Большевики еще даже в начале 1917 года не были федералистами. Однако к маю Ленин окончательно пришел к идее «федерации народов»: «Чем свободнее будет Россия, чем решительнее признает наша республика свободу отделения невеликорусских наций, тем сильнее потянутся к союзу с нами другие нации, тем меньше будет трений, тем реже будут случаи действительного отделения, тем короче то время, на которое некоторые из наций отделятся, тем теснее и прочнее – в конечном счете – братский союз пролетарски-крестьянской республики с республиками какой угодно иной нации»¹²¹⁷. Большевики взяли власть, но нельзя сказать, что народы друг к другу потянулись. Все произошло наоборот, несмотря на повышенное внимание большевиков к национальному вопросу.

«Захват власти большевиками осенью 1917 года фактически уничтожил тот легитимный центр в Петрограде, с которым окраинные движения собирались торговаться по поводу широты их федеративных или автономных прав, и заставил задуматься о независимости многих из тех, кто прежде не рассматривал ее как серьезную перспективу»¹²¹⁸. Тем более что сами большевики продолжали, и взяв власть, отстаивать право на самоопределение.

Второго ноября была выпущена подписанная Сталиным и Лениным «Декларация прав народов России: «Совет Народных Комиссаров решил положить в основу своей деятельности по вопросу о национальностях России следующие начала: 1) Равенство и суверенность народов России. 2) Право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. 3) Отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений. 4) Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России»¹²¹⁹.

Пункт 2 вызывал естественные опасения развала страны. Но Ленина ничуть не волновала территориальная целостность России. Подобного понятия вообще не было в его умственном хозяйстве. 22 ноября (5 декабря) Старик утверждал:

– Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем. Для нас важно не то, где находится государственная граница, а то, чтобы сохранялся союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций.

Понятия национального, национальных интересов были Ленину глубоко чужды: «Мы – противники национальной вражды, национальной розни, национальной обособленности. Мы – международники, интернационалисты. Мы стремимся к тесному объединению и полному слиянию рабочих и крестьян всех наций мира в единую всемирную Советскую республику». Он утверждал также, что «мы стремимся к полному уничтожению государственных границ». Для Ленина первостепенное значение имело обеспечение пространства для мировой революции, которая советизирует все страны. На III съезде Советов 18 (31) января 1918 года он доказывал:

– Мы властвуем, не разделяя, по жесткому закону древнего Рима, а соединяя всех трудящихся неразрывными цепями живых интересов, классового сознания… И недалеко то время, когда трудящиеся всех стран сольются в одно общечеловеческое государство, чтобы взаимными усилиями строить новое социалистическое здание¹²²⁰.

После Октября от России сразу же стали откалываться куски. Причем сначала даже не по этническим разломам. В день революции – 25 октября (7 ноября) 1917 года – о независимости от новой власти заявил казачий атаман Алексей Максимович Каледин, который ввел на Донбассе военное положение. 1 (14) ноября объявил войну Советской власти атаман Оренбургского казачества Александр Ильич Дутов, имевший оплот на Южном Урале. Его отряды 15 (28) ноября взяли Оренбург.

Активные действия против Каледина советские войска смогли начать только на Рождество – 25 декабря 1917 (7 января 1918 года). Таганрог был взят 28 января (10 февраля) и дальше наступление пошло на Ростов. На следующий день Каледин сложил с себя полномочия атамана и застрелился. И только после Нового года большевики нашли силы заняться Дутовым: 16 (29) января нанесли ему серьезное поражение под Каргалой и через два дня заняли Оренбург. Без особого успеха власти воевали с Дутовым до осени, когда его отряды благополучно вольются в армию Колчака.

А из национальных регионов быстрее всего к независимости от Петрограда устремились, конечно, Украина и Финляндия, крайне позитивно воспринявшие призывы к самоопределению вплоть до отделения. Если, конечно, не считать Польшу, оккупированную Центральными державами. Королевский Польский Регентский совет (Рада Регенцыйна) 21 ноября организовал первое квазиправительство псевдонезависимой Польши во главе с историком Кухажевским.

