Тем временем мы с вами уже ближе познакомились и можем теперь в рамках нашей небольшой экскурсии посетить ванную комнату. Я ее, конечно же, вымыл предварительно, как и вы бы, наверное, поступили на моем месте; представив себе, что буду водить вас по дому, я прежде всего подумал о том, что в ванной и в туалете все должно быть тип-топ… чтобы у вас с ходу не сложилось плохое впечатление о моем жилище. Ведь нет ничего более отвратительного, чем образ классического привокзального туалета – в детали вдаваться не буду, вы вполне представляете себе, что имеется в виду. Естественно, что и вы, и я, и большинство наших сограждан – все мы моем отхожие места более или менее регулярно. Пока все понятно.

За этой всячески приветствуемой традицией стоит веская причина: если мы не позаботимся о том, чтобы наши биологические отбросы убирались, то в итоге пожнем кучу проблем. (Пардон, но поскольку такая тема, я просто должен был вызвать в вашем представлении образ неприглядной уборной.) В свое время изобретение канализационной очистной установки было огромным прогрессом, равно как и сама идея не выливать канализационные воды просто так на улицу, после чего они неочищенными снова находят путь в наши кастрюли и чашки. Ведь именно так оно раньше и происходило, в результате чего периодически вспыхивали эпидемии, в частности холера.

К сожалению, этот, с позволения сказать, «феномен» можно еще наблюдать в наши дни во многих уголках земного шара, главном образом в районах катастроф и военных действий, когда там нарушается водоснабжение и фекалии попадают в источники питьевой воды. В Германии, к счастью, все под контролем; последняя крупная эпидемия холеры была у нас в 1892 году в Гамбурге. Интересно, что по ту сторону от тогдашней границы с Альтоной, находившейся тогда под правлением Пруссии, жертв почти не было, а в свободном ганзейском городе Гамбурге холера унесла почти 9000 жизней. Как так могло получиться? Дело в том, что прусские правители уже внедрили в Альтоне систему питьевого водоснабжения, в то время как гамбургские сенаторы и землевладельцы не посчитали это необходимым и, увы, серьезно просчитались. И только когда было уже слишком поздно, они засуетились и в Гамбурге наконец была введена подобающая очистка воды. Реализацию поручили не кому иному, как Роберту Коху (да-да, тому самому, кому мы обязаны открытием, что инфекции вызываются микроорганизмами), и смотрите-ка: с тех пор холера стала историей, по крайней мере в наших широтах.

Однако вообще-то мы собирались поговорить об унитазе. Вы сейчас, вероятно, уверились в своем предположении, что уборная – это довольно опасное место, которое следует обезвреживать регулярной уборкой и, может, даже дезинфекцией. Но давайте получше разберемся с этим вопросом: во-первых, как я предполагаю, вы не пьете периодически из унитаза, а если и пьете, то очень редко. Одну проблему мы этим уже решили – ведь холера передавалась с загрязненной фекалиями водой, а в наших туалетах вода для питья не предназначена. Если у вас есть собака, то вы можете мне возразить, но мы сейчас говорим о человеческих особях. Так что если человеку уж очень захочется войти в контакт с фекальными микробами в туалете, то придется немного поднапрячься. Руками же микробы передаются за раз. Насколько я вас уже знаю, мне не надо долго рассуждать о том, что мыть руки после похода по-большому – это дело хорошее…

Хотя однажды я прочитал в одной аптечной газете интересную статистику: около 95 % опрошенных людей показали, что после туалета они моют руки (впрочем, эта цифра, пожалуй, не соответствует моим личным наблюдениям в мужских туалетах), но в то же время 25 % признали, что мыло идет в ход, только если руки очень грязные. Это все же наводит на мысль, что очень многие применяют воду и мыло не после каждого визита к унитазу. А ведь это исключительно хорошее дело, потому что именно мылом удаляется бо́льшая часть бактерий, которые даже после надлежащего пользования туалетной бумагой неизбежно остаются не только на ней, но и на руках.

