Глава 14
Лэсси вновь засадили за бумаги до самого вечера, и Дайсон заскучал. Пробежался вокруг управления раз сто, устал – но, к его собственному удивлению, намного меньше, чем в начале недели, – отправился в питомник, ужинать.
– Ты смотри-ка, – сказал ему Кирц, – хромать перестал. Только не перетрудись, а то опять придется уколы ставить.
Дайсон фыркнул прямо в миску, полетели брызги, и Кирц выругался, стряхивая кашу с комбинезона. Потыкал пса пальцем:
– И бока вроде поменьше сделались. Пошли, взвесим тебя!
Дайсон рыкнул: мол, до кормежки надо было взвешивать, но лейтенанта было не остановить:
– Будто я не знаю, сколько твоя порция весит! Давай, давай, залезай… Ого! Неплохо! То-то, я смотрю, пузо заметно подтянулось. Если так дело пойдет, у тебя, чего доброго, талия появится…
Дайсон посмотрел на Кирца недобрым взглядом.
– Она у тебя точно была, – ответил тот, – когда ты на службу пришел. Могу журнал показать, там записан и вес, и рост, и прочие измерения. Это потом ты отожрался и закабанел, и куда такое годится? Учти, человеку-то, может, и ничего, а собаке такое – хуже некуда. Сердце не тянет, отсюда одышка, суставы тоже страдают. Так что лучше уж держи себя в форме, тебе до пенсии еще далеко. И не вздыхай так. Вздыхать будешь для своей подружки, а меня этим не проймешь.
«Какой еще подружки?» – не понял Дайсон и от удивления приподнял уши. Кирц его мимику прекрасно понимал, поэтому ответил:
– Ну стажерка ваша. Вы, по-моему, отменно сработались. И она тебе нравится, не отрицай. Живешь ты у нее, значит, наверняка подглядывал… Чего рычишь? Ты бы никогда?.. Да конечно, рассказывай больше!
– О чем это вы беседуете? – раздался веселый голос Лэсси, и Кирц вздрогнул от неожиданности, но нашелся:
– Объясняю Дайсону, что добавки не дам. У него только-только ребра начали прощупываться.
– Правда? – Лэсси немедленно убедилась в этом сама. – Ну… Где-то в глубине они, конечно, есть…
Дайсон зарычал громче.
– Что-то он сегодня не в настроении, – заключил Кирц и подмигнул.
– Наверно, потому, что я его забросила. Но я не нарочно – сьер Горти велел мне разобрать документы, и я вот только что закончила. И то еще гора осталась, но ее он разрешил оставить на будущую неделю. Выходные же, – пояснила Лэсси. – А я, как стажер, по выходным дежурить не могу, не положено. Хотя я могла бы…
– Успеешь еще надежуриться, – хмыкнул Кирц. – И так натворила дел, все управление на ушах стоит… Так что уж отдохни как следует – и снова на подвиги.
– Придется… Ой, я вот что хотела спросить: Дайсон умеет на трамвае ездить?
– Умеет, конечно.
– Уф… хорошо. А то я послезавтра к родителям поеду, а туда быстрее на трамвае. Своим ходом неудобно и далековато. Только, наверно, намордник нужен? Вечером людей столько, все с работы едут, еще начнут возмущаться, что я с такой зверюгой, а я ужас как не люблю ругаться…
– Лэсси, ты в форме, у пса на ошейнике полицейская бляха, кто рискнет возмущаться? – резонно возразил Кирц.
– Гм… ну, вообще-то, я хотела заехать на квартиру и переодеться… С другой стороны, только время зря терять! Опять же, тогда после выходных можно будет ехать прямо на службу, – заключила девушка. – Вот спасибо, что сказали! Мне почему-то и в голову не приходило… Утром самое необходимое возьму, а вечером мы прямо туда и поедем!
«Ты же говорила, мол, не возьмешь меня к родителям, они не оценят», – мог бы напомнить Дайсон, но только вздохнул.
– У нас там парк поблизости, будем бегать, – сказала ему Лэсси, потрепав по ушам, – потому что велосипед я с собой не потащу. Ты-то сам влезешь, а вот его в вагон затаскивать и вытаскивать – удовольствие на любителя. Тем более он даже не складывается.
– Не вздумай Дайсона пирожками баловать, или что там твоя матушка готовит, – спохватился Кирц. – Погоди, я тебе распишу, сколько этому крокодилу корма давать. Возьмешь отсюда, раз вечером поедешь.
– Что, прямо кастрюлю? – не поняла Лэсси.
