Глава 16

– Помоги, почтенный! Всего парочку чжу…

Проклятье… Даже если бы я вдруг пожелал заняться благотворительностью, вся стащенная у Служителей с платформы наличность осталась в пустыне вместе с рюкзаком. Я со вздохом отвернулся от нищего – но меня тут же атаковал другой.

– Помоги! Агни велел людям бить милостивыми друг к другу!

На мгновение у меня возникло желание поискать по карманам какую-нибудь мятую пятерку баксов… Но кому здесь нужны банкноты Национального банка Соединенных Штатов Америки?

– Отстань. – Я выдернул из тощих грязных пальцев подол своего «платья» с капюшоном. – Я не богаче тебя.

– Добрый человек! – завопил еще один нищий. – Я не ел уже несколько дней!

Протянутая ко мне рука заканчивалась культей... Но вторая покоилась у калеки в перевязи на груди и явно присутствовала – хоть и в поврежденном виде. Я лишь на мгновение замедлил шаг перед тем, как двинуться дальше, но нищий уже успел истолковать мое движение по-своему.

– Боги услышали мои молитвы! – Он кое-как изловчился вцепиться в меня култышкой. – Агни не оставил меня!

Где-то глубоко внутри шевельнулся Амрит… или скорее Виглаф Рагнарсон. Ему категорически не нравилось, когда мое (или уже наше?) тело трогали без разрешения – и я не удержался и выпустил наружу его недовольство. Лишь самую малую часть – но и ее оказалось достаточно.

– С дороги! – произнес я.

Без угроз и вполголоса – но нищего будто отшвырнуло ветром фута на три. Вряд ли он успел полноценно почувствовать «выхлоп» моей Джаду – но желание хватать меня за одежду пропало и у него, и заодно у тех, кто сидел неподалеку. Грязное и цветастое человеческое море расступилось на моем пути – но только для того, чтобы через десяток шагов снова сомкнуться.

Впрочем, я уже почти перестал внимание и на попрошаек, и на их руки, елозившие по моей одежде. Местные законы наверняка нещадно карают тех, кто хоть раз соблазнился содержимым чужих карманов… да и красть у меня, в общем-то, нечего. Так что я просто неторопливо двигался к храму, переступая через нищих и заодно разглядывая их – не мелькнет ли среди толпы кто-нибудь лишенный или двух рук, или двух ног одновременно… Увы. Меня окружали калеки всех сортов и мастей: рябые от какой-то жуткой болезни, одноглазые, безухие, однорукие, хромые…Попался даже один без руки и ноги – но того, у кого не было бы обеих, я не видел.

Пока не встретился глазами со стариком, который сидел у основания статуи Агни. И смотрел прямо на меня – слишком пристально и внимательно для простого нищего. Мне вдруг показалось, что от его взгляда вся маскировка, скрывавшая мою Джаду от остальных, облетела, как старая шелуха. Руки у старика явно были на месте – а вот ноги я попросту не видел. Всю нижнюю половину его тела скрывала одежда. Уродливая, просторная и темная. Настолько, что даже днем старик почти сливался со стенами и тенью храма и казался чуть ли не его частью.

Я не придумал ничего умнее и направился прямо к нему. Но это оказалось не так уж просто – на подступах к храму нищие не только сидели гуще, но и, кажется, стали наглее. Парочке мне пришлось отвесить подзатыльники – высвобождать силу Джаду перед старцем с глазами, похожими на рентгеновский аппарат, почему-то не хотелось.

– Приветствую тебя, почтенный, – произнес я, наконец добравшись до старика.

– Мир тебе, добрый человек, – отозвался тот, опуская голову и соединяя на уровне груди кончики пальцев. – Ты пришел, чтобы подать бедному старику?

И этот туда же… Впрочем, на обычного попрошайку не похож – скорее зачем-то разыгрывает какую-то странную сцену. То ли для толпы оборванцев вокруг… то ли для меня.

– У меня не осталось и одного чжу. – Я покачал головой. – И мне впору будет сесть у храма Агни-защитника рядом с тобой… если я не отыщу человека по имени Дава. Мой друг сказал, что только он сможет мне помочь.

