15

Через пару дней я приехала на большой Женский Круг к Ноане и с удивлением обнаружила, что меня это не злит и не раздражает. Я с радостью села к общему очагу и даже поделилась своими новостями, когда подошла моя очередь.

А новости были хорошие! Мы с Игорем помирились, поговорили обо всём и решили начать всё сначала, с учётом прошлых ошибок и взаимных претензий. Решили учиться слушать друг друга и друг друга прощать. Я не знаю, как получится это на деле, но прямо сейчас я счастлива! Ощущение, что я снова влюбилась в своего мужа. Наконец-то!!! Ведь ещё неделю назад, я думала, что хочу уйти от него. И была уверена, что и он больше не любит меня.

Девочки в круге тепло поддержали меня, и я, кажется, наконец поняла, о чем говорила Ноана. Поддержка круга и искренняя радость, вместо зависти и желания уколоть. Неужели так правда бывает? Неужели они действительно счастливы за меня?

Джая даже предложила свою поддержку, если нужно будет поговорить.

– Звони в любое время, – улыбнулась она, протягивая мне визитку, – я знаю, что, когда реанимируются отношения, бывает очень непросто. Трясет, как самолёт во время глухой турбулентности. Сегодня люблю, завтра ненавижу. И так по кругу. Пока не вырвешься по спирали на новый уровень. А вы, похоже, готовы.

Я знаю, о чём говорю. Сама спасала семью от развода. У мужа уже появилась любовница, а я на него так злилась! А потом поняла, у меня есть выбор: обижаться и воевать с ним или остаться в любви и всё сохранить. Это было непросто. Но мы справились. И вы справитесь, я в вас верю! Но визитку возьми. Иногда, чтобы не сдаться, очень нужно кому-нибудь позвонить!

Я смотрела на неё, открыв рот. Во-первых, я была в шоке, что, имея такую жену, кто-то может хотеть любовницу. Что же остаётся тогда нам, простым смертным?!

Но, главное, что меня удивляло, это то, как открыто и откровенно она говорила о таких личных вещах! Да, я уже почти научилась открывать своё сердце Ноане и видела, как от этого становилось легче. Но здесь! В присутствии дюжины чужих, пусть и очень хороших, женщин так подставлять себя под удар я бы не стала! В голове сразу же всплыл образ моей мамы, которая всегда использовала любое моё откровение против меня. Честно говоря, наверно, поэтому с детства для меня откровение было синонимом слабости. Я огляделась вокруг. Никто из девушек больше не показывал признаков удивления и недовольства. Напротив, они улыбались, кивали и с готовностью обсуждали трудности, которые поджидают супругов на пути к восстановлению отношений. Многие говорили о себе. Открыто и честно. О своих ошибках, о слабостях и о болях. Без сожаления и вины. Просто рассказывали с явным желанием мне помочь. Выставляя себя порой в очень нелестном свете. Словно совсем ничего не боялись. Я никак не могла этого уместить у себя в голове.

– Ты знаешь, а ведь теперь вы с мужем можете практиковать вместе! – с воодушевлением выпалила Лейла, сидящая справа от меня.

Я рассмеялась, уверенная, что это шутка! Ещё бы, я представила Игоря, сложившего руки на животе и с упоением вытягивающего звук «о-о-о-ом». Или крутящего бедрами под звук барабанов у нашего женского очага. Ну правда смешно!

Лейла непонимающе уставилась на меня. А Джая перехватила инициативу и пояснила:

– Есть много практик, в которые можно идти с мужчиной! Но мужчина, конечно, должен сам хотеть этого и быть к этому готов. Есть тантрические, дыхательные и телесные парные практики. Есть просто мужские. Но пока мужчина далёк от всего этого, можно просто просить его иногда помогать тебе.

Я дам тебе практику «Под защитой Воина». Она в своё время помогла мне вернуть отношения с мужем. Она словно мостик выстраивает пространство между вами. Без слов. Ты не просто просишь о помощи. А муж сам видит твою уязвимость. Чувствует свою силу. И своё желание позаботиться о тебе. Просто попробуете, и сами решите, готовы вы практиковать или нет. Хочешь?

– Ну да, наверно, – неуверенно пробормотала я. Все вокруг одобрительно кивали, видимо, практика помогла уже многим. Мне становилось всё более неуютно в этом всеобщем внимании к моей личной семейной жизни.

– Что тебя беспокоит, Настасья? – словно гром прозвучал в этом девичьем щебетании громкий, но ровный голос Ноаны. И поляна мгновенно погрузилась в тягучую тишину.

Всё это время Ноана молчала, сидя довольно далеко от меня, и наблюдала. Она не предалась всеобщему радостному восторгу по поводу воссоединения моей грешной семьи. Она не давала советы, не раскрывала секреты. Она словно смотрела мне прямо в душу. И видела весь тот озноб и сумятицу, которые на самом-то деле заполняли меня. Беспристрастный вопрос припечатал меня к бревну, на котором я сидела. Все взгляды направились на меня, и я поняла, что мне не отвертеться от ответа.