– Да нет же! Мясо. Оно причарованное, так что по пути не растает и капать не начнет, не переживай.
– В смысле?..
– Дешевле зачаровать, чем держать здоровенные морозильники, – пояснил Кирц. – У всех порядочных мясников есть такие амулеты: мало ли, задержится, да по жаре, нельзя же, чтобы товар протух? А нам ребята из пятерки когда еще лари зачаровали. Удобно: недели две как свежее, размораживать не нужно.
– Так это здешние лари, а мне как быть?
– На сутки остаточных чар хватит, за это время Дайсон половину сожрет, а вторую ты уж как-нибудь в холодильник пристроишь, полагаю.
– Да у нас там погреб с ледником, дом-то старый… – пробормотала Лэсси.
– Тем более. Крупу и овощи сама купишь, чтоб не тащить.
– Конечно. Да и дома наверняка все есть.
– Я напишу начальству, чтоб тебе деньги вернули, – добавил Кирц.
– Не надо, это же сущие пустяки!
– Раз пустяк, два пустяк – в итоге на половину жалованья точно набежит, оно у тебя вряд ли большое, а сколько этот крокодил жрет, я тебе уже говорил. Ладно, пойдем меню утвердим, завтра не до того будет…
Дайсон остался греться на солнце, ухмыляясь про себя: его ждало самое невероятное знакомство с родителями, какое он только мог представить. Оставалось только надеяться, что эти самые родители не боятся собак до сердечного приступа и не страдают аллергией на шерсть. Ночевать во дворе или в каком-нибудь сарае Дайсону совершенно не хотелось.
Лэсси вернулась довольно скоро и устремилась к выходу со словами:
– Пошли, Дайсон, нам еще надо заехать на квартиру сье Обри, не забыл?
«Отчего бы не сделать это с утра?» – мрачно подумал он, поднимаясь и отряхиваясь.
– Проверим, как ты ездишь на трамвае, – сказала Лэсси, будто услышав ее мысли. – Она довольно далеко живет, так что до полпути – своим ходом, а там проедем пять остановок. Велосипед пристегну возле какой-нибудь лавочки, которые допоздна работают, попрошу присмотреть. Ну, или к столбу прицеплю, небось сразу не уведут… Идем!
И что ему оставалось?
Пробежавшись ленивой трусцой до остановки, Дайсон подождал, пока Лэсси найдет подходящую лавочку и договорится, что оставит своего железного коня у крыльца буквально на полчасика. Конечно, пришлось заплатить за присмотр, но это всяко дешевле, чем покупать новый велосипед, заявила Лэсси.
Признаться, Дайсон давно не ездил на трамваях – он был гордым обладателем собственного авто, которое подарила ему мать на совершеннолетие, и было оно чем-то средним между бронемашиной и трактором. Самое то для города, подумал тогда Дайсон, но поблагодарил, а потом сел за руль и понял, что такой зверь как раз по нему! Ну, и пускай капот не блестит алым лаком, а салон не скрипит новенькой кожей… Зато задние сиденья можно снять, превратив машину в фургон, крышу тоже, если охота прокатиться с ветерком… Словом, отличная машина! Особенно когда нужно ехать с напарниками и экспертами по делу куда-нибудь за город, на ферму или в деревню, где дороги внезапно превращаются в крайне условные направления, так что не всякий трактор выползет из колеи.
Увы, сейчас Дайсонов вездеход стоял в гараже управления, а он не мог воспользоваться им по объективным причинам. Пришлось чинно дождаться лязгающего трамвая и вслед за Лэсси подняться по крутой лесенке в вагон. Пахло там… не духами, пришло на ум Дайсону, но он тут же вспомнил духи сье Обри и переменил мнение. Правда, нового сравнения не придумал, не до того было.
Лэсси оказалась права: со всех сторон слышалось возмущенное «Куда с собакой?», «Безобразие!», истеричное «Уберите собаку, я боюсь!» и даже «Полиция!». Кто-то в толчее наступил Дайсону на лапу, спасибо, не больную, кто-то заехал по ребрам сумкой или зонтиком, он не успел увидеть, а стоило присесть, кто-то едва не отдавил хвост…
«Нет уж, лучше бегом», – подумал Дайсон, и тут к ним протиснулся кондуктор.
– Оплачиваем проезд, – бубнил он. – Оплачиваем проезд, сье…
Вместо ответа Лэсси выпятила у него перед носом грудь с приколотым полицейским значком. Кондуктор пару раз моргнул, потом, видимо, вспомнил, что для сотрудников полиции проезд бесплатный, двинулся дальше, но тут же остановился.