При первых известиях о революции в Петрограде на Третьем Всеукраинском войсковом съезде Грушевский потребовал от украинской Центральной Рады немедленно провозгласить украинскую Демократическую Республику «в этнографических границах Украины», которые вообще-то никому были не ясны, поскольку никакого официально признанного украинского этноса до революции не было. Тогда же Киевский Совет рабочих и солдатских депутатов выступил в защиту ленинского правительства и сформировал революционный комитет, заявивший претензии на власть. Но сохранившее преданность Временному правительству командование Киевского военного округа вызвало для усмирения большевиков части Чехословацкого корпуса. 31 октября (13 ноября) членов ревкома арестовали, его председателя Леонида Леонидовича Пятакова (брата более известного Георгия Пятакова) убили.

Между тем в Киев для поддержки Рады вошли украинские национальные части – полки имени Богдана Хмельницкого и Полуботка, батальон имени Шевченко, которыми руководил генерал Павел Петрович Скоропадский. Центральная Рада 7 (20) ноября выступила с Третьим Универсалом, который провозглашал создание Украинской народной республики, явочным порядком распространившей свою власть на девять губерний. Ленин не сильно обеспокоен. 22 ноября (5 декабря) он уверял:

– Мы безусловно стоим за полную и неограниченную свободу украинского народа. Как украинцы, вы можете устраивать у себя жизнь, как хотите. Но мы протягиваем братскую руку украинским рабочим и скажем им: вместе с вами мы будем бороться против вашей и нашей буржуазии¹²²¹.

Генеральный секретариат Рады 23 ноября (6 декабря) объявил Юго-Западный и Румынский фронты российской армии Украинским фронтом, на который призвал прибывать все украинские части с других фронтов, разрушая тем самым единую систему обороны на всех направлениях. Рада также вступила в переговоры с немцами и румынами и подписала с ними акт о перемирии на Румынском фронте, что явилось косвенным признанием Центральными державами легитимности новой украинской власти. Установила Рада и партнерские связи с мятежными казачьими областями, Донской и Оренбургской¹²²². Ленин и Троцкий 24 ноября (7 декабря) телеграфируют Крыленко: «Рада явно и решительно встала на сторону кадетско-корниловской и калединской контрреволюции. Мы за Советскую власть в независимой республике Украинской, но не за контрреволюционную калединскую Раду»¹²²³.

Ленин ответил Манифестом от 3 (16) декабря. Совнарком признавал УНР, «ее право отделиться от России или вступить в договор с Российской Республикой», но протестовал против непризнания Радой ленинского правительства, дезорганизации фронта, разоружения Красной гвардии и поддержки Каледина. Если Рада не изменит свою политику, СНК будет считать ее «в состоянии открытой войны против Советской власти в России и на Украине»¹²²⁴.

Генеральный секретариат, в свою очередь, призвал Совнарком включить в свой состав представителей всех социалистических партий и отказал Ленину в праве диктовать политику различным областям страны. Того подобная постановка вопроса не устроила, и 5 (18) декабря СНК постановил: «Признав ответ Рады неудовлетворительным, считать Раду в состоянии войны с нами». Три отряда, объединенные в Южный революционный фронт во главе с Антоновым-Овсеенко, быстро захватили Харьков. 11 (24) декабря там открылся 3-й съезд Советов Донецкого и Криворожского бассейнов. Он объявил себя Всеукраинским, отказал Раде и ее Генсовету в легитимности и избрал временный ЦИК, который принял ленинские декреты и распоряжения как руководство к действию.

В январе 1918 года в результате вооруженного восстания просоветских сил, поддержанного советскими войсками, Верховная Рада была изгнана из Киева. Но ее продолжали признавать законной властью страны Четверного союза, которые считали Украину независимым государством.

Не менее стремительно развивались события в Финляндии, где поначалу, казалось, побеждала Советская власть. 1 (14) ноября Гельсингфорсский Совет рабочих организаций и Центральный революционный комитет Финляндии, в которых доминировали социал-демократы, объявили всеобщую забастовку, отряды Рабочей гвардии заняли все стратегические пункты столицы Финляндии. Но формировать правительство не решились.

