Как Сталин создавал орден «Победа»

С созданием этого ордена тоже связана легенда. Когда Сталину пришла в голову мысль создать особую награду для высших военачальников (и иностранных государственных деятелей!), задание сделать эскизы дали сразу нескольким художникам. Первоначальным названием планируемого ордена было – «За верность Родине». Первым свой вариант сдал полковник Николай Неелов, но Сталину он не понравился. Вторым сдал работу Анатолий Кузнецов, уже являвшийся автором ордена Отечественной войны. Его проект представлял из себя пятиконечную звезду, в центре которой размещался круглый медальон, где были размещены барельефы Ленина и Сталина и герб СССР. Общая идея вождю понравилась, но вместо себя и Владимира Ильича он распорядился разместить в центре изображение Спасской башни Кремля. И приказал украсить орден драгоценными камнями и дать ему другое, короткое название – «Победа».

– У нас есть Спасская башня. Это символ и Москвы, и всей страны. Вот Спасскую башню и надо поместить в центр ордена! – сказал Сталин.

Стоит отметить, что происходило это осенью 1943 года, когда, казалось бы, вопросы наград должны были мало волновать Сталина. Но он хотел, чтобы орден «Победа» был настоящим шедевром ювелирного искусства. В ходе работы над конечным эскизом награды вождь предложил укрупнить Кремлевскую стену и Спасскую башню, выбрал голубой цвет для фона. И дал указание вместо золота использовать платину.

8 ноября 1943 года появился Указ Президиума Верховного Совета СССР об учреждении ордена «Победа». Он предназначался «лицам высшего командного состава Красной Армии за успешное проведение операции в масштабе одного или нескольких фронтов, в результате которой обстановка в корне менялась в пользу Советских Вооруженных сил». О том, что орден будет присуждаться и иностранным деятелям, в Указе, разумеется, не было ни слова. Всего было изготовлено 22 ордена, но всего за время его существования было вручено 20 наград. В этом ордене и есть суть сталинской эпохи: золото, бриллианты и почести для героев и заслуженных полководцев, а не для воров, жуликов или спекулянтов. Сталинские дома удобны и красивы, сталинские станции метро стали шедеврами искусства, фильмы – явлениями мирового искусства. Сталин – это богатство для общества, красота для каждого, почести и награды для достойных. Рассказывающим о том, как «злой» Сталин «гнобил» маршала Жукова, хочется напомнить, что Георгий Константинович был не только четырежды Героем Советского Союза, не только первым получил орден «Победа», но и был им дважды награжден!Так что послевоенную опалу Жукова в 1946–1952 гг. стоит объяснять не «ревностью Сталина», а тем, что Георгий Константинович не прошел испытание «медными трубами».

Кроме Жукова, два ордена «Победа» были у маршала Василевского и у самого Сталина. Также получили эту поистине драгоценную награду Родины маршалы Рокоссовский, Конев, Малиновский, Толбухин, Говоров, Тимошенко. Поскольку тогда мы своих побед не стеснялись, то 8 сентября 1945 года с формулировкой «За успешное руководство войсками в войне против Японии» эту награду получил и маршал Мерецков.

Еще одно награждение состоялось в Советском Союзе с перерывом в три десятилетия – в феврале 1978 года, в канун 60-летия Советской армии, орден «Победа» был вручен Леониду Ильичу Брежневу. Никаких полководческих талантов маршальского уровня во время Великой Отечественной войны он не показал, и, конечно же, давать ему орден «Победа» было неправильным решением. Но решение, которое принял Горбачев, было еще хуже: 21 сентября 1989 года Указ о награждении орденом «Победа» Л. И. Брежнева был отменен, как противоречащий статуту ордена. Забирать орден у почившего в бозе руководителя страны было глупо и вредно.

Единственным «не маршалом», получившим эту награду в СССР при Сталине, стал начальник Генерального штаба генерал армии Антонов. Он стал исключением и в еще одном правиле: Алексей Иннокентьевич стал единственным советским кавалером ордена «Победа», которому не было присвоено звание Героя Советского Союза.

