17

Супруги, потрясенные развязкой этого вечера, пошли спать. «По крайней мере, теперь мы знаем, что при ней нельзя говорить о Хорватии», – шепнул Фредерик. Он произнес эту фразу в надежде вызвать улыбку жены, но та еще не пришла в себя после вспышки сестры. Она никогда не видела ее в такой ярости. Матильда вела себя как буйнопомешанная.

– Она меня жутко напугала, – призналась наконец Агата.

– Да ничего страшного, обычная блажь.

– Ну нет, ты видел ее глаза? Какие-то ненормальные. Мне все труднее понимать ее, я уже не узнаю в ней прежнюю Матильду.

– Это пройдет. Просто сейчас ей очень плохо.

– А что, если болезнь затянется на долгие месяцы? Мы не сможем жить в таких условиях. Нужно подыскать ей квартиру.

– Мы это уже обсуждали. Но ведь она не сможет платить за жилье.

– Тогда придется затянуть пояса и платить вместо нее. Я предпочитаю никуда не ездить в отпуск, лишь бы остаться здесь втроем. Как прежде. Я уж начала сомневаться, правильно ли было переселять ее к нам…

– У тебя не было выбора. Она ведь твоя сестра.

– Да.

– Что ей сейчас нужно, так это познакомиться с другим мужчиной. И необязательно для того, чтобы забыть Этьена, а просто чтобы убедиться, что для нее еще не все кончено.

– Ну и как ты это себе представляешь, если она никуда не выходит?

– А вот есть у меня одна мысль…

И Фредерик объяснил, что он имеет в виду. Агату не очень-то впечатлил его план, но она сказала себе: почему бы не попробовать? Раз уж Матильда безвыходно сидит дома, можно впустить в этот дом общество извне. Агата вдруг осознала, что после рождения Лили они почти никого не приглашали к себе, кроме родителей Фредерика, приходивших полюбоваться на внучку. У них просто не хватало сил устраивать званые вечера. Вот что значит стать родителями – это некое подобие социальной смерти. Однако проблема заключалась еще и в другом: у них было совсем немного близких друзей. Случайные знакомства сами собой сошли на нет, а настоящих друзей осталось раз-два и обчелся. Кроме того, когда один из супругов хотел повидаться с другом или подругой, встречу устраивали вне дома, чтобы пообщаться спокойно, без Лили. И теперь, лежа в безмолвии спальни, Агата и Фредерик подумали об одном и том же: хорошо бы чаще выбираться из дома и хоть ненадолго возвращаться к удовольствиям прежней свободной жизни. Да, в любви неизбежно наступает такое время, когда людей манит к себе мир за порогом собственной квартиры.

Тишину нарушило жужжание смартфона Агаты. На ночь она обычно отключала звук вызова, но сейчас просто не успела это сделать. Эсэмэска пришла из соседней комнаты: «Я хочу извиниться за свое поведение. Я не должна была так вести себя, просто мне стало очень больно. Я знаю, как чудесно вы с Фредериком относитесь ко мне. Если хотите ехать в Хорватию, то, конечно, поезжайте. Еще раз извините. Матильда». Прочитав это послание, Агата почувствовала себя слегка виноватой: ей следовало предвидеть, что упоминание о Хорватии будет мучительно для сестры, она же прекрасно знала, что тот отпуск, проведенный с Этьеном, был ее последним счастливым временем. И уж конечно, они с Фредериком не поедут в Хорватию будущим летом.

18

Уго был немного моложе Фредерика, хотя его возраст сложно было определить точно. Его лицо непрестанно меняло выражение – от юношеской наивности до проблесков зрелости, что уподобляло его ребенку, вздумавшему поиграть во взрослого. Он был родом из Ренна и пока еще не освоился в Париже. В фирму, где служил Фредерик, Уго попал после разрыва с любимой женщиной. Молчаливый от природы, он не говорил об этом открыто, но Фредерик мало-помалу догадался о причинах перемен в его жизни. Частые встречи с коллегой возле кофейного автомата помогают разгадать тайну чужой судьбы. Хотя Фредерик, конечно, даже понятия не имел о реальных обстоятельствах жизни этого новичка.

Мона, возлюбленная Уго, бросила его, взяв себе в пару… девушку. Для него это стало настоящим шоком: оказывается, он сгодился лишь на то, чтобы помочь ей найти свою подлинную ориентацию! Уго всегда смутно чувствовал в Моне эту тягу к женщинам; временами это даже возбуждало его, но он и представить себе не мог, к чему это приведет. С одной стороны, он уважал выбор Моны, который наверняка дался ей нелегко, но с другой – это причинило ему нестерпимую горечь. Он говорил себе: «Значит, ей нужно было пожить со мной, чтобы окончательно убедиться в том, что она не любит мужчин». Сама Мона расценивала ситуацию иначе: по правде говоря, она даже не была уверена, что может считать себя лесбиянкой, просто встретила девушку, которая ей понравилась. Никто доподлинно не понимает свою суть в любовных отношениях: одни полагаются на очевидные факты, другие называют это любовью с первого взгляда, но в большинстве случаев человек пребывает в пространстве смещенных ориентиров. Уго был уверен только в одном: он не сможет остаться в этом городе. Не то чтобы он боялся встретить Мону с ее новой возлюбленной, просто ему были невыносимы взгляды окружающих. Его, конечно, будут считать виновником их разрыва – факт сам по себе вполне банальный, но это событие раздуют до невероятных размеров, и как оно отзовется на его отношениях с людьми, с родными и коллегами? Стоит о нем упомянуть, как все они, конечно, тут же подумают: ага, это тот человек, чья подружка сбежала к женщине! Вот почему он стал искать работу в Париже и, будучи способным программистом, тут же нашел ее.

Фредерик не был специалистом по межличностным отношениям; тем не менее он постарался помочь Уго влиться в команду, часто повторял, что готов поддержать его во всем, что касается рабочего процесса. Сам он прекрасно помнил, как шесть лет назад его так же заботливо опекал Жан-Пьер Малаке – добрый, жизнерадостный человек, который через несколько лет устроил для сотрудников роскошный праздник по случаю своего выхода на пенсию, – это облегчило ему сознание, что он навсегда прощается с любимой работой. Вначале он непрерывно переписывался с Фредериком, затем эсэмэски стали приходить все реже, и наконец наступило молчание. Появление Уго напомнило Фредерику о Жан-Пьере Малаке, и он решил разузнать, как тот поживает. Позвонив на его мобильный, он услышал автоматическое сообщение: «Номер аннулирован». Фредерик разыскал городской номер, и на этот раз трубку взяла жена Малаке, которая сообщила, что его бывший коллега скончался несколько месяцев назад от опухоли мозга. Фредерик буквально онемел, он не смог даже выразить ей соболезнования, настолько тяжелым оказался шок. Почему эта женщина ничего не сообщила бывшим сотрудникам мужа? Ответ был ясен: она не позвонила потому, что им никто больше не интересовался; Жан-Пьер Малаке умер в полном одиночестве.

Вот о чем думал Фредерик, время от времени разъясняя Уго все тонкости рабочих контактов в их фирме. Именно воспоминание о Малаке скрепило их профессиональные отношения. Однако за прошедшие шесть месяцев молодые люди ни разу не виделись вне работы, вот почему Уго слегка удивился, когда Фредерик пригласил его к себе выпить по стаканчику.