Власть с конца ноября стал осуществлять кабинет во главе с Пером Эвиндом Свинхувудом, возвратившимся из сибирской ссылки. 6 (19) декабря Сейм принял постановление о государственной независимости Финляндии и потребовал от Совнаркома незамедлительно вывести все российские войска с ее территории. В условиях войны это означало одно: открыть Финляндию для немецких войск. Ленин поручил Наркоминдел ответить, «чтобы Финляндия ультиматумов не предъявляла, так как иначе будет наказана»¹²²⁵.

Однако силы для наказания у большевиков отсутствовали. И финны осмелели. Профессор права Карл Густав Идман и генерал Энкель были вызваны в сенат. «Сенат решил, что Энкелю и мне следует встретиться с Лениным и выяснить, как отнесется Совет Народных Комиссаров к просьбе о признании независимости Финляндии, если к нему с этим обратятся». Идман и генерал Энкель поспешили в Петроград, ждали в приемной три часа. «Ленин принял нас дружелюбно и извинился, что нам пришлось долго ждать… Энкель объяснил, почему правительство Финляндии не сразу обратилось к Советскому правительству. Ждали созыва Учредительного собрания… Ленин ответил на это, что если он обратится к Совету Народных Комиссаров, то тот, несомненно, немедленно признает независимость Финляндии… Посоветовавшись с Лениным по ряду других вопросов, мы простились, обещав, что доведем его ответ до сведения правительства Финляндии»¹²²⁶.

Вернулись они 18 (31) декабря уже с самим Свинхувудом. Прождали те же три часа. «Мы с любопытством ожидали, в каком году – в 1917-м или в 1918-м – Совнарком вынесет свое решение. За несколько минут до полуночи дверь отворилась, в комнату вошел Бонч-Бруевич и передал нам документ, подписанный народными комиссарами. В нем было сказано: “…Совет Народных Комиссаров, в полном согласии с принципами права наций на самоопределение, постановляет: войти в Центральный Исполнительный Комитет с предложением: а) признать государственную независимость Финляндской Республики”¹²²⁷. Финны «несколько изумились, так как не ожидали, что признание будет получено так быстро. У нас явилось желание выразить благодарность лично Ленину… Спустя минуту Ленин вышел. Улыбаясь, он спросил, довольны ли мы.

– Очень даже довольны, – ответил Свинхувуд.

Встреча Ленина со Свинхувудом, несомненно, была, если ее сравнить со встречей двух руководителей государств в ином мире, весьма оригинальной…»¹²²⁸. ВЦИК декрет утвердил. Маневр Ленина был прозрачен.

Генерал-лейтенант русской армии Карл Густав Маннергейм застал Финляндию в декабре в состоянии революционного брожения. «Несмотря на то, что советское правительство формально признало нашу независимость, оно, конечно же, не прислушалось к просьбе парламента о выводе русских частей из Финляндии. Их пребывание на финской территории имело вполне определенную цель: присоединить в дальнейшем наше государство к России»¹²²⁹. Финская Красная гвардия 15 (28) января заняла Гельсингфорс и заявила о свержении Свинхувуда. Было создано революционное правительство – Совет народных уполномоченных. В Петроград ушло приветствие, в котором, как рапортовал Ленин (только что признавший независимость Финляндии) на III съезде Советов 18 (31) января, «видна их непоколебимая решимость идти вместе с нами по пути Интернационала». 22 января (4 февраля) Ленин шлет радостную радиограмму «всем, всем»: «В Финляндии победа рабочего финляндского правительства быстро упрочивается и войска контрреволюционной белой гвардии оттеснены на север, победа рабочих над ними обеспечена»¹²³⁰. Ленин, как мог, поддерживал первую советскую республику, возникшую в соседнем государстве. С ней даже успели подписать 1 марта договор, который был объявлен первым в истории соглашением между двумя социалистическими государствами, примером братских отношений равноправных, суверенных государств, где у власти встал рабочий класс.

Однако Свинхувуд вовсе не смирился со своей участью и 16 января назначил Маннергейма главнокомандующим армией. Генерал переместился на север, в город Вааса, где с опорой на добровольцев шюцкора начал готовить вооруженные отряды и разоружать русские части. К марту Маннергейм сумел сформировать 70-тысячную армию. В Финляндии началась Гражданская война.

