Глава 15

Мэрили припарковала минивэн перед коттеджем и, внезапно ощутив неожиданное волнение при виде грузовика Уэйда, тут же смутилась этого волнения. Домой Душку вызвалась довезти другая участница клуба, так что, высадив ее на Пич-стрит (можно было проводить ее до дверей, но Душка безапелляционно отказалась), Мэрили поехала домой, радуясь, что по меньшей мере час проведет в тишине и покое пустого дома.

Но в кухне был Уэйд. Он стоял на коленях перед шкафчиком и отвинчивал шарнир. Когда он улыбнулся ей, Мэрили испугалась, что кровь, резко прилившая к сердцу, грозит приступом. Он поднялся, вытер руки об джинсы.

– Дверь подвала я заменил – покажу, как ее открывать. Подумал, тебе нужно будет помочь перетащить книги, и пока тебя нет, решил себя занять. Кухонные шкафы довольно покорежены, так что я внес кое-какие коррективы, чтобы они легче открывались и закрывались.

– Ух ты, спасибо. Знаешь, я не привыкла, чтобы в доме все работало как надо. Мой муж редко когда мог справиться с инструментом…

– Вот как? – Уэйд расплылся в широкой улыбке.

– Ну… – кровь прилила к лицу Мэрили, – я имею в виду, он был… ну ты понял… не особо рукастый…

– Да все я понял. Я просто шучу. У тебя такой серьезный вид, что я не смог устоять.

Она нахмурилась:

– Нет, что ты. Просто на меня столько всего навалилось, и надо быть всегда начеку… – Она осеклась, увидев, что Уилл по-прежнему улыбается. – Что?

– Теперь я вижу, в кого у Лили эта складка на лбу.

– Ой. – Рука сама собой потянулась ко лбу, чтобы помассировать складку. Этому ее научила мать, когда Мэрили была подростком.

Он побрел к двери.

– Пойдем, покажу тебе подвал.

Уэйд открыл ей дверь, и она не могла понять, в самом ли деле между ними пробежал электрический разряд или ей показалось. Она пригладила волосы, торчавшие во все стороны.

Они пошли туда, где за двумя деревянными дверьми находилось нечто напоминавшее прилепленный к дому огромный кусок пирога.

– Эти двери довольно тяжелые, их надо как следует дернуть. Думаю, стоит потренироваться заранее, чтобы не паниковать, если вдруг начнется торнадо и надо будет быстро спрятаться.

Мэрили кивнула, про себя понадеявшись, что ей никогда не придется использовать подвал по назначению. Она боялась темноты и пауков – эти страхи перешли к ней от Дэвида, когда его не стало. Пока он был жив, она всегда успокаивала его, притворялась храброй. Но когда он погиб, она поняла, что не может находиться в маленьком темном помещении – смерть Дэвида будто показала ей, что монстры в самом деле прячутся от света в углах.

Уэйд присел на корточки:

– Я приделал снаружи несколько засовов и поставил кодовый замок. Пароль думаю сделать простой, четырехзначный, – ничего сложнее тебе не понадобится, если ты не собираешься хранить в подвале ценности.

Он вопросительно поднял брови, и Мэрили покачала головой.

– Ну тогда никто на твой замок не посягнет. Надо, чтобы пароль легко запоминался – может, поставить такой же, как у тебя на телефоне? Хочешь, сам настрою замок, хочешь, покажу, как это сделать.

Она нерешительно улыбнулась:

– У меня на телефоне нет пароля…

Уэйд нахмурился:

– Все-таки нет? Это плохо, сама знаешь. Но выбор за тобой. – Он вновь указал на дверь подвала. – С другой стороны дверей я вмонтировал несколько задвижек, но закрыть и открыть их можно только изнутри. Хочешь попробовать?

Она покачала головой:

– Не очень. Я не люблю… подвал.

Он понимающе кивнул и по этой простой причине начал ей нравиться еще чуть больше.

– Темноту или живность?

– И то и другое.

– Хм. Ну, может, этот подвал не будет так пугать, когда станет тебе знаком. И когда ты впервые отправишься туда с тем, кому доверяешь. Так что хорошо бы это сделать, пока не надо срочно бежать туда, сохраняя спокойствие ради детей.