– Ничего, – попыталась ответить я буднично. Но тишина не кончалась. Было ясно, что этот ответ никого не устроил. Чёрт! Как меня бесят эти душеспасительные атаки.

– Что ты чувствуешь сейчас? – изменила вопрос Ноана.

– Злость, – честно призналась я и замолчала. Ну не говорить же им всё как есть?! Что я не верю в их восторженные честные лица! Что это не нормально вот так открывать всю свою подноготную чужим людям! Что нужно иметь хоть какое-то понимание о границах, приличиях и чувстве самосохранения. Что нельзя подставлять спину и вкладывать нож тем, кто может легко ударить в неё!

– Тебя очень обидела женщина. – Ноана как всегда словно читала мои мысли. – И теперь ты ждёшь удара от каждой из них? Если ждёшь, удар обязательно будет.

Я затравленно подняла глаза на девушек в круге. Они смотрели без осуждения. Кто-то непонимающе, кто-то сочувственно. Все молчали. Новая волна злости поднималась во мне. Мне хотелось каждую из них укусить. Словом. Ядом. Выплюнутым изнутри.

– Я чувствую, что не верю вам! – ощетинившись словно волчица, окруженная ружьями, процедила я сквозь зубы, – Не верю в вашу поддержку или заботу! В эти сладкие речи и лживые объятия! Вы всё врёте! Говорите «любимая» едва знакомым вам женщинам. А сами оцениваете их про себя, жалеете и презираете! Я вам не верю.

Повисла неловкая тишина. Я ждала их ответа, как приговорённый к смерти ждёт точного выстрела в лоб.

Первая встала Джая. Она подошла ко мне через Круг и осторожно, чтобы не задеть очага, присела передо мной на колени. Взяла мои сжатые до белизны кулаки в свои тёплые тонкие пальцы. Заглянула мне прямо в глаза и тихо произнесла:

– Прости меня…

Моё сердце бешено заколыхалось в груди, как птица, пойманная в силки. Я непонимающе смотрела в её глаза. Волчица во мне всё ещё скалила зубы, но внутри у неё уже рождался глубокий, жалобный вой.

Не надо, стучало в моих висках. Лучше воюй со мной! Предавай меня, ругай, обличай. Только не так. Я не знаю, как реагировать на такое.

Мои глаза затопили слезы. Нет, не только глаза! Всё тело. И где-то в груди от волны этих слёз прямо сейчас рухнула вековая плотина! Её просто снесло, и моё сердце наполнилось новым, другим, неведомым тёплым чувством.

Джая встала и обняла меня. Она просто сгребла меня в охапку своими тонкими, изящными ручками. Но я утонула в них так, как можно утонуть в самых тёплых материнских объятьях.

Я рыдала в её руках, и мне впервые было не стыдно! Я доверяла. Я верила! Я так хотела ей верить. О боже, что это?

Я почувствовала, как сзади меня кто-то обнял. И ещё и ещё! Одна за другой девушки подходили к нам и присоединялись к нашим объятиям. Они обнимали и гладили наши спины, наши руки, волосы, лица. Меня сотрясала волна за волной! Я рыдала без боли, без ярости. Словно маленький дикий волчонок, я выла сейчас о себе. Девушки стаяли единым и плотным кругом. Единым объятием, прижимаясь ко мне животами. Единой маткой, единым цветком, в бутоне которого сейчас оказалась я. Они мягко звучали, наполняя меня своим звуком, своей материнской любовью.

Я обмякла в объятиях Джаи и чувствовала себя малышом, готовым родиться. В теплом, заботливом животе мамы. Убаюканным всей женской энергией мира. Больше я не хочу воевать…

* * *

Приехав в тот вечер домой, я позвонила маме. Я не говорила с ней уже очень давно. Словно используя отговорку «я замужем» как уважительную причину быть достаточно далеко от неё.

У меня было так много претензий к ней. Так много обид. Взаимных несбывшихся ожиданий. Она так хотела вырастить из меня хорошего человека, что на всякий случай постоянно напоминала, что пока я ещё недостаточно хороша. Она так боялась меня перехвалить, что на всякий случай не хвалила вообще. И я словно прожила всю свою жизнь, пытаясь заслужить её внимание и любовь. Добрать то тепло, которое недополучила от неё в детстве.

А когда мне это не удавалось, я снова и снова наказывала её, отдаляя себя как можно дальше. Наказывала её? Или себя?

Я искала этой любви. Я жалела себя за все эти истории в детстве. Но сегодня почувствовала, что просто хочу ей позвонить. Я могу. Я готова.

Я увидела, что тепло, которое так ждала от неё, ей больше не принадлежит! Она больше уже не источник этой сладкой энергии. И причем очень давно! Ноана говорит, что после 21 года мы больше не дети своих родителей в энергетическом плане. Они больше не могут нас наполнять. Мы можем быть вместе из эмоциональных или родовых связей. Но больше не надо ждать, что мама и папа придут и спасут тебя.

