Книга: Сделка с демиургом
Назад: Глава 12. Сделка
На главную: Предисловие

Глава 13

Охотник

Стрелка спидометра прилипла к отметке сто двадцать километров в час. Шофер будто слился воедино с автомобилем. Возле заправки за ними увязалась машина ГАИ, но безнадежно отстала спустя несколько минут сумасшедшей погони. Водитель притормозил лишь однажды, пропуская кошку, решившую пересечь оживленную трассу. Впереди показались уютные пятиэтажки, промелькнул указатель населенного пункта. Сестрорецк.

Инна не узнавала знакомых мест. За минувшие десятилетия Курортный район активно застраивался, в начале двухтысячных годов стоимость земли выросла до заоблачных высот. Цена скромного особняка в Разливе была сопоставима с поместьем на Лазурном Берегу. Сейчас здесь царило запустение. Дачный сезон еще не начался, окна домов были забиты досками, на калитках висели могучие замки. Наконец ее сморило, Инна задремала, не выпуская руку любовника из своих пальцев. Белокурая прядь упала, обнажив розовое ушко. За мочкой уха прилипла черная метка. Когда Донна оторвала маячок Романа, из ранки просочилась кровь. Кудесники из «Химеры» использовали качественный клей! «А что, если оторвать наклейку, пока Инна спит?!» – подумал Роман. История заложит крутой вираж!

Он поймал в обзорном зеркале взгляд шофера.

– Не советую принимать необдуманных решений…

– Не твоего ума дело! – огрызнулся Роман.

– Как раз моего ума дело! – веско ответил шофер.

– С чего ты это взял?!

«Волга» въехала в город, притормозила возле пятиэтажного дома сталинской постройки. Водитель заглушил двигатель, повернулся, опершись локтем на подголовник сиденья.

– Рад видеть тебя! – улыбнулся он. – Жалко будить девушку, но время не ждет.

– Прикольные у вас замашки, мужики! Меня все знают, а я, хоть убей, никого не помню!

– Вспомнишь! – убежденно сказал чекист. – Обязательно вспомнишь!

– Как тебя кличут, солдат?

– Сергей Евтушенко. Старший лейтенант.

– Староват для лейтенанта! – усмехнулся Авдеев.

– В комитете неспешно дают звания.

– Я знал поэта с такой фамилией… – пробормотал Роман.

Парень ему понравился. Как и те два офицера, принявшие неравный бой с демонами в ленинградском кафе.

– Евгений Евтушенко! – кивнул офицер. – Знаю, читал. Мы не знакомы!

Он вышел из машины, распахнул дверь:

– Прошу в гости!

Инна пробудилась, сонно хлопая глазами.

– Приключения продолжаются? – Она с нескрываемым любопытством огляделась по сторонам. – Сейчас из кустов выскочат оборотни?

– Можете не волноваться! – сказал Евтушенко.

– Намоленное место? – улыбнулся Роман.

– Вроде того…

Они подошли к подъезду, чекист нажал кнопку звонка. На пороге объявился капитан Панов, в его руке дымилась чашка кофе. Видеть влиятельного офицера в тренировочном костюме было непривычно. Он приветливо кивнул гостям:

– Добро пожаловать!

Молодые люди зашли в прихожую, дверь захлопнулась. На этом все прозаические сравнения со стандартной ленинградской квартирой закончились. Помещение было нашпиговано хитроумной аппаратурой. Трое мужчин в штатской одежде склонились над панелью управления, вдоль стены стояли полтора десятка больших мониторов. Экраны транслировали видео с улиц города.

Роман хлопнул в ладоши:

– Ни фига себе! Это ведь новейшие технологии! Откуда в лохматом совке такая техника?!

– Насчет совка поаккуратнее! – сказал Панов. – Мы – люди демократичные, но за базаром следим!

Роман нахмурился. Он точно знал этого красавца с модельной внешностью, только не мог понять, где и при каких обстоятельствах они встречались. Такое случается. Увидишь в толпе незнакомца и ломаешь голову, откуда он тебе знаком?! А спустя время на память приходит школьный альбом и замусоленная черно-белая фотография, на которой тот стоит рядом. Он прикоснулся подушечками пальцев к экрану. Твердое, теплое стекло. Плазменные панели при касании становились мягкими, как замороженный пластилин.

– Тебя удивляют технические новшества? – спросил Панов.

– За время круиза я отучился удивляться! – ответил Роман.

Капитан внимательно выслушал отчет Евтушенко. Аппаратура издавала мирное жужжание, словно стайка миролюбивых пчел. Любопытная, как все земные женщины, Инна прильнула к экрану. Камера была установлена в районе Невского проспекта, на месте слияния с улицей Рубинштейна. То самое кафе, где их вчера потчевали обильным завтраком. Качество съемки было зернистым, как это случается на «запиленной» видеозаписи. При входе в закусочную столпилась очередь, дверь приоткрылась, впуская вовнутрь избранных посетителей; могучая фигура дяди Паши перекрыла обзор. Наружу вышли два посетителя – дородный мужчина в костюме и молодая девушка. Мужчина небрежно положил купюру в широкую ладонь швейцара, камера бесстрастно зафиксировала змеиные зрачки демона и зеленый свет, струящийся из его глаз.

Инна громко прошептала:

– Твою мать! Это ведь…

– Так точно! – кивнул Панов. – Мы наблюдаем крупного ленинградского чиновника.

– А кто она?!

– Наталья Лузина. В этом году девушка заканчивает обучение в ЛГУ, на историческом факультете. Комсомолка, спортсменка и, наконец, просто красавица.

Инна улыбнулась, вспомнив фразу из бессмертной комедии Леонида Гайдая.

– Она не знает, как это чудище выглядит на самом деле?!

– Обыватели видят солидного гражданина средних лет. Странно, что асарег позволил себя обнаружить… – задумчиво сказал Панов. – Вы слышали про полукровок?

– Слышала, видела и даже разговаривала. Вы хотите сказать…

Панов закончил мысль за нее:

– Асареги и васаги могут вступать в сексуальные отношения с местными жителями. В принципе любой демон способен совершить половой акт, но зачатия не свершится. В результате контакта с асарегом рождаются дети, ничем не отличающиеся от остальных. Может быть, немного умнее, сильнее и талантливее своих сверстников. С той особенностью, что с рождения они знают о себе всю правду.

– Ты сказал – асареги? – спросил Роман.

Он отвлекся от изучения материала, из которого были сконструированы экраны.

– Ты правильно услышал! – сказал капитан. – Одно из имен демонов. Асареги и васаги – третий чин демиургов. Нечто вроде нашего командира роты. Приличный уровень, но до генерала далеко.

– В роли генерала – Ангекок?!

– Горячо…

– И много здесь полукровок? – спросила Инна.

– Хватает! – уклончиво ответил Панов.

Тем временем асарег подошел к новенькой «Волге», шофер услужливо распахнул дверь в салон. Демон пропустил вперед спутницу, повернулся к камере, черные губы исказила злобная усмешка.

– Он нас видит?! – прошептала девушка.

– Безусловно! – невозмутимо ответил капитан. – И видит и слышит, сам оставаясь неуязвимым. Если асарег не захочет быть обнаруженным, вы минуете его, как пустое место. Очень ловкие господа!

И тотчас, будто в подтверждение его слов, в воздухе поплыли сиреневые полосы, на том месте, где только что стоял демон, образовался прозрачный туман.

– Прям-таки Дэвид Копперфилд! – ахнула Инна.

Панов вопросительно посмотрел на Романа, тот нехотя проговорил:

– Популярный иллюзионист. Вроде Акопяна.

– Жила себе на свете пьянчуга-репортер и думать не думала, что вокруг не люди, а черти шныряют! Не мешало бы моего бывшего мужа просветить вашей камерой! – задумчиво проговорила Инна.

– Так было не всегда! – сказал Панов. – Демоны активизируются в канун великих катастроф, мировых войн, фатальных преобразований в жизни общества. Одним словом, накануне кризиса.

– Ты рассказывал про Великую Отечественную войну, – напомнила Инна. – Демоны заполонили страну в мае сорок первого…

– Последний наиболее яркий всплеск активности демонов пришелся на сороковые годы двадцатого века. У нас имеются сведения, что Верховная ставка Гитлера состояла на сорок процентов из их числа.

– А сам Гитлер?!

– Мы такой информацией не располагаем, – осторожно ответил Панов.

– Говорят, настоящий фюрер сбежал в Латинскую Америку! – возбужденно сказала Инна. В ней проснулся падкий до сенсаций репортер.

Панов неопределенно покачал головой. Такой жест мог означать все, что угодно.

– Меня больше тревожит настоящее время, нежели дела давно минувших лет, – сказал он. – Советский Союз стоит на пороге драматических преобразований, которые неизбежно повлияют на судьбу мира.

– Атомной войны не будет! – твердо сказала Инна. – Во всяком случае, в ближайшие пятьдесят лет.

– Ради гибели популяции не обязательно запалить ядерный фугас!

Роман задумался.

– Ты упоминал васагов…

Капитан достал с полки увесистую книгу с золотым обрезом. На массивной обложке была оттиснена золоченая монограмма.

– «Лемегетон», или «Малый ключ Соломона», – пояснил он. – Один из немногих гримуаров, сохранивший сведения об истинной природе такого явления, как демонология.

Титульная страница была испещрена фигурками нечистой силы. Змеи с женскими головами, шестипалые монстры, членистоногие пауки с человеческими лицами. Зарябило в глазах от изобилия фантастических картинок. Будто листаешь иллюстрации старых фантастических романов. Жуки, змеи, каракатицы, огромные слизняки, монстры один другого краше изобиловали на пожелтевшем от времени листе.

Панов заглянул в рассматриваемые Романом страницы.

– Мелочь! – небрежно сказал офицер. – Таких красавчиков пруд пруди на любом старом кладбище. Их называют путики. Испугать могут, болезни наслать. Хотя существует версия, что по вине путиков случались крупнейшие в истории эпидемии. Юстинианова чума, оспа, грипп испанка, выкосивший больше людей, чем две последующих мировых войны. Также описаны случаи, когда путики обманом увлекали свои жертвы в Нижний мир.

– Для какой цели? – спросила Инна. – И что такое Нижний мир?!

– Этого я не знаю, – ответил капитан. – Оттуда нет возврата. Во всяком случае, раньше так считалось…

– А что поменялось теперь? – Инна впилась жадным взором в ветхие страницы фолианта.

– Был один смельчак, которому посчастливилось вернуться оттуда… – сказал Панов.

– И какие его впечатления?

– Увы, он с нами не поделился своими впечатлениями!

Девушка с отвращением посмотрела на жужелицу.

– Какого рожна они делают на кладбищах?

– Зачастую Ворота между мирами проходят среди могил. Отсюда традиционная неприязнь к кладбищам во многих человеческих культурах.

Роман перелистнул страницу. В центре титульной страницы он увидел изображение Ангекока. Текст был написан на латыни, готическим шрифтом, новая строфа начиналась с большой буквы, выделенной алым цветом. Роман Сергеевич Авдеев знал на мертвом языке лишь несколько обиходных фраз. Панов протянул отпечатанный машинописный текст:

– Перевод.

Роман приложил лист к книге. Имя верховного демиурга упоминалось трижды на странице. Ваал, Балтазар, Аштарат. Генерал преисподней. Иллюстрированные страницы демонстрировали сцены из быта демонов, их взаимоотношения с людьми. Вот звероподобные монстры насиловали дамочку в ее собственных покоях на глазах оторопевшего от наглости супруга. Следующая гравюра продемонстрировала акт рождения младенца, после чего роженицу волокли на костер угрюмые монахи в капюшонах.

– Похоже на средневековый комикс! – заметил Странник.

Старые листы шуршали, как опавшая листва. Он перевернул страницу, с очередной картинки на него взирал рыцарь. Могучее телосложение не могли скрыть блестящие доспехи, выпуклый нагрудник украшал вензель – чудовище с туловищем козы и головой льва, держащее в зубах корчащегося оборотня.

– Химера… – прошептал Странник.

Панов решительно отобрал у него книгу.

– Почитаешь на досуге.

Странник сжал кулаки, от ощущения близкой отгадки пересохло в гортани. Прежде чем капитан захлопнул обложку, он успел увидеть цветную гравюру. Тот самый человек, чью жену опорочили демиурги, был как две капли воды похож на Бориса Шевченко! Изображения были схематичными, но сходство угадывалось. Чем дольше его клон пребывал в путешествии, тем глубже он погружался в мистерию! И тем сильнее обнаруживалась его связь с двойником. Бизнесмену Авдееву не верилось, что когда-то он управлял полиграфической фирмой, пил вечерами пиво с приятелями, играл в бильярд.

– Смотрите! – крикнула Инна.

Она указывала на экран. Невский проспект напоминал людской муравейник. Сновали горожане, столпились автомобили на перекрестке. Обычная городская суета. Вот в поле обзора камеры угодила компания молодых людей. Симпатичные ребята, шумные, развязные. Высокий парень вперил немигающий змеиный взгляд в пустоту.

– Этот тоже нас видит?!

– Сейчас проверим… – ответил Панов.

Он набрал комбинацию на клавиатуре, лицо демона выделил желтый квадратик, на виске отпечатались черные полоски, будто следы от фломастера.

– Дешевка! – процедил сквозь зубы капитан. – Низший уровень, таких клоунов называют бататами. Бататов вербуют из честных горожан, соблазняя деньгами, славой, любовными победами. Смертные твари, хотя уничтожить батата привычным оружием непросто. Вы с ними вели героическую баталию на крыше здания.