Хорошо, фекальных микробов мы мылом с рук удалим, но в унитазе-то они останутся, возразите вы мне. Может ли человек чем-то заразиться оттуда? Чтобы лучше понять, есть ли здесь риск, мы должны выяснить, что за братия живет обычно в таком вот унитазе. Как вы помните, это можно сделать анализом микробиома – он дает характеристику общности микроорганизмов в определенном месте. Несколько моих коллег проделали это пару лет назад с унитазом. Удивительный получился результат: хотя там оказалось невероятное количество различных бактерий, но большинство были теми, которые мы называем «микробами окружающей среды». Это микроорганизмы, которые вообще-то есть повсюду, к примеру на полу или в лужах, и они нам, как правило, опасности не несут. Правда, типичные кишечные и фекальные микробы в унитазе тоже присутствуют, но численного перевеса не имеют. И это абсолютно понятно, если представить себе, что для такой вот кишечной бактерии является уютным и желанным местечком. Во-первых, в кишке темно. Впрочем, большинству бактерий относительно безразлично, темно или светло; но там еще и комфортная температура тела, а самое главное – в нашей толстой кишке очень мало кислорода. А теперь приподнимем стульчак и сравним: под ним светло, прохладно и хорошо проветриваемо. То есть полная противоположность уютному жилищу, по крайней мере с точки зрения бактериальной клетки из толстой кишки. Поэтому вероятность, что эти бактерии смогут долго выживать в унитазе, а тем более там размножаться, скорее невелика. А теперь, прежде чем вы поддадитесь соблазну чокнуться стаканчиком только что набранной воды из унитаза, на всякий случай поясню: это, конечно, общие рассуждения, и уж совсем негоже набирать воду сразу после использования унитаза.

Осторожность следует соблюдать прежде всего в случаях, когда у кого-то из семьи понос и из-за этого он наполняет унитаз содержимым желудка и кишечника. Обычно мы носим в себе «нормальных» кишечных микробов – они есть у всех и оказывают нам поддержку при пищеварении; но при таких заболеваниях массово высвобождаются истинные возбудители болезней, даже малого количества которых может быть достаточно для заражения окружающих. В этом контексте самыми погаными тварями будут уже несколько раз упоминавшиеся норовирусы, с которыми вам, вероятно, тоже приходилось сталкиваться. Норовирусные инфекции с большим отрывом лидируют среди подлежащих регистрации инфекционных заболеваний в Германии. Ежегодно регистрируется более 200 000 случаев, однако в действительности их значительно больше, потому что к врачу с такой инфекцией идут не все.

Коротко о симптомах: в какой-то момент, как гром среди ясного неба (это может быть часов через двенадцать после того, как человек где-то подхватил заразу), подступает тошнота, а потом в течение примерно суток человек не знает, какой стороной тела поворачиваться к унитазу. Хорошо, что в принципе здоровый человек хорошо переносит течение подобной инфекции, и безобразие само по себе заканчивается; хотя за это время человек успевает хорошенько распространить вирусы и дать своему ближайшему окружению все шансы испытать этот спектакль на себе. Как назло, у норовирусов чрезвычайно низкая инфицирующая доза; человек заболевает, подхватив лишь малую толику вирусных частиц. У нас в семье эту «прелестную» инфекцию приносят чаще всего дети из школы. Вот и недавно случилось: дочь стала каждые полчаса бегать в туалет, когда пришло время ложиться спать. Я был дома с детьми один и каждый раз смиренно следовал после нее в туалет, чтобы принять меры к ограничению последствий для остальных членов семьи.

При этом я придерживался следующей ясной стратегии: во-первых, препятствовать передаче вирусов последовательной гигиеной рук (мыть и дезинфицировать руки!). Во-вторых, уничтожать вирусы в унитазе и возле него. Это не так просто, потому что норовирусы исключительно устойчивы к воздействиям и обычными спиртовыми дезинфекционными средствами – при других инфекциях это надежный вариант – с ними не очень-то расправишься. Поэтому я выбрал такое средство, которое вообще-то для домашнего употребления не особо рекомендуют, – средство с хлором. Гипохлорит, как здесь уже обсуждалось, чрезвычайно эффективен против бактерий, грибков, а также против всех форм вирусов, и потому именно его я использую в этих особых случаях. Гипохлорит потому не рекомендуют к использованию в домашних хозяйствах, что это на самом деле довольно жесткая химия: хлорсодержащие продукты могут раздражать слизистые оболочки и, попадая в окружающую среду, образовывать плохо разлагаемые соединения. Кроме того, если не соблюдать осторожность, они повреждают деликатные поверхности и оставляют светлые пятна на текстиле. И повторюсь: никогда не смешивайте гипохлорит с другими очистителями, в особенности это касается «обычного» очистителя для унитаза, поскольку эти два средства вступают друг с другом в реакцию, и, неровен час, вы окажетесь в ядовитом облаке зеленого хлорного газа.