– Вот как? – усмехнулся старик. – И зачем же тебе понадобился Дава?

Неужели угадал?.. Или нет? Старик сидел лишь чуть выше меня, и я без труда мог рассмотреть его – но не выражение лица, которое настолько заросло густой грязно-серой бородой, что скрылось за ней чуть ли не до самых глаз.

– Мне нужно уйти из города, – ответил я.

– Северные ворота в той стороне. – Старик указал рукой куда-то за плечо каменному Агни. – Я буду молиться за тебя, и пусть боги хранят твой путь, добрый человек.

Издевается?! Я еле успокоил рвущегося наружу Виглафа. Нет, скорее проверяет… Но как много мне придется рассказать?

– Если бы я мог выйти из Моту-Саэры через те ворота, – проворчал я. – Я бы не стал искать помощи… Ты – Дава?

– Я могу назваться любым именем. – Старик пожал плечами. – Все зависит от того, кто спрашивает.

– Торил из сонаров, мастер-ювелир велел назвать Даве его имя. – Я шагнул вперед. – И я снова спрашиваю: ты – Дава?

– Мальчишка-Торил слишком много болтает, – усмехнулся старик. – Если бы он был моим сыном, я бы как следует отлупил его.

Еще одна проверка? Окей, никаких проблем.

– Может, ты и знал Торила мальчишкой, – сказал я. – Но сейчас он немногим моложе тебя.

– Это… верно. – Старик закивал и изобразил что-то вроде улыбки. – Торил-сонар никогда не стал бы просить без повода. И никогда не стал бы просить за дурного человека. Подойди ближе. Наш разговор – не для чужих ушей.

С этими словами старик указал на место рядом с собой и коротко кивнул. Карабкаясь на каменные плиты, я краем глаза заметил, как несколько нищих, которые выглядели ощутимо крепче и здоровее других, прятали что-то в складках одежды…

Ножи?! Я все больше убеждался, что не ошибся. Похоже, Торил отправил меня к какому-то местному криминальному боссу. Этот Дава сомнительный друг – но лучшего помощника в побеге от Владыки Алуру не найти.

– Назови свое имя, – негромко произнес Дава.

– Рик. – Я устроился поудобнее и поправил капюшон, закрывая лицо. – Ты поможешь мне?

– Тебе нужно бежать из города. – Дава не спрашивал – скорее размышлял вслух. – И пусть Индра поразит меня, если ты не тот самый северянин, которого разыскивает клан Ледяного Копья.

Проклятье… Дава без труда сопоставил очевидные факты. И что теперь мешает ему продать меня Владыке Алуру вместо того, чтобы помогать?!

– Торил сказал, что в четырех днях пути на север есть место, где клан не сможет меня отыскать. – Я заговорил чуть тише. – И я хочу попасть туда.

– Это возможно, – кивнул старик. – Но всему есть своя цена, Рик. Какую заплатишь ты?

– Денег у меня нет. – Я пожал плечами. – Все мое богатство – эта одежда и башмаки, которые никому не придутся впору.

– Но ты молод и силен, – ответил Дава. – И сможешь унести втрое больше обычного мужчины. Этой ночью из Моту-Саэры в убежище выйдет караван. Ты отправишься с ним – если пообещаешь работать наравне со всеми.

Потаскать тяжести? И всего-то?

– Обещаю.

– Хорошо. Тогда ступай, Рик – и возвращайся, когда зайдет солнце. – Дава коснулся моей руки. – И будь осторожен. Никому из караванщиков не стоит знать, кто ты такой… Владыка.

Что?! Да как он?..

– Когда то давно я был могучим воином. Но Владыка Алуру искалечил не только мое тело. – Вада сдвинул набок полу одежды, демонстрируя оставшиеся от ног обрубки. – Мой дух так же сломлен. Я никогда больше не смогу призвать Джаду, чтобы исцелять людей… но я все еще слышу, как она течет в других. В тебе, Рик.