– За нами велась слежка? – спросил Роман.

Вместо ответа, офицер щелкнул пальцем по кнопке, на небольшом экране возникла видеозапись. Вот они встречаются на Литейном проспекте с Буткевичем, тормозят таксомотор, Странник бьет алчного таксиста по печени.

Роман поморщился.

– Отстой!

– В любом фильме имеются слабые и сильные стороны! – деликатно заметил Панов.

Видео замелькало в ускоренном режиме, фигурки людей топтались на месте, пятились назад. Возникли невольные ассоциации с немым кино эпохи Чарли Чаплина.

– Я догадываюсь, почему в кафе нас принимали как дорогих гостей! – улыбнулся Роман.

– Глупо отрицать! Мы следовали за вами по пятам тотчас после появления главного героя этой кинодрамы у кинотеатра «Великан». Стоило вам направиться в заведение общепита на улице Рубинштейна, мои люди предупредили работников кафе, чтобы те встречали дорогих гостей по первому разряду.

– И на том мерси!

Кино продемонстрировало героическую сцену расправы Странника с фарцовщиками на «галере».

– Неплохая боевая подготовка! – одобрительно заметил Панов.

Субъект на экране нанес мощный удар ногой в грудь кавказцу, легкой трусцой подбежал к машине. «Москвич» скрылся среди прочих автомобилей.

– Водитель тоже из ваших? – спросил Роман.

– КГБ – не всемогущая организация, – пояснил капитан. – Большинство людей, повстречавшихся вам в путешествии, – обыкновенные мирные горожане.

– Откуда меня знает местный спекулянт?

– Понятия не имею! Могу предположить, что ты раньше встречался с ним. Мир тесен, знаешь такую пословицу, дружище?!

Инна не отводила завороженных глаз от экрана.

– Еще один! – вскрикнула она. – А вон там, у памятника, сразу трое!

Камера зафиксировала панораму близ Финляндского вокзала. В центре парка возвышалась гигантская фигура вождя мирового пролетариата. Ленин простер руку в сторону Невы. У подножия памятника мирно прогуливались горожане, желтый квадратик безошибочно отметил двух мужчин и молодую женщину. Черные молнии на висках выделялись, как маркеры заразной болезни.

– Бататы, – спокойно сказал Панов. – Мелочь бесовская. Легко отпугнуть солью, от освященной воды дуреют, как ханыги после стакана вермута. Рассказывают, что некоторым служителям культа удается изгнать демоническую сущность из батата. Таким образом, заключивший сделку гражданин возвращается к полноценной жизни. Обряд называется экзорцизм.

– Вы проверяли эту версию? – спросила Инна.

– В Советском Союзе церковь отделена от государства, – все с той же невинной улыбкой ответил Панов. – К тому же я – член коммунистической партии.

– Значит, проверяли… – задумчиво сказала девушка.

Капитан повернул реле на пульте, изображение исчезло. Обычный черный экран, в котором отразились силуэты людей.

– Предлагаю выпить кофе и продолжить разговор!

Все трое прошествовали на кухню. Здесь все было оборудовано по последнему слову техники. Встроенные видеопанели, новенькая мебель, красочные постеры на стенах, плакат, изображающий модную рок-группу Deep Purple, над плитой. Панов виновато пожал плечами, как мальчишка, уличенный в воровстве.

– Обожаю английский рок!

– Купил плакат у фарцовщиков? – рассмеялся Роман.

– Обижаете, гражданин! Подарок от благодарных клиентов!

Импортная кофеварка, интимно прогудев, выплеснула три порции ароматного напитка. Панов придвинул гостям сахарницу, радушно улыбаясь:

– Кофе бразильский, натуральный! Только им спасаюсь бессонными ночами, как герой рассказа Брэдбери.

– «Уснувший в Армагеддоне»! – кивнула Инна и с наслаждением пригубила кофе.

– Это не патриотично, но я предпочитаю американскую фантастику!

Они пили кофе и разговаривали о пустяках, словно не было страшных демонов на экране и они не явились невольными свидетелями гибели двух молодых офицеров полтора часа назад.

Роман выбил барабанную дробь пальцами по столу.

– Я хотел спросить про людей, которых ты приставил следить за нами.

– Погибли! – сказал капитан. – Против васагов трудно выстоять.

– Что за чертовщина у вас здесь творится?! – Странник начал закипать. Только что монстр в обличье бармена полакомился сердцем советского гражданина, а этот холеный щеголь смакует кофе, как гурман, и рассуждает о литературе!

– Не у вас, а у нас! – веско заметил Панов. Похоже, этого парня было трудно вывести из равновесия! – Офицеры приносили присягу! Это называется – долг. Лейтенант Рябов был холост, его мать получит пенсию. Костенко был женат, сыну полтора годика. – Он проговорил нудным тоном, будто речь шла о посторонних людях. – Мы предполагаем, что мальчик – полукровка…

– Как такое возможно?! – ахнула девушка.

– Жену изнасиловал васаг. Мы убедили бедную женщину не рассказывать мужу.

Роман кипел от негодования.

– Ты так просто об этом говоришь!

– Идет война! – тихо и внушительно проговорил капитан. – Каждый день приносит новые жертвы. Вы сумели убедиться в могуществе демонов. Мы не имеем права быть сентиментальными!

Он достал из портфеля лист бумаги, прочел мелкие цифры.

– Данная статистика приблизительна. Только за прошедшее десятилетие в Ленинграде родилось около пяти тысяч полукровок. Спустя тридцать – сорок лет эти люди будут управлять страной. Нетрудно догадаться, к какому финалу это может привести Советский Союз!

– Советский Союз распался…

– Я знаю. Имел удовольствие беседовать с твоей спутницей. Баш на баш, коллега! – Он в упор посмотрел на собеседника. – Твой черед, гость заморский! Рассказывай, что помнишь!

– Ни черта я не помню! – буркнул Роман.

Капитан уперся локтями о стол, крепко сжал запястья Авдеева. Его пальцы были как сталь, взор уперся в переносицу.

 

Ночью мгла покроет небо,

Ветер гонит пыль в степи.

Ты там был, а я там не был,

Скинь покров и пробудись!

 

Он медленно проговорил четверостишие дважды. Роман моргнул, попытался освободиться, но капитан держал его руки крепко. Со стороны казалось, будто двое мужчин играют в непонятную забаву. Инна распахнула рот от изумления, не решаясь нарушить воцарившееся молчание. Панов повысил голос:

 

Ночью мгла покроет небо!

Ветер гонит пыль в степи,

Ты там был, а я там не был,

Скинь покров и отзовись!

 

Роман предпринял новую попытку выдернуть руки из захвата, на шее Панова вздулись синие вены, капли пота выступили на лбу.

– Скинь покров и отзовись! – прокричал капитан.

Роман обмяк, веки опустились, он погрузился в дрему. Инна хотела что-то сказать, но Панов метнул на нее грозный взгляд, и слова застряли в горле. Он продолжил чтение загадочного стиха, но уже тихо, словно убаюкивая слушателя.

 

Ночью мгла покроет небо,

Ветер гонит пыль в степи…

 

Роман заснул. Ему снился сон, больше похожий на мираж наяву. Он увидел сцену расставания с Донной. После поединка он скрылся проходными дворами. Типичный ленинградский двор-колодец вывел его к глухой кирпичной стене два метра высотой. Выщербленные по углам камни послужили отличным уступом для прыжка. За спиной громыхали шаги преследователей, он перемахнул преграду. Справа темнела подвальная ниша, как распахнутый беззубый зев великана. Здесь было сыро, тихо, капала вода из трубы. Школьный подвал. В этом подвале он выкурил свою первую сигарету и поцеловал одноклассницу, ощутив ладонью прелесть юной девичьей груди. Ее звали Маша Гронская. Интересно знать, как она теперь выглядит? Женщины стареют раньше мужчин. Наверху послышалась трель звонка, началась большая перемена. Роман отчетливо вспомнил закоулки подвала, он мог пройти здесь с закрытыми глазами. Врачи говорят, такова специфика начальных признаков атеросклероза сосудов мозга – давняя память сохраняется в деталях, когда как вчерашние события трудно вспомнить. Он двинулся вдоль стены, ориентируясь на пятнышко серого света. За обмотанной стекловатой трубой они прятали сигареты. Он сунул руку, пальцы нащупали пачку. Иллюзия становилась чрезмерно правдоподобной! Хлопнула дверь, яркая полоса дневного света озарила помещение. Послышались грубоватые детские голоса, так разговаривают мальчишки в период гормональной перестройки организма, стараясь походить на взрослых. Им вторил девичий смех. По ступенькам спустились старшеклассники. Началась шумная возня, чиркнула спичка, сигаретный дым смешался с сырым воздухом. Дверь распахнулась вторично, мужской голос окликнул:

– Кто там?!

Ребята вжались в угол, как нашкодившие щенята.

– Пацанята курят! – ответила женщина.

Сторож с притворной грубостью прокричал:

– Шагом марш наружу!

Старшеклассники покинули тайное место, окурки спешно утаптывались в пол. Воцарилась тишина. Странник поднял пачку сигарет марки «Шипка». Сухой табак высыпался наружу. Клон не курит. Роман являлся заядлым курильщиком с многолетним стажем. Спички валялись рядом, полупустой коробок. Он прикурил сигарету, дым заполнил легкие, приятный дурман закружил голову. Первая сигарета после длительного воздержания! И тотчас необычайно яркая картина возникла перед мысленным взором.

Невзрачный человек с узким крысиным лицом уставился на него в упор, оба его глаза были поражены болезнью, радужная оболочка обесцвечена. Он аккуратно сложил в ящик письменного стола паспорт, военный билет, свидетельство о рождении.

– Константина Титова больше не существует!

Его голос напоминал шуршание бумаги. Вкрадчивый, убаюкивающий.

– Так точно!

– Повторите! Кто такой Константин Титов?!

– Я не знаю такого человека…

– Вы прошли курс боевой выучки, теперь следует процедура психологической подготовки. Вы готовы?

– Готов…

Он увидел себя, будто со стороны, в центре комнаты. Здесь были серые стены, низкий потолок. Человек-крыса мгновенно преобразился. Сонный взгляд мертвых глазниц стал цепким, колким, он режет переносицу, от него жжет во лбу.

Голос сверлил мозг, подавлял волю.

– Вы проходили срочную службу в воздушно-десантных войсках! Ограниченный контингент вооруженных сил в ГДР.

– Так точно!

– Похвально! Ваши родители…

Человек-крыса мельком глянул в распахнутый журнал, скороговоркой зачитал имена отца и матери, затем сжал пальцы в кулаки, будто хотел ударить собеседника наотмашь, и медленно, чеканя каждое слово, проговорил:

– Вы не помните ничего из прожитых раньше лет. А сейчас повторите за мной!

 

Черный смерч покроет небо,

Ветер гонит пыль в степи…

 

Слова впивались в мозг, будто капли воды в подземелье, – звонко и оглушающе. Он послушно повторил стихотворение и тотчас позабыл его.

– Повторите слова!

Странник из всех сил напряг память, но ничего вспомнить был не в силах. Пустота. Он словно только что проснулся. Расплывчатые картинки замелькали перед глазами, как раскиданные в беспорядке игральные карты.

– Я не помню!!! – изо всех сил закричал Странник. Оглушающая тоска готова была раздавить его без остатка, человек-крыса довольно потер маленькие ладошки.

В комнату вошел высокий мужчина.

– Как наш герой?

– Очень силен! Где вы его откопали?!

Роман напрягся, пытаясь сохранить в ускользающей памяти знакомый облик. Голова пылала жаром, кровь пульсировала в висках, тошнотворный ком подкатил к горлу. Сейчас он потеряет сознание! Целый лес деревьев зашумел в голове, и не лес вовсе, громыхнул оркестр, трубы завыли, как бесовские инструменты.



Из мрака небытия возникло изображение средневекового замка. Острый шпиль вспорол свинцовые облака, узкие окна-бойницы скрывались за высокими стенами. Тягостно застонали цепи, поднимая навесной мост. От поступи конницы содрогнулся деревянный мост.

– Они идут! – закричал стражник. – Они совсем близко!

На стенах появились лучники. Горизонт потемнел, с севера надвигалась армада.

– Авва!

От страшного крика стыла в жилах кровь. Зеленые глаза источали чудовищную ярость, крылатые монстры взмыли в небо.

– Авва!

Ледяной ветер принес смердящий запах.

– Идут!

Поспешно опустился мост. Наконечники стрел были обмотаны масляной ветошью, чан с эликсиром урчал на огне. Рауль де Гильбер мерил шагами просторный зал. Острый слух охотника позволил ему раньше прочих услышать приближающийся свирепый вой демонов. Он научился угадывать их присутствие непостижимым инстинктом. В зал вбежал слуга, на его лбу выступили крупные капли пота, край длинного плаща был забрызган дорожной грязью.

– Их великое множество, ваша милость! – объявил он с порога. – Я загнал двух лошадей, чтобы добраться до замка!

Рыцарь подошел к оконцу, серые глаза сузились в щелки.

– Ваал жаждет битвы! Он ее получит!

– Эликсир на исходе! – осмелился возразить слуга. – Едва ли хватит на сотню стрел!

– Дьявол раздери! – закричал рыцарь. – Как такое возможно?! Не смей скрывать правду, Корадо!