Что касается иностранных граждан, то ордена «Победа» было удостоено всего пятеро:

– генерал Дуайт Эйзенхауэр (США);

– фельдмаршал Бернард Монтгомери (Великобритания);

– маршал Михал Роля-Жимерский (Польша);

– маршал Иосип Броз Тито (Югославия).

Кто стал пятым иностранцем, кавалером ордена «Победа», вы уже знаете…

«Ленинградское дело»

Чтобы понять суть и смысл некоторых судебных процессов сталинского времени, необходимо понять смысл политики как таковой. Это – борьба за власть. При этом часть людей участвует в этой борьбе исключительно из благородных побуждений, а другая из честолюбия, стремления к богатству и славе. То есть – из побуждений не самого лучшего толка. Есть еще и третья категория, кто успешно совмещает стремления к благополучию всего человечества со своим собственным благополучием. Проблема в том, что одних от других отличить практически невозможно. Все они состоят в одних и тех же организациях, пишут красивые статьи, блещут ораторским мастерством на трибунах.

Осознав эту особенность политики, как сферы приложения человеческого ума и талантов, мы должны представить себе, что в рамках одной партии мы легко найдем и карьеристов, и честолюбцев, и идеалистов самой высшей пробы. При этом чем более успешно идет к власти некая политическая сила, тем больше к ней примыкает подлецов и любителей вкусно покушать.

Из всего вышесказанного напрашивается несколько выводов: не надо идеализировать организацию целиком! Кроме того, партбилет в кармане и безупречная до поры биография никак не исключает в дальнейшем возможности предательства и осознанных и разрушительных действий в духе «коммунистов» Хрущева, Горбачева и Ельцина.

Следующий постулат, который поможет нам понять суть и смысл судебных процессов 30-40-50-х годов кажется очевидным – бороться за власть удобнее группой, коллективом. Для этого и придуманы партии, движения, предвыборные платформы, объединения кандидатов. Это же правило действует не только «снаружи» политических сил, но и внутри них. Борьба за власть ведь идет не только в масштабе страны или мира, но и на уровне руководства партии и ее регионального отделения. Внутри сталинской ВКП (б) тоже шла борьба за власть. Именно ее отражением и были практически все громкие судебные дела того времени. Наконец добавим, что внешние силы непременно вмешиваются во внутриполитические процессы в других государствах. Ведя свою игру на чужой доске или пытаясь ее вести. Иными словами – когда в СССР троцкисты борются со сталинцами, то дело не только и не столько в разнице их взглядов, сколько в том, как эта разница скажется на политике Советского Союза. Как она изменится, если победят троцкисты, по сравнению с противоположным исходом, казалось бы, «внутрипартийной борьбы».

Означает ли это, что в каждом споре о цитате Маркса или путях развития Союза торчат уши ЦРУ? Конечно, нет. Но нужно понимать, что, внимательно следя за борьбой коммунистов друг с другом, путем дискуссий, арестов, судебных процессов, противники государства стараются влиять на исход этой схватки. Чтобы получить в итоге у руля СССР лидеров удобных и полезных для себя, но никак не для Советского Союза.

Давайте для окончательной ясности разберем пример из нашей истории, к сталинскому времени никак не относящийся. Восстание Емельяна Пугачева произошло в тот момент, когда Россия воевала с Турцией и одновременно была вынуждена вмешиваться в события в Польше. По сути, у Екатерины II было два фронта борьбы, которые поглощали все ресурсы государства. В этот момент начинается внутренняя смута, которая, разрастаясь, приняла масштабы, которые сделали Пугачева «третьим фронтом» для Российской империи. Ослабило ли это возможности Петербурга в борьбе с другими странами? Безусловно. Значит ли это, что Емельян Пугачев был агентом османов или польских конфедератов? Нет. Стоило ли ему помочь, когда он стал явлением европейской политики, тем странам, которые хотели ослабить Россию? Конечно, но делать это тайно. Направить деньги, советника, возможно, военного инструктора. Было ли это сделано, мы досконально не знаем, но предположить можем.

В итоге восстание Пугачева, какими прекрасными мотивами оно ни было вызвано, за какую бы свободу ни боролись бы его участники, по факту было на руку врагам Российского государства. Которые и использовали его в своих целях. Следующим шагом при развитии «информационных технологий» стали попытки поджигать пожар из-за границы, не ожидая смуты в стане противника.

