосаксы неизбежно начнут использовать Китай (как и в 20-е годы) в качестве инструмента и плацдарма антисоветской политики. А значит, помощь китайским коммунистам могла бы быть в интересах СССР. Только делать это надо было аккуратно – не вступая в противоречие и прямое столкновение с Западом. Уходя из Китая, Советская армия передала вооружения японской Квантунской армии Мао Цзэдуну, что резко усилило боевой потенциал НОАК (Народно-Освободительной армии Китая). К тому моменту, когда в июне 1946 года Чан Кайши отдал приказ начать наступление на коммунистов, гоминьдановцы уже не имели подавляющего превосходства. Для понимания масштабов гражданской войны в Китае: армия Гоминьдана в 1946 году составляла 4,3 млн. человек, у Мао «всего» 1,27 млн бойцов. При этом Чан Кайши контролировал все крупные города и коммуникации и пользовался военной и финансовой поддержкой США. Какова вероятность победы коммунистов? Она невелика. Вот и Сталин считает так же, как и вы, уважаемый читатель. Поэтому и побуждал Мао к переговорам – за что, кстати, честно и прямо ИЗВИНЯЛСЯ во время переговоров с китайскими товарищами.

Однако, ко всеобщему удивлению, уже через год соотношение сил сильно изменилось: у Чан Кайши 3,73 млн солдат, а у Мао Цзэдуна 1,95 млн. К концу 1948 года коммунисты явно начинают выигрывать войну. Сталин направляет в Китай доверенного человека, который мог бы все увидеть своими глазами, сделать выводы и доложить. В январе – феврале 1949 года в Поднебесную едет Анастас Иванович Микоян. По итогам его общения с Мао Цзэдуном Сталин складывает для себя китайский пасьянс. Было решено, что приезд Мао состоится только в качестве официального главы Китая, что давало возможность Москве, пообещав признание новой власти, сделать это только по факту ее полной победы.

Любопытно, что в рамках своей стратегии в китайском вопросе Сталин даже продлил действие Договора о ненападении между СССР и Китаем от 1937 года. Это случилось 21 февраля 1948 года. При этом признанным правительством Китая тогда руководил Чан Кайши. Одновременно демонстрируя миролюбие и несколько дистанцируясь в дипломатической сфере от гражданской войны в Китае, Сталин продолжал тайные контакты с коммунистами. Именно он подсказал Мао, как переложить в информационной сфере ответственность за продолжение гражданской войны на Гоминьдан. 11 января 1949 года он писал: «Как видно из сказанного выше, наш проект Вашего ответа на предложение Гоминьдана рассчитан на срыв мирных переговоров. Ясно, что Гоминьдан не пойдет на мирные переговоры без посредничества иностранных держав, особенно без посредничества США. Ясно также, что Гоминьдан не захочет вести переговоры без участия Чан Кайши и других военных преступников. Мы рассчитываем поэтому, что Гоминьдан откажется от мирных переговоров при тех условиях, которые выставляет КПК. В результате получится, что КПК согласна на мирные переговоры, ввиду чего ее нельзя обвинять в желании продолжать гражданскую войну. При этом Гоминьдан окажется виновником срыва мирных переговоров. Таким образом, мирный маневр гоминьдановцев и США будет сорван, и Вы можете продолжать победоносную освободительную войну».

При этом в рамках этой выбранной стратегии СССР отказался выступить посредником между КПК и Гоминьданом, к чему его призвал Чан Кайши, начавший проигрывать войну. «В ответе Советского правительства отмечается, что восстановление единства Китая, как демократического и миролюбивого государства, является делом самого китайского народа и что это единство могло бы быть достигнуто скорее всего путем непосредственных переговоров сторон, без иностранного вмешательства, внутренними силами Китая».

В июле 1949 года в Москву прибывает китайская делегация, которую возглавляет заместитель Мао – Лю Шаоци. В беседе с ним Сталин заявит, что «Советский Союз сейчас достаточно силен для того, чтобы не испугаться ядерного шантажа США». Через месяц произойдет первое испытание советской атомной бомбы РДС-1, поэтому глава СССР чувствует себя куда более уверенно в тонких вопросах международной политики. Именно во время визита Лю Шаоци, в июле 1949 года Сталин произнесет одну из фраз, которую любят цитировать, рассказывая о его отношениях с китайскими товарищами. Для понимания контекста надо помнить, что лето 1949 года – время наибольшего напряжения в отношениях с Югославией (о чем мы поговорим чуть ниже). Тито предал Сталина, разрыв идет по всем фронтам, и поэтому китайские товарищи сразу хотят успокоить Иосифа Виссарионовича. Они полностью на его стороне. Авторитет Сталина для них непререкаем, им можно верить. Поэтому Лю Шаоци говорит Сталину, что компартия Китая будет подчиняться его решениям. Сталин ответил так:

«Китайская делегация заявляет, что Коммунистическая партия Китая будет подчиняться решениям Коммунистической партии Советского Союза. Это кажется нам странным. Партия одного государства подчиняется партии другого государства. Такого никогда не было, и это непозволительно. Обе партии должны нести ответственность перед своими народами, взаимно совещаться по некоторым вопросам, взаимно помогать друг другу, а при возникающих трудностях тесно сплачивать обе партии – это верно». Тогда же глава СССР признал свою неправоту в оценке ситуации в Китае: «Мы были помехой для вас, и я очень об этом сожалею».

Потерпев поражение в 1949 году, глава партии Гоминьдан генералиссимус Чан Кайши с остатками армии и госаппарата бежал на остров Тайвань, где его прикрыл флот США. По сути, туда «бежало» целое государство – Китайская Республика. А Мао Цзэдун 1 октября 1949 года на площади Тяньаньмэнь «самопровозгласил» новое китайское государство – Китайскую Народную Республику (КНР). На следующий день, 2 октября 1949 года Советский Союз признал новый Китай. Еще будут налеты гоминьдановской авиации на Шанхай и другие города, будет помощь СССР зенитчиками и летчиками, но в целом война была закончена.

А уже 17 декабря Мао был в Москве. Он приехал к Сталину. Как ученик к учителю. И как гость, прибывший на 70-летие Сталина.