– Гаспар де Таван был здесь. Тотчас после его ухода разведчики обнаружили приметы. Прокисло молоко в подполе, кони взопрели, роса покрыла листву после полудня…

– Демоны…

– Так всегда случается в канун их появления.

– Жирное отродье! – взревел Рауль де Гильбер. – Ты думаешь, он вылил эликсир?!

– Гаспар де Таван умен и обходителен. Он ходил по замку, беседовал со стражниками, представлялся вашим другом, одаривал солдат серебром. Он воспользовался подземным ходом, чтобы замести следы. После того как его любимую супругу опорочили демоны, он окончательно утратил рассудок.

Рауль де Гильбер налил два кубка вина, осушил алую, как кровь, жидкость, протянул слуге.

– Мы были с ним друзьями!

Корадо снял широкополую шляпу, принял бокал.

– Мы воевали с вами бок о бок долгих пять лет, ваша милость! В Абиссинии вы вырвали меня из когтей разъяренного асарега. Вы рисковали жизнью ради спасения своего вассала. Я сделаю все, что прикажете!

– Авва!

Демоны пересекли реку. Последний рубеж был преодолен. Впереди простиралась ровная степь, оборонительный ров сдержит их ненадолго. Рауль де Гильбер сжал кулаки, в бессильной злобе он осыпал проклятиями предателя, понимая, что ярость – плохой советчик.

– Колдун прибыл в замок! – чуть слышно сказал слуга.

– Как ты сказал?! – гневно закричал рыцарь. – Повтори!

– Колдун ожидает встречи с вашей милостью! – повторил Корадо.

– Ты предлагаешь христианину вступить в сговор с черным магом?!

Слуга переступил с ноги на ногу.

– Говорят разное… Колдун обладает могуществом. Его чары способны переместить человека в любую эпоху. Он чурается демонов, он – союзник, а не враг нам…

Охотник вперил немигающий взор в лицо слуги. Шрам побагровел от прилившей крови.

– Я должен бежать из собственного замка, как крыса?! Ты предлагаешь мне бросить на произвол судьбы людей?!

– Иного выхода нет…

Рауль де Гильбер подбежал к большому распятию, упал на колени.

– Иного выхода нет! – твердо повторил Корадо. – Когда кончится эликсир, замок падет. Погибнут все. Если колдун поможет нам бежать, мы вернемся и отомстим.

Рыцарь поднялся на ноги, в глазах застыли ярость, боль, отчаяние.

– Ты пойдешь вместе со мной, Корадо!

Слуга растерянно оглянулся.

– Я должен остаться здесь!

– Хочешь сберечь свою душу?! – Ухмылка исказила грубые черты рыцаря. – Мы отправимся к колдуну, такова моя воля! Жду тебя у подземного хода!

Гулко хлопнула массивная дверь, дрогнули огоньки свечей. Неистовый рев демонов докатился до крепостных стен, тонко запела стрела. Началась кровавая сеча.



Ты вспомнишь! Ты обязан вспомнить, Странник! Ты – рыцарь! Ты – лучший охотник на демонов из всех, кого знала Вселенная!

Перед сомкнутыми глазами пронеслись всполохи золотого огня. Это зеркала завершили неумолимое вращение. Химера – мифологическое существо с головой льва, туловищем козы и змеиным хвостом.

«Тебя нет в природе, брателло! Я тебя обожаю!»

Веки отяжелели, будто налитые свинцом. В черепе взорвалась ядерная бомба, слепящий белый шар затмил все вокруг.

«„Книга Лемегетон“ или „Малый ключ Соломона“. Тебя не удивляет тот факт, что на странице под номером триста сорок шесть художник изобразил твоего двойника, Странник?!»

Человек-крыса озадаченно покачал головой:

– Ваш подопечный выходит из-под контроля, товарищ Панов!

Мужчина поспешно отвернулся.

– Какого черта вы озвучили мое имя?!

Гипнотизер подошел к жертве, безвольно распластавшейся на стуле, по-хозяйски поднял пальцами веко, острый зрачок обжег нестерпимо яркий свет.

– Он ничего не слышит и не видит. Полюбуйтесь, зрачок не реагирует на свет!

Панов обеспокоенно прошелся по тесной комнатке.

– Он не должен был пострадать! Вы обязаны были пробудить воспоминания, а не подвергать его ментальной обработке!

– Я все исправлю! Кодировка зависит от простого стихотворения! Достаточно прочесть, и воспоминания вернутся!

Непреодолимая сонливость навалилась душно и тяжело. Веки слиплись, и Странник заснул. Дальше наступила темнота…

Сигарета дотлела, красный уголек обжег пальцы. Роман машинально сунул полупустую пачку «Шипки» в карман. Первая выкуренная им в детстве сигарета была той же марки. Сигареты были названы в честь болгарской крепости. Совпадения – удел везунчиков или атеистов. Роман Сергеевич Авдеев не принадлежал к этим категориям. Чужая жизнь, чужое имя… Стихи появились в памяти без малейших усилий. Что случится, если гипнотизер прочтет ему строчки вслух?! Он устремится за новым хозяином, как послушные крысы за мальчиком Нильсом по зову волшебной дудочки?

Он выбил толчком пальца сигарету из пачки, чиркнул спичкой, яркая вспышка осветила подземелье, явив наскальные художества подростков.

«Маша + Костя».

Табачный дым был сладок на вкус, он кружил голову, как молодое вино. У Маши Гронской были высокая девичья грудь и прозрачные, словно июньское небо, голубые глаза. По иронии судьбы клон Инны Вяземской был похож на его первую любовь, как двойник. Те же синие глаза, волосы цвета золотого льна, высокие славянские скулы.

– Что будет дальше, рыцарь? – Он будто наяву услышал голос красавицы Зои.

– Охота! – сказал он и шагнул вперед.



Тусклый свет лампы мерцал под потолком, как гаснущий светлячок. После красочной иллюзии реальность выглядела сухой и блеклой, словно сельский пейзаж унылым октябрьским днем. Лицо Инны было напуганным, губы дрожали.

– Ты в порядке, Ромео?! Как ты себя чувствуешь?!

– Нормально!

Он потянулся, хрустнули суставы.

– Полуденный сон – лучший способ восстановить усталость, что скажешь, Корадо?!

Капитан молча кивнул. Девушка непонимающе переводила взгляд с любовника на чекиста.

– Ты вырубился, сидя на стуле! Что вы подсыпали ему в кофе? – Девушка подозрительно заглянула в кофейную чашку.

– Кофе в полном порядке! – сказал Панов.

Он достал из буфета темную бутылку вина, покрытую пылью, горлышко было запечатано старым сургучом. Панов сковырнул пробку, растекся сладкий аромат. Густая жидкость наполнила пузатые бокалы. Странник жадно выпил вино до последней капли.

– Где раздобыл такую драгоценность?

– Капитан госбезопасности – весомая фигура в здешнем мире!

Инна отпила немного, отметив необычайно тонкий букет напитка и умеренную крепость.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! – тихо и внушительно проговорила она.

На улице сгустились прозрачные сумерки. Зыбкая, едва различимая граница между днем и ночью. Панов разлил остатки вина, прикурил сигарету. Девушка отметила черные круги под глазами капитана, за последние сутки он почти не спал. Старое вино дурманило голову не хуже коньяка.

– Ты нарочно хранил вино для встречи, Корадо? – спросил Странник.

Губы капитана тронула улыбка.

– Я знал, что ты вспомнишь!

– Почему не прочел чертовы стихи с самого начала?!

– Выжидал удобного момента. Я нахватался кое-чего из психологии, пока ждал твоего возвращения. Если бы сразу же огорошил известием о том, кем на самом деле является клон господина Авдеева, реакция могла быть непредсказуемой.

Странник потряс опустевший бокал.

– Ты здесь неплохо устроился, Корадо!

– У меня было достаточно времени…

Инна дернула любовника за руку.

– Если вы мне всё не расскажете, клянусь этиловым спиртом, я оторву маячок! – Она немного подумала и громко выругалась.

Странник усмехнулся:

– Ты материшься как сапожник!

– Правду русскому человеку надо сказать матом, иначе не дойдет! – резко возразила Инна.

Панов присоединился к другу, и вот уже тесная кухонька сотрясалась от зычного смеха. Насмеявшись всласть, Странник одобрительно кивнул:

– Валяй, дружище! Из тебя получается отменный рассказчик!

Панов прикурил целую сигарету от тлеющего окурка и начал рассказ.

– Они всегда были рядом, в двух шагах от нас. Протяни руку и коснешься демона. Но законы Веспы, в которых, если честно признаться, я ни черта не смыслю, не позволяли демонам беспрепятственно проникать в чужие миры.

Девушка непонимающе посмотрела на Панова, он пояснил:

– Любой путник, угодивший в прошлое летосчисление, оставляет там след своего пребывания. Как улитка, чья слизь сохраняется на листве. Великий маг и колдун, именующий себя Мастером, дал шанс путешественникам обходить законы Веспы. Путник оставался в точке отправления, в то время когда его клон творил чудеса. Вам обоим этот метод хорошо знаком, не будем тратить время, описывая его лишний раз. В тот хмурый осенний день тысяча двести шестнадцатого года от Рождества Христова васаги атаковали замок Шато-Бейнак. Это памятное место, находящееся на территории нынешней провинции Аквитания. Сейчас замок отреставрирован, его посещают туристы. По причине предательства Гаспара де Тавана, местного викария, запасы чудодейственного зелья, с помощью которого мы расправлялись с демонами и ведьмами всех мастей, были вылиты на землю. Гаспар де Таван заключил договор с Ваалом. Верховный демон пообещал вернуть героя в исходную точку, а тот пообещал стать его вечным рабом. Нетрудно догадаться, что викарий и скромный гражданин Шевченко – одно и то же лицо.

– Стоп! – Инна хлопнула ладонью по столу. – Ты только что рассказал про законы Веспы! Время невозможно повернуть вспять! Как ваш Ваал смог вернуть викария в исходную точку?

– Так оно и было! – невозмутимо подтвердил капитан. – Никто не властен над временем, кроме стражей Ворот. Ваал подкупил стража по имени Гальба. Понимаю, звучит сложно! Все равно что дать взятку таможеннику. Ясно?

Инна кивнула. Про взятку она отлично поняла!

– Ваал и Ангекок – одно и то же лицо?!

– Хорошо соображаешь, Донна! – сказал Панов. – Когда демоны осадили замок, появился подручный колдуна. Он представился Асмодеем.

– Я знаю Асмодея! – ахнула девушка.

– Асмодей предложил спрятать моего господина в одной из версий будущего времени. Выбор пал на Советский Союз. Как преданный слуга, я последовал за хозяином… – Панов отвесил поклон.

– Ты – друг, а не слуга! – нарушил молчание Странник.

– Подожди! – перебила Инна. – Ты сказал, в одной из версий. Получается, времен множество?

– Ты задаешь слишком сложные вопросы, не входящие в компетенцию преданного слуги рыцаря, которого когда-то звали Корадо, – улыбнулся капитан. – Думаю, господин Эйнштейн лучше сумеет объяснить парадоксы времен и пространств. Через подземный ход мы проследовали за пределы замка. В здании заброшенной ратуши нас ожидали Мастер, Асмодей и Зоя. Не знаю, в каком обличье они встретили вас, но меня поразила внешность чародеев!

– Это уж точно! – не удержалась от замечания девушка.

– Там все было окружено золотыми зеркалами, от яркого света слепило глаза. Но мы не учли коварства Ваала. Он послал следом за нами своего раба, Гаспара де Тавана.

– Того самого, с кем Ваал заключил сделку! – воскликнула понятливая Инна.

– Так точно!

– А почему Мастер не предотвратил их замысел?!

Девушка затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово из речи капитана. Панов затушил окурок в пепельнице.

– Вредная привычка! – пояснил он. – Втянулся, а бросить не могу! На этот вопрос у меня нет ответа. Я думаю, Мастер нейтрально реагирует на события, позволяя им идти своим чередом. Он беспристрастен и холоден к судьбам смертных, как высший судья.

– Хорошенькая история! – присвистнула Инна. – Короче говоря, предатель викарий увязался за вами следом, как бродячий пес!

– Я бы сказал иначе. Мы сами привели его в здешнюю эпоху. И не только его одного! Во время перехода демоны ворвались в здание ратуши и растерзали тело Рауля де Гильбера, покоящееся в зеркальной зале. Ход перемещения был нарушен, я больше не мог вернуться назад, те самые маячки, что прикрепляются за ухом для экстренного возвращения домой, утратили свою эффективность.

– Зачем демоны преследовали рыцаря?

– Рауль де Гильбер считался лучшим охотником на демонов. На его счету три дюжины асарегов, десятки васагов, нет числа бататов, которые пали от руки рыцаря. В Нижнем мире имя славного охотника возглавляет список заклятых врагов.

– У меня голова идет кругом! – жалобно сказала Инна. – А каким образом рыцарь угодил в двадцать первый век?!

– Все по порядку, – сказал Панов. – Итак, клон Рауля да Гильбера получил увечья, несовместимые с жизнью. Другими словами, рыцаря словно через мясорубку пропустили, но сердце продолжало биться. Во время нашей беседы в Большом доме я рассказал немалую долю правды. Когда я понял, что застрял здесь надолго, начал обустраиваться. Мой клон проявил себя в качестве толкового офицера местных спецслужб. Не скрою, я горжусь карьерным ростом! Пользуясь личным расположением Юрия Владимировича Андропова, я создал в комитете новый отдел, исследующий аномальные явления, главной задачей которого являлось перемещение во времени.

