57

В тот день, когда Матильде стало известно о вынесенном приговоре, она проплакала до самого вечера. Она еще могла бы справиться со своим личным горем, так ей казалось, но разлука с учениками – вот что ее терзало сильнее всего. Ну как они там будут без нее?! А главное, что будет с бедным Матео, ведь он очень нуждался в ее помощи. Мало того что она жестоко обошлась с ним, вдобавок теперь он снова окажется среди отстающих. Как же она виновата, ей нет оправданий!

Прошло несколько дней, и она узнала, что ее заместительница начала занятия с нового романа, даже не закончив работу над «Воспитанием чувств». Флобер умер незавершенным.

58

В разговоре с Матильдой врач говорила о «черной полосе». И Матильде, как это часто бывает с больными, захотелось проверить смысл этих слов. Иногда толковый словарь казался ей единственным надежным источником информации, и она открыла его, чтобы узнать точное определение. Очень уж оно ее заинтриговало. Там было написано: «Черная полоса – трудный период в жизни человека, временный или такой, какой ему желательно считать таковым». Вот, значит, что это такое. «Трудный период» – да, это про нее. Самое наименьшее, что можно сказать. Но хотя слово «временный» звучало ободряюще, оно в той же мере могло и нагнать страх. Можно ли уверенно предсказать, сколько она продлится – эта черная полоса? У некоторых «трудный период» иногда длится целую жизнь. Или же оказывает влияние на всю оставшуюся жизнь.

59

И вот настал день, когда Этьен должен был забрать свои вещи. Квартиру следовало освободить через две недели. Матильда не знала, куда ей деваться. Она была неспособна искать новое жилье, да и вообще строить хоть какие-то планы на будущее. Сегодняшний день она решила провести в кафе неподалеку. Даже речи быть не могло, чтобы встретиться с Этьеном или с друзьями, которые придут ему помочь. Ближе к вечеру она поднялась в свою квартиру – в бывшую квартиру их обоих, а теперь окончательно лишенную всех признаков его присутствия. Зрелище этого наполовину опустошенного жилья нанесло новый удар вдобавок к тому, что уже обрушился на нее. Это было беспощадное физическое воплощение того, что она переживала. Разоренный, разграбленный мир. И в довершение несчастья Матильда обнаружила, что Этьен не взял с собой ни одной вещи, относившейся к их общим воспоминаниям, к их любви; все это он оставил здесь. Фотографии в рамках, диванные подушки, которые они покупали вдвоем, сувениры, привезенные из путешествий, – все это стояло на своих местах, как будто напоминая, что теперь она должна в одиночку справляться с прошлым, ставшим ему в тягость.

60

Последующие дни тянулись медленной чередой, сливаясь в один – бесконечно длинный. Матильда уже потеряла счет времени, не отвечала на телефонные звонки, даже не выходила за покупками. Безвольно плыла по течению. Ей вдруг почудилось, что стучат в дверь, хотя даже в этом она не была уверена. Да и в чем можно быть уверенной, если она ударила ученика, не разобравшись в его словах? И где доказательство, что этот стук реален? Однако кто-то действительно колотил в дверь, притом все громче и громче. Агата, вне себя от тревоги за сестру, наконец вызвала «скорую». И Матильду обнаружили в состоянии, близком к ступору, – ни дать ни взять загнанное животное.

61

Прошло много часов, прежде чем Матильда пришла в себя. Наконец она разрыдалась в объятиях сестры и долго, безутешно плакала, пока та нашептывала ей слова утешения. Агата посадила сестру в ванну, вымыла ей голову. Матильда прошептала:

– А ты не хочешь принять ванну вместе со мной?

– Прямо сейчас?

– Да. Как когда-то… когда мы были маленькие.

62

Агата сбегала в магазин, накупила продуктов, чтобы заполнить пустой холодильник, и навела порядок в квартире, постаравшись скрыть следы разорения. Комнаты приняли нормальный вид. Матильда немного поела и наконец поблагодарила сестру.

– Ты могла бы мне позвонить, – ответила та, сдерживая раздражение.

– Знаю.

– Знать-то ты знаешь, а вот слушать меня не хочешь.

– Я просто боялась тебя затруднять. У тебя своя жизнь. У тебя Лили.

– Ну как ты можешь говорить такое?! Тебе сейчас плохо. Неужели ты думаешь, что я этого не понимаю?

– Да, верно.

– Мы же родные сестры.

– Я знаю.

– Так давай обсудим ситуацию.

– Какую ситуацию?

– Ты забыла, что должна выехать из квартиры через четыре дня?

– Как, уже?!

– Да, уже. Ты подыскала что-нибудь?

– …

– Ясно. Ну так вот: переедешь на время к нам, в комнату Лили. А ее кроватку переставим в нашу спальню, пока ты не найдешь новую квартиру.

– Ты уверена, что я вам не помешаю?

– Конечно уверена. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы жить одной. Я буду о тебе заботиться. А когда ты придешь в себя, подыщем тебе жилье. Вот увидишь, ты скоро восстановишься.

– Ты всегда была такой оптимисткой.

– Да и ты тоже была и еще будешь. Хотя пока этого не скажешь, – ответила Агата, сдерживая смех.

Но он все-таки прорвался наружу. Вызвав смех и у Матильды. Как же давно она не смеялась! И пусть ее смех был истеричным, неуправляемым, все равно ей было хорошо. Сестры как будто начали понимать друг друга без слов. Матильда уже упрекала себя в том, что не обратилась к помощи Агаты. Она думала, что она справится в одиночку с постигшим ее несчастьем, и вот чем это кончилось: ее обнаружили на полу гостиной, почти без сознания, словно заживо погребенной.