Я почувствовала этот вкус в женском кругу. Я увидела, как, обижаясь на маму, воевала со всеми женщинами в своей жизни. И они радостно воевали со мной в ответ. Все. До сегодняшнего дня. Когда Джая просто сломала этот сценарий. Когда Джая просто протянула мне руку в ответ на мою войну.

И сейчас я чувствовала, что могу протянуть свою руку дальше! Останавливать эти войны, что ведутся повсюду вокруг меня. Я увидела, что моя мама – просто уставшая женщина.

Она больше не бог для меня, как это было в детстве. Непогрешимая и Сильная. Всемогущая и Всепрощающая. Я увидела в ней просто женщину! Уставшую и несчастную. Болезненную и гордую. Реальную и земную.

Мне стало немного больно от этой мысли. Но в тоже время невероятно легко! Я могла больше не ждать. Я могла с ней просто общаться. И с ней. И с сестрой. И с бабушкой. И со свекровью.

Я обязательно позвоню им всем! Но сначала самое страшное…

– Мама? Здравствуй! Это Настасья. Мама, я очень люблю тебя! Пожалуйста, прости меня…

Мой дневник

Ноана дала мне новую практику для примирения с женской энергией. Она говорит, что сейчас это актуальная тема, так как нас приучают с детства воевать против своих сестёр!

Но, лишь принимая других женщин, я по-настоящему принимаю себя. И для того, чтобы остановить эту войну, очень важно отпустить обиду на самую главную женщину в своей жизни, на маму. За то, что «недолюбила».

Почти что каждая дочь на Земле, насколько бы избалована и залюблена она ни была, носит в сердце эту занозу. Эту неспособность простить маме, что она человек, а не Бог. Что у неё была своя жизнь. Свои обстоятельства. Свои боли. Что она пришла в этот мир не только ради меня! Что у неё были и другие дети, мечты или планы. Что она не была идеальной или достаточно мудрой. Что у неё могла быть и другая «любовь».

У каждой из нас своя формулировка этой обиды. Но выход, как утверждает Ноана, один. Подарить ей это право быть человеком. Подарить ей это право быть просто женщиной.

Эта практика называется «рождение мамы». То есть я жила в её животе 9 месяцев и потом родилась. А сейчас пришло время родить и маму. Отпустить её из себя. Из своего живота. Освободить её от этой роли и получить благословение.

Кстати, мама действительно словно жила в моем животе! После этой практики я потеряла 2 кг веса. И главное, ушёл так называемый «спасательный круг» на поясе, от которого я очень давно безуспешно пыталась избавиться!

Вот практика: остаться одной, встать прямо и почувствовать свою точку внизу живота. Настроиться на то, что я описала выше.

Представить маму перед собой и почувствовать, в каких частях тела я с ней перевязана. Я была сильно завязана на уровне живота, чуть-чуть на уровне сердца и еще сильней в голове.

Поблагодарить маму за всё, поклониться ей в ноги. Попросить у неё прощения.

Рассказать ей всё, что носила в своей душе. Всё, что так и не решилась сказать за всю свою жизнь. Попрощаться с ней в роли мамы.

А затем представить, что мы с ней пазлы. Наши фигуры – это картинки с перепутанными кусочками пазлов. За всю нашу жизнь мы так переплелись с ней энергиями, что пазлы наших энергетических тел перепутались, завязались узлами! И от этого каждое необдуманное движение или слово причиняет нестерпимую боль! Надо просто разобрать эти пазлы по своим местам.

Я представляла, как руками беру и меняю пазлы местами. Ставлю их на свои места. С каждым пазлом я возвращаю себя себе. А маме её саму. Ещё немного, и мы стали цельными. Обособленными. Живыми.

Я смотрела на маму и вдруг поняла, что она красивая. Не категорично, как в детстве «моя мама самая красивая!». А по-другому. Она красива простой красотой. Такой, которую можно заметить в случайной прохожей, но не увидеть и в зеркале. Потому что привыкла. А мама вдруг перестала быть для меня привычной. И стала другой. Просто женщиной. С правом на ошибки, грехи, слабости. Правом на своё отдельное женское счастье. Отдельное от меня.

«Я прощаю и отпускаю тебя». Ноана говорит, что эти слова надо произнести три раза так, чтобы и мама, и я сами в них поверили. И затем наблюдать.

В моем случае мама вдруг обрела совершенно другой цвет лица. Она не хотела меня отпускать. Испугалась, что больше ничего не умеет, кроме как быть мамой. Но затем, словно поверив в свое право быть «просто женщиной», она сама захотела уйти. На прощание я попросила у неё благословение. Она обняла меня и подарила платок. Красивый женский платок. Я не знаю, к чему это. Надо спросить у Ноаны. Но мне стало так легко и хорошо, что я пошла танцевать! А мама просто ушла из моей медитации. Наверно, пошла вспоминать, каково это быть просто женщиной?