ГЛАВА 17

— Очнулся, боец? — Над Александром снова нависло бородатое лицо. Сначала показалось, что он все еще в больнице. Через пару секунд узнал Илью.

В горле пересохло, язык как песком натерли, но ворочался он достаточно свободно.

— Где это я?

— Да уж не на квартире у подруги! Ты что, не знал, что там сигнализация?! Скажи спасибо Олегу с Николай Иванычем — они до тебя и в ментовке добрались, подержали малость, чтобы не проснулся, да прикрыли от остатков нечисти. А дальше уже было дело техники. Но учти — работу ты, считай, уже потерял. Прописку — тоже, тебя ищут. Так что сидеть тебе теперь и не рыпаться.

— Ну и… с ним со всем. Ирину нашли?

— Нет, конечно. Где ее искать? И как? Весь город переворачивать, проческу устраивать? Извини, конечно, но у нас для этого ни сил, ни времени нет. Со своими делами не успеваем управиться. Спасибо тебе за сведения о «кошкодавах», кстати. Помогли, хотя и не сильно.

— Почему не сильно? Не справились с ними?

— Это тебе Олег объяснит. — Илья отвел взгляд. — Ты идти сможешь?

— Не знаю, еще не пробовал.

— Давай я тебе встать помогу.

Ходить было тяжело. Ноги не слушались: то подгибались, то отказывались двигаться. Александра шатало, кружилась голова.

— Это тебя в больнице накачали, скоро пройдет, — успокаивал Илья. — Ты давай, сопротивляйся активнее, приводи себя в порядок. Некогда залеживаться.

С горем пополам добрались до соседней комнаты. На диване лежал Олег. Похоже, дремал, но при их появлении сразу же вскочил.

— Очнулся? Вот и хорошо. Ну, что с тобой делать, боец? Влип ты, Александр, по самые уши. Пока что тебя в розыск не заявили, но куда ты от них денешься… Куда? В лес, к родителям? Или опять тебя в Рябиновку отправить? Молчишь? Правильно делаешь. Сейчас тебе и в городе показываться лишний раз нельзя. Ну ничего, как-нибудь разберемся. Вопросы есть?

— Что в городе? — хотел спросить другое, но не спросил. Не вовремя. И не нужно — после такого приветствия.

— Вот это уже другой разговор! Хреново сейчас в городе. А наши дела — особенно. Похоже, город придется совсем оставить. Уходить в леса и деревни, попробовать отсидеться. Или откочевывать еще дальше. Проситься на постой к другим Кругам, объединяться с ними, попытаться хоть какую-то оборону наладить.

— Неужели настолько?.. Что случилось? Еще одна Печать?!

— Еще две. И те, с первой, вышли совершенно спокойно. А что бы ты делал, если большой группе молодежи вдруг приспичило погулять на природе? Все бегут, спасаются, в городе паника, а молодежь в лес идет. — Олег тяжко вздохнул, посмотрел в окно. Серые тучи, мелкие брызги на стекле. — Вот такая же погода была. В самый раз для прогулок.

— А карантин?

— Что карантин? Холмы официально в черте города, внешний пояс постов далеко за ними, по объездной дороге. Да и эпидемия эта пошла на убыль. Как Иваныч и говорил. Кого зацепило — постепенно проявляется, а массового заражения нет. И возбудитель не выявлен. Сейчас уже говорят, что и не эпидемия это. Мало ли что — утечка химического оружия, например. Или всё те же биогенераторы КГБ — слышал про такие?

— Слышал, но так и не понял, есть они или нет.

— Может, и есть, это только сама контора и знает. Только к нашему случаю, сам понимаешь, такая техника отношения не имеет. А вот в городе кто-то упорно распускает слухи, будто что-то такое на холмах испытывали, вот город и накрыло. Или вообще — поставили эксперимент, как американцы на Хиросиме. Представляешь, какие сейчас люди добрые? И что начнется, если хоть один участок на холмах оцепят солдаты, милиция — кто угодно, но в форме и с оружием?

— Умно. Олег, а другими средствами не пробовали? Глаза отвести или еще что?

— Умно, хитро, а главное подло. Ты что думаешь, так вот простая городская молодежь десятками и поперлась? Повели! «Отвод глаз!» — Олег встал, подошел к окну. Раздраженно хлопнул ладонью по подоконнику. — Моему дому отвод сильно помог?! Там же не просто пацаны малолетние гуляли, там в каждой группе хренов черный умелец шел. А то и не один! Оттеснили наших без единого выстрела. Не расстреливать же толпу сопляков!

— Может, и стоило бы кое-кого пристрелить, — тихо заметил Илья.