В темных глазах Давы на мгновение мелькнул синеватый отблеск. Лишь эхо той силы, которой он владел, когда был Владыкой клана Ледяного Копья… до того, как чем-то вызывал гнев Великого Мастера.

– Я думал, те, кого изгоняют из клана, лишаются пряжек. – Я указал на блеснувшую на поясе Давы бронзу. – И становятся Безымянными.

– Разве Безымянный не может взять ту пряжку, которую пожелает? – Дава скрипуче рассмеялся. – Высокородным и Служителям нет дела до нищего старика… Я не знаю, чем ты разозлил Великого Мастера, но ты мне нравишься, Рик. Пусть твой путь будет легким.

* * *

– Иди за мной, – негромко произнес провожатый. – Здесь лестница – не сверни шею.

Я бы не отказался от фонарика, факела или хоть какого-нибудь источника света, но тот, кого Дава отправил со мной, похоже, прошел бы здесь даже с завязанными глазами. Вздохнув, я последовал за ним, прощупывая каждую ступеньку носком ботинка перед тем, как наступить. Даже с моей черепашьей скоростью спуск занял не больше минуты, и уже скоро под ногами захлюпала вода.

– Где мы? – Я замедлил шаг и втянул носом воздух. – Проклятье… Там что-то сдохло?

– Мы в канализации. – Я разглядел белозубую улыбку даже в темноте. – Добро пожаловать в Нижнюю Моту-Саэру, друг мой.

Парня звали Мерукан. Не знаю, откуда Дава его вытащил – среди нищих на площади пред храмом Агни я не видел никого похожего… Мерукан не только сохранил полный комплект конечностей, но и выглядел куда здоровее и чище любого попрошаек, хоть и не носил на поясе пряжки. Я так и не понял, сколько ему лет. Невысокий, худощавый и напрочь лишенный любой растительности на лице Мерукан мог оказаться как ровесником Рашми, так и сорокалетним… но я бы скорее поставил на первое. Для того, кто прожил достаточно долгую жизнь среди ютящихся в канализации Безымянных, он казался слишком уж жизнерадостным. Но это ничуть не раздражало. Скорее наоборот. В первый раз за все свое пребывание в этом мире я встретил кого-то, кто не только не пытался меня прикончить, но и не задавал лишних вопросов.

Зато сам болтал без умолку – даже когда мы забрались в вонючую жижу канализации чуть ли не по пояс. Если бы не необходимость все время смотреть под ноги, я бы мог узнать немало полезного о Великих и не очень великих Мастерах всех четырех кланов, Викретах, Кшатриях и даже самом Императоре. Впрочем, манера речи Мерукана мешала мне ничуть не меньше, чем дерьмо вокруг.

– Так, говоришь, сам Император – тоже родом из Кшатриев? – Я кое-как прервал бесконечный поток словоизлияний. – Из какого он клана?

– Император выше любого из Великих Мастеров, – охотно отозвался Мерукан. – Его покойный отец был наделен Джаду огня, а мать – старшая дочь Владыки Алуру.

Интересно. Если родители из разных кланов – какую силу унаследует ребенок? Обе? Или есть какая-нибудь «доминантная» Джаду, которая подавляет остальные?

– И какой стихией он владеет? – уточнил я.

– Почем мне знать? – Мерукан заливисто рассмеялся. – Но вот что я тебе скажу, Рик: толстяк Раджиндра стал бы позором для любого из кланов. Я не ошибусь, если скажу, что даже безногий Дава бегает быстрее его, а в бою Император не одолеет и хромую обезьяну.

Выходит, не все Кшатрии посвящают всю жизнь тренировкам и превращаются в наделенный магической силой машины для убийства… Наверняка есть среди них и те, кто на всю жизнь застревает на начальных ступенях Пути – или выбирает удел целителя… или ученого. Но правят этим миром, конечно же, воины. Только чего ради им подчиняться какому-то толстому неумехе?

– Ты не боишься говорить такое об Императоре? – поинтересовался я. – Его слуги вырвут твой язык, если услышат.

