Утро понедельника было настоящим летним утром, которого так не хватало последние два дня. Умытое солнце кокетливо выглядывало из-за обрывков дождевых туч, которые улетали прочь, гонимые пока еще прохладным ветерком. Немо хотелось выскользнуть из надоевшего корпуса и пойти гулять по разрушенным аллейкам, стряхивать с качелей капли дождя и вдыхать воздух еще не просохшего соснового леса. Но, к сожалению, прогулку пришлось отложить, так как общее настроение компании, в отличие от погоды на улице, было мрачным.

– Как можно было так крепко дрыхнуть? – Невыспавшийся и оттого злой Пакость в который раз за утро задавал ей этот вопрос.

Он курил уже третью сигарету из своего золотого запаса и все никак не мог успокоиться. Они давно уже должны были завтракать, но задержались.

– Глухой бы проснулся. Ну ладно Лис, он странный на всю голову. Но ты-то все чувствуешь! Ты-то сто раз должна была проснуться!

– Не проснулась, потому что Лис рядом лежал, – вздохнула Немо, глядя сквозь грязное стекло на наливающееся яркими красками небо. Там, за стенами, «Ец» снова был тем загадочным, манящим местом с совершенно необыкновенной атмосферой забытой сказки.

– Это все Лис и его эмоции, – нехотя объяснила она. – Мне всю ночь какие-то волшебные страны снились с летающими псами и мостами из радуги, и все из-за него. До сих пор не отпустило полностью. То, что от него исходит, сильнее, чем у любого из вас.

– И что ты предлагаешь? – сердито спросил Пакость, не придумав новых претензий.

– Не лазить к Тук-тук-туку ночью. А лучше совсем туда не лазить. – Она поежилась и бросила нервный взгляд туда, где в темноте таилось логово врага.

– Или с Лисом лазить, да?

Что ответить ему на это, Немо не нашлась. С одной стороны, тянуть младшего в самое пекло было слишком жестоко, но если вспомнить реакцию Лиса на стуки…

– Он не боится, – констатировала она. – Может, так и правда лучше.

– Да не собираюсь я им прикрываться, – огрызнулся все никак не успокаивающийся Пакость. – Сами разберемся.

Немо не стала ни перечить ему, ни соглашаться. Она просто больше ничего ему не сказала. Нужно было еще перенести посуду из комнаты Спящей обратно на кухню и наконец-то поесть. И выбраться погулять. Но перед этим найти в библиотеке хоть одну книгу Волкова. После волшебных снов ей хотелось почитать что-то об Изумрудном городе.

Только через два часа Немо удалось разобраться со всеми делами, и она с потрепанной книгой под мышкой сбежала по разрушенным ступенькам корпуса в обновленный, благоухающий высыхающей травой и хвоей мир. За прошедшие два часа солнце практически полностью высушило все, что не пряталось от его лучей в тени древесных крон или под крышами беседок. Дождь словно смыл с лагеря пыль, не оставив ни следа от той сонливости, которая царила при их первой встрече. Такой же побитый жизнью и временем, но взбодрившийся, обновленный «Ец» стряхивал с себя двухдневную меланхолию, потягиваясь на ласковом солнце всем своим пестрым телом.

Немо прошла по косой тенистой аллейке, обходя еще не высохшие лужи, где снежными островками плавали белые хлопья акаций, дошла до площадки перед столовой и сошла с асфальта на лужайку. Между длинными травяными локонами еще хранилась влага, которая промочила Немо сандалии. Она, поеживаясь, закатала джинсы до колен и пошла мимо деревьев.

Между задней стенкой летней эстрады, сохранившей остатки яркого рисунка, и полосой деревьев была непонятно с какой целью разбита клумба, от которой сейчас осталось лишь заросшее травой кольцо из камней-дикарей с огромным валуном в центре. На нем, на самом солнце, опустив босые ноги на широкий нижний выступ, восседал Лис с пачкой белых листов на коленях. Карман на его штанах был расстегнут, и оттуда выглядывали любопытные носы заточенных карандашей.

Она пошла к нему, сопровождаемая шепотом травинок, но увлеченный рисованием художник не слышал ее приближения. Такой странный и такой добрый. Может, не зря он зовет солнышко своей мамой? Может, и правда Лис пришелец откуда-то с Солнца? Для любого человека это звучало полнейшим бредом, но Немо верила в чудеса. В тех мирах, в которых она жила чаще, чем в реальном, – в выдуманных книжных мирах – чудеса были нормой.