Почему же в данном случае я использовал хлорку, хотя так много причин говорит против нее? А потому, что в жизни бывают разные опасные ситуации, и, хорошенько взвесив, я решил, что осмотрительное применение гипохлорита будет меньшим риском, чем перспектива распространения норовируса на всю семью. В других ситуациях заражения окружающих можно избежать, хотя, естественно, это все же дело случая. И после такой ночки в какой-то момент все становится до лампочки, главное, чтобы наконец можно было заснуть!

Хорошо, что форс-мажоры случаются не каждую неделю, поэтому возвращаемся к вопросу, как чистить унитаз в те периоды, когда в нем не свирепствуют орды вирусов. Разумеется, периодически убираться в туалете – мысль хорошая, это мы уже выяснили. По поводу бактерий и вирусов, за исключением желудочно-кишечных форс-мажоров, можно не слишком беспокоиться. Так что в «мирные» времена – если исходить из того, что вы достаточно часто моете унитаз, чтобы там не образовывался мочевой камень, – главным врагом немецких туалетов может считаться известковый налет. Название говорит само за себя: это окаменелая форма содержимого мочевого пузыря. Окаменение берут на себя ионы кальция в воде, которые любят соединяться с другими, доступными на данный момент веществами, а затем твердым слоем откладываются на поверхности в форме извести или мочевого камня.

Этот процесс в ванной и в туалете полностью предотвратить вы не можете, потому что, в отличие от стиральной машины, где вы при каждом ее запуске смягчаете жесткую воду с помощью средства для стирки и предотвращаете таким образом образование известковых отложений, при смыве унитаза и в раковине это, к сожалению, не работает. Так что снова – тереть и драить, а в помощь вам, как вы, наверное, сами догадываетесь, химические средства, в данном случае в форме кислоты. В принципе вы можете протирать свой унитаз лимоном, его кислота прекрасно действует против извести; уксус тоже подойдет, или возьмите специальный очиститель, купленный в супермаркете, как многие поступают. Универсальные очистители для ванной комнаты недостаточно кислые для этих целей, потому что концентрированные кислоты вредны для кожи и слизистых оболочек; классический очиститель для унитаза кислее. И вот что хорошо: удаляя известковый налет, вы в некоторой степени лишаете микробы их базовых условий существования, потому что клетки микробов гораздо лучше крепятся к грязным поверхностям, чем к чистым. Еще одна причина поддерживать чистоту! Это относится, впрочем, не только к туалетам, поскольку… Внимание! Сейчас будет еще одна информация из цикла «Вещи, которые знать не хочется»… Микробы из унитаза очень даже могут распространяться. Недавно, возвращаясь домой из отпуска, нам пришлось остановиться на бензозаправке, дети попросились в туалет. Вооружившись ключом к туалетной кабинке, мы с сыном вошли в не очень приветливое заведение для мальчиков. Кончиками пальцев приподняли крышку сиденья унитаза, и взгляду явились остатки пребывания здесь предыдущего «пользователя». Что делать в подобной ситуации? Для начала, разумеется, как следует спустить воду и взглядом проследить, разрядилась ли ситуация внутри унитаза.

Так я всегда и делал, пока не прочитал исследование коллег-микробиологов из Техаса, которые еще в 1970-е годы проанализировали, что при этом происходит (к сожалению, я на их статью наткнулся намного позднее). Авторы провели такой эксперимент: они целенаправленно посеяли (так это корректно сказать по-научному) в унитаз бактерии и вирусы в заданных количествах, а затем нажимали на спуск и проверяли, куда микроорганизмы разносились после слива. И что вы думаете? Тех микробов, которые только что сидели в унитазе, можно было потом найти в туалетной комнате повсюду: на раковине, на дверной ручке, на полу и на стенах. Коллеги прикинули, что при одном только штатном использовании унитаза с последующим спуском в воздух попадало от 1000 до 10 000 микробов, потому что от смыва унитаза образуется порядочное количество капелек. Так чему нас это учит? В туалетах в придорожных закусочных и на бензозаправках, если воду надо спустить «до того», то крышку унитаза лучше закрывать.