Мэрили понимала, что Уэйд прав, и ценила его желание помочь, но не могла заставить себя согласиться.

– В первый раз дверь открою я, дальше сама тренируйся. Просто спустимся вниз на несколько минут. Посмотрим, достаточно ли запасов – бутылок с водой, одеял – или надо их пополнить. У меня с собой фонарик, я тебе его отдам. Могу даже держать тебя за руку, если тебе так спокойнее.

Щелк. Она сглотнула.

– Думаю, этого не понадобится. В конце концов, я дважды пережила роды.

Он рассмеялся низким, раскатистым смехом, рвущимся из груди – из могучей груди, обтянутой тонкой футболкой, подчеркивавшей впечатляющие мышцы. Мэрили отвела взгляд.

– Ну, давай. Мне еще надо расставить книги и пообедать, пока дети не вернутся.

Наклонившись, Уэйд потянул за металлический крючок, распахнув дверь, за которой Мэрили увидела грубые ступени, ведущие в кромешную тьму. Как и обещал, он снял с ремня фонарик и включил; треугольник света озарил низкий потолок, покрытый толстыми деревянными балками и густой паутиной.

– Готова? – спросил Уэйд, взяв ее за руку.

Она не хотела держаться за руки, но охотно согласилась, и ей было приятно, когда легкие электрические разряды пробежали по коже. Он повел ее вниз по ступенькам. Здесь было прохладнее, пахло грязью, пылью, застарелым воздухом. Мэрили, сама того не желая, отшагнула назад, налетев на могучую грудь, и это совсем не успокоило, скорее даже наоборот. Он навел фонарик на потолок.

– Потяни за цепочку – проверим, работает лампочка или нет.

Она потянула, и ничего не произошло.

– Напомни тогда принести лампочек – на случай, если в бурю не вырубит электричество.

Придерживая ее под локоть, Уэйд обвел подвал фонарем, высветив какую-то поломанную мебель, маленький стол, лежавшую на нем железную коробку со свечами, рядом с ней – заржавевшую хлебницу. Изучив таким образом помещение, вновь повернулся к Мэрили, но она внезапно заметила что-то у дальней стены – темный четырехугольник на полу.

– Посвети туда, – попросила Мэрили, направив руку Уэйда в сторону предмета. Ей хотелось покинуть это темное помещение, но его присутствие придало достаточно храбрости, чтобы осмотреться и даже проявить любопытство.

– Надеюсь, это не гроб, – сказал Уэйд, приближаясь к четырехугольнику. Мэрили нахмурилась, вновь оказавшись в темноте.

– Если пытаешься меня успокоить, это не работает.

Подойдя ближе, наведя фонарь на предмет, она увидела – то, что находилось внутри, было накрыто несколькими тяжелыми одеялами. К ее облегчению, Уэйд, не спрашивая, надо ли, принялся разгребать эти одеяла, которых оказалось четыре. Сняв их, положил на пол, и наконец глазам Мэрили предстал, судя по всему, ящик для хранения личных вещей солдата. Придвинувшись еще ближе, Уэйд внимательно присмотрелся к ящику.

– Может, это и не гроб, но тело сюда точно влезет.

К своему стыду, Мэрили вынуждена была признать, что именно эта мысль и пришла ей в голову.

– Пошли отсюда. Может, Душка знает, что там.

– Держи. – Он протянул ей фонарик. – Вряд ли она знает, а если и знает, то не помнит. Лучше мы сами сейчас выясним. – Подергав за задвижки, Уэйд остановился, обнаружив навесной замок. – Ну, этот номер не пройдет. – Он потянул замок изо всех сил, склонился над крышкой. – Посвети наверх. Это похоже на солдатский ящик – может, на нем написано, чей он. Может, память о ком-то.

Мэрили навела фонарик на крышку и в желтом круге света увидела то, что осталось от белых трафаретных букв, вырезанных острым предметом.

– Не разобрать, – сказала она, как мать двух маленьких детей имея привычку говорить очевидные вещи.

– Может быть, Душка знает, где ключ. Если нет, сломаю замок. Дело не только в любопытстве. Я хочу к тому же убедиться, что в ящике нет ничего опасного – патронов, оружия, чего-нибудь, что нужно прятать от детей.