– И ты отправил Странника в будущее… – закончила фразу девушка.

– Ответ неправильный! Для начала я ухитрился поместить клона рыцаря в лучшую городскую клинику. Врачи поддерживали в нем жизнь, которая едва теплилась, но шансов на выздоровление было немного. В этом месте повествования возникает новый персонаж. Честный советский парень – Константин Титов. Мастер спорта по боевому самбо, выпускник училища имени Дзержинского. Титов являлся специальным агентом. Он – единственный из смертных, кому посчастливилось спуститься в Нижний мир. Никто, кроме меня, не знал, чем конкретно занимался Титов. Мы не догадывались, с чем именно может столкнуться смельчак, рискнувший опуститься в Нижний мир. Сами понимаете, офицеры сражались без страховочных маячков… – Он замолчал.

Воцарилась тишина, собеседники не смели ее нарушить, слушая потрескивания в эфире и монотонный голос дежурного офицера, доносящийся из соседней комнаты. Офицер продиктовал параметры, координаты объекта.

– Титов вернулся? – осмелилась нарушить паузу Инна.

На лицо капитана набежала тень.

– Вернулся? Можно сказать и так… Титов начисто утратил память, за исключением отдельных фрагментов своей биографии.

– Похоже на сюжет фантастического романа! – воскликнула Инна. – Вы ничего не узнали от Титова?

– Его воспоминания носили выборочный характер, и при всем желании он не мог рассказать, с какими напастями столкнулся в Нижнем мире. Итак. У меня на руках были умирающий клон рыцаря и здоровый офицер с утраченными воспоминаниями. Будто новорожденный. Помогла Зоя. Уж очень ей по сердцу пришелся рыцарь! – Панов заговорщически подмигнул. – Она предложила провести древний ритуал, посредством которого душа Рауля да Гильбера была совмещена с разумом и плотью Титова.

Панов помял сигарету, крупицы табака просыпались на стол. Инна искоса взглянула на Романа. Его лицо покрывал медный цвет загара, крылья носа раздулись, губы были плотно сжаты. Рыцарь не отводил пристального взора от капитана.

– А как выглядел Рауль де Гильбер? – спросила он.

– Ты удивишься! – сказал Панов. – Внешнее сходство обоих мужчин было просто поразительным. Титов вернулся из Нижнего мира с таким же шрамом на скуле, какой был у рыцаря!

– Совпадение? – спросила Инна.

– Не знаю… – ответил капитан. – Я не стал злоупотреблять добрым отношением Зои ради выяснения мелочей.

– Хорошенькие мелочи! – не сдержалась Инна. – Двойники, разделенные восемью веками!

– Есть многое в природе, друг Горацио… – продекламировал Панов.

– Что не подвластно нашим мудрецам! – нетерпеливо топнула каблучком девушка. – Дальше!

– Разумеется, для близких друзей и родных Титов пропал без вести, выполняя ответственное задание. Так появился новый гражданин – Роман Сергеевич Авдеев. В нем парадоксальным образом сплелись три личности. Первая – та, которую он приобрел в процессе жизни бизнесмена, вторая – рыцаря Рауля де Гильбера, и третья оказалась собранной из обрывочных воспоминаний Константина Титова. Темп жизни клона замедляется в период путешествия. Фактический возраст Авдеева должен быть в где-то в районе семидесяти – восьмидесяти лет. Мой клон тоже не так молод, как может показаться! Этот парадокс я объяснить не могу, хотя есть любопытные статейки на подобную тему. Минули годы, и вот в Санкт-Петербурге доживает свой век уставший от серых будней директор полиграфической конторы.

– Изредка создавалось впечатление, что за Авдеевым следят… – сказал Странник.

– Так оно и было! – кивнул Панов. – Сколько я ни старался сохранить в тайне существование Титова – Авдеева, вероятно, произошла утечка информации. Возможно, это случится в будущем, которого я не знаю! Законы Веспы не позволяют моему клону шнырять по временным коридорам, как это удается Стражникам и вашему знакомцу Ангекоку. У меня, образно выражаясь, нет подкупленного таможенника на границе!

– В девяностых годах многие сотрудники силовых ведомств переживали трудные времена, – задумчиво сказала Инна. – Думаю, информацию слили в то время. Но в таком случае откуда ты узнал мое имя и фамилию?

– Информация получена от Зои! – сказал Панов. – Уж очень ей по душе оказался наш Странник! Она была уверена, что рыцарь вспомнит свою истинную личность со временем. Она же дала весточку о предстоящем визите в Ленинград клона моего друга и его спутницы.

– Тут я вашу Зою чисто по-женски понимаю! – улыбнулась девушка. – Если Мастеру безразлична наша судьба, для чего он заново отправляет рыцаря в прошлое?

– Хороший вопрос! – одобрительно кивнул Панов. – Мастер дает людям шанс на спасение. Из всех смертных Титов был единственным, кому удалось спуститься в Нижний мир. Подчас личность способна переломить ход истории.

Роман протер кулаками воспаленные веки.

– Журналист Запесоцкий не нашел никакой информации на Романа Авдеева.

– Это не совсем так, – осторожно сказал капитан. – Тот Роман Сергеевич Авдеев, чью роль ты играл на протяжении многих лет, был реальным персонажем, с регистрацией в паспортном столе и пропиской в однокомнатной квартире на Гражданском проспекте. Все изменилось в злополучную пятницу тринадцатого числа, когда Авдеев улегся в кресло, окруженное золотыми зеркалами.

– Никакого школьного подвала не было… – тихо прошептал Странник.

– Так точно, рыцарь! После того как ты вырубил нашего агента, мы вынуждены были нейтрализовать тебя при помощи капсулы с транквилизатором. Здоров как бык, к тому же в совершенстве владеешь приемами рукопашного боя. Мои люди отвезли тебя к Летнему саду, дождались, пока нейролептик перестанет действовать. Частично твои видения явились следствием действия препарата. Это все равно что заново перезаписать запись на кассете. Но в процессе ментальной обработки сознание Титова сместилось, уступая место личности рыцаря…

– Я помню гипнолога… – сказал Странник. – Человек с крысиным лицом.

– Если бы так! – воскликнул Панов. – Под личностью гипнолога скрывался асарег! Мы тогда еще не научились их выявлять. После возвращения Титова из Нижнего мира я надеялся с помощью гипноза пробудить его воспоминания. Инна права, таким способом сейчас кодируют алкоголиков и наркоманов, но советские психологи не владели подобным искусством.

– Что стало с тем демоном?

– Когда мы спохватились, было поздно… – сказал капитан. – Демону удалось ускользнуть. Он сильно усложнил нам задачу. После вмешательства асарега твое воскрешение затянулось на несколько десятков лет!

– Почему асарег просто не убил меня?!

– Понятия не имею! – ответил Панов. – Прикончить беззащитного человека слишком просто. Им скучно…

– Подлинный клон Рауля де Гилбера все еще пребывает в коме? – спросил Странник.

– После обряда, проведенного Зоей, мы вынуждены были избавиться от тела… – Панов опустил взгляд.

Инна схватила любовника за руку.

– Голова пухнет! – взмолилась она. – Кто сейчас сидит перед нами?! Константин Титов, Роман Авдеев или рыцарь Рауль де Гильбер, охотник на демонов?!

– А кто тебе больше нравится? – улыбнулся капитан.

– Странник! – выпалила Донна.

Она долго думала, прежде чем задать очередной вопрос.

– Во время допроса ты спрашивал меня насчет планов на будущее. Зачем все это было нужно, если лучше меня все знаешь?!

– Пытался узнать, та ли ты, за кого себя выдаешь!

– Другими словами, не ведьма ли я?

– Зачет!

– Вот для чего ты изжарил меня своей лампой! – буркнула девушка, хотя чувствовала себя польщенной.

– Новейшее изобретение спецслужб! При помощи излучения можно увидеть истинную сущность демиурга, хотя асареги научились обманывать спектральный анализ.

– Наверное, я никогда не пойму до конца вашу историю, мальчики! – вздохнула Инна. – Говорят, у алкоголиков отмирают клетки мозга. Мы были в квартире клона Романа. Соседи называли его Константин.

– Адрес подлинный. В той самой квартире на улице Чайковского родился и вырос Константин Титов, – ответил капитан. – И занимались вы любовью на его кровати. Все было настоящее, включая фотографию Титова, над которой пришлось поработать ретушерам. Шрам на его подбородке появится позже, после возвращения из Нижнего мира…

– Вы и там за нами следили?! – Девушка мучительно покраснела.

– Ни в коем случае! – твердо ответил Панов. – Разве что довелось выслушать звуковое сопровождение. А вот с соседями пришлось провести воспитательную работу!

– Понятно! – усмехнулся Странник. – Вот гомеопата и трясло как зайца, когда он меня встретил!

– Несколько сложнее было договориться с Буткевичем, – сказал Панов. – В то утро он как раз направлялся на встречу с вами. Действовал четко согласно инструкции ваш прорицатель! Кстати, дар у него действительно есть, но на роль охотника, как говорится, рылом не вышел!

Инна наконец выпалила мучающий ее вопрос:

– Почему Ангекок выпрашивал у меня билет?!

– Существует давняя традиция. Каждую пятницу тринадцатого числа Мастер устраивает праздничную вечеринку. Любой гость имеет право загадать желание, и оно будет обязательно исполнено. Сами понимаете, какие пожелания загадывают приглашенные! Вот почему с давних пор люди так боятся роковых дат. Васагам и асарегам вход на вечеринку строжайше запрещен, не говоря уж о бататах. Но закон есть закон! Демонам билет ни к чему, но он может пожертвовать ценную бумажку своему подручному.

– Например, Борису Шевченко… – прошептала Инна. – Он же – предатель викарий!

Она посмотрела в темное окно. Сверкнула молния, прокатился раскатистый удар грома. Странник обнял ее за плечи.

– Тебе лучше вернуться назад…

Глядя на него с невыразимой нежностью, Инна грустно сказала:

– Ты так ничего и не понял, храбрый рыцарь! Инны Вяземской больше не существует. Помнишь, я сказала тебе, что мы уже умерли? Вяземская умерла в тот день и час, когда переступила порог «Химеры»! Рауля де Гильбера разорвали васаги, Роман Авдеев попал под машину, или его разбил инсульт, а спивающаяся журналистка загнулась от аппендицита, печеночной колики или алкогольного панкреатита. Все грустно и просто, мои милые рыцари! Нашу жизнь проживают клоны…

Тучи затянули горизонт, сверкнула молния, удар грома прилетел издалека, будто руки гиганта разорвали медный лист. Инна отвернулась, пытаясь скрыть слезы. Все-таки чувствительная природа мадам Вяземской заняла уверенное место в воинственной природе гордой Донны!

– Ответь, капитан! – сказала она. – Ты неплохо обосновался в здешнем мире, клоны долго сохраняют молодость. На кой черт вам сдалась охота на демонов?! Ну, лазают демиурги по улицам Ленинграда, портят девчат, что опасного?!

Вместо ответа, Панов нажал кнопку воспроизведения на вынесенной панели монитора, по экрану побежала зернистая рябь, появилось изображение. В центре комнаты на стуле сидел заурядный гражданин сорока с хвостиком лет. Округлое брюшко распирала ситцевая рубашка с вытканным по вороту украинским орнаментом. Редеющие волосы была зачесаны набок, тщательно ретушируя розовую плешь на макушке. Он придерживал рукой спортивную сумку, украшенную олимпийскими кольцами, стоящую возле его ног. Человечек испуганно вытаращился в глазок камеры, всем своим видом давая понять, что стал жертвой чудовищного недоразумения. В левом нижнем углу экрана горели цифры. Девять часов одиннадцать минут.

– Гражданин начальник, отпустите! Я на поезд опаздываю! Вот билет! – Он протянул кусочек картона.

– Вас никто не держит!

Камера сместилась вниз, стул, на котором сидел гражданин, окружила по периметру полоса серой соли. Гражданин поджал ноги, словно опасаясь промочить ступни. Ему в лицо полетела пригоршня, мужчина закричал, кожа на лице покрылась волдырями. Таймер остановился. 9.14. Простецкое лицо преобразилось в мгновение ока, глаза полыхнули зеленым огнем.

– Доброй кончины, Корадо!

– Назови себя! – закричал невидимый в кадре Панов.

– Асарег Амунд к твоим услугам, гость! Я помню тебя! Мы славно попировали в тот раз в Биронском монастыре. Вкус крови твоего господина до сих пор у меня на устах… – Демон блаженно зажмурился.

– Какие цели у вас в здешних местах?!

– Время мартышек на исходе. Мы признательны вам! – сказал асарег. – Вы открыли путь нашему волонтеру, минуя Ворота. Путешествие было занятным, теперь дорога из Нижнего мира свободна благодаря вам, доблестные рыцари! Ваал сулит всем легкую кончину!

В поле зрения камеры возник Панов. Офицера КГБ было не узнать. Он предстал в обличье грозного воина, облаченного в длинный плащ и черную шляпу с широкими полями. В его руке сверкнуло лезвие, он совершил неуловимый выпад, и демон скорчился в агонии. Зелье аббата действовало безукоризненно, таймер возобновил отсчет времени…

Сверкнула поодаль молния, гроза ушла на восток, сквозь редеющие облака выглянул молодой месяц.

– Война миров! – тихо проговорила Инна.