Хоть выше я вам объяснял, что фекальные микробы не очень хорошо себя чувствуют в унитазе, и все же: некоторые возбудители болезней могут довольно долго выживать на фарфоровых поверхностях, поэтому следует учитывать, особенно в случае желудочно-кишечных инфекций, что эта братия может распространиться на другие места санузла. Впрочем, «выживать» еще не значит «размножаться», эти понятия часто смешивают. Мы уже достаточно говорили о том, что нужно микробу для размножения: пища, влага и так далее. На кафеле ванной комнаты условия, как правило, не те, чтоб бактериальные клетки там размножались. Грибки, возможно, иное дело, а вирусы уж точно нет, поскольку им для размножения нужна хозяйская клетка. Но, снова попав в наш организм, бактерия или вирус, возможно, еще выживут и нанесут вред.

По поводу пребывания возбудителей болезней на поверхностях есть еще одно интересное исследование группы британских ученых, обследовавших туалетные комнаты в семьях, в которых незадолго до этого была инфекция сальмонеллеза. Хорошая новость: кажется, на сухих поверхностях сальмонеллы долго не выживают, по крайней мере ученые не смогли обнаружить их на дверных ручках, сиденьях унитаза и на кнопках слива в туалетах тех квартир, за которыми наблюдали. С другими бактериями дело может обстоять несколько иначе, но для фекальных микробов это абсолютно типично. Однако есть одно место, где по прошествии четырех недель после того, как диарейное заболевание отступило, в четырех из шести наблюдавшихся жилищ можно было найти сальмонелл – это биопленки в унитазе.

Здесь нам представится хорошая возможность подробнее поговорить о биопленках. Само понятие мы уже коротко обсудили, но поскольку биопленки встречаются практически всюду, где мы сталкиваемся с микроорганизмами, то имеет смысл познакомиться с ними поближе. Биопленки образуются на поверхностях, периодически омываемых водой. И происходит это так: сначала на поверхность попадает одиночная клетка какой-либо бактерии и обосновывается на ней. Если клетке место понравится (а мы снова делаем вид, будто бактерии – существа мыслящие, что, естественно, не соответствует действительности), то бактерия там закрепится и начнет делиться. Пока ничего особенного, ну, а сейчас – гвоздь программы! Итак, следующий шаг «проявления» пленки: бактериальные клетки начинают вести себя не как клетки-одиночки, а в некотором роде как многоклеточный организм. В ходе созревания новообразованная колония начинает строить вокруг себя защитную оболочку из слизи, то есть нечто вроде городской стены, которой микробные клетки защищают себя от внешней среды. И действительно – бактерии в биопленке более устойчивы к высыханию, ультрафиолетовому излучению и даже к антимикробным субстанциям. При этом сама крепость, которую выстраивают себе микробы, настолько устойчива, что поломать ее можно, только если упорно скоблить, и то, как правило, до конца она не разрушается, а выжившие обитатели крепости начинают строить себе новые стены.

В стенах этой крепости – настоящий город, дающий приют не одному роду жителей: там проживает пестрый народец, включающий разные группы, которые даже задачи выполняют разные. Хотя распределение обязанностей там существует не в том масштабе, как в «настоящем» организме, где у клеток и органов есть специализация, но все же в бактериальной крепости, как и в нашем с вами мире, есть особи, которые любят пребывать в темном «полусвете» (то есть на бедных кислородом участках поближе к поверхности, на которой построен город), в то время как другие, степенные члены микробиологического сообщества города Биопленка-Сити, предпочитают места поближе к свежему воздуху (то есть на богатых кислородом участках повыше).