Вот теперь, с пониманием сложности и многовекторности любой политической деятельности и ситуации, вернемся в 1950 год, к «Ленинградскому делу». Процессы конца 30-х годов в СССР носили на себе жесткий отпечаток попыток внешних сил направить развитие Советского Союза в нужную для себя сторону путем внутрипартийного или даже военного переворота. Напротив, так называемое «Ленинградское дело» стало следствием борьбы за власть внутри СССР, и внешние силы к нему руку никак не приложили. Внутри сталинского окружения шла точно такая же невидимая борьба за власть, какая шла при дворце любого монарха, а сегодня идет за расположение лидера любого государства. За всю историю правления И. В. Сталина у него было два «наследника», которые так и воспринимались. Сначала это был С. М. Киров, который был еще и личным другом вождя, потом таким человеком стал А. А. Жданов.

В первые послевоенные годы Андрей Александрович Жданов неуклонно набирал политический вес. Именно он выступал с инициативами в области идеологии и фактически курировал эту важнейшую сферу. Не стоит забывать, что Жданов – единственный из советских вождей, кто смог породниться со Сталиным: его сын Юрий женился на дочери вождя Светлане Аллилуевой.

Укрепляя позиции, Жданов оттеснял других претендентов на наследие. В результате «Дела авиаторов» (которое мы разбирали в первой книге) в 1946–1947 гг. часть своих полномочий и влияния потерял Г. М. Маленков. Другой соратник вождя, Л. П. Берия с головой ушел в атомный проект. Третий политический «тяжеловес», сохранивший Сталину верность и после смерти, В. М. Молотов, в 1946 году при переформировании Совета народных комиссаров в Совет Министров (то есть при «смене вывески») лишился поста первого заместителя, оставшись простым заместителем предсовмина. А 4 марта 1949 года он был снят с поста министра иностранных дел, а его жена арестована и осуждена.

Усиливая свое влияние, выходец из ленинградской партийной организации А. А. Жданов расставлял на посты своих людей. Неудивительно, что в период 1945–1948 гг. многие ленинградские коммунисты заняли ряд важнейших постов в государстве, приблизились к самому Сталину, сохранив при этом свое влияние в парторганизации Северной столицы. Так и продолжалось до внезапной и весьма подозрительной смерти Жданова 31 августа 1948 года. После того как потенциальный наследник ушел из жизни, другие соратники вождя начали борьбу за возвращение своих позиций. Сделать они это могли только путем снятия ждановских выдвиженцев. Поскольку влиять на сталинские решения не удавалось практически никому, у Маленкова и других вождей оставалась только одна возможность «зачистки» ленинградских выдвиженцев – это использовать их реальные промахи.

Таким образом, «Ленинградское дело» стало следствием борьбы за власть в сталинском окружении, но базировалось оно на абсолютно реальных фактах. Начавшись в конце 1940-х и закончившись в начале 1950-х годов, оно стало способом снятия через приговор суда очень большого числа ждановских выдвиженцев. «Жертвами репрессий стали все руководители Ленинградских областных, городских и районных организаций ВКП (б), а также почти все советские и государственные деятели, которые после Великой Отечественной войны были выдвинуты из Ленинграда на руководящую работу в Москву и в другие областные партийные организации».

Кульминация «Ленинградского дела» пришлась на 29–30 сентября 1950 года, когда в ленинградском Доме офицеров состоялось заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. Как и в конце 30-х годов, на скамье подсудимых сидели видные руководители партийных и советских органов. Это секретарь ЦК ВКП (б) и член Оргбюро ЦК ВКП (б) А. А. Кузнецов, член Политбюро ЦК ВКП (б), заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель Госплана Н. А. Вознесенский. Помимо них обвинялись бывший председатель Совета Министров РСФСР и член Оргбюро ЦК партии М. И. Родионов, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП (б) П. С. Попков, второй секретарь горкома ВКП (б) Я. Ф. Капустин, председатель Ленинградского горисполкома П. Г. Лазутин. По решению суда все шесть основных обвиняемых были приговорены к расстрелу с конфискацией имущества, другие – к длительным срокам тюремного заключения. После главного процесса осени 1950 года «Ленинградское дело» продолжало раскручиваться, аресты и суды продолжались и в 1951–1952 гг. К высшей мере наказания было приговорено порядка 30 человек, а «всего в 1949–1951 гг. в Ленинграде и области было подвергнуто репрессиям свыше 2000 ответственных работников».