Мэрили кивнула, осмотревшись и внезапно вновь осознав, где находится.

– Может, мы уже пойдем? Мне кажется, я посмотрела все, что надо.

Свет фонаря, поколебавшись, стал гаснуть. Мэрили схватила Уэйда за локоть. Он накрыл ее ладонь своей.

– Сейчас, гляну, хватит ли батареек и фонарей для кемпинга. – Он пристально посмотрел на нее, ожидая ответа.

– Спасибо, – наконец промямлила она, повернулась и пошла к ступенькам.

На свежем воздухе, под теплым солнцем к ней наконец вернулось самообладание. Она вернулась домой, налила два стакана чая с сахаром, один протянула Уэйду, когда он вернулся. Он с благодарностью взял чай.

– Так ты правда чуть не женился на Хизер? – Она не хотела этого говорить, но пыталась отвлечься от воспоминаний о мокром, застоялом воздухе подвала, и сказала первое, что пришло в голову. Она часто думала об Уэйде и Хизер, обычно когда просыпалась среди ночи и больше не могла уснуть – тогда такие размышления успокаивали.

Свет в его глазах, казалось, потух.

– Да, было такое. Но очень давно. Когда она еще не была блондинкой.

– Не могу представить Хизер не блондинкой.

– Еще бы. Она и сама в жизни не признается, что это не ее натуральный цвет. Раньше она выглядела совсем по-другому. И человеком была другим. Ей нравилось просто быть собой, но потом она поняла, что может быть кем-то другим, кем-то, кто показался ей лучше, и уцепилась за эту возможность. В общем, бросила меня. У алтаря, как любит говорить Душка, хотя до этого не дошло. Мы только приглашения разослали.

– Мне так жаль, – искренне сказала Мэрили. – Но, во всяком случае, тебе не пришлось переживать развод. И думать, куда деть кучу полотенец с семейной монограммой.

– Представляю, – ответил он мягко, стоя совсем близко. Так близко, что, встав на цыпочки, можно было прижаться губами к его губам. И, заглянув в его глаза, она увидела, что их мысли очень похожи.

Но она не могла. Это был не Майкл. Он был не похож на Майкла, не пах как Майкл. Не был отцом ее детей. Не разбил ей сердце. Может быть, оттого, что Уэйду тоже пришлось пережить любовную драму, ей показалось, что между ними что-то есть. Невысказанные мысли о том, что их израненные сердца совпадут, как кусочки пазла. Но все-таки это был не Майкл. Она шагнула назад, и ей показалось, что они оба с сожалением вздохнули.

Он прокашлялся:

– Ну я тогда доделаю последний шкаф в кухне, помогу тебе с книгами и избавлю тебя от своего общества.

– Отличный план, – сказала Мэрили, будто ей в самом деле хотелось, чтобы он ушел. Одно она знала точно – ей не хотелось, чтобы он был здесь, когда вернется Хизер с детьми. Она представила вопросительные взгляды Хизер и других участниц комитета на вечеринке, и ей никак не улыбалось ощутить пытку намеками и недосказанностями.

– Пожалуй, начну расставлять книги, – сказала она, уходя в комнату со стаканом в руке, чтобы Уэйду не пришлось его мыть.

Сжав в руке бокал с коктейлем – шампанское плюс апельсиновый сок, – Мэрили устроилась на заднем сиденье «Мерседеса» Дэна, рядом с Хизер. За рулем сидела Клэр – сегодня она была водителем.

– Я же говорила, будет весело! – Хизер едва не взвизгнула, когда они добрались до Бакхеда с его роскошными бутиками и настоящими Мекками шопинга, такими как Phipps Plaza и Lenox Square.

Улыбнувшись, Мэрили сделала глоток и поджала под себя ноги. Когда Хизер сказала, что они пойдут по магазинам, Мэрили не сочла нужным наряжаться для этого мероприятия. Осознала свою ошибку она, лишь увидев Хизер, одетую от-кутюр с головы до ног, до красных подошв лабутенов. Она сделала вид, будто не заметила наряда Мэрили – шорт цвета хаки, сандалий «Джек Роджерс» и блузки на несколько размеров больше, сидевшей гораздо свободнее, чем четыре года назад, когда Мэрили ее приобрела.