Разделение обязанностей преимущественно состоит в том, что одни виды бактерий переваривают определенные вещества, а другие виды бактерий утилизируют продукты обмена веществ особей этого первого вида. При этом внутри биопленки возникают прямо-таки настоящие дороги и каналы для транспортировки сырья и товаров. В какой-то момент в таком окруженном стеной городе становится, естественно, тесно, и тогда некоторые жаждущие приключений особи отправляются на поиски нового счастья где-нибудь в другом месте. Бактериальные клетки высвобождаются из матрицы слизи и могут искать себе новое место поселения. Графически это можно представить примерно так:

Вы, наверное, уже поняли, что бактерии способны на большее, чем могло бы показаться, а тут еще возникает вопрос, как управляется весь этот процесс. Ведь, например, строительство городской стены должно начинаться только тогда, когда соберется достаточно граждан, поскольку – и здесь опять прослеживается печальная мысль, что мы, люди, не далеко еще ушли от бактерий, – после привыкания к новому окружению, договоренности с соседями и возведения стены в город по возможности больше никого пускать не следует. Так что ответ на вопрос про управление вполне себе человечен и почти невероятен: бактерии между собой разговаривают! Не стоит припадать ухом к унитазу, вы ничего не услышите, потому что бактерии общаются, естественно, не акустическими сигналами, а химическими нейромедиаторами. Болтовня между микробами называется Quorum Sensing («чувство кворума»). Латинским словом quorum в политологии называют количество голосов, необходимое для имеющего силу законного выбора или согласования. Бактерии на самом деле выжидают, когда соберется достаточное количество единомышленников, прежде чем начать окружать себя стеной (я имею в виду, естественно, формирование слизистой матрицы).

Как это может работать? Вообще-то принцип настолько прост, что он вполне может стать хорошей альтернативой как основа какого-нибудь референдума или президентских выборов. Каждая бактериальная клетка выпускает из своего нутра небольшое количество некоей субстанции, зовущейся сложным именем Acylhomoserinlacton, – хорошо, что его почти всегда сокращают до AHL. AHL служит сигнальной молекулой, состыковываясь со специальным рецептором бактериальной клетки. Это напоминает момент, когда вы вставляете ключ в замочную скважину. Но AHL-ключ не дверь открывает, а запускает образование слизистого слоя. Однако для начала строительства пары выпущенных молекул AHL не хватит, это псу под хвост. Лишь когда соберется достаточное количество бактерий, образующих AHL, концентрации этого вещества хватит на запуск производства слизистой матрицы.

Вы можете себе это также представить в духе нашей модели ключ-замок: по комнате бегает человек с завязанными глазами и держит на вытянутой руке ключ; естественно, он все время попадает ключом куда-то не туда. Вероятность того, что он случайно все же попадет в замочную скважину, очень невелика. Но если в комнату поместить много таких людей с одинаковыми ключами, то вероятность, что кто-то из них попадет в замочную скважину, во много раз выше. Так что дверь, вероятно, отопрут тогда, когда в комнате окажется много людей с ключами. Вот так и с бактериями, только слово «ключ» надо заменить на «AHL», а «открывание двери» – на «образование слизистой капсулы».

Интересно, что бактерии посредством такой коммуникации управляют не только строительством защитной стены, но и многими другими процессами, в частности связанными с инфекциями. При инфекции бактериальная клетка высвобождает в организме своей жертвы вещества, которые позволяют ей (клетке) обосноваться в инфицированном организме и продолжать там распространяться. Засада для бактерии лишь в том, что образование этих веществ активизирует нашу иммунную защиту. Поэтому со стороны бактерий очень даже разумно повременить с применением этих субстанций до тех пор, пока вокруг не соберется больше возбудителей болезней, – с такой атакой иммунная система справиться не сможет, и тогда ее можно будет подавить.

Если вам больше нравится пример с открыванием двери, то представьте себе, что люди с ключами – это налетчики. Тоже, чем не план: всем скопом ворваться в здание и захватить охрану врасплох. Взломщика-одиночку поймать намного проще. А в сосредоточенной массе шансы выше, что кто-то из охранников не выдержит натиска и даст деру.

Итак, бактерии договариваются между собой о запуске определенных процессов. Кстати, известно, что бактерии могут разговаривать на разных языках и диалектах – ну, точно как мы в нашей жизни! – но вместо слов у них, разумеется, различные молекулы (помимо AHL существует целый ряд подобных веществ, да и другие вещества тоже используются для коммуникации). Так что понять друг друга могут, как правило, только родственные бактерии.