– Не война, а истребление! – сказал Странник. – Глупо считать войной схватку котов с голубями.

– У вас есть волшебное зелье! – сказала девушка. – Мы опробовали дротики!

Панов грустно покачал головой.

– Эликсира осталось совсем немного! – сказал он. – Советским ученым так и не удалось воспроизвести аналог вещества. Демоны чуют нашу слабость, как гиены угадывают раненых животных за десятки километров. Великая империя для них словно огромный организм, оскверненный гниющей проказой.

– Ты говоришь о местных жителях с симпатией, Ко-радо! – заметил Странник.

– Так оно и есть! Поначалу я отнесся к аборигенам с недоверием. Мой клон вписывался в формат советских жителей, но в душе я сохранял преданность своей эпохе, родной земле, своему господину рыцарю Раулю де Гиль-беру. Шло время, я стал поневоле вникать в местные обычаи, интересоваться привычками здешних людей. Сейчас я считаю эту страну своей второй родиной, мне больно видеть их неудачи и разочарования.

– Ты надеешься предотвратить распад Советского Союза? – спросила Инна.

Капитан посмотрел в одну точку на стене. Мирное тиканье часов послышалось необычайно громко, словно капли воды в подземелье падали на камень. Он распахнул форточку, выпуская наружу клубы сизого дыма, и медленно проговорил:

– Странник должен спуститься в Нижний мир, завершить то, что не удалось сделать Титову! В книге «Малый ключ Соломона» подробно описан эффективный способ. Он называется «оседлать асарега».

– Как кузнец Вакула на черте летал?! – не удержалась от изумленного восклицания Инна.

– Сравнение примитивное, хотя определенное сходство есть. Но ради достижения цели обладатель билета должен попросить у Мастера помощи.

– И Странник вернется назад, лишенный памяти?! Или того похуже?!

Дрогнули оконные рамы, по полу потянуло сквозняком. Запах горелой листвы и ацетона втек в квартиру. Прозвучали выстрелы, хрустнула высаживаемая дверь. Панов метнулся в угол, сковырнул пласт линолеума на полу. С величайшей осторожностью извлек из тайника старинный серебряный кубок, отдаленно напоминающий церковную чашу для причастия. Внутри бултыхалась густая жидкость, по внешнему виду напоминающая клюквенный сироп. Вслед за чашей извлек короткую шпагу в виде обоюдоострого стилета и загнутый, как турецкий ятаган, палаш.

Инна наблюдала за действиями офицера широко распахнутыми глазами.

– А говорили, место намоленное… – прошептала она.

Капитан бережно нанес тончащий слой бальзама на лезвие палаша, протянул Страннику.

– Будет трудно!

На клинке змеился рифленый узор – выдавленный силуэт мифологического чудовища. Туловище козы, змеиный хвост, голова льва. Странник бережно принял оружие, мужчины приготовились к смертельной схватке. Дверь в кухню тихонько скрипнула, будто застенчивый котенок поскребся, сквозь щели в полу промелькнули быстрые тени.

– Это они… – охнула девушка.

– Ты права, Донна! – закричал Корадо. – Васаги!

Он швырнул пригоршню соли вдоль порога, плечом к плечу встал рядом с товарищем. Дверь в кухню вылетела от удара страшной силы, острая щепа чуть не угодила девушке в плечо. Проем заслонила высокая фигура. Вначале Инне показалось, что полуобнаженного человека душит гигантский черный удав – тугие кольца опоясали плечи, шею и грудь. Она узнала Евтушенко. Его лицо побагровело от прилившей крови, мускулистые руки пытались сбросить душащие его щупальца. Корадо совершил выпад клинком, щупальце мгновенно повернулось, разверзлась хищная пасть кроваво-алого цвета, острый раздвоенный язык метнулся вперед. Новый удар клинком был удачнее предыдущего, острие пронзило щупальце в том месте, где оно душило старшего лейтенанта.

– Авва! – раздался вой из прихожей.

Донне так и не удалось увидеть развязку кровавой битвы, происходящей в типовой квартире дома хрущевской пятиэтажки. Странник быстро притянул ее к себе, поцеловал в губы.

– Прощай! Ты знаешь, что попросить у Мастера!

И прежде чем она успела ему помешать, оторвал маячок от ее кожи…



Требовательно звякнул колокольчик, золотокожий Асмодей промчался в холл, ловко уклонившись от официанта, несущего на плече блюдо с полутораметровой фаршированной щукой. Блюдо было украшено листьями базилика, петрушки и розмарина.

Дверь распахнулась, на пороге стояли первые гости.

– Доброй ночи, господа! Мы рады, магистр рад, госпожа Зоя рада!

Асмодей метнул в ночную темень пригоршню соли. Импозантный мужчина в скроенном по его могучей фигуре костюме недовольно нахмурился.

– Побери вас прах, Асмодей! Вся дорожка в парке усыпана солью!

– Они повсюду! – всплеснул руками консультант. – Верите, друзья, проникают через мельчайшие щели в стенах!

– Так разгоните эту нечисть! Неужели могущественный магистр робеет перед жалкой кучкой путиков?

Его спутница – бледная красавица с вороненого цвета волосами, спадающими на обнаженные плечи, томно подняла на гиганта миндалевидные глаза цвета спелой вишни.

– Не сердитесь, Асмодей, на моего мужа! Он окончательно чокнулся, воюя со своими бататами!

Охотник угрожающе оскалился, рука метнулась к спрятанному за поясом кривому ножу.

– Клянусь преисподней, я тебя обезглавлю, Мариша!

Консультант немедленно встрял промеж супругами, предупредив разгорающийся семейный скандал.

– Господа, прошу вас! Уважайте наш дом, господин Романеску, уважайте Мастера! Праздник только начинается, а вы уже ссоритесь!

Брюнетка фамильярно оперлась о руку спутника, коснувшись его шеи коралловыми губами.

– Держи себя в руках, Николя!

Охотник на вампиров тотчас успокоился.

– Горячность – наша фамильная черта, вам хорошо известен сей факт, Асмодей?

– Трансильвания исстари славилась темпераментными воинами! Сколько асарегов вы уложили в прошлый сезон? Семь, восемь…

– Одиннадцать! – Охотник поднял указательный палец. – Одиннадцать асарегов, трех васагов, нет числа бататов и прочей бесовской шелухи! И уложил бы больше, но закончился эликсир! А соль и святая вода – слабое подспорье в борьбе с демонами, вам ли этого не знать, дружище!

Асмодей понимающе кивнул. Он наверняка знал, что гость приумножает число своих побед, но вида не подал. Все охотники отличаются чрезмерным тщеславием, как хороший рыбак хвалится пойманной им гигантской рыбой.

– Нынче достать эликсир непросто! – посетовал гость. – Цыгане варят недурную смесь, но проку от нее немного. Нечисть дуреет, будто пьяный плотник, но быстро очухивается. Наш священник советовал изучить отходную молитву, но в моем возрасте садиться за парту – увольте!

– Говорят, в горах Сербии живут монахи-отшельники! – интимно наклонился к гостю Асмодей. – Они лишают силы демонов исключительно за счет молитвенного слова!

– Трудно поверить… – недоверчиво покачал черноволосой головой Романеску. – Насчет бататов допускаю такую возможность. Но попробуйте словом одолеть асарега?!

– Вы прибыли налегке!

Асмодей указал на одеяние спутницы охотника, представляющее собой крупную рыболовную сеть, накинутую на голое тело.

– В Советской России теплая погода весной!

– Погода в здешних широтах переменчива, дорогой гость! – сказал Асмодей. – Вынужден вас разочаровать, Советской России больше не существует!

– Вот как?! – Романеску негодующе хлопнул ладонью по мясистому бедру. – А кто же тогда противостоит Америке и империализму?!

– Никто не противостоит! Империализм процветает!

– Ложь! Никогда в это не поверю!

– Увы, это так! Позвольте ваш билет!

Мариша достала из сумочки пригласительные билеты, консультант оторвал уголок, посторонился, пропуская гостей.

– Закуска и выпивка к вашим услугам, господа!

– Вы знаете, я не очень по части выпивки… Вот Мариша – совсем другое дело. Пока не упьется в дым, вечеринку не покинет!

– Напейтесь вдрызг, милая Мариша! – торжественно объявил Асмодей.

Экзотическая пара скрылась в зале. Мужчина продолжал извергать проклятия в адрес Соединенных Штатов, а заодно несуществующей Федеративной Республики Германии, Франции и Великобритании с ее идеями мирового господства. Опять звякнул колокольчик, на этот раз в помещение ввалилась шумная компания пьяной молодежи. Они были одеты в расклешенные джинсы и рубахи с широким воротом. Трое парней и две девицы в мини-юбках. С ними консультант вел себя не столь учтиво, как с охотником и его супругой.

– Предъявить билеты!

Гости немедленно притихли, в руках мелькнули пестрые буклеты. Консультант оборвал корешки, придирчиво изучив билеты на предмет подлинности. По счастью, фальшивки не обнаружил и запустил всю компанию в зал, не удосужившись уведомить их насчет выпивки. Приблизилась Зоя. В честь Праздника красавица выбрала строгое монашеское одеяние, скрывающее ее восхитительное тело почти до пят. Однако вид сзади открывал обнаженные ягодицы и смуглую спину с острыми лопатками. Высокий белокурый молодчик позволил себе громко засвистеть. Асмодей догнал наглеца одним прыжком, от страшной затрещины мальчишку отбросило к стене.

– Веди себя учтиво, понял, наглец?!

– Простите, дядя, я больше не буду!

Молодой человек попятился, ухо налилось багровой синью.

– Золотая молодежь! – презрительно фыркнул консультант. – Почему Мастер допускает их на Праздник?!

– Хочет познакомиться с жителями страны поближе! – ответила Зоя.

Асмодей недоверчиво посмотрел вслед удаляющейся компании.

– Одеты как шуты гороховые!

– Так одевались советские граждане в конце прошлого тысячелетия! – сказала девушка. – Мастер решил завершить исследование здешнего мира.

– Жаль будет с ними расставаться!

Консультант украдкой приобнял Зою, но тут снова звякнул колокольчик. Он кинулся к дверям.

– О, дорогой товарищ! Какими судьбами! И при полном параде!

Статный пожилой мужчина степенно вошел в переднюю, ткань его пиджака была сокрыта сверкающими орденами и медалями.

– Товарищ Зоя! – Гость распахнул широкие объятия, двинулся вперед, намереваясь поразить красавицу сложенными трубочкой губами.

Зоя гибко уклонилась от поцелуя, которым вознамерился ее одарить гость.

– Приберегите свои ласки для наших посетителей! – рассмеялась девушка. – Они почтут за честь!

Тот хотел было обидеться, но Асмодей настойчиво увлек его в зал, а Зоя убежала хлопотать на кухню. Близилась полночь, колокольчик звенел не переставая. Череда гостей столпилась у дверей, консультант для каждого находил точное словцо, наметанным глазом проверял билеты на предмет подлинности. Приглашенные персоны составляли пеструю публику. Легендарные личности самым причудливым образом уживались с известнейшими советскими гражданами. Так вслед за смуглым индейцем, чье одеяние составляла корона из разноцветных перьев, появился английский король Ричард из династии Плантагенетов, далее следовал герцог Аквитании – сухой, поджарый мужчина с лицом скопца, а его уж нетерпеливо подталкивал с спину безумный старец Григорий Ефимович Новых, больше известный по фамилии Распутин. Он вошел в окружении перепуганных дамочек. Появился крепкий мужчина с выдающейся вперед челюстью. У него на голове был одет неуместный в теплую погоду самолетный шлем, очки с толстенными стеклами болтались на шее. Он тряхнул руку Асмодея, словно намеревался вырвать ее из плечевого сустава.

– Товарищ Чкалов! Рады видеть!

Часы-павлин оповещали о каждой новой минуте уходящего дня, таким образом перенастроил сложный механизм лучший мастер в истории Абрахам Луи Бреге, специально приглашенный для обслуживания сложной машины. Поток гостей редел. В числе последних оказались двое молодых людей, судя по крепким фигурам, спортсмены. Они скромно остановились в дверях, не решаясь войти внутрь.

Консультант приветливо помахал им рукой:

– Доброй ночи, товарищи! Не тушуйтесь, прошу к нам на огонек!

Смуглый спортсмен нерешительно протянул билет.

– Это, наверное, какая-то ошибка!

– У нас ошибки исключены! В памятном мачте с канадцами вы были гораздо смелее!

Он оторвал корешок, жестом приглашая зайти другого гостя.

– Юрий Алексеевич! Не тушуйтесь! У нас все просто!

Асмодей заглянул в журнал, озабоченно шевеля губами. Колокольчик звякнул с такой силой, будто очередной гость решил оборвать шнурок. На пороге стоял невысокий мужчина. В углу его рта тлела папироса, глаза с лукавым прищуром смотрели на консультанта без тени страха и смущения.

– Задерживаетесь, – с легкой укоризной заметил консультант.

– В гости к Богу не бывает опозданий! – ухмыльнулся гость и по-свойски хлопнул гиганта по плечу. – Водка у вас есть?

– Обижаете! Бар к вашим услугам! Любые напитки всех стран и исторических эпох!

– Не надо… – нахмурился гость. – Сгодится обычная русская водка.

– Прошу в зал!

