Глава 27

Папаша Даль не ожидал увидеть незваных гостей, однако среагировал быстро. А вот для них двустволка стала неприятной неожиданностью… Непонятно, правда, зачем он брал ее с собой: вряд ли коварный лис ожидал возмездия на месте преступления… Может, надеялся, что воришка залег где-то неподалеку?

Дайсон не позволил ему прицелиться – он превосходно умел обезвреживать вооруженных людей, – поэтому выстрел лишь попортил потолок и заставил Тани истошно завизжать.

– Вы всегда начинаете беседу со стрельбы, сьер Даль? – светски поинтересовался Тари.

– Всегда, когда вижу какую-то банду в своем доме, – мрачно ответил тот, стараясь не шевелиться, чтобы не провоцировать Дайсона.

– Передайте-ка мне ружье… благодарю. И присядьте. И вы, сье, тоже.

Тут в дом ворвался Сэл с револьвером наперевес, обнаружил, что ситуация под контролем, и заметно успокоился.

– Что за стрельба?

– Сьер Даль принял нас за бандитов, – пояснил Тари. – Мы даже не успели представиться, не говорю уж о том, чтобы предъявить документы.

– Вот я и предъявлю, – зловеще произнес Сэл и сверкнул значком. – Полиция, седьмой оперативный отдел.

– И пятый, – вставил заклинатель.

– И пятый.

– Но что… по какому праву вы врываетесь…

– Мы не врывались, сье Даль нас впустила совершенно добровольно, – отозвался Тари. – И мы совершенно мирно с нею беседовали, когда явились вы с ружьем.

– И если вы не желаете прокатиться в управление прямо сейчас, – подхватил Сэл, – то рекомендую немного успокоиться и ответить на наши вопросы.

– Ехать в управление все равно придется, – сказал заклинатель. – Но чуть попозже, когда убедимся, что вещественные доказательства в безопасности.

– Какие доказательства?! – возопил папаша Даль, опасливо косясь на Дайсона. – Что вы несете?..

– Мы говорим о вашей покойной супруге, сьер Даль, – ответил Тари и жестом пригласил фермера усаживаться.

– Как это покойной? Когда она успела помереть?

Полицейские недоуменно переглянулись.

– Явно не вчера, сьер Даль. Или вы полагаете, что она жива?

– А то как же! Болеет только сильно, ну да Тьен ее поставит на ноги, он обещал!

– Не лжет, – изумленно произнес Гэйн, присмотревшись внимательнее.

– Вот так дела… – протянул Тари. – Сэл, не возражаешь, если я немного… гм… поработаю с этим человеком?

– У нас ордера нет.

– У нас опасный маньяк на свободе. И предостаточно доказательств того, что эти люди имеют к нему отношение.

– Ладно, убедил… Только ты поосторожнее.

– Не учи ученого.

Папаша Даль непонимающе следил за этим диалогом. Тани – та вовсе предпочла пристроиться на табуретке в углу и даже не замечала, как выкипает суп на плите.

– Скажите, сьер, – начал Тари, внимательно глядя фермеру в глаза, – а что это у вас за свиньи в отдельном помещении?

– Это в котором? – не понял тот.

– А вот у большого свинарника часть отгорожена. Зачем?

– А-а-а! Так больные они.

– И почему вы их оставили вместе с остальными?

– Они не заразно больные, просто с изъянами. Ну там… мелкие слишком уродились и всякое такое. Тьен с ними возится.

– Погодите, он разве звериный доктор? Вы же сказали, что он лечит вашу супругу.

– Ну да, лечит. Так-то он человеческий доктор, но, говорит, свинья похоже устроена. Так чего ж, пускай пробует: вылечит – хорошо, нет – их все равно забить придется. Поначалу я с него деньги брал за это дело – убыток же выходит, корм, то да сё… Потом, когда он стал жену мою лечить, перестал. Вроде как поменялись. Пока, правда, у него не особенно хорошо получается. Всего парочку выходил – отменные выросли хряки, лучше здоровых из того же помета. Ну, тех давно уже на мясо пустили…

– А давно он занимается этими… хм… опытами?