— И что потом? — спросил Олег у окна и сам же ему ответил: — Потом туда нагрянет ОМОН и будет наших хватать, вязать и стрелять под горячую руку. Тут же в городе выплеснется всё, что у людей накопилось за эти дни. Представляешь, Илья, какой подарок? Гуманитарая помощь! Все наши или сидят, или лежат, или разбежались. Заходи на холмы, черпай силы из бунта и делай, что угодно.

Все молчали. Холмы потеряны, вернуться на них невозможно — наверняка в нужных местах всё еще «отдыхают»… Остается только сидеть и смотреть, чувствовать, как одна задругой падают преграды. И знать, что будет за последней из них.

— Олег, а что было после вскрытия тех Печатей? Еще какая-нибудь нечисть выплеснулась?

Глава Круга не отвечал. Смотрел в окно, за которым небо оплакивало обреченный город. Ответил Илья — всё так же тихо:

— Второй они открыли Южную. Вроде бы ничего не произошло. По крайней мере, не чувствовалось. Только Николай Иванович и отреагировал, да еще колдуны. Они и сказали, что потом будет.

— Что было? — Александр приготовился к рассказам о монстрах, о встающих из могил мертвецах, о неотразимых магических ударах… Всё оказалось гораздо проще.

— После этого за нами началась охота. Как они научились отличать нас от обычных людей, никто так и не понял. Тем более что научились за какие-то несколько часов. Всё те же «кошкодавы» и прочие сдвинутые на служении Тьме. Большинство наших к тому времени успело выйти из города, но оставшимся… — Илья не смог договорить, схватился за горло, как будто воротник свитера вдруг превратился в петлю и стал затягиваться.

— Туго нам пришлось, Саша. — Олег обернулся и сел на подоконник. — Сколько погибло — мы еще не подсчитали, но ясно одно — до хрена или чуть больше. Может, кто-то и отсиделся.

— Милиция не вмешивалась?

— Милиция? Какая милиция, во что вмешивалась? Ты что, в первый раз с таким столкнулся? Милиция у нас только трупы подбирает. Ну еще дураков ловит, которые вовремя сбежать не сумели. Не беспокойся, у этих ребят подготовка оказалась на уровне — что стрелять, что драться они умеют не хуже нас. И оружие у них нашлось, и командиры. Так что на этот час ситуация такая: мы отстрелялись и сидим в окружении. Если хочешь куда-то сходить — в магазин, например — бери с собой пару друзей с автоматами. И двигайся быстро-быстро. Перебежками.

— Снайперы?

— Зачем же так грубо? Хватает наблюдателей. Наш сейчас этот квартал и кусок окраины. Впрочем, об этом знаем только мы и они. Для простых граждан всё выглядит вполне обычно: слоняются себе по улицам лоботрясы, сидят на лавочках. Иногда появляются компании побольше, явно навеселе — то к прохожему пристанут, то еще что. Машины и раньше сталкивались, и водители между собой не всегда мирно разбираются.

— А как же стрельба? Никто не слышал? Или тоже — отвод глаз и ушей?

— Этот «отвод» у нас по всей стране. Мирные граждане, знаешь ли, к разборкам попривыкли, милицию вызывать не торопятся, а милиция не торопится приезжать на такие вызовы. Сейчас в городе чрезвычайное положение, так что иногда и из автоматов постреливают. Ты отличишь, кто и в кого стреляет? Мы друг в друга, ОМОН по колесам или солдатики на постах — в воздух, для бодрости? Когда большая перестрелка была — подкатили БТРы, и все разошлись в разные стороны. Только поэтому мы еще здесь, а не геройски погибли или не менее геройски драпаем. Иногда даже выбираемся в город — вот тебя притащили. Ты чуть ли не последний оставался. По больницам они не шарили. А сейчас, кажется, им хватает того, что мы здесь сидим. С побежденными они всегда успеют разобраться. — Олег закрыл глаза, прислонился к стеклу. — Давно с нашим народом такого не было. Очень давно. А после третьей Печати нашим способностям, считай, конец пришел. В одном отдельно взятом городе.

— Каким образом ?!

— Ты когда последний раз верхним зрением пользовался? — Илья справился с воротом и теперь сидел на диване, уронив голову на кулаки. От знаменитой скульптуры его отличало только то, что «Мыслителю» для удержания тяжелых раздумий хватает одной руки. — До того, как в больницу попал?

— Точно. Потом я и обычным не всегда и не всё видел.

— Ну тогда посмотри, — сказал Олег и спрыгнул на пол, уступая место у окна.