Солнечный золотой свет, струившийся из распахнутых небес на Лиса, создавал светящийся ореол, и художник как будто светился сам, превратившись в их персональное маленькое солнце. Немо он казался чем-то средним между Питером Пэном и Маленьким Принцем – не взрослеющим и не черствеющим, несмотря на все ужасы реального мира. А еще Лиса трудно было представить вне «Еца». Он был словно важной частичкой этого места, его человеческим воплощением. Такой же потрепанный, хранящий много загадок и безгранично добрый вечный ребенок.

Лис был так увлечен, что ей стало жаль его тревожить. Немо уже сделала шаг назад, но тут он поднял голову и хитро сощурил желтые глаза.

– Лис тебя заметил!

На эту улыбку нельзя было не ответить, и Немо подарила ему свою в ответ.

– Я тебе помешала?

– Нет. Совсем нет. Лис соскучился по маме, поэтому сидит тут, чтобы мама могла на него насмотреться.

Она подошла ближе, но не вплотную, чтобы не потерять себя в потоках Лисьего света.

– Я хотела сказать спасибо за то, что ты меня защитил этой ночью.

– Это не Лис, – смутился он и почесал карандашом подбородок. – Это ты сама. Лис не боится, и ты не боялась.

– А тебе всегда снятся такие яркие сны? – От одних воспоминаний у нее немного закружилась голова. В этих снах было так беспечно и хорошо, как бывало только в детстве. Даже больше. Ощущение, что ты попал в какую-то добрую детскую сказку, которые сейчас уже, наверное, и не пишут.

– Часто. – Лис зажмурился от удовольствия, никак не выдавая удивления и не уточняя, что она видела.

Немо и не ждала ничего такого. Она была твердо уверена, что они видели один и тот же сон.

– Это настоящая страна Лиса. Лис там часто бывает. Тебе там понравилось?

– Очень.

Карандаш снова заскользил по бумаге, и Немо, переборов любопытство, отвела глаза, не желая мешать творческому процессу. Искушение понаблюдать было велико. Лис рисовал так, что с трудом верилось в его авторство.

Краем глаза она заметила на бумаге очертания чего-то, похожего на крыло. Неожиданно теплый ветер пролетел над ними и ласково потрепал Лисьи волосы. Ну точно – материнская рука. Немо тихо выдохнула и спросила вовсе не то, что хотела спросить.

– А где Лис научился так рисовать?

Он снова оторвался от рисунка и пожал плечами, глядя на нее с удивлением.

– Вот ты тоже спрашиваешь. Все спрашивают. А Лис просто всегда рисовал. Лис просто большой рисовальник.

– Художник, – прыснув, исправила Немо. – Надо говорить «художник».

– Художник, – послушно повторил Лис и сокрушенно покачал головой. – Лис так привык звать себя рисовальником, что никак не может запомнить правильно.

Карандаш вновь зашуршал по бумаге, и девушка отвернулась, собираясь с духом. То, во что вчера не поверил никто, никак не шло у нее из головы. Связь Лиса и Тук-тук-тука.

«Мы ведь, кажется, договаривались принимать все странности. Без исключения».

– Что ты хочешь спросить у Лиса? – тихо поинтересовался младший, не отрываясь от рисунка.

Он видел ее насквозь. Даже лучше, чем Немо видела других. Пришлось сдаваться.

– О вчерашнем. Лисенок, – она нервно прикусила губу, – ты правда видел этого… Тук-тук-тука?

– Видел, – подтвердил он. – Много видел. Сначала он сам приходил к Лису и висел на потолке. Висел и смотрел. Когда Лис начал с ним разговаривать, он убежал. Потом Лис сам стал бегать за ним, а он прятался от Лиса там, где он нарисован.

Если бы не этот спокойный тон, у Немо бы подкосились колени. Чтобы понять полностью Лиса, нужно было еще раз его почувствовать. Пересилив себя, она протянула ледяную от волнения руку и невесомо коснулась тощего плеча под нагретой солнцем футболкой. Лис улыбнулся, не отрываясь от рисунка.

На душе в один миг стало так легко и весело, а самая обыкновенная лужайка теперь виделась опушкой какого-то волшебного леса. Вот этот круг камней, например. По английским старым поверьям, круги на земле обозначали места, где ночами танцуют феи. Может, и здесь что-то такое?

Немо незаметно ущипнула себя за руку, не давая отвлекаться на мысли о феях, и вернулась к Тук-тук-туку. Рядом с Лисом он и правда не вызывал страха. Ну стучит, ну висит на потолке, ну и что?