– Я нашла в Интернете неплохой секонд-хенд, – сказала Мэрили, – там дизайнерские вещи. У меня не так-то много денег на вечернее платье, и я подумала, было бы неплохо…

– Не говори глупостей. – Хизер подлила Мэрили в бокал. – Ты не можешь надеть то, что носили до тебя! Это может оказаться платье кого-нибудь из участниц комитета, и его узнают! Я, как твоя подруга, не могу допустить такого позора. – Вид у нее при этом был очень серьезный, и Мэрили попыталась представить ее брюнеткой с тайными амбициями, о которой рассказывала Душка. Но волосы Хизер, осветленные и окрашенные в дорогом салоне, бронзовая сияющая кожа и идеальный макияж мешали представить ее кем-то иным, кроме как красивой богатой женой и матерью. И все-таки Мэрили подумала, какая из двух этих Хизер настоящая – та, что прежде, или та, что сейчас, и не скучает ли она по той девушке, какой была, когда хотела выйти замуж за Уэйда.

Шампанское чуть расслабило Мэрили, но она знала – нужно обсудить этот вопрос, пока она не совершила поступок, о котором могла пожалеть. Например, промотать деньги, отложенные на обучение детей в колледже, на идеальный вечерний наряд, который она наденет всего раз в жизни.

– По-моему, это хороший вариант, – продолжала Мэрили. – Честное слово, у меня нет денег на такие траты – не забывай, я мать-одиночка, и хотя бывший муж платит алименты, себе я все-таки сама должна обеспечить пищу и кров. Я не хочу оказаться в долгах.

Отмахнувшись, Хизер ответила:

– Я знаю – и я очень уважаю тебя за это все. Поэтому я хочу в благодарность за твой труд и вклад в работу комитета оплатить твой наряд. Все мамы со мной согласны. Если мы собираемся проводить аукцион и получить большие деньги, мы должны и сами своим видом олицетворять большие деньги. – Прижав руку к груди, она покачала головой. – Понимаю, это звучит как парадокс, но так и есть. Деньги к деньгам. Если мы будем выглядеть так, словно деньги нас не интересуют, ставки будут выше, чем если мы придем в шортах и старых блузках.

Она посмотрела Мэрили прямо в глаза, и Мэрили изо всех сил сдержалась, чтобы не прикрыться руками, как если бы она оказалась голой в публичном месте.

– Ты мне очень нравишься, – продолжала Хизер, – мне кажется, у нас много общего, и я знаю – мы станем отличными подругами. Поэтому я и выбрала тебя в качестве проекта. Это я не к тому, что тебе не хватало искр, просто, мне кажется, ты уже давно не ухаживала за собой как следует – а ты заслуживаешь, чтобы тебя баловали. Смотри, как много ты работаешь, и никто тебе не помогает! Мне только в радость делать то, что поможет тебе лучше себя чувствовать. Поэтому мы поедем в мой салон красоты, в магазин косметики в «Саксе» и в мой любимый бутик за идеальным нарядом. Все за мой счет. Если захочешь что-то оплатить сама, я не против. Но что толку от денег, если на них нельзя побаловать друзей?

Мэрили пожалела, что этот разговор не состоялся раньше, когда она еще была трезвой как стекло. Или еще раньше, до развода, когда у нее была хоть какая-то уверенность в себе и не было такой потребности в чужой оценке. Та, прежняя Мэрили рассердилась бы, если бы кто-то выбрал ее в качестве проекта. А теперь ей хотелось согласиться. Она лихорадочно уцепилась за последнюю крупицу самоуважения:

– Нет, я вряд ли смогу…

Хизер пощекотала ее под подбородком.

– Я знаю. Я понимаю. Ты сильная женщина, и тебе нелегко просить о помощи.

Мэрили вновь откинулась на спинку сиденья, радуясь, что Хизер все поняла. Ее так давно даже не пытались понять.

– Но, может быть… – Хизер задумчиво постучала себя по подбородку, и наконец улыбка вновь озарила ее лицо, – может быть, тебе станет легче, если я тоже попрошу кое-что для меня сделать?