– Да почитай уж два года, как с нами познакомился. Тани ему все глазки строит, а я думаю – он ей не пара. Он городской, да еще доктор, а она кто?

– У нее приданое есть, ферма ваша. Если доктор небогатый, может и польститься.

– Ферма! А работать на ней кто станет, когда я помру? Кто работников будет нанимать, следить за всем? Доктору некогда, а Тани… – Папаша Даль махнул на дочь рукой. – Она в этом не соображает. По дому хлопотать – это пожалуйста, готовит – пальчики оближешь, шьет отменно, а в остальном ее кто хочешь вокруг пальца обведет. Вот жена моя – та разбирается, да только ведь не встает… И тоже не вечная, мы с ней одногодки… Не-ет, Тани нужен такой муж, чтобы знал наше дело!

– Ферму можно продать или сдать в аренду, а Тани станет хлопотать по дому у доктора, как вы выразились.

– Она ему надоест через месяц. Одно дело погулять да пообниматься, а жить… Нет, жить надо с человеком похожим, не то добра не выйдет.

Дайсон невольно покосился на Лэсси и снова подумал, что ему ничего не светит. У нее вон какая семейка… Хотя его мама тоже будь здоров! Так что, может…

– Тьен мне предложение сделал! – подала голос Тани.

– Подумаешь. Лишь бы не ребенка. Или?.. – грозно нахмурился папаша Даль и даже замахнулся, забыв о Дайсоне. Женщина замотала головой. – То-то же… Знает: я его пристрелю, если что, рука не дрогнет!

– А когда именно заболела ваша супруга? – вклинился Тари и снова поймал взгляд фермера.

– В позатом году, – подумав, ответил тот, посчитав на пальцах. – Сперва кашляла, думала, простыла. Потом чахнуть начала и есть почти перестала. Ну а там и слегла.

– И вы не обратились к доктору?

– Обратился, а как же. К старому еще. Он приехал, послушал, постукал, сказал – медицина бессильна. Даже денег не взял. – Папаша Даль шумно шмыгнул носом. – Тогда меня в пивной надоумили к новому пойти, который недавно приехал. А что мне терять? Куда я без своей старухи? Всю жизнь вместе, без малого сорок лет…

– И что же сьер Венсен?

– Тоже пришел, послушал, постукал, сказал, что случай сложный, но у Лики шанс есть. Правда, лечить придется долго…

– Вы поэтому не нанимаете побольше работников?

– Ну так… – Папаша Даль как-то заюлил.

– Папа просто не хочет, чтобы кто-то случайно увидел маму такой, – сказала Тани. – Слухи пойдут.

– Какие слухи? Разве никто не знает, будто она больна?

– Знают, но мы решили не говорить, что она так плоха. Ну… суеверие такое, – попытался подобрать слова папаша Даль. – Пока не скажешь, не сбудется. А ляпнешь, мол, Лика при смерти – а смерть тут как тут, через порог лезет… Было как-то: дочка прибежала ко мне в хлев, криком кричит – мать померла! Я как был в рабочих сапогах, в навозе – в дом, а ей кричу – звони скорее Тьену!

– И что же? – с интересом спросил Тари.

– Успел Тьен! Сказал – еще чуть-чуть, и дух Ликин отлетел бы. А так на месте. Только теперь она спит все время – Тьен ей какие-то лекарства дает. Говорит, пока она спит, сил набирается, а если проснется и начнет шевелиться, все лечение насмарку.

– Как же вы ее кормите?

– Да он научил, как в больницах делают, – через трубку. Только надо понемножку, чтоб не захлебнулась. Ну да я приноровился, Тани такое доверять нельзя… И ведь работает эта его медицина!

– Неужели?

– Ну так: Лика, когда слегла, совсем сморщилась, волосы повыпали. А теперь – почти как была, даже будто моложе. Иной раз похуже выглядит, но Тьен опять ей микстуру даст – и ей лучше становится.

Лэсси поежилась, Сэл передернулся, а Дайсон почувствовал, как шерсть у него вдоль позвоночника встала дыбом. Молодые заклинатели тоже выглядели бледно, один лишь Тари сохранял спокойствие.