Статьи УК РСФСР, по которым расстреляли основных фигурантов «Ленинградского дела», были очень тяжелые: 58—1 «а» (измена Родине), 58—7 (подрыв государственной экономики) и 58–11 (преступный заговор). Приговор был приведен в исполнение через час после оглашения.

Несколько слов о главных обвиняемых. Алексей Александрович Кузнецов во время блокады Ленинграда был вторым секретарем Ленинградского горкома партии, членом Военного совета фронта. Первым секретарем в Ленинграде в течение 10 лет был Жданов. С января 1945 года его решением Политбюро перевели в Москву, в ЦК, чтобы усилить Союзную контрольную комиссию по Финляндии, а А. А. Кузнецова назначили первым секретарем Ленинградского горкома. В марте 1946 года ждановский выдвиженец был введен Сталиным в Секретариат и Оргбюро ЦК ВКП (б). То есть он вошел в высшее руководство партии. При этом Сталин не просто перевел его в Москву, а назначил секретарем ЦК по кадрам вместо Маленкова и поручил кураторство «силовиков», чем до этого занимался Берия. И на этом месте товарищ Кузнецов тут же начинает подтягивать «ленинградцев». П. Н. Кубаткин, начальник Управления НКГБ-МГБ по Ленинградской области, проработавший с Ждановым и Кузнецовым всю блокаду, возглавил 1-е Управление МГБ СССР в Москве, приведя с собой целую бригаду питерских чекистов.

Есть свидетельства, что однажды Сталин в присутствии высших советских вождей даже назвал Кузнецова своим возможным преемником по партии. Удивительно, но в отношении Николая Алексеевича Вознесенского есть точно такие же упоминания. Согласно некоторым источникам, осенью или зимой 1948 года Сталин сказал своим соратникам: «Единственный человек, который понимает толк в управлении государством, – Вознесенский. Вот мой первый преемник».

Н. А. Вознесенский был экономистом куда в большей степени, чем партработником. После гибели Кирова он был направлен в Ленинград, где возглавил Ленинградскую городскую плановую комиссию, был заместителем председателя горсовета. Выступал со статьями, в которых размышлял о принципах и законах развития экономики СССР, в 1935 году стал доктором экономических наук, в 1943 году – академиком. Но главной его работой стало руководство Госпланом, которым он руководил с небольшим перерывом с 1938 по 1949 год. В 1947 году свет увидела книга Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны». Рукопись этой книги была с карандашом в руках прочитана Сталиным, который порекомендовал сделать к ней некоторые вставки и поправки. За эту книгу в следующем 1948 году Вознесенский был удостоен Сталинской премии 1-й степени, а еще через год арестован, осужден и расстрелян. В 1950 году при рассмотрении вопроса о присуждении Сталинских премий новым лауреатам Сталин заявил:

– Здесь вносится предложение дать премию профессору Лященко за его «Историю народного хозяйства». Я согласен. Его книга куда богаче и интереснее, чем книга этого… как его… (Сталин несколько раз щелкнул большим и средним пальцами).

Возгласы: «Вознесенского».

– Да, да, Вознесенского…

Получается, что «Ленинградское дело» дало возможность одним ударом устранить сразу двух людей, кого Сталин называл своим преемником и кто мог считаться членами «ждановской команды». Как показало следствие, многочисленные партийные и советские работники меньшего калибра в городе на Неве вовсю пользовались государственной казной, как своей собственной. Сейчас бы это назвали воровством или коррупцией, в 50-е годы XX века в СССР это было названо «круговой порукой», «вражеской группой», проводившей «вредительско-подрывную работу в партии». Речь шла о незаконном расходовании государственных средств в различных формах и в огромных количествах. А уже это, в свою очередь, привело к созданию группы, которая вместе расхищала, вместе пировала, вместе и дружно продвигала на руководящие посты своих подельников. Оттирая и смещая тех, кто не был с ними заодно, – то есть честных партийцев. По сути, в руководстве ленинградской партийной организации была создана теневая структура, которая уже пустила метастазы в органы союзной власти. Слова все эти коммунисты говорили красивые и правильные, Сталина хвалили и возносили, вот только дела делали совсем «не сталинские». Ведь вождь был в быту аскетом, а товарищи из Ленинграда аскетизмом не отличались вовсе. Насколько в этой группе присутствовали Кузнецов и Вознесенский, были ли они частью коррупционной схемы ленинградских партийцев – это и есть главный вопрос «Ленинградского дела».

