Утро было свежим, хрустящим, как твердое и румяное яблоко с капельками воды на гладких боках. Пока они просыпались и умывались, предвкушая прохладный, но солнечный денек, оно истаяло вместе с росой. День взорвался солнечным светом и принес с собой надоевшую жару, в которой не было ни намека на минувшую ветреную ночь.

Обитатели «Еца» уже не прятались от нее в глубине душных зданий, а бросили ей вызов, используя все, что было под руками. Из кухни пропали все кастрюли, холл корпуса и разрушающееся крыльцо покрылись темными кляксами, а лестница то и дело превращалась в водопад. Они гонялись друг за другом в каком-то эйфорическом безумии, которое захватывало с головой, поскальзывались, разливали повсюду воду и уносились обратно к кранам. Даже Пакость, который только-только оправился, не смог остаться в стороне. Немо, не способная подобрать слова, чтобы выразить свою радость по этому поводу, лично дважды окатила парня из трехлитровой кастрюли, а в ответ получила вдвое больше воды. Это был тот редкий случай, когда она не наблюдала со стороны за чужим весельем, а была в его центре, захлебывалась эмоциями и не задумывалась, где заканчиваются ее чувства и начинаются чужие.

Немо с пустой кастрюлей в руках торопливо юркнула за угол, в темный коридор, ведущий к библиотеке, как только услышала звук шагов. Через холл с визгом пронесся босой и относительно сухой Лис, за которым, поскальзываясь, гнался промокший до нитки Кит. Дверь тяжело хлопнула, топот и голоса сразу стали едва различимы.

Книжный Червь медленно покинула темный ход своей любимой норы и осторожно заглянула за угол. Ни Спящей, ни Пакости. Шансы пробраться в душ незамеченной и запастись водой резко возросли.

На цыпочках она двинулась по залитой водой лестнице, боясь поскользнуться. Тут недавно был грандиозный водный бой, о котором песни можно слагать. Армия в лице Пакости посредством самой большой кастрюли и неведомо откуда взявшейся бутылки заставила отступить армию в лице Кита. Немо улыбнулась воспоминаниям и вскрикнула.

Поток холодной воды рухнул на нее сверху, ударил прямо по макушке и разбился веером брызг, окатив все, что еще оставалось сухим. Оглушенная атакой, Немо шмыгнула носом, вытерла лицо и разлепила мокрые ресницы.

– Попалась, – торжественно констатировал Пакость, перегнувшись через перила второго этажа. Он бодро хлопнул по дну кастрюли, стряхивая на Немо последние капли, и, убедившись, что она не вооружена, съехал по перилам вниз. К ее мрачному удовольствию, спрыгивая на ступеньки, парень поскользнулся и устоял только потому, что ухватился за стену.

– Ты меня не почувствовала? – В голосе Пакости самодовольство мешалось с удивлением. – Реально? Странно, обычно ты засекаешь на таком расстоянии.

– Задумалась, – пожала плечами Немо, отстраненно разглаживая насквозь промокшую футболку.

Она испытала слабое недовольство своей силой, но не более того. Почему-то с тех пор, как Спящая и Пакость разрешили свою проблему, девушка не знала, как себя с ним вести. Ей хотелось убежать прочь, но в то же время запереть дверь и не выпускать его. Пакость понял выражение лица Немо по-своему.

– Да не расстраивайся, не надо. – Он подергал ее за мокрый рукав старой синей футболки. – Ты тоже выросла и лучше начала справляться со своей странностью. Я тебе вечно это твержу. А косяки у всех бывают.

– Да? – Немо изобразила неуверенность лишь для того, чтобы услышать что-то приятное. И пусть она и не задумывалась о своем даре-проклятье, такая оценка ее взбодрила.

– Точно говорю! – Пакость похлопал себя по карману джинсов и двумя пальцами выудил оттуда раскисшую пачку. – Сволочь рыжая… Вот именно в этот карман надо было воду лить… А ты молодец! Огрызаться начала, от людей уже так не шарахаешься. Новый этап, ага?