Сначала Александр не понял, на что же он должен был смотреть. Сумрачный город, рваные тряпки низких облаков — сплошная серость. Верхнее зрение расцвечивало пейзаж всеми цветами радуги, но тусклыми, словно под слоем пыли. Или на телевизоре с выгоревшим экраном и расстроенным блоком цветности. Блок, судя по всему, увело в сторону красного и синего. Местами над крышами можно было разглядеть лиловые колышущиеся бугры. В целом нормальный город, только от бугров тошнило.

— Ты на небо посмотри, — подсказал Илья из-за спины.

— Небо как небо. Что там такого? С облаками что-то не так?

— Смотри, смотри. Приглядись повнимательнее. Верхним, только верхним.

И Александр увидел. Темные точки, еле заметные, кружились под облаками. Сначала принял их не то за ворон, не то за коршунов. И кружились они, похоже, как воронье над помойкой, над лиловыми буграми. Странные какие-то птицы. Некоторые подлетали поближе. Обычно на таком расстоянии все-таки удается разглядеть не только точку, но и ее дрожание — взмахи крыльев. Или точка разрастается в черточку, если пернатый хищник плывет в воздушных потоках, распахнув темные паруса. А здесь, словно мыльные пузыри кружатся. Черные такие пузыри. Вроде бы даже зеленью отливают.

Стоило повнимательнее присмотреться к одной из точек, как она стремительно рванулась к окну, разрастаясь и темнея. Всё больше, больше, вот уже пузырь превращается в теннисный мячик, вырастает… Словно на преграду натолкнулся. Отрикошетил, не долетев до окна сотни метров — по крайней мере, так показалось. Трудно судить о расстоянии до воздушной цели, если не знаешь ее размеров. Мелькнуло и исчезло где-то вверху черно-зеленое нечто. Остальные заметались быстрее, словно обеспокоились судьбой собрата.

— Что это было? — спросил Александр, не в силах отвести взгляд от бешеной черно-зеленой пляски. Перед глазами постепенно проплывало то, что могли увидеть глаза за доли секунды — или то, как мозг воспринял увиденное. Человек не может полностью осознать незримое и не имеющее названий в обычной речи, поэтому его память, его мысли услужливо пытаются подобрать более-менее сходные образы. На этот раз всплывали когти, клыки, чешуя, кожистые крылья, какие-то шипы — и бешеные, пылающие глаза. Слишком похожие на человеческие. И вообще — нет у невидимых тварей ни клыков, ни когтей, и летают они без перепонок. Зато есть желание вцепиться в добычу и раздирать ее, нажираться и снова жрать, жрать…

— Вот это к нам и пришло из-под третьей печати. Для удобства можешь называть эту нечисть демонами. Хотя, конечно, до «печального духа изгнанья» им далеко. Не слишком соблазнительная внешность, правда? — Олег кивнул на бесновавшуюся у невидимой ограды стаю. — Прекрасно реагируют на любые попытки активного воздействия. Половину из них подавляют одним своим присутствием. В любом случае остается заниматься только защитой. Как видишь, наши обычные методы против них довольно эффективны, но не позволяют расходовать силы на что-то еще.

— К тому же каким-то образом черные наладили взаимодействие со всей этой компанией, — вставил Илья. — Демоны не подчиняются им напрямую, но явно сотрудничают. Незамеченным не проскочишь. Пробовали сбивать — не помогает. Одного собьешь, десять налетят, самому бы уцелеть.

— Так что, Саша, влипли мы основательно, — подвел печальный итог Олег. — Соседние Круги уже и рады бы помочь, но не успевают. В городе нас две горстки. Круг останется, но… Сколько мы сможем жить здесь — зависит уже не от нас. Впрочем, людям тоже придется несладко. Война закончена, война начинается. Кстати, Саша, ты еще не знаешь — такие же попытки взлома Печатей и вообще прорыва всякой чертовщины были не только у нас. Только остальные так глупо не попались, они все силы на охрану этих точек кинули. А мы вот на отвлекающий маневр клюнули, с этими холмами, мать их… Только и остается, что вслед за Пермяком податься.

— Не дури, Олег! Чем сдаваться, лучше бы подумал, как дальше драться! — упоминание Пермяка почему-то сильно рассердило Илью.

— А куда он подался ? За границу? — Олег промолчал, зато откликнулся Илья:

— За границу… Хочешь, называй это границей, тоже неплохо. Застрелился он вчера. Узнал про то, что здесь творится, взял всю вину на себя — и ствол в рот. Говорят, башковитый мужик был — заляпал мозгами половину кабинета. Вот и Олег у нас себя за все ошибки приговаривает. Не-ет, дорогой. — Илья взял Олега за плечо и развернул лицом к себе. — Если уж ты признаешь, что ошибки твои, сам их и исправляй, понял?! Круг тебя выбирал не для того, чтобы ты в такой момент сбежал! Ты сейчас должен работать, а не валяться!