– За багаж положено платить, сье, даже если вы из полиции.
– Какой багаж? – изумилась Лэсси. – Вы мою сумку имеете в виду? Но это же не чемодан!
– Нет, я про собачку вашу.
– Это служебный пес, сьер. Сейчас… – Не без труда потеснив стоящих рядом, Лэсси перекрутила ошейник на мощной шее Дайсона так, чтобы виден был значок.
– Ну конечно, бляху любой может нацепить, лишь бы не платить, – тут же заворчал кто-то рядом.
– Псиной воняет! Кто вообще разрешил возить этих блоховозов в общем вагоне? – подхватил другой пассажир.
– Я бою-у-усь! – оперным голосом откликнулась какая-то дамочка с другого конца вагона. – Высадите их, сьер!
– Да, высадите, иначе я буду жаловаться вашему начальству!
– Безобразие! Я весь в шерсти!
– Никакого уважения к людям!
– Что, если он кого-нибудь укусит?
Дайсон помалкивал, стараясь не ухмыляться, чтобы никто не принял его улыбку за оскал, и ждал, как Лэсси справится с ситуацией. Снизу ему видно было, что шея у нее уже малиновая, теперь загорелись кончики ушей, предательски просвечивающие сквозь пряди волос…
– Сье, при всем моем уважении, я вынужден просить вас сойти, – сказал наконец кондуктор. – Вы доставляете неудобства другим пассажирам.
– Неужели? Каким образом? Мой пес занимает не больше места, чем любой из них.
– Не дело ездить с собаками в трамваях, сье, – встрял какой-то мужчина, повисший на поручне. – Они грязные, блохастые и разносят всяческую заразу! А еще кусаются!
– Кажется, вы перепутали служебного пса с дворняжкой из подворотни, – хладнокровно ответила Лэсси и положила руку на голову Дайсона, а тот смерил пассажира таким взглядом, что тот, кажется, возмечтал подтянуться на поручне под самый потолок. – Этот пес чище и здоровее многих людей. Еще аргументы? Нет? В таком случае, сьер кондуктор, вы можете вернуться к исполнению своих обязанностей, я вас не задерживаю.
– Но все-таки, сье, если весь вагон против, то…
– Слепого с собакой-поводырем вы бы тоже ссадили? – перебила она. – Или старушку с карманной собачкой? Они, бывает, постоянно тявкают! Молчите?
– Это совсем другое, сье! И мой долг – следить за удобством пассажиров, поэтому я все-таки вынужден просить вас сойти.
– Хорошо, – неожиданно легко согласилась Лэсси и отточенным движением выудила из сумки блокнот. – В таком случае извольте предъявить удостоверение. Вы препятствуете исполнению мною служебного долга, сьер, – я ведь не на прогулку еду, я на задании. А таковое воспрепятствование согласно закону карается штрафом, общественными работами или заключением… Думаю, отделаетесь штрафом, ведь вы не пытались выкинуть меня из трамвая силой.
– Но сье!
– Что? Вы исполняете свой долг, я свой, они вошли в конфликт. Таким нехитрым образом, на остановке трамвай встанет и будет стоять, пока мы не найдем телефон, я не вызову коллег, те не прибудут и не оформят протокол. Пассажирам – не только этого трамвая, но и следующих за ним – придется идти пешком либо ждать улаживания формальностей. В этом случае ваше обостренное чувство долга будет удовлетворено, я полагаю?
Кондуктор начал медленно багроветь, не в силах найтись с ответом. Лэсси, в сущности, была права, и хоть выглядело это не слишком красиво, Дайсон оценил: пользоваться служебным положением она научилась очень быстро. А говорила – ругаться не любит! Впрочем, она и не ругалась…
– Молчание – знак согласия, – сказала Лэсси. – Дайсон, жди. Разрешите, сьер, я пройду к кабине вагоновожатого, сообщу, что трамвай дальше не идет… Может, тут есть запасной путь, тогда мы свернем туда, а следующий трамвай подберет пассажиров… Конечно, придется уплотниться, но чего не сделаешь, лишь бы не ехать в вагоне с собакой!
– Вы что! Вы что! – нервно вскрикнул тот самый висящий на поручне пассажир. – Мне нужно домой! Прекратите безобразие! Сидит собака и сидит, никого не трогает!
– Меня дети ждут! – отозвалась нервная дама. – Пускай пес едет, только подальше от меня!