Немо рассеянно проследила за тем, как пачка перекочевывает на край ступенек, понимая, что до мусорного ведра ее точно не донесут.

– Всего-то? Ну может быть… Ты тоже лучше себя контролируешь.

– Я? Ну вроде… – Пакость поморщился, видимо, вспомнив все проколы. – Хотя мне-то легче. А ты теперь не такое уж и зеркало. Характер появился.

– Думаешь? – Немо все смотрела на пачку, раздумывая, сколько она пролежит здесь нетронутая и ненужная. Брошенные и испорченные вещи, как и страшные игрушки, наводили на нее тоску. – Не мусори здесь, ладно? Я больше не буду подметать.

– Вот! – Пакость, вместо того чтобы огрызнуться, неожиданно подобрал сигаретную пачку. – Прогресс налицо. А раньше бы только таращилась и вздыхала. Теперь тебя на что угодно не подобьешь, да?

Немо вспомнила их беседу во время поисков Тук-тук-тука. Тогда было тоже солнечно и тепло, им никто не мешал, а в волосах Пакости она увидела раннюю седину и решила, что он похож на Холдена Колфилда.

– Не знаю, – честно созналась девушка, не без труда вернув взгляду осмысленность. – Наверное, все еще с этим сложно. Когда кто-то очень близко, трудно не поддаться его чувствам.

– Проверим? – В глазах парня отразилось что-то такое, от чего Немо захотелось удрать. Затеи Пакости всегда были сумасшедшими. Иногда даже более сумасшедшими, чем затеи Лиса.

Она не успела. Пакость сделал широкий шаг, сократив разделяющее их расстояние до минимума, и нараспев приказал, сверкнув глазами:

– Футболку сними.

На мгновение Немо опешила. Но даже не шевельнулась, так как в этом приказе не было ни капли желания. Ничего, кроме иронии. Пакость отлично знал, что ее проблема совсем не в том.

– Иди ты, – фыркнула почти обиженно Немо. Но на шаг все же отступила. Просто потому что чувствовать кого-то так сильно было невыносимо.

Пакость довольно усмехнулся, почему-то все еще делая вид, что предоставил незыблемые доказательства.

– Я же говорил! Ты уже сама по себе, а не зеркало… – Он отмахнулся от девушки пустой кастрюлей и двинулся к двери. – Ладно, не скучай тут… а я пошел мстить.

Желание поговорить со Спящей прямо сейчас и ни секундой позже было внезапным и очень сильным. Немо не стала ему противиться. Когда она поднималась по лестнице, чавкая напитавшимися водой сандалиями, то поняла, что испытывает странный стыд, который точно не принадлежал никому другому. Это было ее собственное чувство, вызванное коротким диалогом с Пакостью. Что-что, а такое она умела различать.

Немо ускорила шаг.

Спящая нашлась быстро – русалка на выбеленном морской солью камне-подоконнике. Русые волосы потемнели от воды и стекали вниз мягкими волнами. В руке у девушки был русалочий гребень – массажная щетка, но она разбирала потяжелевшие пряди пальцами. Спящая сидела на окне в комнате Пакости, пустая небольшая кастрюлька и яркий цветастый сарафан давно успели высохнуть.

Немо остановилась на пороге, наблюдая за русалкой. Спящая не видела ее и тихо напевала, разбирая мокрые волосы. Ей не хватало только блестящего рыбьего хвоста, вытянутого на теплом камне. За ее спиной плескалось чистое небо. Немо подумалось, что реши она сейчас выпрыгнуть из окна, то не упала бы, а нырнула в голубые воды небосвода и поплыла, обгоняя птиц.

– Ты с Пакостью встретилась? – Сочувственный голос Спящей отогнал шум волн и плеск рыбьего хвоста.

– Ага. Он за Лисом пошел. Или за Китом. – Немо хорошенько отжала край мокрой футболки и переступила порог. – Я не уточняла.