— Пошли вниз, — равнодушно сказал Олег. — Круг ждет. Там и решим, кто кому и что должен.

Двумя этажами ниже, в чьей-то опустевшей квартире, собрался Малый Круг. Высшая власть Древнего Народа на сотни километров в любую сторону, на территории нескольких областей. Сегодня он был действительно малым.

— Ну что, господа, последний раз в городе собираемся? — Олег тяжело вздохнул. — На природе хорошо, а оставлять город всё равно жалко. Неплохо мы здесь поработали, но надо было лучше. Так что назад мы вряд ли вернемся. Кто-то хочет возразить?

— Я хочу, — первым откликнулся мрачный черноволосый колдун. — Ты, Олег, слишком быстро сдался. Почему ты решил, что всё кончено? Потому что больше нельзя действовать мягко, так, как мы привыкли? Так давайте жестко. Мы еще не ответили толком силой на силу.

— Что ты предлагаешь? Попробовать бороться с демонами при помощи какой-то еще нечисти, только с нашей стороны? — Илья нервничал и злился. Даже не пытался скрыть этого — пальцы барабанили по подлокотнику кресла, а вокруг головы в такт постукиванию пульсировало багровое зарево.

— Можно повежливее и ближе к делу? — Колдун был невозмутим. — Я не предлагаю гасить пожар бензином. Проще было бы в этом случае самим снять четвертую Печать и попробовать приручить то, что полезет. Никто не хочет? Я рад. Потому что, как мы думаем, приручить это не сможет никто и ничто. Это еще не конец света, но тварь, которая может появиться, достаточно сильна и разумна.

— Насколько? — задал вопрос Михаил. Он сидел с перевязанной головой и забинтованной левой ладонью. На бинтах подсыхали бурые пятна. За широким брезентовым поясом торчал кинжал — старинный, с длинным клинком и украшенной самоцветами рукоятью. Знак главы Воинов. Натаныча так и не удалось разыскать. Точнее, он не вышел из лесу. — Что мы сможем ей противопоставить, чем встретить? Я не имею в виду свой отряд, я говорю о Народе вообще.

— Встретить — ничем, — развел руками колдун. — Если она всё-таки выйдет в наш мир, встречать будет поздно. Разве что с почестями, как это и собирается сделать наш противник. Нас, кстати, тоже пригласили на торжественную встречу Хозяина. Так сказать, примирение и разрешение всех былых недоразумений. К сожалению, нам не удалось убедить своих… мнэ-э-э… коллег в их глупости. Начиная с того, что эта тварь не является их Верховным Хозяином, и кончая побочными эффектами такой церемонии.

— А какие могут быть эффекты? — поинтересовался Александр. Колдун покосился на него крайне неодобрительно, но всё-таки ответил:

— Видите ли, подобный переход обычно требует больших энергетических затрат. Как эти твари утоляют свой голод, вам известно?

Известно. Бедные наивные «кошкодавы»! Интересно, скольких «избранных» подадут на первое, а скольких — на второе? И каким пунктом меню окажется, например, Юрик?

Об Ирине Александр старался не думать. С тех самых пор, когда услышал про погромы в городе. В чем-то она оказалась права, когда отказалась присоединиться к Народу. Пусть ей это поможет уцелеть — если, конечно, до нее еще раньше не добрались старые знакомые.

Тем временем Михаил опять что-то спросил. Боевой парень, не сдается. Судя по ответу, речь на этот раз шла о самих «коллегах».

— Таким образом, мы, совместно с ведунами, — брюнет вежливо поклонился Николаю Ивановичу, тот кивнул в ответ, — предполагаем, что их руководство состоит из семи человек. В общей сложности за эти дни нашими воинами, — не менее вежливый кивок в сторону Михаила, — взято в плен более двенадцати активных сторонников черных различного уровня информированности. Допросы первых из них подтвердили некоторые ранее имевшиеся данные, что позволило захватить одного из приближенных к старшему кругу магов — некоего Юрия Акудина.

Ого! Похоже, самое интересное Александр пропустил. Юрика ему хотелось бы допрашивать лично. Впрочем, судя по перехваченным взглядам, Иванычу и Олегу это доставило не меньшее удовольствие. Однако получается, что об Ирине этот сопляк тоже ничего не знал. Олег не из тех, кто забывает спросить о важных мелочах. По крайней мере, раньше за ним такого не водилось.