– Разве спустится сюда тот, кто носит серебро или золото? – Мерукан демонстративно стукнул что-то проплывающее мимо него – кажется, лошадиную или ослиную голову. – Раджиндре, этому единоутробному брату десяти тысяч змей и скорпионов, нет дело не до чего, кроме обжорства и юных прелестниц. Империей уже давно правят его советники – четверо Великих Мастеров.

Логично. Сильная фигура не троне рано или поздно перейдет дорогу хотя бы одному клану – а толстый женолюбивый лентяй устраивает всех… Но в таком случае мои дела еще хуже, чем я думал. Ведь я имел счастье надрать задницу наследнику одного из самых могущественных людей в Империи.

Но в одном Мерукан уж точно прав: ни горделивые обладатели серебряных пряжек, ни уж тем более Кшатрии в канализацию не полезут. Похоже, она уже давно стали обителью Безымянных и не зря носила имя Нижней Моту-Саэры. Мы спустились в сток неподалеку от храма Агни и какое-то время брели под открытым небом, но потом обе луны и звезды над головой погасли. Вокруг стало так темно, что я сразу потерял Мерукана из виду.

– Эй! – позвал я. – Ты здесь?

– Не шуми! Мы в безопасном месте, но не стоит кричать на весь город.

В десяти футах передо мной блеснули искры, и через мгновение огонь факела осветил улыбающееся лицо Мерукана и позеленевшие от времени и сырости каменные своды. При желании я бы, наверное, мог бы подпрыгнуть и дотянуться до низкого потолка кончиками пальцев.

И где мы теперь? В каком-то гребаном туннеле?

– Хотел бы я видеть в темноте, подобно кошке, – вздохнул Мерукан. – Но здесь без света не пройти. Даже старейшие из нас толком не знают, сколько здесь поворотов и ходов. Не отставай!

Я и не собирался. Это место и так казалось не слишком-то уютным, а после того, как я увидел на выступающей из воды куче мусора что-то подозрительно похожее на человеческий скелет, желание поскорее убраться отсюда увеличилось втрое.

– Не пугайся, Рик. – Мерукан поднял факел повыше, подсвечивая мне путь. – Здесь гадко и плохо пахнет, но в убежище немногим хуже, чем в домах Бронзового круга Моту-Саэры.

– Круга?

– Ты будто бы упал с неба, Рик, – хихикнул Мерукан. – Золотой круг – сердце Моту-Саэры. Там дозволено селиться только Кшатриям, этим сыновьям плешивых шакалов. Его окружает Серебряный…

Прямо как вагоны в поезде. Золотой круг – наверняка что-то вроде Калифорнийского холма в Сан-Фране… только поменьше. Вряд ли в Моту-Саэре наберется столько же высокородных, сколько в Сан-Фране – денежных мешков.

– А потом Бронзовый круг?

– Верно, – Мерукан закивал, уставился на меня и едва не пропустил поворот. – Там живут Дасы. Разве ты не знал?

– Догадывался, – буркнул я. – А кем был ты Мерукан? До того… До того, как…

– Я никогда не носил пряжки, Рик. – Парень, похоже, ничуть не стеснялся своего происхождения. – Я родился свободным!

– Безымянным?

– Можешь говорить так, если хочешь, – отозвался Мерукан. – Но лучше уж быть Безымянным, чем трястись над дурацким куском металла на поясе. Викреты свою жизнь только и делают, что кланяются Кшатриям, но все равно смотрят на таких, как ты, как на ослиное дерьмо.

Таких, как я? Ах, да, бронзовая пряжка…

– Прости. – Я чуть ускорился и поймал Мерукана за плечо. – Я не хотел тебя обидеть!

– Забудь, Рик, – рассмеялся тот. – Мы уже почти пришли. Погляди!

В неровном свете факелов я без труда разглядел намалеванную на темной стене тоннеля белой краской стрелку.

– Убежище уже близко, – пояснил Мерукан. – Тебе там понравится. Старуха Эша уже напекла…

– Кто ты! Назовись!

Громкий мужской голос прокатился по сводам и отозвался эхом где-то далеко за спиной – и тут же нам навстречу из темноты метнулись острия копий.