В очередной раз пропел павлин. В покоях «Химеры» время текло по своим, неподвластным природе законам. По ощущениям минули часы, а минутные стрелки на золотом циферблате перескочили на два деления. Асмодей еще раз придирчиво изучил журнал. Все в сборе. Он собирался накинуть массивный засов, но остановился, услышав жалобный возглас, донесшийся из кустов. Консультант направил луч фонарика в темноту, среди кустов сирени промелькнул силуэт человека.

– Кто там?!

В желтом пятне искаженного света возникла стройная женская фигура. Юная девушка не осмеливалась приблизиться к входу. Путики окружили женщину плотным кольцом. Асмодей метнул горсть соли.

– Донна! – утвердительно сказал консультант. – Почему одна? Мы ожидали вас с Рыцарем! Повар нарочно для него приготовил тушеное рагу из дикого зверя.

– Рыцарь остался там! – выпалила Донна, испуганно глядя в темень. – Васаги напали!

Гигант озадаченно почесал переносицу. Накануне Праздника он получил четкие рекомендации от Мастера. Встретить Странника со спутницей, проводить их на торжество. Коротко и ясно. Прочих указаний не последовало. И вот девица появляется в одиночестве, а вокруг полным-полно путиков, аж трава ходуном ходит! Один подкрался совсем близко и вцепился когтями в девичью ступню, гребнистая спина промелькнула в лунном свете. Она невольно вскрикнула, отдернула ногу. Оставишь пришелицу на ночь в одиночестве – уморят за милую душу, прожорливые образины! А пустить в здание без предварительного согласования значило навлечь на себя гнев магистра. Еще один путик, длинный и увертливый, как угорь, подкрался к ней со стороны ворот. Асмодей глубоко вздохнул, протянул руку:

– Шагом марш со мной!

Донна вцепилась в кисть консультанта, и вовремя! Путики напали одновременно с трех сторон. Лязгнули острые зубы, входная дверь захлопнулась за спиной. Оказавшись в безопасности, Инна без сил опустилась на пол и громко расплакалась. Асмодей неуверенно переминался с ноги на ногу, не зная, что предпринять в щекотливой ситуации. Одно ясно наверняка. Пытать расспросами перепуганную путешественницу – не самое удачное время. Лучший антидепрессант – это спиртное! Он усадил плачущую девушку в кресло, сбегал на кухню, принес откупоренную бутылку красного вина. Бокалов под рукой не оказалось, консультант схватил старинный кубок, инкрустированный серебром. В кубок вместилась почти полная бутыль.

– Выпейте это!

Донна приняла кубок, жадно захлебываясь, отпила больше половины. Вкус напитка показался ей восхитительным, сладкое вино пощипывало язык.

– Что это за вино?! – удивленно воскликнула она.

– Всего лишь киндзмараули! – ответил Асмодей. – Из личных запасов батоне Джугашвили.

– Того самого Джугашвили?!

Волшебное действие алкоголя было трудно переоценить. У нее заблестели глаза, приятный жар растекся по груди и животу. Будущее перестало казаться пугающим и неопределенным.

– Отец народов, великий генералиссимус. Он уже в зале, вместе с остальными гостями.

Донна кинула взгляд в большое антикварное зеркало. Там отразилась стройная блондинка, заплаканные глаза прибавили ей шарма и очарования. Только сейчас она обнаружила, что стоит совершенно голой в освещенном помещении. Асмодей понимающе кивнул, распахнул дверцу шкафа, снял с плечиков черное вечернее платье и деликатно отвернулся, пока девушка одевалась.

– Чудеса! Я думала, что вернусь в своем прежнем обличье. А еще… – бормотала девушка, путаясь в лямках и застежке на спине, – я думала, что умерла!

Инна привела себя в порядок, придирчиво оглядевшись со всех сторон. Платье было скроено словно по ней.

– Что вы говорите?! – повернулся Асмодей. – Были причины так думать?

– Не то чтобы были…

– Вас не устраивает внешность клона?

– Устраивает! Очень даже устраивает! – восторженно крикнула Инна.

– Надеюсь, билет при вас? – спросил Асмодей.

Она машинально провела рукой по бедрам, щеки похолодели. Встреча с Ангекоком на набережной начисто вылетела из головы! Она отдала билет, почти не задумавшись о последствиях, будто использованный трамвайный билет!

– Билет остался в джинсах…

– Билет невозможно где-то оставить или потерять! – Консультант посмотрел на испуганную девушку с осуждением и тревогой. – Разве можно потерять вещь, которая вам не принадлежит?!

За дверьми громыхнула бравурная музыка, донесся голос эстрадной звезды семидесятых годов. Инна с трудом сдерживала рыдания. Ей стало мучительно стыдно за приступ слабости.

– Я солгала… – проговорила она чуть слышно. – Он обещал разыскать Странника, в обмен я отдала билет. Мне было страшно и одиноко…

– Вы подписали договор, Донна! – тихо и внушительно сказал Асмодей.

– Подписала… – Она всхлипнула. – Что теперь будет?!

– Это не мне решать!

Песня закончилась, громкие аплодисменты свидетельствовали о зрительских симпатиях. Консультант подошел к дверям, прильнул ухом к замочной скважине, бугры мышц вздулись под золотой кожей атланта. Он удрученно покачал головой:

– Вы нарушили правило, Донна! Но коли вы уже здесь, ничего не поделаешь. Надеюсь, фортуна будет к вам благосклонна!

Он густо насыпал соли перед порогом.

– Что будет со Странником?! – поняв, что Асмодей ее покидает, робко спросила Инна.

– Это не мне решать! – повторил консультант.

Она осталась в одиночестве. Стены прихожей были увешаны старинными картинами, давно умершие натурщики взирали на девушку мрачно, осуждающе. И совсем другое впечатление производило панорамное полотно. Художник запечатлел сцену баталии. Гротескные фигуры мужчин в прозрачно-белых одеяниях напоминали ангелов смерти. И напротив, фашистов художник изобразил в черном цвете, как бы символизируя вечную схватку добра и зла. Монументальное полотно размером три на четыре метра называлось «Оборона Севастополя».

– Каких красивых и сильных людей запечатлел живописец! – прозвучал женский голос.

Инна вздрогнула. Картина всецело захватила ее внимание, она не заметила, как вошла Зоя.

– Я отдала билет… – выдавила она через силу.

– Ты не первая, кто это сделал! – беззаботно отмахнулась Зоя. – Мужество – нелегкая наука. Если смертный человек опирается на свои жалкие силы, он обречен на поражение.

Она провела пальцами по холсту, фигуры немедленно ожили, пришли в движение. Повернулось поникшее дуло танка, с желтой паучьей свастикой на броне, мужчина с повязкой на голове замахнулся противотанковой гранатой, на дальнем фоне полыхнуло зарево. Зоя тронула кончиками пальцев край полотна, все замерло.

– Александр Дейнека был великим художником! Все участники изображенной им картины – подлинные персонажи. И не один из них не отдал свой билет, находясь на краю неминуемой гибели.

– У них были билеты? – недоверчиво спросила девушка.

– Каждый человек получает билет в день своего рождения! Билет в жизнь. Он еще имеет философское название. Свобода выбора.

– Зачем ты мне рассказываешь об этом?! – вспыхнула Донна.

– Я не виню тебя! – улыбнулась Зоя. – Жалость к себе и боль потери – скверные советчики. Подобные эмоции безукоризненно способствуют развитию алкоголизма, но лишают сил.

– Какая мотивация была у солдат с картины?

– Любовь к Родине. Ненависть к захватчикам. Искренне желание победы, пусть ценой собственной жизни.

Зоя медленно прошлась вдоль полотна.

– Знаешь, почему Мастер выбрал советскую эпоху для прощального турне?

Инна отрицательно покачала головой.

– В те годы люди проживали последний этап человеческой эволюции, когда истинные ценности преобладали над идеей разлагающей сытости. Духовное ценилось выше материального. Любой человек заслуживал уважения, если он приносил пользу обществу. Светлые идеи добра, взаимопомощи и гуманизма, лишенные корысти. Советские люди вплотную приблизились к коммунизму, столь убедительно описанному немецким философом! Оставалось сделать всего один шаг, но они спасовали. Деньги возобладали над честью, доверием и отвагой. Они перестали быть интересными Мастеру, но приобрели новых покровителей в лице асарегов и васагов.

Зоя замолчала, изучая лессировки на холсте. Инна не решилась нарушить паузу, хотя ее мучил главный вопрос. Почему она все еще пребывает в теле блондинки? Спросить хотелось до зуда в ладонях, но путешественница терпеливо ждала. Пока не время. Все разрешится своим чередом. Люди перестали быть интересными Мастеру! Что делают с надоевшей игрушкой?!

Взрыв смеха прилетел из зала.

– Возможно, Мастер не станет принимать тебя сегодня! – сказала Зоя. – Иди в зал, выпей, пообщайся с гостями. Впереди долгая ночь, Праздник существует ради веселья. Для заумных речей сгодятся будни. Надеюсь, еще увидимся, Донна!

Она одарила девушку ослепительной улыбкой и направилась на кухню, где тотчас набросилась с попреками на повара, который загубил праздничное суфле. Толстый розовощекий повар бормотал что-то в свое оправдание, сетуя на демонов, виновных в киснущем молоке и портящейся закваске. В качестве аргумента он предъявил алюминиевый черпак, прокусанный в двух местах острыми зубами.

– Они повсюду, госпожа Зоя! – плачущим голосом закричал он. – Месье Асмодей извел все запасы соли, а они лезут со всех щелей, продукты портят!

Инна узнала этого полного мужчину с румяным лицом. Известный на всю страну шеф-повар, совладелец сети московских ресторанов. Теперь он подрабатывал на кухне шоуменов, ведя неравный бой с вездесущими путиками.

Семи смертям бывать, одной не миновать, решила Донна. Тем более когда твое натуральное тело сгинуло невесть где, среди зеркальных апартаментов! Она распахнула дверь, ведущую в зал, и замерла на месте, ослепленная роскошью и убранством помещения.

Стандартное офисное помещение претерпело существенную трансформацию. Стены расширились, значительно увеличив объем, потолочный плафон покрывала тончайшая роспись. Убранство залы было воссоздано в стиле сталинского ампира – возрождение помпезной архитектуры, типичной для послевоенной поры. По углам стояли канделябры из золоченой бронзы, увешанные искрящимся горным хрусталем. Большую часть зала занимал стоящий буквой «П» стол, сгибавшийся под тяжестью разнообразнейших яств. Бесшумно сновали официанты, меняя приборы, пополняя застолье бутылками со спиртным. Восточное крыло было отведено под просторную сцену, в уютной ложе расположились музыканты, взлохмаченная голова дирижера изредка появлялась в поле зрения, нервно взмахивали тонкие руки с зажатой в пальцах баттутой. В настоящий момент оркестр исполнял музыкальную увертюру к фильму «Дети капитана Гранта». Вступили трубы, отыграв героическую часть композиции, мелодично запели скрипки. Инна прищурилась, внешность дирижера ей показалась знакомой. Чьи-то руки цепко ухватили ее за локоток, гнусавый голос с кавказским акцентом прокричал в самое ухо:

– Вы совершенно правы, Донна! Мастеру потребовалось немало усилий убедить автора исполнить свое произведение!

– Дирижирует Исаак Дунаевский?!

– А кто же еще, по-вашему?!

Незнакомец сально подмигнул, девушка отстранилась. Ее держал за руку исполнитель роли Остапа Бендера Арчил Гомиашвили!

– Вы меня знаете?! – спросила она.

– О, мадам! Вы – весьма популярная персона на этом Празднике!

Галантный грузин отодвинул стул, залихватски прищелкнув каблуками. Он был одет в пиджак и куцые зауженные брюки, в которых дебютировал в знаменитой комедии.

– Что будете пить? Икорку на закусочку не побрезгуете?

Сопровождая свои действия прибаутками, он накидал в тарелку осетрины, щедро сыпанул горсть паюсной икры и бухнул поверх всего великолепия изрядный ломоть фаршированного поросенка. На скатерть просыпалось немного гречневой каши. Появился официант и взмахом салфетки уничтожил беспорядок. Актер наполнил до краев хрустальный бокал прозрачной водкой, не слушая возражения.

– На Празднике пьяных не бывает, поверьте опытному гастролеру!

Музыка закончилась, Дунаевский обмахивался большим в крупную клетку платком. К нему подбежал официант, протянул бокал белого вина. Собравшиеся за столом гости с нескрываемым любопытством разглядывали новую гостью, Инна смущенно отвернулась. Предложение выпить оказалось как нельзя кстати. Она залпом осушила содержимое бокала. Двести граммов охлажденной водочки проскользнули в пищевод, благодарное тепло растеклось по груди, жар захлестнул лицо и шею. Она встретилась взглядом с великим бардом, и он одобрительно поднял верх большой палец. На Празднике не бывает пьяных! Она ощутила радостное ощущение беззаботности, лишенное свинцовой тяжести, присущей водочному эффекту. Хотелось петь, смеяться и танцевать. От голода требовательно заурчало в животе. Инна впилась серебряной вилкой в осетрину, пристукивая ногой от нетерпения, жевала сочный деликатес.

– Странная водка! – обратилась она к грузину, не прекращая жевать. – Пьешь и не пьянеешь!

– Именно такой и должна быть настоящая водка, уважаемая Донна! Многое зависит от качества напитков. На моей исторической родине почти не встречается алкоголиков, хотя вино льется рекой!

Он подлил ей еще полтораста граммов.

– Моя хозяйка – алкоголичка! – доверительно сообщила Инна. – Она сейчас лежит в соседней комнате среди зеркал… Иногда мне хочется, чтобы она умерла!