— К сожалению, — продолжал колдун, — нам не удалось добыть все интересующие нас сведения из-за вмешательства местной власти. Но и того, что мы успели узнать, более чем достаточно. Окончательный обряд назначен на следующую полночь. Присутствовать будет не менее сотни человек, предполагается вооруженная охрана. Еще до этого мы выяснили, что выставляемая при этом обряде защитная оболочка защищает от обычного оружия.

Михаил кивнул. Александру вспомнился рассказ уцелевшего паренька из Володиной группы. М-да, броня крепка. Старший Круг явно не любит лишнего риска.

— Есть еще вопросы? — тусклый, негромкий голос. Не сразу понял, что это говорил Олег.

— Каак я поннял, я немношко оппосдал.

Все повернулись к скромно сидевшему возле двери старичку. Александр его не знал, но мало ли кого он не успел узнать за этот год. Колдуна, например, так и не вспомнил по имени-отчеству. И того рыжего, что в прошлый раз о монастыре говорил: вроде бы Игорем звать, а кто и чем занимается — неясно. Пришел, сидит — значит, так надо.

Было одно предположение насчет старичка. Прибалтийский акцент подсказал. Что-то однажды Олег говорил о своем знакомом — не то антикваре, не то историке Древних. А гость продолжал:

— Наш Крууг тавно пыл опеспокоен войной. Мы претполагалли такой вариант, осопенно после того, что я уснал прошлый рас. Как снает Олег Аллексеевич, я сейчас сдесь претставляйю несколко Кругов Северра. Мы поттершивали Пермьяка, потому что мы в ротстве с еко кланами, но не совсем расделяли иттею.

— Юхан Оттович, сейчас нам не до той войны. Сейчас речь не о старых счетах и новых глупостях. — Иваныч говорил устало, но спокойно. Похоже, он сдаваться и уходить не собирался. — Что предлагают Северные Круги?

— Я привез оттин забавный экспонаат. — Прибалт отлично говорил по-русски. Даже акцент понемногу исчезал. — Но сейчас я не вишшу, как вы мошете его испольсоват. Этто нада было привести сюта хотя бы на нетелю ранше. — Гость опустил голову и тихо добавил: — Простите, пратья. Я не успел.

— Что вы привезли? — Михаил приподнялся, но тут же сел, держась за голову. Отдышался. — Если это что-то серьезное, может, мы всё-таки сумеем применить. Или хотя бы попробуем. Хуже от этого точно не будет.

— Тта, хуше не путтет, — согласился историк-антиквар. — Корошо. Олег Алексеевич, мошно принести?

— Пожалуйста, — разрешил Олег равнодушно. Старичок вышел в соседнюю комнату и вернулся с арбалетом в одной руке и длинным чехлом из жесткой кожи — в другой. Оружие явно было сделано не слишком давно. Древностью от него не веяло, скорее современными достижениями техники. Тетива из нержавеющей стали, пластиковая рукоятка на взводящем механизм рычаге, диоптрический прицел… С подобными штучками Александр сталкивался во время службы. Однажды у боевика изъяли спортивный, бельгийского производства. Машинка в руке Юхана Оттовича была явно посерьезнее, помощнее. Говорят, такие по заказам спецназа в прежние времена делало «космическое» НПО «Энергия». А может, и сейчас делает.

— Сам арпалет — этто ничего. — Гость поискал глазами место, куда можно было бы положить оружие. Михаил протянул руку, взял, начал внимательно осматривать, что-то проверять пальцами. Похоже, в подобных устройствах он понимал больше Александра. Между тем прибалт продолжил: — Самое главное — этто его, так скасать, боеприпасы.

Он расстегнул чехол, вытащил из него стрелы. Одна была длинной, с плотным серым оперением и небольшим серебристым наконечником. На арбалетную она походила мало. Тем более что из того же чехла, словно для сравнения, появились короткие и толстые «боеприпасы». Классические «болты» — блестящий металл чуть не на половину длины, древки-веретенца с короткими деревянными же крылышками вместо перьев. Юхан подкинул их на ладони. Тяжеловатые стрелочки, грузно подпрыгнули и глухо ударились друг о друга.

— Этти болты, так сказать, опычные. Конечно, серепро на наконечниках, осиновое тревко, вся неопхотимая магия — отним словом, фольклоор. Но оччень эффективный фольклор, мошете поверить. Хотя давно не испольсованный, к нашему счастью. Этто не главное, главное — вот! — Он поднял над головой длинную стрелу. — Сопственно, ради нее и всё остальное.

— Что в ней такого? — Михаил прислонил арбалет к стене и теперь, задрав голову, разглядывал стрелу.

— А вы посмотритте, как у вас говорят, поверху, оччень внимательно посмотритте.