Джинсы липли к ногам, футболка к спине. Немо подошла к подоконнику и села в белое пятно солнечного света. Запах яблочных семечек привычно окутал ее, принеся неясные чувства Спящей. Странная тоска, змеей проскользнувшая в душу, заставила девушку моргнуть и повернуться к по друге, ища подтверждения. Спящая лениво перебирала мок рые пряди и наблюдала за ней с легкой улыбкой. В серых глазах было не больше грусти, чем обычно. Или нет?

– Что-то случилось? – тихо спросила Немо. – Прости, что спрашиваю. Я чувствую, а понять причину не могу.

Улыбка Спящей секунду была натянутой, а потом погасла. Неуверенным движением она перебросила косу на спину, поправила резинку на руке и коротко тронула холодные пальцы Немо.

– Старые мысли, старые страхи… Мне так хорошо было, когда он только вернулся. Когда все началось. А теперь я снова думаю, а не зря ли я все это допускаю? Сколько у меня есть времени? Знаю, что очень мало. Я не хочу кому-то причинять боль.

Немо прислушалась к себе, рассеянно поглаживая теплые пальцы Спящей в ответ. Она хорошо ощущала ее и знала, как болезненно отзывается в груди каждое сказанное слово, но не могла понять, что испытывает сама. Только неясное сопереживание и ничего больше. Ни ревности, ни страха, ни отчаяния. Немо не могла понять, нормально это или нет.

– Причинить боль можно по-разному, – заговорила она хрипловато и неуверенно. Слова цеплялись друг за друга и медленно текли, самостоятельно выстраиваясь в предложения. – Отталкивать всю жизнь, не давая шанса, значит делать еще больнее, чем просто рано уйти. Отталкивая, ты приносишь только боль и сейчас и потом, заставляешь мучиться из-за упущенного времени, а приняв – даришь светлые и теплые воспоминания, которые смягчат боль потери. Ты же не сможешь оттолкнуть всех? Меня, Кита, Лиса, Пакость, родителей… Поздно. Просто смирись, возьми от жизни все, как ты любишь. Мы все знали, на что шли. Да и… неужели времени так мало?

Спящая растерянно пожала плечами. Ладонь Немо начала согреваться от ее касания. Она думала, что русалка уберет руку, но та, наоборот, доверчиво вцепилась в нее.

– Может, лет пять, – будничным тоном ответила Спящая. – А может, больше.

– Пять лет – это почти две тысячи дней! – воскликнула Немо. – Целая вечность. Целая жизнь! Наслаждайся, слышишь? Пробуй! Рискуй! Ты ведь так этого хочешь!

Эта неожиданная вспышка немного напугала ее саму, но вызвала искреннюю улыбку у Спящей. Все эти спонтанные слова смогли развеять русалочью тоску и заставить прислушаться.

– Может… ты и права, – выдохнула она словно через силу, примеряя эти мысли, как новую, непривычную обувь, неохотно отказываясь от старой, разношенной. – Да. Ты права, – уже более уверенно отозвалась Спящая еще секундой позже и прижала ладони к неожиданно порозовевшим щекам.

Ее оживление отозвалось приятным теплом в душе Немо. Будто замерзшая птица выпорхнула из ладоней, получив спасительное тепло.

– Ты не подумай. – Теперь Спящая посмотрела на нее почти виновато. – Мне он правда нравится. Я не просто хочу что-то такое пережить… Знаешь, есть те, кто заводит отношения просто ради… отношений, ухаживаний, внимания. Чтобы цветы дарили и было с кем на аватарку сняться. – Она поморщилась от несуществующей вони. – А мне он нравится. Просто я никак не могла решиться.

– Пакость тебе цветы точно не подарит, – меланхолично заметила Немо, прижимаясь лбом к стеклу. – Он рационалист. Он скорее бутерброд принесет. Зато трехэтажный.

Их вспышка смеха была настолько неудержимой, что Кит, сидящий на корточках под окнами, вздрогнул, вскинул голову и вопросительно посмотрел на девушек.