Литва и значительная часть Латвии к моменту Октябрьской революции были оккупированы немцами. На свободной от них территории действовали Земские советы и Латвии, и Эстонии, созданные при Временном правительстве. Они не спешили объявлять свою независимость, справедливо опасаясь стать просто легкой добычей Германии, где Прибалтику видели частью Рейха. Германия немедленно потребовала от России вывода ее «оккупационных» (!) войск из Прибалтики¹²³¹ – со своей-то территории. В Белоруссии сепаратизма не наблюдалось. Более того, Всебелорусский съезд, который называли Белорусской Радой, был разогнан после принятия резолюции о федерализации России. Бессарабия была потеряна большевиками почти сразу. В декабре Сфатул Цэрий провозгласил Молдавскую демократическую республику. Однако уже в январе 1919 года на ее территорию вступили 4 дивизии румынской королевской армии. Молдавия стала просто частью королевской Румынии, чего в Москве никогда не признают¹²³².

В Закавказье 2 (15) ноября 1917 года Совет рабочих и солдатских депутатов Баку заявил о переходе к нему всей полноты власти. Но многие из его членов – эсеры, грузинские меньшевики, армянские дашнаки – в знак протеста против большевистской узурпации вышли из состава Совета и перебрались в Тифлис, административный центр края. 15 (28) ноября там было создано краевое правительство – Закавказский комиссариат во главе с грузинским меньшевиком Гегечкори. Краевой Совет с центром в Тифлисе возглавил еще один меньшевик – Жордания. Подписав мирное соглашение с командованием российских войск на Кавказском фронте, комиссариат приступил к формированию собственных вооруженных сил – грузинского, азербайджанского и армянского корпусов из числа солдат, бежавших домой с фронтов. И – к созданию собственной государственности.

Анастас Иванович Микоян замечал, что «в Закавказье Советская власть существовала лишь в Баку, его пригородах и в нескольких уездах Бакинской губернии. В остальном Закавказье господствовала власть контрреволюционного Закавказского комиссариата… В феврале 1918 г. они созвали Закавказский сейм, который состоял из меньшевиков, мусаватистов, дашнаков, эсеров и кадетов. Сейм создал свое правительство во главе с меньшевиком Чхеидзе и объявил независимой Закавказскую республику, тем самым юридически оформив ее отделение от Российской Советской Республики»¹²³³.

В Средней Азии властью к моменту Октябрьской революции были войска под командованием генерала Коровиченко. Он решил ударить первым, и 27 октября (9 ноября) юнкера арестовали членов Ташкентского Совета. Но в городе вспыхнуло восстание, 1 (14) ноября в застенках оказались уже Коровиченко и его окружение, власть перешла в руки Ревкома и Совета. Местные мусульманские организации – Шуро-и-Исламия, общество «Турон», тюркские федералисты – тоже претендовали на свою порцию власти, но не встретили понимания большевиков. Ленин и Сталин поправили туркестанских товарищей, выпустив 20 ноября обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», где говорилось: «Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно…»¹²³⁴. Однако первый Совнарком Туркестана во главе с большевиком Колесовым состоял из семи большевиков, восьми левых эсеров, двух максималистов, но ни одного мусульманина среди них не было. К концу 1917 года Советская власть была установлена по всему Туркестану за исключением Коканда и Семиречья.

Видение будущего страны как федерации было закреплено в предложенной Сталиным резолюции III съезда Советов: «Российская Социалистическая Советская Республика учреждается на основе добровольного союза народов России как федерация советских республик этих народов…»¹²³⁵. Ленин теперь поддерживал федеративную форму государственного устройства как одно из воплощений принципа демократического централизма: «Сплошь и рядом федерация при действительно демократическом строе, а тем более при советской организации государственного устройства, является лишь переходным шагом к действительно демократическому централизму. На примере Российской Советской республики особенно наглядно показывается нам как раз, что теперь федерация, которую мы вводим и которую мы будем вводить, послужит именно вернейшим шагом к самому прочному объединению различных национальностей России в единое демократическое централизованное Советское государство»¹²³⁶.

Вскоре Ленин и все остальные убедятся, что разрушить страну гораздо проще, чем создать.