Мэрили кивнула, задумавшись, что же она может сделать для Хизер.

– Да, конечно. Что угодно.

– Представь себе, как сошлись звезды – в день вечеринки у меня как раз годовщина свадьбы. И поскольку ты работаешь с самым изумительным ювелиром Атланты, может быть, ты поможешь Дэниелу выбрать для меня что-нибудь чудесное? У нас с ним разные… вкусы на ювелирные украшения. Он думает, какой-нибудь финтифлюшки хватит, чтобы доказать свою любовь, но я-то считаю иначе. – Откинув голову назад, она рассмеялась, продемонстрировав ожерелье с бриллиантом по меньшей мере в четыре карата. – Уверена, с твоей помощью он найдет что-то на мой вкус. Что-нибудь большое, сияющее.

– Вообще-то я не консультант…

– Ой, солнышко, да я знаю. Ты гений маркетинга и этой ерундой не занимаешься. Но ты бываешь там каждый день и знаешь, что у них есть. А Дэниел доверится твоему вкусу. Обещаю, это будет дорогостоящая вещь, и твое начальство тебя зауважает. – Она широко улыбнулась, показав идеальные белые зубы. – Видишь? Мы обе выиграем. Я почешу спинку тебе, а ты мне. И все счастливы!

Опустив стройную шею, она прикончила остатки шампанского. Ожерелье сверкало на загорелой коже, и Мэрили, допивая свой бокал, дала себе пьяное обещание, что выберет самое дешевое платье, какое найдет, пусть даже оно будет похоже на мешок из-под картошки.

Двадцать минут спустя она уже стояла в примерочной магазина «Фруктион», о котором никогда не узнала бы, если бы не Хизер. Никаких опознавательных знаков на этом одноэтажном ветхом здании не было, лишь дверной звонок, на который Хизер нажала наманикюренным пальчиком. Дверь тут же открыла очень высокая, очень худая, очень светловолосая женщина, которая, заговорщически улыбнувшись, впустила их внутрь.

Мэрили оказалась в комнате, которая могла бы быть гостиной в дорогой квартире – низкие белые кожаные диваны, столы из стекла и стали, посреди комнаты – помост, с трех его сторон – безукоризненные зеркала.

– Мэрили, это Иветт – женщина с безупречным вкусом. Она прекрасно разбирается в моде и к тому же честная до жестокости. Она подберет тебе идеальный наряд.

– Рада познакомиться, Иветт. – Мэрили огляделась, пытаясь понять, где же платья, чтобы она могла сперва взглянуть на ценники. – Если покажете мне, где висят вещи, я с радостью пропущу Хизер первой.

– Я уже выбрала наряд. – Хизер отмахнулась, открыла сумочку и вынула помаду. – Сюда мы пришли ради тебя. Когда выберем платье, отправимся в «Ла Перла» и «Лабутин» за аксессуарами. Обещаю и себе что-нибудь прикупить – мне ведь тоже надо хорошо выглядеть.

– Честное слово, Хизер, платья достаточно…

– О нет! – вскричала Хизер, вынув из сумочки мужской кошелек. – Я забыла вернуть его Дэниелу. Вчера мы были в клубе на вечеринке в бассейне, он сунул кошелек в карман плавок, а девчонки упросили его поплавать с ними, так что я положила его к себе в сумочку. – Она скорчила рожицу. – Надо бы ему позвонить, но мой телефон разрядился. – Хизер подмигнула Мэрили. – Пожалуй, расплачусь его картой, чтобы он не видел, сколько я сняла со своей. Не то чтобы он злится, но всегда комментирует, когда мне приходит счет. А свой, наверное, совсем не проверяет!

– Можешь взять мой телефон, – сказала Мэрили, вынимая мобильник из кармана. – Я только что поставила пароль – один-один-один-один.

– Спасибо. – Хизер прикрыла глаза. – Но ты сама знаешь, нужен пароль посерьезнее.

– Я знаю, но не могу запомнить ни одного, так что ставлю этот на все подряд. Может, когда клетки мозга восстановятся после всего, что я пережила в этом году, поставлю новые пароли. А пока и так сойдет.