— Дай-ка, Юхан Оттович, я посмотрю.

— Пошалуста, Никколай Иванович, пошалуста. — Ведун попробовал пальцем острие, провел ладонью от наконечника до оперения. Поднес к глазам, прищурился.

— Простите, Юхан Оттович, но мне кажется, это не ваших мастеров работа. Даже старых. Это Европа, если я еще что-то помню. Еще до Великого Исхода.

— Совершенно верно, Никколай Иванович, совершенно! Этто Европа, десятый век. Вы опратили вниманийе на усор?

— Обратил. Такого я еще не видел, только похожее. Насколько я могу судить, здесь не против нечисти сплетено, а против чар. Вот что точно — пока не могу сказать. Может, чтобы времени не терять, вы нам объясните?

— С уттовольствийем, коллега. Так вот, как точно заметил Никколай Иванович, этта стрела пыла стеланна в прешние времена для проттивотействия магии. Насколько мне исвестно, таких осталось не польше шести штук — вместе с эттой. Самое главное тостоинство такого орушийя — восмошность уничтошить мага в момент проведения ритуала. Бес знашительных побошных эффектов.

— Ну-ка, ну-ка, поподробнее, пожалуйста. — Михаил заинтересованно посмотрел на стрелу. — То есть если обряд прерван вот этой штукой, то всё накопленное просто исчезает? Каким образом, известно?

— Вы не совсем правы, молоттой человек. В этом мире, как и в остальных, ничего никуда не исшесает. Просто лишняя энеркия иттет на разрушение самой стрелы. Тошнее, не столько самого преттмета, сколько налошенной на неко магийи.

— Теперь понятно. — Иваныч еще раз поднес стрелу к глазам. — А вот это, возле острия, зачем? Усиливает пробивное действие?

— Именно! Пропивное тействие против такой зашшиты, которую мошет ставить не только маг, но и поттерживаюшшая еко… как этто… нещист.

— Нечисть, — машинально поправил Иваныч. Он что-то внимательно разглядывал на потолке — или даже сквозь него.

— Проститте, нечисть именно, — поправился гость. — Поэттому, как ни крустно, я оппосдал с эттой стрелой. На первом этапе с помошью ее можно пыло сорвать опряд и не допустить таких послетствий.

— А почему ее нельзя использовать сейчас? Она что, силу потеряла? — Судя по всему, Михаил не собирался отказываться от возможности опробовать уникальное оружие на ком-нибудь из черных. — И почему их так мало осталось, если так хорошо действует?

— Сам подумай, Миша, — ответил вместо прибалта Иваныч. — Стрела легкая, даже из этого самострела ты ее далеко не кинешь. Тем более прицельно. Сотня метров, если не меньше. Ты хочешь пробиться через охрану и толпу приглашенных «кошкодавов»? И при этом не спугнуть эту семерку, чтобы они не перенесли обряд на другое время? Они могут и подождать месяц-другой. Кроме того, в кого ты будешь стрелять?

— В того, кто ведет ритуал. — Михаил ответил сразу, не задумываясь.

— Правильно, не зря я тебя учил. А как ты его отличишь от остальных до начала? Если ошибешься — замену тут же найдут. И вообще, незаменимым он становится, только когда всё уже идет полным ходом. Учитывая, чего они сейчас достигли, я не стал бы надеяться на то, что даже эта стрела пробьет полностью подготовленную защиту. Ты ее силу просчитал?

— Прикидывал. — Михаил вздохнул. — Если пуля рикошетит, а не вязнет, плотность купола слишком большая. Разве что из пушки попробовать. Чтобы защита не успела полностью сработать, нужна большая скорость. Но, Иваныч, на стреле же чары!

— Не чары, а заговор! — рассердился ведун. — Помни разницу! Не поможет он.

— Почему?

— Потому что не один маг, а семеро в круге. Тебе их всех сразу накрывать придется, пусть даже обычными стрелами. Успеешь шесть раз перезарядить? Или потащишь с собой отряд, чтобы вас засекли раньше, чем вы на холм подниметесь?

— А если взять с собой обычное оружие? — Иваныч посмотрел так, что воин осекся и потупил глаза.

— Можно и обычное, Миша, — ответил вместо ведуна Илья. — Даже успеешь попасть во всех, прежде чем охрана тебя расстреляет, я в твои способности верю. Какая лужа крови при этом в круге образуется, представил? Что произойдет, сам знаешь или напомнить?

Михаил молчал. Все молчали. Что тут скажешь?

