11

Я снова и снова приезжала к Ноане, и она вела меня в моё тело. Она задавала простые вопросы, но они всегда попадали в цель. Не знаю почему, но я доверяла ей. Я чувствовала себя в безопасности в этом шатре. Я чувствовала, что она мне может помочь. Я словно попадала в параллельное измерение. Туда, где можно было не держать планку красивой успешной женщины. Туда, где можно признаваться в ужасных вещах. Рассказывать этой странной женщине то, что я не смогла рассказать даже маме…

– Меня изнасиловали тогда. Мне было всего семнадцать, – я сама удивилась, насколько спокойно произнесла эти страшные слова. Чувства выключились. Умерли. Окаменели. Будто бы ничего и не было. Пустота. И только застывшая картинка перед глазами.

В тот пасмурный день я сидела в полумраке шатра Ноаны и пила терпкий отвар дикоросов. Он был противный на вкус, но я не могла от него оторваться. Когда-то я так пила алкоголь. Невкусно, но помогает отключить голову. Отключить боль. Отключить стыд. Алкоголь не пью уже давно. А вот сейчас… от этих терпких настоев словно пьянею.

Ноана сидела напротив меня и смотрела мне прямо в глаза. Обычно она всегда была занята чем-то ещё. А сейчас просто сидела и смотрела. Так глубоко и пронзительно. Прямо в душу.

Я думала о том, сколько слёз было выплакано здесь, в этом шатре, разными женщинами. Сколько боли вытащено на свет и отпущено. Сколько мудрости и любви получено.

И вот опять. Новая боль. Старая рана. Я отхлебнула из глиняной чашки и посмотрела ей прямо в глаза. С вызовом. С силой. С поднимающейся из глубины злостью.

– Я не хочу больше слёз! Хватит соплей! Хватит грёбаной психотерапии! Хватит этого мазохизма. Я не хочу больше туда идти. Я уже столько прошла. Сколько можно?

– Я не знаю. Может ещё две жизни? Три? А может, всё закончится уже сегодня. У твоей Души есть запрос. Есть боль. И поэтому ты здесь. Но мы можем туда не идти. Мы можем вообще ничего не делать. Мне это не нужно. Мне нормально и так. Ты можешь уйти. Прямо сейчас. Ты можешь снова закрыться и подыхать. Носить эту боль в себе. Мне всё равно, моя милая.

С этими словами она отвернулась и начала вставать, так уверенно и равнодушно, что я невольно схватила её за руку и закричала: «Стой! Я согласна идти в это. Стой. Что мне делать?»

– Рассказывай… – глухо сказала она и протянула мне новую чашку дымящегося отвара, бросая букетики трав в свой костёр. – Спускайся в свой Ад. Я с тобой.

* * *

И я стала рассказывать. Сухо. Угрюмо.

Неуклюже подбирая медицинские термины и слова, словно в сводках новостей из уст рядового полиции. Я не чувствовала ничего. Словно окаменела. Исчезла. Только мой голос. Такой чужой, незнакомый. Говорил обо мне.

«Наверно, я просто всё это уже прожила, – облегченно подумала я. – Я ведь всё это уже знаю. Это мой опыт. Он был мне нужен. Посылаю любовь и благодарность своему Прошлому».

И в следующую секунду мое Настоящее больно ударило меня по голове!

– Дыши! – Рука Ноаны зависла в воздухе, готовая в любой момент повторить затрещину. Я вытаращила на неё глаза, не в состоянии выдавить из себя ни звука. Голова ровно гудела.

– Дыши! – Повторила она с напором. – Что ты сидишь у себя в голове? «Прощаю! Благодарю!» Всё это ментальная мастурбация, а не жизнь! Иди в своё тело! Проживай эту боль! Дыши!

Гул в голове нарастал. Я проваливалась в него и тонула, словно отвар дикоросов и впрямь был алкогольным. Сквозь туман стал проступать образ мужчины. Это лицо… Эта ухмылка… Руки…

Я почувствовала на своих запястьях его сильные, влажные пальцы, и меня словно передёрнуло током!

Нет-нет-нет! Не хочу. Верните меня обратно «в голову»! Не хочу… Не надо… Пожалуйста, не надо… Жаркое, липкое дыхание у самой моей щеки. Вонь перегара. Крепкая хватка.