Хизер сочувственно кивнула, наклонилась и потрепала Мэрили по руке.

– Понимаю.

– Вы готовы? – спросила Иветт. – Хизер уже предупредила меня о вашем визите, и я подобрала несколько нарядов – они ожидают вас в гардеробной. Давайте посмотрим, что вам понравится, и примерим самый лучший.

Мэрили задумалась, как вежливо и достойно сформулировать отказ.

– Ладно. А если мне ничего не понравится, тут есть комната с другими платьями?

Хизер рассмеялась:

– Нет, Мэрили. Это единственный в своем роде бутик. Позволь Иветт делать свое дело, и, обещаю, ты не разочаруешься. – Она крепко сжала руку Мэрили, и тут явился мужчина в смокинге с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Тут же наполнив их, он протянул один Хизер, другой – Мэрили.

– За прекрасный вечер, – сказала Хизер, поднимая бокал, чтобы чокнуться с Мэрили. Та сделала глоток, чувствуя, что ей необходимо запастись стойкостью, чтобы выдержать это сюрреалистическое приключение.

– Держи. – Она протянула Хизер сумочку. – Пусть побудет у тебя, ладно? Только суну туда телефон.

– Конечно. – Хизер улыбнулась. – Давай, веселись и покажи мне самые классные наряды.

В Свит-Эппл машина возвращалась доверху забитая сумками, а у Мэрили кружилась голова от шампанского. Теперь она была счастливой обладательницей темно-синего платья из шелка и шифона, который ощущался на ней как облако и демонстрировал больше тела, чем любой другой предмет ее гардероба, за исключением разве что купальника.

Оно село по фигуре так хорошо, словно было сшито специально для нее (так сказала Иветт). Мэрили понятия не имела, сколько оно стоило, и боялась даже думать. Ни на одном из платьев, подобранных Иветт, не было ярлыка с размером и стоимостью, не была эта информация указана и на вешалках, которые сами по себе, пожалуй, стоили больше, чем весь гардероб Мэрили. На свои деньги она купила туфли, потратив больше, чем изначально планировала тратить на платье. Но, как подчеркнула Хизер, нельзя носить наряд от-кутюр с сандалиями «Джек Роджерс».

– Спасибо тебе – за все, – сказала Мэрили, повернувшись к Хизер. – Было по-настоящему весело, и я не в силах высказать, как я тебе благодарна.

– Попрошу лишь об одном – давай ты сходишь со мной в «Спа Сиделл»? Ничто не сравнится с массажем лица и спины после тяжелого дня шопинга.

Несмотря на действие шампанского, Мэрили все же удалось найти компромисс с Хизер – единственный раз за этот день.

– Я бы с радостью, но мне пора домой. В шесть Майкл привезет детей.

Хизер постучала изящным пальчиком по бокалу.

– Он будет тебя сопровождать?

Мэрили чуть не подавилась шампанским.

– О господи, нет! Меня что, нужно сопровождать? Я собиралась пойти одна.

Хизер покачала головой влево-вправо, словно взвешивая варианты.

– Ну, пойти одна ты можешь, но, скорее всего, без кавалера придешь только ты. К тому же за столиком четное число мест. Я уже выбрала столик для тебя, меня, Дэниела и еще кое-каких важных персон, и нечетное число стульев будет странно смотреться.

– Может, просто подставишь туда стул для моего компаньона? А потом сделаем вид, что он не смог прийти из-за чего-нибудь срочного.

– У тебя, вне всякого сомнения, есть друг, которого можно привести, – сказала Хизер и прищурила глаза, будто прокручивая в голове картотеку возможностей. Внезапно они вспыхнули от восторга. – Во всяком случае, есть у тебя брат?

Шампанское во рту Мэрили стало кислым.

– Был, – тихо ответила она. – Но он погиб, когда был совсем маленьким.

Хизер взяла ее руку и сочувственно пожала, и Мэрили пожала ее руку в ответ. Может быть, виной всему был алкоголь, а может, Хизер в самом деле смотрела с искренним сочувствием, но Мэрили поняла, что ее тянет к Хизер, и ей захотелось, чтобы эта женщина стала первой по-настоящему близкой подругой в ее новой жизни.