– Боюсь, эти двое не по нашему профилю, – сказал он Сэлу. – То есть пришить соучастие им можно, поскольку они не находятся под воздействием заклятий и не производят впечатление психически больных… но это только на первый взгляд.

– Как же Линсен ухитрился настолько задурить им головы… – пробормотала Лэсси.

Тари сделал непонятный жест рукой – очевидно, чтобы папаша Даль и Тани ничего не услышали, – и ответил:

– Полагаю, сьер Даль немного помешался от горя, увидев супругу мертвой. Ну а примчавшийся по вызову Линсен быстро сообразил, что при таком раскладе не видать ему свиней для опытов. Старик запросто может выставить его, потому что лечить больше некого, а другого такого поди найди. А когда забьет тех свиней и обнаружит неправильные органы… неизвестно, до чего может додуматься. Вот он и убедил… Когда человек в шоковом состоянии, это не так уж сложно проделать, а затем достаточно поддерживать в нем уверенность, что все идет как нужно.

– А Тани что же? Тоже была в шоке?

– Она, как мы могли удостовериться, не очень умная женщина. Вероятно, сначала она тоже поверила Линсену, а затем, если и заподозрила неладное – а сложно не заметить разлагающийся труп в доме! – предпочла молчать.

– Но почему?!

– Опять же, могу лишь предположить: как бы она заявила на собственного отца, единственного родного человека? И на Линсена, в которого влюблена? Может быть, она рассчитывала, что он женится на ней, когда папаша Даль сыграет в ящик? Приданое ведь действительно порядочное.

– Но она так естественно вела себя, когда мы пришли в спальню, – пробормотала Лэсси. – Словно в самом деле не замечает ни ужасного запаха, ни того, что у матери другое лицо…

– Защитный механизм психики, – пожал плечами заклинатель. – Человек – существо гибкое, способен приспособиться ко многому. Вот и Тани оказалось проще поверить в этот чудовищный спектакль, чем днями и ночами думать о том, что в комнате наверху лежат останки ее матери и других женщин. Но, полагаю, она все-таки более вменяема, чем ее отец, и рано или поздно даст показания.

– Только давайте не станем заниматься этим здесь и сейчас, – попросил Сэл.

– Разумеется. Я на папаше выдохся – он ведь искренне верит в то, что говорит, – кивнул Тари и повторил жест.

– Кстати, сьер, у вас есть автомобиль? – спохватилась Лэсси.

– Есть, как не быть. Фургон, старый совсем, я на нем мясо в деревню вожу, сдаю перекупщику. До города-то самому уже тяжело ездить, да и Лику одну надолго не оставишь.

– А Тьен этот фургон не брал?

– Было как-то – на вызов ездил в соседнюю деревню. Ну так мне не жалко, лишь бы не задавил никого и на место вовремя поставил с полным баком.

– На комнату Линсена смотреть будем? – шепнул Сэл.

Дайсон мотнул головой: вряд ли там хранится что-то ценное, а вот сам Линсен может уйти…

– Ладно, опечатаем как следует, а сами – в деревню. Что-то мне не нравится, что от Робси до сих пор нет сигнала: времени-то прошло изрядно…

Действительно, пока суть да дело, снаружи начало смеркаться – все-таки осень близко. Еще и дождь зарядил, мелкий, противный.

– Сьер, сье, вам придется проехать с нами, – сказал Сэл, когда Тари удалился наверх – опечатывать комнаты.

– Зачем еще? – возмутился папаша Даль. – Из-за ружья моего? Вот невидаль!

– Вы и ваша дочь задержаны по подозрению в соучастии серийному убийце, – как можно проще сформулировал Сэл.

– Чего?.. Какого?..

Тани тихо плакала.

– В управлении объяснят.

– Не поеду я никуда! Это произвол! Я жаловаться буду! Нельзя Лику оставлять!..

Гэйн повел рукой, и теперь оба – и папаша, и дочь, могли только немо разевать рты. Дэви поспособствовал, сомкнув их руки начарованными наручниками.

– Сэл, мы в нашу машину не влезем, – предупредила Лэсси. – Не брать же их фургон…

– А, точно… – Он поскреб в затылке. – Тогда вы с Дайсоном останетесь здесь и приглядите за ними.