Немо только тогда заметила его и то, что он чертил прутиком в пыли какие-то знаки.

– Кит! – Спящая тоже заметила парня и, забыв о своих печалях, отворила окно шире, чтобы он мог их слышать. – Ты чего там делаешь?

– Думаю. – Кит поднялся и посмотрел на столбик записанных слов.

– Над чем?

Он помолчал немного, но, как поняла Немо, не раздраженно, а задумчиво. С высоты Кит казался совсем квадратным. Ему бы бороду с секирой – и будет готовый гном из самого Средиземья.

– Что может объединять мокрые тряпки, игрушечные глаза, старческие руки и Белого Зверя? Может, еще и яблоки… – Он посмотрел почему-то на Спящую и потряс головой. – Нет. Яблоки тут ни при чем. Руки, глаза, тряпки и Белый Зверь. Думайте вы, я уже мозг сломал.

Этот список был странным даже для «Еца», хотя Немо частично понимала Кита. Белый Зверь пах как раскисшая тряпка. Руки и глаза – это уже что-то новое. Что-то явно из снов Полуночника.

Она забралась с ногами на подоконник и устроилась там, привалившись к оконной раме. Загадки «Еца» славились тем, что отгадки могли быть самые невероятные. Каждая просто бросала вызов фантазии.

– Найдем ответ – узнаем, кто есть Белый Зверь? – уточнила Спящая, теребя длинную прядь.

– Если отгадка как-то подтвердится. Думайте, думайте…

Такие разговоры нужно было вести, сидя с чаем в столовой или возле костра, а уж никак не перекрикиваясь через окно. Но когда у них что-то было правильно?

Спящая задумчиво заплетала еще влажные пряди в мелкие косички. Кит стоял, задрав голову, и таращился выжидающе, как лиса из известной басни. То ли виноград ждал, то ли кусок сыра. Немо прикрыла глаза, отгораживаясь от всего мира. Она чувствовала нетерпение Кита и растерянность Спящей, а еще слабо-слабо чью-то острую зависть и глубокую печаль. Последние ощущались так невнятно, что Немо даже не могла предположить, от кого они исходят. Эти ощущения были почти как от заброшенного здания или забытой, надоевшей вещи. Девушка словно наяву увидела белые пуговичные глаза своего уродливого тряпичного любимца, который поселился у нее на кровати.

– Игрушка?

Это Кит-лиса внезапно решил не дожидаться милости с небес. И одно слово все поставило на свои места.

– Да! – Немо дернулась, и оконное стекло загудело, встретившись с ее лбом. Не обращая внимания на боль и искры из глаз, она с жаром продолжила: – Игрушка! Тогда все сходится, да? И глаза могут быть его глазами, и эта тоска, которую я ловила. Игрушка! Забытая игрушка!

– Тут раньше дети жили, – вступила Спящая. – Кто-то мог забыть игрушку. Или потерять. Вот она тут и шастает. Да?

Она ожидала безоговорочной поддержки, но тут Немо нахмурилась, вспомнив, как обнимала сильное и большое тело, покрытое белым мехом. Их с Китом глаза встретились. Оба думали об одном и том же – что ж это за игрушка таких размеров?

– С Лисом надо поговорить, – неохотно сознался Кит спустя минуту напряженного молчания. – Если кто-то и поможет разобраться, то только он. Руки эти, да и размеры, да и то, что он прятался от нас… Вопросов все равно слишком много.

– А может… – Спящая соскользнула с подоконника и попала ступнями точно в расстегнутые босоножки. Солнце вплело в ее волосы золотые нитки. – Прежде чем приставать к Лису с делами, мы таки отдадим ему то, что хотели?

Ни Кит, ни Немо не возражали. Подарок, купленный на общие деньги во время поездки в город, жег и подталкивал к тому, чтобы его вручить. Четверо старших все искали подходящий момент и никак не могли найти.

Тоска Белого Зверя – если это, конечно, был он – стала еще острее.