Актер загадочно улыбнулся.

– В пятницу, тринадцатого сбываются заветные желания! Как знать, может быть, вам повезет!

Инна соорудила огромный бутерброд, покрыв свежую, с румяной корочкой булку толстым слоем янтарного масла, а сверху нагрузила двумя столовыми ложками черной икры. Все это кулинарное великолепие отправила в рот, а когда доела, поняла, что не в состоянии одолеть и сушки! На помощь пришел соленый боржоми, минеральная вода помогла пищеварению. Инна осушила пару стаканов, а на десерт нацедила в рюмку пахнущего ежевикой ликера. Насытившись, она принялась изучать гостей. Большая часть приглашенных была ей знакома, за исключением группы молодых мужчин, сидящих в дальнем углу стола. Они мало пили, почти не прикасались к закускам.

– Кто это такие? – спросила девушка у актера.

– Тсс! – Гомиашвили приложил палец к губам. – Это – охотники! Не советую сердить охотников, Донна! Ужасно вспыльчивые персоны! Видите того здоровяка, с красным платком на шее?

Он указал на жилистого мужчину средних лет, одетого в кожаную безрукавку, оставляющую оголенными мускулистые плечи, обильно покрытые синей татуировкой. Из многочисленных карманов торчали метательные ножи разного калибра, шею опоясывал алый, как кровь, платок. В ножнах покоился широкий мачете. Поняв, что на него обратили внимание, охотник приветливо махнул рукой.

Актер быстро отвернулся.

– Чудное дело! Он обратил внимание! Вот вам и ответ, Донна, почему вы – важная персона. Не смотрите охотникам в глаза. Видите, у него нож на поясе? Число зарубок на рукоятке соответствует количеству уничтоженных недругов. Двадцать шесть асарегов, можете пересчитать, если не верите! Больше на счету лишь у знаменитого рыцаря Рауля де Гильбера! Да что говорить, вы с ним лично знакомы!

Охотник нацедил в бокал минеральной воды, немного отпил.

– Для них охота – сильнейший наркотик! – объяснил Гомиашвили. – Скоро начнется розыгрыш призов, охотники не принимают участие.

– Почему?

– Глупый вопрос! У любого охотника нет других желаний, кроме убийства демонов! Они душу готовы продать за порцию эликсира! Сейчас на черном рынке полно подделок. Знаете, какому наказанию подвергаются жулики?

Инна отрицательно покачала головой.

– Их разрывают лошадьми! – выпалил актер.

– Справедливое наказание! – мрачным тоном произнесла Донна.

Пока она изучала гостей, на сцене произошла смена декораций. Капитальная стена стала прозрачной, как вымытое стекло, через которое отчетливо было видно здание Адмиралтейства и купол Исаакиевского собора. В точке слияния Невского проспекта и Дворцового моста остановились в пробке десятки автомобилей, светофор моргал желтым глазом. Пассажиры и водители покинули салоны машин, чтобы наблюдать необычное астрономическое явление. Властвовала белая ночь, на небе проступили блеклые звезды. Неожиданно звезды начали исчезать с небосклона одна за другой. Лиловый закат опустился над городом, в серой воде утонули отражения. Утробный вой пронесся над ночным городом. По набережной лейтенанта Шмидта надвигалась темная масса.

– Авва!!! – зазвенел накаленный яростный крик.

Горожане кинулись к своим автомобилям, но двигатели не подавали признаков жизни. Печально моргнул огонек светофора, погасли фонари. Огромный мегаполис погрузился во мглу.

– Авва… – Вой нарастал, разбилась вдребезги стеклянная мансарда на крыше Академии художеств.

Оттеняя ночную мглу, в жерлах ростральных колонн полыхнул огонь. Широкие крылья закрыли вид, над холодными водами Невы воспарил Гальба. Стражник Ворот в Нижний мир опустился на верхушку колонны, не боясь спалить перья огнем, и угрожающе оскалил зубастую пасть. Золотая цепь и кулон-свастика на его шее заалели в свете огня. Вслед за птицей появился Ангекок. По рядам гостей прошел гомон, Инна заметила, как богатырского телосложения человек сжал огромные кулаки. Она узнала олимпийского чемпиона Василия Алексеева, грузная фигура тяжелоатлета возвышалась над остальными гостями. Радушная улыбка сошла с лица первого космонавта, даже весельчак Гомиашвили нахмурился. Состояние всеобщей тревоги передавалось по цепочке, и только старец Распутин продолжал жевать, мерно работали заросшие смоляной бородой челюсти, и ледяной взор «провидца» уставился в черное ничто. Увлеченная зрелищем девушка не заметила, как охотники покинули зал. Она отодвинула рюмку с ликером. От благодушного настроения не осталось следа.

Ангекок безошибочно нашел ее взглядом среди прочих, по-приятельски моргнул птичьим глазом.

– До полуночи остаются сущие пустяки! – прозвучал из пустоты металлический голос. – Благодаря участию одной знакомой мой протеже присоединится к вашей пирушке, друзья! А пока пользуйтесь случаем, загадывайте желания! Доброй всем кончины! – завершил речь Ангекок.

– Авва!

Орда подступила к фронтону Дворцового моста. Заскрипел старый механизм, пролет взмыл в небо, лопнул трос крепления и бесшумно упал в воду. Гости сохраняли молчание, ошарашенные увиденным зрелищем. Требовательно звякнул колокольчик, распахнулась дверь, и спустя недолгую паузу на пороге залы появился новый гость – Борис Семенович Шевченко.

– Доброй кончины, господа! – улыбнулся он, без тени смущения прошел к столу и налил себе рюмку водки.



Полночь обрушилась неожиданно. Часы-павлин пропели двенадцать раз, дирижер взмахнул палочкой. Гимн Советского Союза прозвучал столь величественно, что немедленно захотелось подняться, что большинство гостей и проделало. Затихли финальные ноты. На сцену неторопливо вышел Мастер в сопровождении свиты. На сей раз к Асмодею и Зое присоединились полукровка Бибик и бородатый субъект, облаченный в пестрый шутовской наряд. Донна узнала старого знакомого Леона Запесоцкого. На голове репортера был надет остроконечный колпак. Бибик облизнул леденец в форме петушка, щелкнул Запесоцкого по колпаку и непринужденно рассмеялся. Магистр сел в кресло, прищелкнул пальцами, в его руке прямо из пустоты возник старинный бювар из синего бархата с золочеными латинскими буквами на обложке.

– Каждую пятницу тринадцатого числа мы приглашаем гостей, – проговорил Мастер, рассеянно глядя в распахнутую папку. – Все из вас однажды воспользовались выигрышным билетом, заполучив милость прожить еще некоторое количество лет. Согласно договору, вы не имели права разглашать истинную природу своей личности, существуя бок о бок со стареющими родичами и друзьями в новом обличье. Таков уговор… – Он говорил медленно, опустив набрякшие веки, словно борясь с непреодолимой сонливостью. – Сегодня – особенная ночь! – продолжил Мастер. – После длительного размышления мы решили завершить путешествие. На прощание любой обладатель билета имеет право задумать сокровенное желание. Советую быть осмотрительными в выборе своих чаяний, иногда вожделенные желания оказываются губительными.

Он поднялся и покинул сцену, скрывшись за потайной дверцей. Асмодей и Леон Запесоцкий проследовали по пятам за господином, а Зоя с Бибиком остались на сцене. Мальчик выкатил из-за кулис большую центрифугу, внутри которой вращались пронумерованные шары, в точности как в популярной лотерее «Спортлото». Мальчуган закричал голосом рыночного зазывалы:

– Поверните ваши билеты лицевой стороной! В нижнем правом углу вы увидите цифры. В тот момент, когда Зоя будет вытаскивать шар с персональным номером, думайте о желании!

Зоя толкнула барабан, шарики весело запрыгали в стеклянной емкости. Взмахнул палочкой дирижер, оркестр начал наигрывать попурри из старых фильмов. Центрифуга замедлила вращение, девушка достала шар. Бибик принял жребий, поднял высоко наверх, тоненьким голосом прокричал:

– Номер девятнадцать! Номер девятнадцать!

Невысокий седой мужчина встрепенулся, будто получил оплеуху, полные щеки побагровели. Он размахивал билетом, как прокламацией.

– Я не успел… Ничего не пришло в голову! Я не успел задумать желание!

Бибик равнодушно отвернулся, барабан пришел в движение. Седой пытался пробраться к сцене, его оттеснили остальные гости.

– Я не успел! – закричал он отчаянно.

Люди столпились у подножия сцены, глаза были прикованы к билетам, губы судорожно шевелились, произнося вслух заветное желание. Легко сказать – трудно сделать! Загадка называется – не думай о белой обезьяне! Очередной шар скользнул по салазкам, угодив в женскую ладонь.

– Двадцать семь! – прокричал Бибик. – Номер двадцать семь!

Известный хоккеист растянул губы в улыбке.

– Финиш! – сказал он негромко и отошел в сторону. Смуглое лицо потомка гордых басков покрыла смертельная белизна.

Шары вылетали из зачехленного отверстия, Бибик выкрикивал номера, оркестр играл туш, гости сжимали в потных ладонях заветные билеты. Расталкивая скопившихся гостей локтями, к Донне пробрался Борис Шевченко:

– Бонжур, подруга! Что делать будешь, когда шоу закончится?

– Отвали!

Толстяк угодил в болевую точку. Лотерея подходила к концу, в прозрачной емкости подскакивали полтора десятка шаров. Выбывшие из игры гости вернулись за стол, сдержанно переговаривались, поглощенные своими мыслями. Сервированные блюда оставались нетронутыми, у многих пропал аппетит. Когда сбывается заветное желание, приходит горечь и пустота. Кто-то вливал в себя алкоголь большими порциями, некоторые молча сидели, осмысливая свершившееся. Только выражение лица Распутина не изменилось ни на йоту, и окружающие старца дамы жались к нему, затравленно глядя по сторонам. Зато орденоносец с кустистыми бровями выглядел вполне благодушно. Он подсел к барду, мужчины негромко переговаривались, певец перебирал гитарные струны. Инна была единственной безбилетной гостьей на вечеринке. Стихла музыка. В числе последних гостей оказался Григорий Ефимович Распутин, за ним подошел хмурый субъект, прижимающий ладонь к кровоточащей шее. Не без труда девушка узнала в нем Винсента Ван Гога.

– Вот тебе бонус, шалава! – не отставал от Инны Борис. – Помнишь, с похмелья у тебя брюхо крутило?

– Ну, помню! Дальше что?!

– Панкреатит! – радостно крикнул Шевченко, словно доктор Пирогов, впервые обнаруживший уникальное заболевание.

Прокатился новый шар по слегам, великий старец отдал билет и вернулся на свое место.

– Америку открыл! – усмехнулась Инна. – Я кой-чего смыслю в медицине, симптомы панкреатита могу отличить от поноса!

Шевченко был прав. Кончатся шары, у гостей начнут сбываться заветные мечты. Куда деваться фальшивой блондинке?! Клон исчезнет, растворится в воздухе, как облачко сигаретного дыма, а она очнется в морщинистом теле журналистки. А на соседнем зубоврачебном кресле лежит седой мужик, с толстым пузом и дурным запахом изо рта. Странник…

Нидерландский импрессионист протянул билет. В центрифуге весело заскакал одинокий шар.

– Хочешь сделку?!

Борис придвинулся ближе.

– Я отдам тебе билет в обмен на пустячную процедуру.

Сердце встрепенулось в груди.

– А почему сам не воспользуешься билетом? – спросила Донна с видимым равнодушием.

– Увы, мадам! – Он скорчил трагическую мину. – Мои желания исполняются в конкурирующем учреждении. На этой вечеринке я оказался по недоразумению, так сказать, оплошность в работе местного менеджмента. Ну и как насчет моего предложения?! Время идет!

– Что за процедура? – Она спросила нарочно небрежно, дескать, разговор от нечего делать поддержать!

В руке Бориса Шевченко тотчас появилась блестящая иголка и обычная стеклянная колба. Медицинские инструменты, при помощи которых берут на анализ кровь.

– Каплю вашей крови, волшебная Донна! – драматическим тоном провозгласил толстяк.

– И я стану оборотнем?! – усмехнулась Инна. – Девушка-батат, низовая братия! Нет уж, я лучше вернусь в тело стареющей тетки.

– Ошибочка, Донна! – Борис частил, оглядываясь на стеклянную центрифугу. – Для заключения договора одной крови недостаточно, иначе бы во всех поликлиниках страны не осталось мирных граждан. Надобно соблюсти дополнительные формальности. Что касается госпожи Вяземской, то буду вынужден тебя разочаровать. Смертность от острого панкреатита превышает таковую от инфарктов и инсультов. Ты наверняка изучала тему внезапных смертей на первом курсе института!

Во рту стало сухо, жар ударил в голову, в мгновение ока она протрезвела.

– Ты хочешь сказать… Я умру сразу после возвращения в свое тело?!

– Грамматика, Донна! – подмигнул Шевченко. – Причуды русской грамматики. В вашем языке всего три времени, в отличие от английского, в котором их целых восемнадцать!

– Отвечай!

– Инна Петровна Вяземская скоропостижно скончалась пятнадцатого мая сего года, – скорбным тоном объявил Борис. – Печальное событие состоялось в шестнадцать часов четырнадцать минут по московскому времени.