– Ну уж нет! – возмутилась девушка, а Дайсон зарычал. Не хватало пропустить самое интересное! – После того, как я… то есть мы с Дайсоном столько сделали для поимки Линсена – не участвовать в его задержании? Ни за что не останусь!

– Тари, скажи ей! – воззвал Сэл к заклинателю, который как раз появился на лестнице.

– Что сказать?

– Что без сопливых обойдетесь? – прошипела Лэсси. – Тогда я точно возьму их машину и догоню вас! А задержанных свяжу понадежнее, чтобы точно нас дождались. Или в тот же фургон засуну! И хоть сколько выговоров лепите за неподчинение приказу!

– Тихо, тихо, – примиряюще произнес Тари. – Почему бы нам действительно не взять этот злосчастный фургон? Он ведь, как ни крути, вещественное доказательство.

– Ты еще предложи загнать туда свиней и сложить останки сье Даль…

– Нет, это перебор. Но задержанные доберутся с комфортом.

– Главное, чтобы какой-нибудь подручный Линсена – хотя бы рабочий, которых мы, кстати, вообще не видели, – не спалил ферму со всеми доказательствами, пока нас нет.

– Не спалит. Зря я, что ли, чары наводил?

Тут Сэл хлопнул себя по лбу и выругался, забыв извиниться перед Лэсси.

– У меня же возле фермы полдюжины ребят крутится! Их и оставим, а машину заберем.

– Вот видишь, – невозмутимо сказал Тари. – Стоило немного пошевелить серым веществом…

– Да с вами имя свое забудешь!

– Видишь, как хорошо, когда есть кому напомнить, – не остался в долгу заклинатель.

В деревню въезжали уже потемну: дождь неожиданно припустил вовсю, грунтовая дорога мгновенно раскисла, и машины тащились еле-еле. Старый фургон точно бы не прошел, подумал Дайсон, а выталкивать этот рыдван из грязной ямы – удовольствие на любителя.

Улицы будто повымерли, даже фонари, где они вообще были, горели будто бы вполнакала, и фары автомобилей выглядели до странного чуждо. Местами еще светились окна, но в целом улица была на редкость пустынна. Должно быть, тут привыкли рано ложиться.

– Не нравится мне это, – пробормотал вдруг Тари.

– Что именно?

– Мы уже близко к квартире Линсена, а я не чувствую Робси. Вернее, своих заклятий.

– Может, он оттуда ушел? Нельзя же торчать у доктора даже с… э-э-э… позеленевшим органом столько времени? – предположила Лэсси и крепче обняла Дайсона: на заднем сиденье было тесно. – Или Линсен заявил, что это проклятие, а он такое лечить не умеет?

– Тогда Робси должен был либо присоединиться к Килли, либо, если узнал что-то интересное, двинуться к нам на ферму. Или хотя бы позвонить.

Сэл тревожно обернулся на Дайсона, но что тот мог поделать? Даже лапами не разведешь – места нет.

– Как вариант: на квартире Линсена стоит… хм… ну, пусть будет глушилка, – пробормотал Тари, перебирая пальцами в воздухе. – Немного похоже. Не он ее ставил, ясное дело. А может, его амулеты перебивают отголоски моих заклятий. Как-то я об этом не подумал…

– И нас вполне может ждать засада, – будничным тоном завершил Сэл. – Если какой-то амулет Линсена среагировал на Робси не так, как на обычного пациента… или даже если Линсен в курсе, что этот парень шнырял по фермам и что-то выспрашивал в пивной…

– То мог его допросить. Для этого заклинателем быть не нужно, – пробормотал Тари. – Имеются кое-какие препараты, и Линсен наверняка о них знает и держит под рукой.

– И что же делать? – прошептала Лэсси.

– Ждать. Действие препарата не вечно, и рано или поздно Линсен предпримет что-то иное.

– Вдруг он уже убил Робси? На органы? Сезонный рабочий, кто его хватится!

– А тело в окошко выбросил?

– Если понял, что ему сели на хвост, то мог и оставить и… и сбежать, пока мы добирались, – убитым голосом произнесла Лэсси. – То есть там Килли с патрульными, но вдруг…

Теперь уже все мрачно запереглядывались.