– Некоторые воняют похуже пса, это точно. Я вот рядом с ним стою, а ничего не чую. Перегаром и сточной канавой точно не от него тянет, – добавил еще кто-то.
– Халоса сабацка! – заключил мальчишка лет трех, невесть каким образом просочившийся между чужими ногами и повисший на шее у Дайсона. – Кусь?
– Нет-нет, он никого не кусает, пока я не прикажу. – Лэсси быстро схватила ребенка за лямки штанов и приподняла повыше. – Чей ребенок?
– Мой! Верните, пожалуйста! – раздалось из толпы, и мальчика принялись передавать из рук в руки. Ему этот аттракцион необычайно понравился, он хохотал и лягался, сбив ногой чью-то шляпку и, судя по ругани, подбив глаз еще кому-то. – Спасибо, у меня тройняшки, постоянно теряю кого-то…
– Возьмите их на сворку, сье! – гаркнул мужчина с перегаром и загоготал. – Вон как пса!
– Только и осталось, сьер!
– Ну что, не станем усугублять конфликт? – спросила Лэсси у кондуктора. Тот нехотя кивнул и двинулся дальше сквозь толпу, ворча под нос.
Вывалившись на нужной остановке, Лэсси заключила:
– Да, Дайсон, ты на трамвае ездить умеешь. В отличие от некоторых двуногих. И учти, завтра будет хуже: вечер перед выходными, а у меня сумка с твоим мясом… Может, ее на тебя навьючить? Ну что ты ворчишь? Твоя еда, ты и таскай… Пойдем!
До дома, где обитала сье Обри, пришлось еще прогуляться, но Дайсон не возражал – хотелось подышать относительно свежим воздухом после этой поездки.
Каффета была закрыта, ясное дело, темные окна выглядели странно – кругом все светилось. Кондитерская, булочная, маленькая рестория для тех, кто хочет перехватить горячего на бегу… Неудивительно, что сье Обри едва-едва покрывает убытки, подумал Дайсон. Каффеты, в которые ходят богатые люди, в таком районе не востребованы. Нет здесь таких клиентов, которые готовы часами смаковать чашечку ароматного напитка и платить за это бешеные деньги. А и были бы – у сье Обри нет денег на дорогие сорта каффы. Вот если бы она подавала какую-нибудь еду, а в придачу к ней кружку простецкой каффы с молоком и медом, другое дело. Остальные так и делают, отовсюду пахнет… С утра нет ничего лучше такой кружечки – спать не так хочется!
Сам Дайсон пил очень крепкую каффу с солью – тоже матушка научила. Она рассказывала, им попался как-то обоз, а в нем тюки с зернами… Не бросать же? Тем более хлебать пустой кипяток опостылело… Ну вот, растирали зерна между камнями, заваривали и пили. Поначалу плевались – горечь необычайная, что только в ней люди находят? Потом оценили – сон как рукой снимало, а это на войне дело не последнее. Главное, не переборщить, а то руки дрожать начинают и сердце выпрыгивает… А соль – для смягчения горечи: об этом случайно узнали, когда какой-то криворукий перепутал котлы и посолил не похлебку, а каффу.
Лэсси подергала ручку двери – та была заперта. А вот печати почему-то не было.
– Наверно, пятерки с черного хода вошли, – сообразила она и двинулась в обход здания.
Действительно, эта дверь была опечатана и тоже заперта, но… Отмычками Лэсси пользоваться явно умела. Тем более такой замок можно пальцем открыть, подумал Дайсон.
– Печать потом на место приклею, – сказала она, сунув бумажку с сургучом в карман. – Идем, Дайсон. Нам нужны трусики сье Обри! Ищи!
От такой шуточки он чуть не споткнулся на пороге.
На его счастье, поиски не затянулись: Лэсси открыла комод, прицельно выбрала какие-то вещички (Дайсон старался не смотреть) и сложила их в припасенный пакет. Потом вынула из шкафа пару блузок и юбок и решила, что этого достаточно.
– Не потащу же я весь ее гардероб, – бормотала она. – Нескольких смен белья хватит, тем более вещи задержанных сдают в прачечную. Ну, если есть, на что сменить, а то сидеть голым и ждать, пока постирается и высохнет, – на любителя. Я сама туда форму отношу и все прочее, а то сама непременно испорчу или утюгом прожгу. Да и негде мне стирку устраивать… А так – возвращают постиранное, выглаженное, мечта! И, главное, дешевле, чем в городских прачечных.