Дело начало раскручиваться по двум направлениям, которые потом пересеклись и дали в итоге повод для масштабной чистки «ленинградцев» на нескольких уровнях власти. Началось все с того, что заместитель председателя Госснаба Михаил Помазнев написал письмо в Совет Министров о том, что председатель Госплана Вознесенский закладывает в годовые планы заниженные показатели. Сталин потребовал разобраться. Практически одновременно с этим свет увидело постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 15 февраля 1949 года, принятое в связи с проведением в Ленинграде в январе Всесоюзной оптовой ярмарки. Итогом «ярмарки» стали убытки порядка 4 млрд рублей, а поскольку ее куратором был товарищ Вознесенский, то слова о неправильной организации и планировании руководителем Госплана сразу же получили конкретные очертания. Таким образом, удар по Кузнецову вскользь пришелся и по Вознесенскому.

Название постановления Политбюро было «говорящим»: «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП (б) товарища Кузнецова A. A. и кандидатов в члены ЦК ВКП (б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.»: «На основании проведённой проверки установлено, что председатель Совета Министров РСФСР тов. Родионов М. И. вместе с ленинградскими руководящими товарищами при содействии члена ЦК ВКП (б) тов. Кузнецова А. А. самовольно и незаконно организовал Всесоюзную оптовую ярмарку… включая товары, которые распределяются союзным правительством по общегосударственному плану, что привело к разбазариванию государственных товарных фондов и к ущемлению интересов ряда краёв, областей и республик… Политбюро считает, что отмеченные выше противогосударственные действия явились следствием того, что у т. т. Кузнецова А. А., Родионова, Попкова имеется нездоровый уклон, выражающийся в заигрывании с ленинградской организацией, в попытках представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда… В этом свете следует рассматривать ставшее только теперь известным ЦК от т. Вознесенского предложение «шефствовать» над Ленинградом, с которым обратился в 1948 году т. Попков к т. Вознесенскому Н. А., а также неправильное поведение т. Попкова, когда он связи ленинградской партийной организации с ЦК ВКП (б) пытается подменить личными связями с так называемым шефом т. Кузнецовым А. А.»

Начинали вырастать очертания определенной «структуры», в которой ушедшие в Москву «ленинградцы» продолжают неформально руководить парторганизацией города, а чтобы сохранять в Ленинграде авторитет, проводят там сильно убыточные для государства мероприятия. При этом руководство партийной организации города Ленина действует в обход утвержденных схем партийной работы и занимается непонятными делами. Что говорит не только об их желании создавать некую «партию внутри партии», но и ставит под сомнение их умение правильно планировать работу промышленности и государственной торговли. С выходом постановления Политбюро 15 февраля 1949 года Кузнецов, Попков и Родионов были сняты со своих постов.

К очередному заседанию Политбюро был подготовлен целый ряд документов о недостатках в работе Госплана. Речь шла не только о 117 ошибках в годовом плане, многие из которых были просто орфографическими неточностями. Были предъявлены документы, свидетельствующие о том, что Вознесенский сознательно скрыл от Сталина информацию, которая могла повредить его репутации блестящего экономиста.