– Давайте-ка дальше пешком, – велел Сэл. – Если он еще на квартире – не может же удрать, в чем есть, должен если не вещи, то хоть записи свои собрать, – то две машины точно услышит. Патрульные остаются с задержанными, а мы…

– Мы следы проверим! – ответила Лэсси, которую увлек за собой Дайсон.

Вернее, она сделала вид, будто увлек, потому что поводка на нем не было. Рявкнуть бы на нее, чтобы не лезла, куда не просят, но… Гулкий бас Дайсона перебудит весь квартал.

– Я тихо, честное слово, – пообещала она, когда машины скрылись за пеленой дождя, и расстегнула кобуру. – Рисковать не буду, обещаю. Чуть что, плюхнусь в лужу и притворюсь… м-м-м… неважно! Иди вперед, пока дождь все следы не смыл…

Дайсон только фыркнул, встряхнулся – а что толку, если так поливает! – и устремился вперед. Запах Линсена он запомнил преотлично: тот изрядно наследил на ферме… А вот тут на крыльце топтался Робси, видимо, ожидал, пока впустят. Обратно не выходил, и это скверно.

Дайсон насторожил уши, услышав шаги за дверью, и отпрянул в тень, прочь от тусклого фонаря. Даже порадовался сумеркам и дождю: поди разгляди черного пса! Только рыжая маска на морде могла выдать, лапы-то уже замызгались, и Дайсон наклонил голову… и учуял добычу совсем близко.

«На ловца и зверь бежит», – мелькнуло у него в голове, когда дверь отворилась. На крыльце показался высокий мужчина в плаще и шляпе, с небольшим чемоданом в руке, внимательно осмотрелся и, открыв зонт, быстрым шагом направился прочь.

«Мы идиоты, – подумал Дайсон. – Что ему мешало, раскусив Робси, позвонить своему покровителю, чтобы тот прислал за ним людей? Телефон в доме точно есть, раз «доктору Венсену» туда звонили и вызывали к больным! А может, у него тревожный амулет имеется – активировал, и за ним тут же выехали. Но где, спрашивается, наши патрульные? Где Килли? Если попрятались от дождя, поубиваю, клянусь!»

И вдруг он разобрал еще один запах – крови. От Линсена и так ею попахивало, но эта была совсем свежей и принадлежала Робси…

Едва осознав это, Дайсон ринулся вперед, разбрызгивая грязь из луж. Бежал он слишком шумно, и Линсен его услышал, обернулся, увидел настигающего пса и швырнул в него зонтом. Молодец, на секунду отвлек, а сам тем временем кинулся бежать со всех ног, словно надеялся, что за ближайшим углом его ждет спасение… Может, там поджидала машина? Некогда рассуждать!

Дайсон был плохим бегуном на длинные дистанции. Если медленно – это еще туда-сюда, но вот выкладываться по полной не получалось. Его коньком был стремительный рывок, и он почти удался. Если бы не клятый зонт! Теперь длинноногий Линсен несся как на крыльях и явно отрывался от преследования…

– Стой, стрелять буду! – звонко выкрикнула Лэсси, без особого труда нагнав Дайсона. – Именем закона!

Линсен и не подумал остановиться. Пришлось притормозить девушке: стрелять на бегу в движущуюся цель, да еще в таком освещении – верный способ промазать. Дайсон по инерции проскочил вперед.

Первый выстрел Лэсси сделала в воздух, как полагается, и вот тогда Линсен тоже сбавил ход, резко обернулся и выпалил – раз, два, три!..

Все три пули Дайсон поймал грудью, неимоверным усилием прыгнув вперед и вверх, чтобы перекрыть Линсену траекторию стрельбы. И не сразу упал – сил у него было достаточно, – помчался дальше, вот только… Это походило на задержание сье Обри – тогда он точно так же бежал, но не двигался с места. А потом вдруг обнаружил, что лежит в луже и лишь беспомощно перебирает лапами.