Детка, а ты снова себе врала… С низа живота поднималась мощная волна. И в ней даже не пахло прощением и благодарностью. Ненависть! Ярость! СИЛИЩА!

Я готова была разорвать его на куски! Разор-р-рвать! Уничтожить! Отомстить!

Я размахнулась и, вложив в кулак всю свою злость, ударила его по лицу. Он легко пролетел пару метров и просто завис в тумане, как в невесомости. По его губе стекали капельки крови. Что это?! Галлюцинация? Фантазии? Что происходит?!

– Дыши!.. Любимая, просто дыши! Наблюдай… Не воюй.

– Не воюй??? – Я резко оглянулась на голос, но не увидела Ноану. Только туман. – Не воюй?! А что же мне теперь, простить? Пожалеть его?! Он меня не пожалел… Семнадцать! Мне было только семнадцать!!!

Я кричала, захлебываясь в собственной ярости. Боже мой. Я никогда не думала, что во мне столько злости. Я не знала. Во мне клокотала не боль. Не стыд. Не обида. Меня разрывала на части Ненависть… Жажда мести! Непонимание: «Как он так мог?!»

Я вглядывалась в туман, пытаясь снова разглядеть его лицо. Но вместо этого я увидела себя.

Я увидела всю свою жизнь, как, переходя от мужчины к мужчине, я несла в себе эту Злость! Запрятав её глубоко-глубоко, я мстила каждому мужчине, встававшему на моём пути.

Секс стал моим орудием мести. Именно перед сексом я оказалась тогда беззащитна. Я не смогла дать мужчине отпор. И тогда я решила в совершенстве овладеть сексуальным искусством, чтобы оно больше не имело надо мной губительной власти! Я прокачивала своё тело и сексуальность. Посещала тематические тренинги и семинары. Я научилась виртуозно делать минет и танцевать стриптиз. Мужикам сносило голову от меня. И мне казалось, я тоже… любила их! Наслаждалась нашей любовью!

Но нет. Только сейчас я понимала, что упивалась властью, которую мне давал секс. Упивалась иллюзией неуязвимости. Словно оберегая себя от очередного насилия, я шла в этот опыт сама! Не из любви, но из страха. Из желания отомстить. Я снова себе врала.

– Любимая, просто дыши… Я с тобой. – Голос Ноаны был настолько родным и тёплым, что я рванула к нему от всей этой ледяной лжи! И прижалась… как наивный ребенок к материнской груди.

Злости не было. Не было ярости. Не было мести.

Словно снежная лавина скатилась с горы, унося с собой мощный слой разрушительной силы. И под ней оказалась… Я. Маленькая испуганная девочка. С обнажённой душой и истерзанным телом. И мне просто больно и страшно. Вот и всё.

…Я плакала очень долго. Смывая слезами свой лживый образ самоуверенной стервы, шлюхи и сердцеедки. Ноана обнимала меня и гладила по голове. Как мама… Я так и не рассказала ничего своей маме тогда. В свои семнадцать. Думала, что сама виновата. Что просто пришла пора стать взрослой. И стала… Дурочка…

Прошло больше пятнадцати лет. Я уже второй раз замужем. У меня было столько мужчин, а получается, настоящего секса-то у меня никогда и не было?

Я тихонечко засмеялась над своим «девственным» положением и вдруг поняла, что и впрямь чувствую себя удивительно чистой и лёгкой, невинной и светлой. Словно слезы мои смыли всю грязь и тяжесть, весь болезненный опыт, что я носила в своём теле, не принимая себя.

Ноана поцеловала меня в лоб и помогла подняться на ноги.

– Иди и будь счастлива, моя девочка, – проговорила она Душой, передавая Благословение Всего Женского Рода.

Я чувствовала всем телом СИЛУ и живительную пульсацию каждого её слова:

– Никто больше не сможет тебя обидеть, пока ты сама не решишь иначе. Ты под защитой.

Иди и познай Любовь.

Мой дневник

Ноана сказала, что после таких проживаний, нужно качественно отдохнуть. Очистить себя от всего и всех. Словно перезагрузиться. Она посоветовала мне регулярно устраивать День Тишины.

Я предупредила мужа, отменила все встречи и отключила свой телефон. В течение 36 часов я буду молчать и пить только воду. Не хочу пока больше писать. Мне нужна Тишина…