То, о чем она рассуждала теоретически, оказалось горькой правдой! Одно дело – фантазировать на тему своей смерти, и совсем другое – прочесть диагноз во врачебной карточке! Ей показалось, что она услышала текст некролога. Доброй кончины, Инна Петровна! Красавица Гербера поднесла ей кубок с пахучим напитком. Что там было? Цикута, кураре, вытяжка из миндальных орехов? Много чести, госпожа Вяземская! Тебя прикончил острый приступ панкреатита, в теле голубоглазого клона ты путешествуешь в долг. И время кредита заканчивается, белый шарик с черными цифрами на боку нырнул в паз. «Если мы уже не умерли», – сказала она Страннику в памятную ночь на крыше дома.

– Коли!

Донна протянула руку. Заветное желание озарило сознание, как вспышка света.

– Умница!

Шевченко ловко вонзил острие в подушечку безымянного пальца, алая жидкость брызнула в колбу. Девушка вырвала билет из его рук и метнулась к сцене. Одна мысль жгла, как раскаленный свинец, желание оказалось столь навязчивым, ей показалось, что она действительно сейчас умрет, если оно не сбудется!

Шар нырнул Зое в ладонь, как домашний котенок.

– Тринадцать! – крикнул Бибик.

– Есть!!!

Донна пробралась сквозь толпу гостей, расталкивая гостей локтями.

– Есть номер тринадцать!

Зоя вежливо улыбнулась.

– Нечасто мы нарушаем правила Пятницы! Последний раз такое случалось в памятном мае сорок пятого года, верно, Бибик?

– Восьмого мая в девятнадцать часов сорок три минуты! – кивнул полукровка. – Недоучившийся австрийский художник мечтал скрыться от справедливого возмездия. Пришлось спрятать его в Южной Америке. Вынужденная эмиграция паршиво сказалась на пошатнувшемся здоровье этого человека. Он умер, разбитый параличом, спустя девять месяцев.

– Бибик хочет сказать, что не всегда исполненные желания приносят пользу! – пояснила Зоя.

– Прошу вас!

Инна молитвенно сложила ладони. В этот момент она готова была обратиться в презренного батата, скрываться на заброшенных кладбищах и в темных подъездах! Пусть ее травят жестокие охотники и загорелый мужик в кожаной жилетке раскроит своим мачете! Пусть! Властное, как жажда жизни, желание охватило все ее естество, и ничто не могло сравниться с ним по силе!

– Ну что же… – задумчиво проговорила Гербера. – Правила создаются ради того, чтобы их нарушали. Точно, Бибик?

Одним движением она оторвала корешок от билета, протянула Инне белый шарик с намалеванной жирной цифрой.

– Оставь себе на память…

Люстра вспыхнула ярче солнца, нестерпимо белый свет ослепил, гости невольно зажмурились, и в это время послышался голос Мастера:

– Исполнено!

– Исполнено!!! – закричала Донна.

– Исполнено! – Звенящий мальчишеский дискант Бибика ломкой нотой взлетел высоко в поднебесье.

– Исполнено! – сдержанно прогудел Асмодей.

– Исполнено… – беззвучно шевельнула губами белокурая Донна.

Голова закружилась, радужные круги выплыли из небытия, чтобы исчезнуть навеки в бескрайних просторах Вселенной, в завихрениях туманного Млечного Пути. Перед тем как провалиться в бездонную черноту, она успела увидеть его лицо. Кривой шрам разрезал скулу, стальные глаза смотрели уверенно и чуть насмешливо.

Исполнено…

И пришла ночь.



В северные широты весна приходит внезапно. Еще вчера с неба сыпало ледяное крошево и холодный воздух вынуждал озябших горожан кутаться в зимние куртки, как в одночасье жаркое солнце сожгло остатки ноздреватого снега, таящегося в темных подворотнях и арках домов. Прохожие скидывали на ходу шапки и шарфы, подставляли бледные лица ярким лучам.

Странную компанию могли наблюдать праздношатающиеся ленинградцы нынешним погожим весенним днем! На скамейке, в потаенном уголке парка Победы, в тени высоких тополей расположились трое. Лохматый, худой гражданин в штанах малинового цвета, красивая девушка и крепкий молодой мужчина с кривым шрамом на подбородке. Молодой мужчина в настоящий момент доедал бутерброд, сооруженный из разрезанной напополам городской булки и двух изрядных ломтей докторской колбасы. На фронтоне здания сталинской постройки высотники-рабочие водрузили большой плакат: «Поздравляем ленинградцев с юбилеем Великой Победы!»

Инна протерла кулачками глаза, будто пробуждаясь от сна. Мужчина доел лакомство.

– Магистр обещал угостить мясом по возвращении. Придется повременить с обедом!

– Свежая докторская колбаса – что может быть лучше? – улыбнулась Инна. Она разомкнула пальцы, по скамье покатился шар. Обычный целлулоидный шарик для игры в настольный теннис, с намалеванной цифрой «13» сбоку.

Лихо затормозило такси на углу улицы Бассейной, наружу выскочил заросший бородой субъект. Он размахивал руками, сгибаясь под тяжестью рюкзака.

– Черт подери вурдалаков, упырей и прочую нечистую силу! – заорал он трескучим тенором. – Меня, лучшего в «Хрониках летописца», снарядили горбатиться в роли оруженосца! Кому такое понравится?!

– Не ори на всю улицу, Леня! – улыбнулся Странник. – Заберут в отделение, потом вытаскивай тебя оттуда.

– Что значит вытаскивай?! – усмехнулся Запесоцкий. – Знаю я тебя! Наведешь шмон, поломаешь ребра честным сотрудникам милиции, и ищи тебя как ветра в поле!

Он водрузил рюкзак на скамейку, шумно отдуваясь, вытер со лба пот.

– Сорок дротиков, парочка палашей старинных, как водится, ну, там мелочь всякая. Стилеты, ножи и рогатины. Добыл, что смог. Асмодей – добрая душа, подлил эликсира немного!

Он осторожно извлек закупоренную склянку. Внутри бултыхалась густая смесь, по внешнему виду напоминающая клюквенный сироп. После чего достал из-за пазухи бутылку жигулевского пива, утвердил пробку на железном штыре, торчащем из опоры скамейки, ударил ладонью. Набухла пахучая пена, репортер прильнул влажными губами к горлышку. В два могучих глотка он выдул содержимое и немедленно подобрел.

– Специально от меня. Сюрприз!

Он протянул на ладони крохотную черепашку.

– Это милое животное скрасит часы томительного ожидания, мадам!

Человек в малиновых штанах презрительно скосил глаза.

– Ты слишком громко орешь, Шут! Мешаешь сконцентрироваться!

– Прощения просим, гражданин провидец!

Запесоцкий негодующе сплюнул на землю, уселся на краешек скамейки, достал папиросу из пачки «Беломора». Едкие клубы дыма унес ветер. Земноводное смешно царапало кожу на ладони слабыми коготками. Инна почесала панцирь, черепаха втянула голову.

– Как его назовем?

– Цезарь! – отрывисто бросил Странник.

Люди прогуливались по Московскому проспекту, радуясь теплому деньку и близким праздникам. Сомнительную компанию, расположившуюся в тенистой аллее, горожане старались обходить стороной.

– Молоко принес?

– Два пузыря!

Запесоцкий выудил из рюкзака стеклянные бутылки. Роман бегло посмотрел на серебристую наклейку, убедился, что молоко свежее. Проверенный еще со времен Средневековья метод обнаружения нечистой силы. Он откупорил бутылку, потянул носом, брезгливо поморщился.

– Ненавижу кислое молоко!

Донна поднесла палец к глазам, на подушечке выступил алая капля крови. Голубые глаза сузились в щелки.

– Асарег!

– Далеко?!

Все трое обернулись к Буткевичу. Прорицатель набрал полную грудь воздуха и коротко икнул.

– Рядом…

Странник продолжал безмятежно сидеть на скамейке, откинувшись на спинку. Поглядеть со стороны – заурядный городской бездельник наслаждается погожим весенним днем! Но это была кажущаяся беззаботность. Инна не отрывала взгляда от рабочих-высотников на стене монументального восьмиэтажного дома. Один повернулся, с такого расстояния невозможно разглядеть черты лица, но адская сила, источаемая взглядом, вынудила отвернуться. Буткевич икнул еще дважды, протянул указательный палец в направлении темного подъезда:

– Тоннель!

Странник взвалил тяжелый рюкзак на спину.

– Какой сегодня день недели?

– Воскресенье! – сказал Запесоцкий. – Уик-энд на исходе!

– Уик-энд с дьяволом! – усмехнулся Странник. – Неплохое название для твоей статьи, подруга!

Донна бережно поцеловала рыцаря в мочку уха.

– С некоторых пор я ненавижу профессию журналиста! Без маячка немного страшно оставаться одной… – Она застенчиво улыбнулась.

– Ты не одна! – Он постучал ногтем по панцирю. – Ты под защитой Цезаря!

Жалобно, как брошенный щенок, заныл Леон.

– С вами все понятно – герои! А я как в этот переплет попал?! Хотел сенсацию, получил сполна! Огреб выше крыши и погоняло заработал позорное. Шут! Не по чину простецкому репортеру мир от демонов спасать!

– Удушить зануду! – простонал Буткевич. Он икал не переставая, грудная клетка вздрагивала при толчках.

Странник сжал лицо девушки в горячих ладонях, прижался долгим поцелуем.

– Нам дали шанс…

Она часто захлопала ресницами, боясь разреветься, как последняя дура.

– На что похож Нижний мир?

– Немного огня, немного серы…

Она поцеловала его, тихонько вздохнула.

– Титов чудом выжил…

– Титов был один и без счастливого билета.

Он достал мятый рекламный буклет, на отрывном сегменте значилось 7 мая, год проставлен не был.

Донна порывисто обняла любовника за шею.

– Будь острожен, Рауль де Гильбер, лучший охотник на демонов из всех, кого знала вселенная!

– Все в порядке, Донна! У нас в запасе несколько лет. Советские граждане называли такие периоды времени пятилетками. Горы можно свернуть!

– Демон приведет тебя в Нижний мир? Это и называется «оседлать дьявола»?! С тобой будут другие охотники? Ты так уже делал раньше и вернулся назад?! Это очень опасно?!

Донна засыпала его вопросами, страшась, что вот сейчас он покинет ее и больше они никогда не увидятся. Странник прервал поцелуем поток красноречия, затем гибко поднялся, пересек трамвайные пути. У входа в подъезд к нему присоединились несколько мужчин. Донна узнала парня в кожаной безрукавке. К автобусной остановке подкатила черная «Волга», из которой вышел человек в длинном кожаном плаще. Охотники, не сговариваясь, нырнули в сырую темень подъезда. Запесоцкий недоуменно вытаращился на нового персонажа.

– А это что за хрен с горы?!

– Классный парень! – ответила Донна. – Они со Странником очень давно знакомы, тысячу лет!

Плакат растянулся вдоль окон, в его нижнем углу выступали цифры: «1945–1980».

Инна тихонько засмеялась.

– Что смешного? – подозрительно нахмурился Буткевич. Он шумно выдохнул, безуспешно пытаясь бороться с икотой.

– Мои родители познакомились первого мая тысяча девятьсот восьмидесятого года. Чудеса случаются! Сгоняй за пивом, Леня!

Инна держала на ладони крохотную черепашку. Капелька крови дрогнула на подушечке безымянного пальца. Кровь не сворачивалась, подобные симптомы присущи больным гемофилией. Или тем честным гражданам, кто однажды заключил договор, в котором не проставлена дата. Это называется отсрочкой приговора. Иногда наши желания сбываются совсем не так, как хотелось. Черепаха протянула голову к ранке, Инна шутливо щелкнула рептилию по панцирю. Цезарь повернул голову, в маленьких черных глазах угадывались ум и лукавство. Ветер завьюжил сухую пыль, солнце скрылось за тучами. Вернулся Запесоцкий с пивом, хлопнулся на скамейку, протянул откупоренную бутылку.

– Никак не привыкну, что ты теперь клевая телка, Инуся!

– Отдай земноводное в зоомагазин! – сухо ответила девушка.

– Пожалуйста!

Леон сунул черепаху за пазуху…

Парк Победы на Московском проспекте был знаменитым местом отдыха горожан. Аллеи украшали бронзовые скульптуры воинов-освободителей. По выходным здесь гуляли семьи, был слышен детский смех, безустанно кружили карусели, катая желающих по десять минут за пять копеек. Рабочий-высотник исчез. Еще мгновение назад крохотная фигурка отчетливо виднелась над широким карнизом, а сейчас оттуда свисали страховочные канаты, медленно покачивалась люлька. Буткевич икнул еще раз, вытер губы.

– Ушли! – коротко объявил прорицатель.

– Иногда хочется заснуть и проснуться в другом мире! – тихо сказала Инна.

– Где именно? – поинтересовался Запесоцкий. – В Советском Союзе? Так мы сюда и угодили! И я с вами за компанию, попал как кур в ощип!

– Заткнись! – коротко сказала Донна.

Она жадно глотнула из бутылки. Кровь засохла на подушечке пальца. Отсроченный платеж. Они всего лишь отыграли время, основная схватка была впереди, и осознание грядущей битвы наполнило жизнь смыслом.

Близился вечер, им следовало найти место для ночлега. Слишком долгими выдались эти выходные! Она откинулась на спинку скамьи и закрыла глаза. Будущее не определено, пока ты не решился изменить свою судьбу!

Назад: Глава 12. Сделка
На главную: Предисловие