Хизер наклонилась в сторону, откинув голову так, будто изучала шедевр искусства.

– Подкину еще идею – как насчет Уэйда Кимбалла? Уж поверь мне, этот парень знает, как носить смокинг.

Мэрили осушила бокал, больше чтобы потянуть с ответом, чем чтобы влить в себя больше алкоголя. Когда Хизер попыталась плеснуть ей еще, накрыла бокал рукой.

– Уэйд? – Она покачала головой, перебирая тысячи причин, по которым этот вариант не годится, и наконец уцепившись за самую очевидную. – Разве тебя это не смутит? И Дэна тоже? Вы ведь с Уэйдом… встречались, насколько я знаю. И мы все четверо будем сидеть за одним столом…

Хизер встряхнула запястьем, как в Ла Перла, отвергая чересчур кружевной бюстгальтер.

– Мы все – взрослые люди, и у нас с Дэниелом очень стабильный брак. Никто из нас не хочет проблем, и Уэйд, я уверена, тоже. Наши отношения давно закончились – когда мы были почти детьми. Мне в самом деле тогда казалось, что он мне подходит, но это было еще до того, как я поняла: тот, кто нравится и подходит тебе двадцатилетней, не обязательно тот, кто будет нравиться и подходить тебе в тридцать и сорок.

Мэрили хотела ответить – да, такое бывает. Хотела рассказать, что когда-то представляла себя и Майкла в доме престарелых – как они будут сидеть рядышком в колясках и обсуждать внуков. Но она сказала лишь:

– Может быть. Но я совсем не знаю Уэйда. И не хочу, чтобы он неправильно воспринял мое предложение. Все равно что я пригласила его на свидание, хотя я совершенно не хочу никаких свиданий. И еще долго не захочу.

– А-а, – ответила Хизер, постукивая ногтями по стеклу. – Тебе кажется, что ты все еще любишь мужа.

Охотно закивав, Мэрили тут же осознала, почему она так редко пьет. Под действием алкоголя она раскрывала свою душу, как книгу, и это было унизительно.

– Если бы он завтра предложил мне вернуться, мне кажется – хотя это ужасно, – что я бы согласилась.

– Вернуться к человеку, который променял тебя на дочкину училку и тут же ее обрюхатил? – Заметив удивление Мэрили, Хизер добавила: – Я читаю этот блог, так что в курсе. И мне кажется, то, что он сделал, – омерзительно. Он тебя не стоит, и ты должна радоваться, что избавилась от него.

Вынув салфетку из коробки, стоявшей рядом со средней консолью, Мэрили вытерла глаза.

– Я знаю. Но все же я не могу представить, что пойду куда-то с другим мужчиной. По крайней мере, пока. И потом, что подумают дети?

Хизер приподняла бровь:

– Ну тогда решено. Ты просто обязана пригласить Уэйда. Во-первых, тебе надо отвлечься. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Уверена, детям он нравится, и возражать они не станут. А что касается Майкла, он получит по заслугам, когда услышит об этом всем, а еще лучше – увидит фото с вечеринки на «Фейсбуке». Кстати, тебе срочно надо завести страницу. Это лучший способ показать Майклу, что ты прекрасно себя чувствуешь и без него. Я даже сама могу ее вести. Только скажи мне, какой хочешь выбрать пароль, и выложи прекрасные фото с Уэйдом с вечеринки. Ну и еще что-нибудь, что захочешь. – Хизер улыбнулась так коварно, что Мэрили вспыхнула бы, будь она потрезвее.

Довольно нелепая, эта идея все же была одобрена. Мэрили убрала руку, накрывавшую бокал, и позволила Хизер налить ей еще шампанского. Сделав приличный глоток, сказала:

– Ну ладно, я приглашу Уэйда. Но только на эту вечеринку, ладно? И только если вы с Дэном не против.

Они чокнулись бокалами, а потом Мэрили откинулась на сиденье, закрыла глаза и, ощутив, как опьянение и радость этого дня прокатываются волнами по всему телу, постаралась отогнать назойливые мысли о том, откуда Хизер знает, что у нее нет страницы на «Фейсбуке», и о том, как пойдет на свидание с мужчиной, чего не делала уже двенадцать лет.