А. И. Микоян вспоминал об этом в своих мемуарах так: «Несколько лет подряд при рассмотрении плана предстоящего года в сопоставлении с истекшим годом, когда видели, что первый квартал оказывается ниже четвертого квартала, Сталин и Молотов требовали не только не снижать темпов производства, но и повышать их. Но это никак не получалось… При обсуждении плана на 1948/49 год в Политбюро этот вопрос встал со всей остротой. Сталин предложил поручить Вознесенскому как председателю Госплана обеспечить такой рост, чтобы не было падения плана производства в первых кварталах против последних. Не знаю почему – видимо, психологическая обстановка была такая, – Вознесенский ответил, что можно это сделать. Как он мог такое сказать? Я был удивлен его ответом: ведь умный человек, знает уже не только чистую экономику, но и реальное хозяйство… И вот месяца через два или три Берия достает бумагу заместителя председателя Госплана, ведающего химией, которую тот написал Вознесенскому как председателю Госплана. В этой записке говорилось, что «мы правительству доложили, что план этого года в первом квартале превышает уровень четвертого квартала предыдущего года. Однако при изучении статистической отчетности выходит, что план первого квартала ниже того уровня производства, который был достигнут в четвертом квартале, поэтому картина оказалась такая же, что и в предыдущие годы». Эта записка была отпечатана на машинке. Вознесенский, получив ее, сделал от руки надпись «В дело», то есть не дал ходу. А он обязан был доложить ЦК об этой записке и дать объяснение. Получилось неловкое положение – он был главным виновником и, думая, что на это никто не обратит внимания, решил положить записку под сукно».

Вместо того чтобы сделать выводы, признать ошибки и внести изменения, глава Госплана просто скрыл информацию. Как будто ее не было. То есть врал в глаза Сталину и всему руководству СССР. Доказательства этого были неопровержимыми. В качестве «вишенки на торте» была проведена проверка наличия секретных документов, находившихся в Госплане. Всего, как потом выяснится, с 1944 по 1948 год в ведомстве Вознесенского пропало 236 секретных документов стратегического значения. И он об этом знал, но и эту информацию скрывал.

Надо ли пояснять, какое впечатление на Сталина произвели факты сокрытия Вознесенским информации. Когда все это было доложено Иосифу Виссарионовичу, он сильно рассердился.

– Значит, Вознесенский обманывает Политбюро и нас, как дураков, надувает? Как это можно допустить, чтобы член Политбюро обманывал Политбюро? Такого человека нельзя держать ни в Политбюро, ни во главе Госплана! – сказал вождь.

Последствия не заставили себя ждать. 5 марта 1949 года Вознесенский был снят со всех занимаемых постов, а через несколько дней и выведен из состава Политбюро, затем и из членов ЦК. Попытка объясниться со Сталиным в письме результатов не дала, по телефону с вождем Вознесенского не соединяли.

Аресты по «Ленинградскому делу» начались в июле 1949 года. А 20 сентября 1949 года министр финансов СССР Арсений Григорьевич Зверев подписал служебную записку на имя Г. М. Маленкова «О грубых нарушениях финансовой дисциплины быв. руководящими работниками исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся». В Ленинград выехала группа контролеров, по-сегодняшнему называемых «Счетной палатой». Они подтвердили, что «бывшие руководители Ленинградского горсовета длительное время расхищали и разбазаривали большие суммы денежных средств, отпускаемых Правительством на строго целевое назначение».

Факты, которые приводятся в результатах проверки, просто потрясают. Фамилии Вознесенского и Кузнецова среди руководителей ленинградских коммунистов, допускавших злоупотребления, очень редко, но все же встречаются.

«В нарушение постановления СНК СССР от 2 января 1945 года, с санкции бывших председателей горисполкома Попкова и Лазутина периодически устраивались банкеты для бывшего руководства горисполкома с их семьями и для узкого круга лиц из числа городского партийного и советского актива. Всего с 1946 по 1949 год израсходовано было на банкеты 296 316 рублей, из них 104 610 рублей на спиртные напитки. В частности, в мае 1946 года был проведен банкет, на который было израсходовано 22 983 руб.; банкет, приуроченный к дню 1 мая 1947 года, обошелся в 43 240 рублей; банкет 7 ноября 1947 года – 59 820 рублей; встреча нового 1948 года – 9264 рубля; банкет по случаю празднования в январе 1949 года 5-й годовщины снятия блокады Ленинграда – 58 000 рублей.