Одна стрела, пусть самая чудесная, — это только одна стрела. Против сотен, если не тысяч — аргумент слабый. Лужу крови и последствия тоже несложно было представить. Александру, например, было достаточно вспомнить груду тряпья вместо трупа — тогда, на холмах… Не об Ирине думай, о деле! Ей ты сейчас всё равно не поможешь. Разве что тем, что всё-таки сможешь придумать способ одним ударом избавиться от всех черных в городе.

— Так что, я думаю, вопрос ясен, — все так же безразлично сказал Олег. — Может быть, еще придется использовать и эту стрелу. От имени Круга благодарю за оружие и вас, Юхан Оттович, и представленные вами Круги. Но сейчас мне остается только дать приказ к отходу из города.

— Погоди, Олежка. — Иваныч вернул стрелу прибалту. — Успеешь. Есть тут одна идея. Пойдем-ка, с глазу на глаз переговорить надо. Ты еще не все свои знакомства в городе порастерял?

Они вышли. В комнату заползло и улеглось тяжкое молчание. Не требовалось ни верхнего зрения, ни опыта психолога, чтобы определить настроение всех собравшихся. Усталость, отчаяние — и робкая надежда: а вдруг действительно что-то можно сделать?

Первым нарушил тишину Михаил. Не сиделось ему спокойно. Бой, только бой — даже без надежды на победу, но до конца. Иначе ему никак. И если могут скомандовать: «Вперед!» — нужно быть готовым. Кроме всего прочего, для командира это означает еще и учет всего, что можно предусмотреть.

— Юхан Оттович! — Прибалт повернулся. — Если на этой стреле такой мощный заговор, почему его не чувствуют на расстоянии? Вы же ее сюда пронесли мимо демонов? Да и обычных наблюдателей хватало. Как с ней вообще можно подобраться к магу на выстрел, чтобы он не почуял?

— А, вы оп эттом! Тут вся штука в футляре. — Гость подал кожаный чехол. — Он тоше не простой. Оччень хорошо маскирует и от демонов, и от…

От чего и что еще может замаскировать этот колчан, сказать не дали. Шум и крики раздались сначала во дворе, потом в подъезде. Загрохотали по лестнице приближающиеся шаги. Михаил мгновенно выхватил из-за ближайшего шкафа автомат. Так же быстро в руке Ильи оказался старый, потертый «ТТ», чудом сохранивший остатки какой-то надписи. У Александра оружия не было. Кинжал, что ли, у Мишки позаимствовать?!

Оружие не потребовалось. В дверь комнаты заглянул один из воинов Народа — глаза ошалевшие, но радостные:

— Владимир вернулся!!! — крикнул и тут же исчез. А в коридоре уже гомонили, что-то пытались расспрашивать. Голос, отвечавший на вопросы, был каким-то незнакомым. Или просто показалось?

Первым в коридор выскочил Илья — всё еще с пистолетом в руке. Михаил отставил автомат. А за дверью уже слышалось: «Ну-ка, дайте пройти! Да не хлопай ты его, он же раненый!» Наконец Илья помог зайти в комнату человеку в окровавленном камуфляже.

— Привет всем! — нет, всё-таки голос его. И всё остальное — тоже. Просто человек еле на ногах держится, шатает его. Лицо — как дубовая кора, бурое от крови и грязи. — Я гляжу, без меня совсем хреново? Вот я и пришел!

В комнату не вбежал — запрыгнул Олег.

— Володя, ты где был? Что с тобой? Ранен?

— И это тоже. Меня, извиняюсь, малость в плен взяли. Еле сумел вырваться. Понасмотрелся там… Уходить нам надо, ребята. И чем быстрее, тем лучше. Опоздали мы.

— Знаю, всё знаю. Да ты погоди, тут одна идея появилась! — От равнодушия и вялости Олега не осталось и следа. То ли возвращение любимого «гвардейца» так подействовало, то ли и в самом деле Иваныч додумался до чего-то спасительного. — Давай, садись сюда, в кресло.

Владимир сел. Что-то в этом движении насторожило Александра. Как-то не так Володька двигается. Может, из-за раны? И говорит странно. Голос вроде бы его, хоть и сильно охрипший, а вот сама речь… Слова, фразы… Ничего особенного, но что-то неуловимо отличается от обычного.

Нет, глупости. Двойника вряд ли могли послать, даже с такой личиной, которую когда-то Олег делал. Личину ребята на входе обнаружили бы сразу. Что же не так?

— Илья, посмотри, что с ним! — К Олегу вернулись властные нотки. Тоже хорошо. Илья сразу же склонился над раненным. Приложил руку к груди, недоуменно нахмурился.

— Что там, Илья? Раны тяжелые?

— Ты знаешь, Олег… Не чувствую я их. Вроде бы вот они…

— Илья, Олег! В сторону, быстро! — крикнули от двери.