Лэсси перескочила через него, на этот раз не остановившись, чтобы проверить, дышит ли, понеслась дальше…

«У него три патрона, у нее пять, – подумал Дайсон, изо всех сил пытаясь приподняться или хотя бы повернуть голову и рассмотреть, что происходит впереди. – Но он опытнее. Надо было сразу… на поражение…»

Фигура Линсена на мгновение мелькнула в свете фонаря, и тут же началась пальба. Дайсону никак не удавалось разобрать, сколько всего прозвучало выстрелов. Услышал только, что после короткой паузы грохнул один – будто контрольный…

Сознание померкло, будто потушили свет, и кто завершил эту дуэль, Дайсон уже не видел. И как из темноты, спотыкаясь, выбежала Лэсси, зажимая простреленное плечо, и рухнула рядом с ним на колени, не видел тоже. И не чувствовал, как она, заливаясь слезами, слушает, бьется ли сердце, тормошит его, пытается приподнять, но все без толку – не хватает сил. И поэтому она лежит рядом с ним в грязной луже, обхватив огромную голову, гладит по мягким ушам, целует в морду и только повторяет:

– Не умирай, слышишь? Не смей умирать! Подожди немножко, Тари поможет! Дыши, Дайсон, еще немножко… ну же, дыши! Ты не имеешь права сдохнуть, Дайсон! Как я… как я без тебя буду жить?..

Лэсси снова уткнулась зареванным лицом в мокрую шерсть и вдруг ощутила, что та какая-то неправильная на ощупь, короче и жестче той, что росла на шее Дайсона. И рука… рука касается вовсе не собачьей шкуры, а гладкой кожи!

Лэсси поспешила сесть и обнаружила, что в луже на боку лежит совершенно голый мужчина могучего сложения. Грудь, живот, руки и ноги его поросли густым рыжим волосом, и Лэсси почему-то подумала: совсем как у…

– Дайсон? – севшим голосом выговорила она. – Шеф?..

– Какого хрена происходит? – сипло выговорил он, приподнимаясь на локте. – Где Линсен? Ты…

– Я стреляла по ногам и… и контрольный в руку… чтоб больше не взял скальпель… – сбивчиво ответила Лэсси и вдруг с ревом кинулась Дайсону на шею. – Вы живо-о-ой!..

– Сам в шоке… – ответил Дайсон, не пытаясь отцепить от себя девушку. – Но где все-то?

– Искали обход, – раздался над их головами голос Сэла, и он осветил парочку фонариком. – На, прикройся, что ли…

Он кинул на шефа мокрую куртку.

– К-какой еще обход? – От злости Дайсон начал заикаться, но курткой прикрылся. А то этак Лэсси проревется, и ее будет ждать незабываемое зрелище.

– Обычный, вокруг дома. Хотели подстраховать черный ход и улицу дальше, – ответил Тари. – Но кто же знал, что такое завертится.

– Могли бы и помочь!

– Не могли, мы заняты были. Там Линсена уже поджидали, – мотнул головой Сэл.

– Да, подберите его, пока кровью не истек. Он нам живым пригодится, – оскалился Дайсон. – Тари! Но почему я жив? Я точно помню, куда мне пули попали! И почему я снова человек?

– Сложно сказать, что именно было в голове у сье Обри, когда она составляла те чары, – расплывчато ответил заклинатель. – Да она и сама не представляет. Но, как видишь, для их отмены потребовалось, чтобы красавица полюбила чудовище, сказала об этом и тем самым спасла его от верной гибели.

– Я ничего подобного не говорила! – запротестовала Лэсси.

– Мало ли о чем вы не говорили. Главное, подумали в момент сильного эмоционального переживания. И я же не говорю, что вы влюбились в шефа. Вовсе нет, – в Дайсона, который пес.

– В меня трудно не влюбиться, я само обаяние, – проворчал тот. – Помоги ей встать, Тари, я кровь чую.

– Пустяки, царапина, – шмыгнула Лэсси носом.

– Все равно вставайте. Нечего в луже сидеть, она холодная. И отвернитесь, будьте любезны, я тоже встану!

– Чего я там не видела, спрашивается? – дерзко ответила Лэсси, но все-таки поднялась на ноги, отвернулась и бросила через плечо, покуда Дайсон сооружал из куртки Сэла подобие фартука: – В собачьем облике мне действительно больше нравитесь. Пускай от вас несет псиной, но вы хотя бы молчите!