На бесплатное угощение в 1946–1948 гг. членов президиума в дни торжественных заседаний и сессий, а также руководящих работников в праздничные дни на трибунах, стадионах и в других местах израсходовано 137 892 рубля, в том числе 24 956 рублей на напитки. Кроме бесплатного снабжения продуктами через сектор спецназначения Ленинградского областного управления Министерства госбезопасности СССР и получаемой дотации на питание через столовую, руководство горисполкома тт. Попков, Лазутин, их заместители и быв. секретарь горисполкома т. Бубнов незаконно, сверх установленных лимитов и ассигнований на социально-бытовые нужды бесплатно получали питание и продукты из буфета и других мест всего за 1946–1947 годы на сумму 302 382 рубля, в том числе на 104 556 рублей продукты при поездках тт. Попкова, Лазутина, членов их семей и сопровождающих лиц. Отпуск продуктов на квартиру т. Лазутину, на банкеты для бывшего руководства горисполкома и их семей и на поездки в Москву в бухгалтерском учете отнесены на расходы по приему делегаций и на прочие затраты.

За счет государственных средств оплачивались также квартиры, дачи, домашние телефоны, папиросы и т. д. В частности, содержание квартир, занимаемых т. Лазутиным (особняк под шифром К-1 и квартира на ул. Карповка, 13), обошлось за 1946–1949 годы в 115 091 руб., из которых на содержание домашней прислуги израсходовано 17 549 рублей и на фураж для коровы 9180 рублей.

За счет средств горисполкома оплачено было в 1946 году содержание квартир тт. Попкова и Кузнецова – 6 197 рублей и 8 дач руководящих работников – 12 804 руб. Всего произведено незаконных расходов на руководящий состав горисполкома в количестве 7 человек (т. Лазутин, его заместители и быв. секретарь исполкома) 664 842 руб., не считая затрат на банкеты и угощения и за счет фонда соцбыта Ленгорисполкома.

Из ассигнований по «прочим (особым) расходам» Ленгорисполкома израсходовано было 443 681 руб. на содержание особняка под шифром К-2, предназначавшегося для официальных приемов делегаций, а используемого главным образом как место отдыха в воскресные и праздничные дни для руководства Ленгорисполкома и их семей… За счет ассигнований «на прочие (особые) расходы» делались дорогостоящие подарки руководящим работникам: т. Попкову золотые часы стоимостью в 5350 рублей, быв. секретарю обкома и горкома ВКП (б) т. Кузнецову подарена была художественная ваза с его личным портретом стоимостью в 5400 рублей, врученная ему т. Попковым… Часть инвентаря из Мариинского дворца на сумму 172 700 рублей была передана в личное пользование отдельных работников, проживающих в домах Ленсовета, главным образом, на обмеблировывание особняка К-1 (квартиры т. Лазутина)… На содержание особой парикмахерской для руководящих работников Ленгорисполкома затрачено было в 1946–1947 годах 9312 руб. за счет ассигнований на «прочие расходы»… В 1946–1949 гг. незаконно оплачено было командировочных, не подтвержденных оправдательными документами, 38 633 руб., в том числе по авансовым отчетам т. Лазутина 23 675 рублей… В нарушение инструкции о проведении денежной реформы выписанные, но неполученные до 15 декабря 1947 года рядом руководящих работников Ленгорисполкома и его отделов денежные пособия были выданы позже полностью рубль за рубль, вместо одной десятой части. В результате была допущена переплата 17 630 рублей».

Подведем итог. Факты огромных финансовых нарушений и злоупотреблений были налицо, но относились в подавляющем большинстве случаев не к Кузнецову и Вознесенскому. Факты сознательного продвижения ленинградских кадров на все возможные должности также были налицо, но подобный принцип формирования команды используется во все времена. Попытка сокрытия Вознесенским цифр и попытки обмануть Сталина также налицо. Следствие доказало и многочисленные факты продвижения нужных людей на более высокие посты, в случае оказания ими услуг материального характера. Вроде дорогих подарков и покрытия финансовых нарушений.

Кузнецов и Вознесенский пали жертвами борьбы за власть, оказавшись частью большой команды, расставлявшей своих людей на различных постах. Что касается других расстрелянных фигурантов, вроде Попкова, Родионова, Капустина и Лазутина, то тут сомнений быть не может: воровство и казнокрадство в особо крупных размерах.

Вот так Сталин боролся с коррупцией. А некоторые в его окружении тем временем убирали соперников…