Все недоуменно обернулись. В дверях стоял Иваныч, поднимая «моссберг». Жесткие глаза ведуна не отрывались от кресла.

Илья отскочил, не раздумывая. Олег начал удивленно выпрямляться:

— Ты что, Ива…

Договорить не удалось. Сидевший в кресле вскочил, и дальше всё пошло быстро. Очень быстро. Сухой щелчок. Блестящая полоска перечеркивает горло Олега. Грохот — из спины Владимира вырывается розово-красный фонтан, взлетают клочья обивки кресла. Что-то обжигает Александру плечо. Зеленая тень бросается к двери. Второй выстрел — глухо, с влажным хлопком. Пятнистая спина извергает новый фонтан, сыпется штукатурка. Хрип. Пистолет в руке Ильи дергается, блестит красно-желтым. Михаил тянется к автомату. Что-то черное отбрасывает прибалта, тот падает, рассыпая зажатые в кулаке серебряные стрелы. Страшная фигура — с дырами в груди и животе, с вываливающимся из разбитого пулями затылка кровавым студнем — поворачивается к стоящим в комнате. Черная тень подхватывает серебряную блестку. Окровавленный нож в руке того, расстрелянного, тянется к боку Михаила. Не успевает. Затянутая в черное рука вбивает толстый арбалетный болт в глазницу. Мгновенно выхватывает и с резким хрустом вгоняет в ребра, слева, в буро-красное пятно на маскировочной куртке.

Сначала о пол ударились колени того, кто был Владимиром. За ним, на пороге, медленно оседал залитый алым Иваныч. Оба упали одновременно.

— Вот так, я думаю, будет лучше. — Колдун одергивая черный рукав, оценивающе посмотрел на пятнышко крови. — Юхан Оттович, спасибо за фольклор. В самом деле прекрасно действует.

— Что… это?.. — Олег держался за шею, из-под пальцев текла кровь. Илья отшвырнул пистолет и бросился к Иванычу.

— Нежить, — пожал плечами колдун. — Зомби, но хорошо замаскированный. А ведь раньше считалось, что с нашим Народом такое сделать невозможно. Мастера работали — даже ауру подделали! Ведун молодец, сразу почуял. Я, если честно…

Олег уже не слушал. Спотыкаясь, кинулся к двери. Илья поднял голову:

— Все, Олег. Бесполезно. Над ключицей и в глубь шеи. Артерии, вены, трахея. Плюс усталость и возраст. Несколько минут… И ты знаешь, что еще. Хорошо, что всё на месте. Не будет мучиться.

Иваныч еще хрипел. Из рта и узкой раны выплескивалась кровь. Тело содрогалось, не хотело умирать. Глаза глядели спокойно. Ни боли, ни страха. Старик сначала посмотрел на Олега, потом нашел взглядом Александра. Медленно прикрыл глаза, снова открыл — будто кивнул. Олег оглянулся через плечо:

— Саша, быстро сюда! Становись рядом! Возьми Иваныча за руку!

Александр опустился на колени рядом с умирающим. Рука была жесткой и сухой — ни крови, ни смертного пота. Мозолистая рука старого крестьянина. Долго жил, много поработал — вот и отдых.

— У него не было ученика-ведуна, — продолжал Олег. — Точнее, был… это сейчас неважно. Ты слышал о том, как умирают?.. — не смог договорить, горло перехватило.

Александр кивнул. Об этом он слышал. О накопленной силе, не дающей спокойно уйти Древнему. О страшных мучениях, об агонии, растягивающейся на часы и дни. Правда, до сих пор считал это сказками. Фольклором. Как и серебряные стрелы, и оживающих мертвецов.

— Иваныч хотел тебя взять в ученики, всё передать, — за Олега продолжил Илья. — Говорил, ты справишься. Не успел.

— Я знаю. — Слова не хотели выходить из горла. Александру приходилось проталкивать их силой. — Натаныч говорил.

— Думал об этом? Хорошо. Значит, понимаешь, что сейчас нужно. Если, конечно, ты согласен. Силой никто не заставляет. Что скажешь?

Снова все застряло. Кивнул. Наконец выдавил:

— Но я не умею…

— Не волнуйся. Здесь все, кто могут вам обоим помочь. Ты согласен?

— Да. — На этот раз удалось произнести это вслух.

— Тогда просто расслабься. И внутренне тоже. Вспомни, как он тебя учил воспринимать образы.

Александр закрыл глаза. На плечи и голову легли чьи-то ладони. Уже откуда-то издалека послышалось:

— В последний раз — согласен?

— Да, — твердо ответил Александр и провалился в радужный водоворот.