Дайсон сам всегда так делал и тоже привозил постельное белье, потому что заниматься стиркой самому не хотелось. Мелочовка вроде носков еще ладно, куда от этого денешься, а вот простыни полоскать – увольте! А тут, Лэсси права, недорого и удобно.
– Вроде все взяла, – сказала она, вскидывая на плечо рюкзак и беря в охапку объемистый пакет. – Пойдем, а то еще домой добираться.
Удивительно, на них не обратили внимания. То ли здесь обитали на редкость нелюбопытные люди, то ли лестница не так скрипела, как у сье Ланн, но никто не высунулся на шум. Печать Лэсси приклеила на место, подогрев сургуч при помощи спички, а Дайсон подумал: как же магическая печать? Тари не мог не поставить! Или она активируется при каких-то определенных условиях? Наверно, так… И, скорее всего, Лэсси дали разрешение на посещение этого дома, иначе бы она не то что дверь не открыла, даже близко бы не подошла!
Обратный путь на трамвае обошелся без происшествий – в сторону центра пассажиров почти не было, и Лэсси с Дайсоном с комфортом устроились на задней площадке. Велосипед тоже не пострадал, хотя лавочник и ворчал, что замучился гонять от него всяких мальчишек. Лэсси искренне поблагодарила его – на этот раз исключительно словесно, потому что наличных денег у нее, как понял Дайсон, почти не осталось, – и покатила прочь, а он побежал рядом.
– Мы с тобой молодцы, – говорила она. – Утром отдадим вещи и… не знаю, что Сэл скажет. Может, все-таки велит браться за бумаги, хоть сколько-то я успею раскидать за день? А может, скажет не попадаться под ноги, тогда будем заниматься. Видно будет!
Дайсон согласно гавкнул. И, хоть старался приглушить лай, все равно с какого-то забора с диким воплем свалилась случайная кошка.
– Просила же тебя – потише, – укоризненно сказала Лэсси и свернула во двор. – Уф… теперь поужинать – и в койку…
Как бы не так: несмотря на поздний час, сье Ланн бдела на кухне и, обернувшись на звук шагов, произнесла, недовольно поджав губы:
– Я понимаю, конечно, сье Кор, вы очень молоды… Однако, не поверите, я беспокоилась, когда не увидела вас утром.
– Э…
– Я понимаю, у вас служба. Но вы могли бы предупредить, чтобы я не готовила на вас завтрак, а потом и ужин.
– Простите, сье, я не подумала…
– В итоге я поднялась к вам и обнаружила, что вас нет, причем давно. Разумеется, я знала, что вы живы, невредимы и рядом с вами верный друг, – не слушая, продолжала сье Ланн, – но Древние знаки не могут сказать мне, когда вы соизволите вернуться, если вообще соизволите, и долго ли мне держать ужин на плите!
– Но я… Ой, так вы на меня гадали? – обрадовалась Лэсси.
– А что мне оставалось? До этого вашего управления не дозвонишься, будто там кто-то на телефонном проводе повесился! Садитесь ужинать, сье!
– Спасибо… – Та живо схватила вилку. – Ой, сье Ланн, теперь сразу предупрежу, а то забуду: завтра вечером я прямо со службы поеду к родителям, а от них – опять на службу. Так что не пугайтесь, нас с Дайсоном не будет до вечера понедельника.
– Прекрасно, такая экономия на воде и продуктах, – фыркнула хозяйка и присела напротив. – Я уж молчу об этом псе…
Дайсон поставил рыжие брови домиком. Он знал – на женщин эта гримаса действует безотказно… но только не на сье Ланн.
– Нечего клянчить, – строго сказала она. – Хм… А он у вас заметно похудел, сье Кор. Когда вы его привели, я подумала – это не собака, а кабан какой-то, а сейчас гляжу – симпатичный пес…
– Правда? Вы тоже заметили? Это очень здорово! – Лэсси наклонилась и от избытка чувств чмокнула Дайсона в макушку, а он отстранился, недовольно ворча.
– Такие типы не любят нежностей, – заметила сье Ланн. Подумала и уточнила: – Делают вид, что не любят. Имейте в виду на будущее.
– Непременно учту, – улыбнулась девушка.
– И оставьте посуду. Каждый раз говорю, и каждый раз вы ее моете! Сегодня не выйдет. Дайте сюда тарелку!
Сье Ланн с грохотом швырнула ее в мойку и включила воду.
– Благодарю за ужин, – сказала ей в спину Лэсси, недоуменно переглянулась с Дайсоном и побежала вверх по лестнице.