– А какой он? Как на рисунке?

– Да. Он такой темный и меняется все время. Как… – Лис задумался, подбирая сравнение. – Как жвачка. То растягивается, то руки отращивает, то снова комочек. И глаза большие, белые. Два. Лис часто что-то такое видит. Но его очень-очень четко.

– А почему так? – Она даже не поежилась от такого описания.

– Потому что он нарисован, и вы все видите и знаете, какой он.

– А это влияет?

– Конечно! – Лис с такой уверенностью говорил о таких невероятных вещах, что Немо не могла не принимать его слова на веру. И дело было даже не в том, что сейчас она полностью перенимала его чувства.

Что бы там ни думали другие, а именно он, видящий намного больше их четверых, мог знать о происходящей здесь чертовщине. И она верила и прислушивалась. Благодарно проведя рукой по рыжим волосам, Немо отступила, пытаясь уложить все, что рассказал ей Лис, в голове. Понять трудно, принять еще сложней, но сделать это надо. Потому что минувшая ночь доказала, что именно Лис – ключик к разгадке Тук-тук-тука. Или, как минимум, к защите от него.

Наверное, сейчас, стоя на лужайке под ласковым солнцем и разговаривая с Лисом, она чувствовала то же самое, что чувствовал пожарник Гай Монтэг, прогуливаясь вечерами вместе с Клариссой Маклеллан, которая рассказывала ему о человеке на Луне и прочих чудесах, о которых он и не думал.

– Сначала Лис думал, что он просто Обычный, – неожиданно сообщил рисовальник, поняв, что Немо замолчала надолго. – Что он из тех, кто приходит к плохим. А потом понял, что он какой-то другой. Что он просто тут живет уже давно.

Лис немного помолчал и вздохнул грустно-грустно. В голосе его теперь зазвучала откровенная обида.

– Он вас не боится и к вам ходит, а Лиса боится. Лис такой страшный?

– Лис не страшный, – уверила его поспешно Немо. – Может, Тук-тук-туку просто нравится, когда его боятся? А Лис храбрый.

Она сказала это, просто чтобы успокоить рыжего художника, но внезапно собственные слова вспыхнули в сознании неоновой рекламой и все происходившее до этого завертелось, разделяясь на фрагменты и складываясь в другом порядке. Тук-тук-тука боятся все, кроме Лиса. Он тревожит всех, кроме Лиса. Потому что Лис сам ищет с ним общения. И да, Лиса не напугать, даже если все двери будут грохотать, а лампы взрываться. Да, Лис и раньше говорил о том, что бояться не надо, но только сейчас Немо полностью осознала его слова. Что бы это ни было, но Тук-тук-тука манит страх. Их страх.

– Лисенок, ты такой молодец! – Она хотела его обнять, но передумала и просто коротко погладила по плечу. – Я знаю теперь, как всем помочь.

– Лис тоже знает, – хитро улыбнулся Лис. – Но Лису нужно время!

– Будет Лису время! Не засиживайся на солнышке долго. И кроссовки надень. Пакость и так с утра злой.

Последнее она уже произнесла на бегу. Немо со всех ног мчалась обратно в корпус, перепрыгивая через разрушенные бордюры и грязные лужи. «Ец» проносился мимо пестрый и какой-то нарядный, а птицы уже вовсю распевали у нее над головой. Она еще не знала, кто такой этот Тук-тук-тук и откуда он взялся, но разгадка уже была близка. Главное – слушать и принимать, а не отмахиваться от того, кто с самого начала знал, как бороться с их кошмаром. Может, он как боггарт из «Гарри Поттера» – существо, которое питается их собственным страхом?

Немо влетела в темный пыльный холл, громыхнув дверью так, что стекла зазвенели, а эхо повторило грохот и разнесло по коридорам. Мокрые насквозь сандалии заскользили по полу, и она упала, больно ударившись коленом, но тут же встала и побежала по лестнице вверх.

– Пакость! Кит! Спящая!

Пакости на площадке не было, хотя сигаретный дым еще не развеялся. Из дальнего конца коридора показался сонный и хмурый Кит с зубной щеткой за щекой, и Немо призывно махнула ему рукой.

– Что опять стряслось? – устало спросила Спящая, выходя из своей комнаты.

Она сменила платье на тонкие светлые брюки и блузку с этническими узорами. На плече ее висела сумка с ноутбуком. Вторую, большую, на колесиках, она везла за собой за длинную ручку.

Немо увидела ее и остолбенела.