В том, что бактерии способны плести заговоры, есть для нас не только отрицательные стороны, но и положительные: болтливость микробов можно поставить себе на пользу, если попытаться нарушить их коммуникацию, что в настоящее время тестируется в качестве альтернативы антибиотикам.

Однако мы говорили о биопленках, об этих исключительно увлекательных структурах (по крайней мере для нас, микробиологов), в форме которых микроорганизмы населяют почти все омываемые водой поверхности и с помощью которых микробные клетки создают себе собственное маленькое жизненное пространство, которое снаружи очень трудно порушить. Я уже упоминал об этом: если хотите увидеть классную биопленку, порадуйте себя как-нибудь и почистите сифон в умывальнике. Там вы найдете прекрасные, просто восхитительные слизи… И не только там; вот мой личный топ-лист, что можно сделать, чтобы без особых хлопот самому взрастить биопленку.

Топ-1: Купите автоматическую кофемашину.

Да, это уже не в тему ванной комнаты, но раз уж мы об этом заговорили… Если у вас есть такой автомат и вы забываете регулярно мыть поддон для сбора капель, вы наверняка уже догадались, о чем я.

Топ-2: Постирайте грязное белье.

Да, знаю, что я еще не показал вам комнату для стирки, а ведь там можно полюбоваться еще на одну, просто замечательную биопленку (даже в моем доме они есть, представляете!). Про грязное белье было сказано отнюдь не в переносном смысле, однако относилось к стиральной машине, где, ясное дело, можно найти отменные биопленки. Напомните мне, пожалуйста, чтобы я их вам продемонстрировал, когда будем в прачечной, хорошо?

Топ-3: Используйте освежители для унитаза.

Сегодня эти благоухающие штуки продаются в самых различных вариациях. Они выделяют жидкости всех цветов радуги или висят на кромке вашего унитаза пестрыми шариками. Несколько лет назад появились даже распылители ароматов – как их называют на маркетинговом жаргоне – в форме байдарочников и серфингистов, хотя лично мне ривьера унитаза представляется не самым подходящим местом для любителей водного спорта. Как бы то ни было, но считается, будто эти чудо-изобретения содействуют чистоте и приятным запахам в вашем туалете; впрочем, по меньшей мере последнее соответствует действительности, поскольку эти продукты довольно сильно напичканы ароматическими веществами. Но ни чистоты, ни санитарии эти висюльки на самом деле не несут, что бы там ни писали на упаковках.

Обычный освежитель состоит в основном из ароматизаторов, чтобы он расточал приятные запахи, и из тензидов, чтобы хорошо пенился. А поскольку все применяемые нынче тензиды биологически разлагаемы, то такая расточающая ароматы корзинка в унитазе выполняет примерно ту же роль, что и скворечник в палисаднике: здесь мы кормим милых крошек, только в нашем конкретном случае – бактерий, которые питаются тензидами и потому чертовски хорошо себя чувствуют между корзинкой и стенкой унитаза. Вуаля! Вот вам и биопленка, как с картинки из учебника! Некоторые из этих аппаратов-«скворечников» можно даже пополнять (во благо окружающей среде), а потом в какой-то момент возникает проблема, что висячая корзинка для унитаза потеряла внешний вид. Но немецкая домохозяйка смекалиста (как, впрочем, и домохозяин), и я встречал людей, которые на полном серьезе уверяли, что они эти корзинки моют-чистят. Кто-то щеткой для унитаза, а кто-то (честное слово!) – в посудомоечной машине. Хотя как микробиолог должен сказать, что вообще-то это совсем не плохая идея (о посудомоечной машине как альтернативе прибору для дезинфекции мы еще поговорим), но брать ее за пример, разумеется, совсем не обязательно.

А как мы, собственно, вышли на тему биопленок? Ах, да, я упомянул то исследование, в котором британские коллеги обнаружили сальмонелл в биопленках в туалетах семей, которые незадолго до этого посетила соответствующая инфекция. Вижу, что вы озабоченно хмурите брови, и сразу поясняю: это не большая беда. Во-первых, сальмонеллы не особенно могут размножаться в биопленках (вспомните, что мы говорили о предпочтениях кишечных микробов и каковы условия в туалете по сравнению с ними); во-вторых, и мы об этом тоже говорили, каждая инфекция приходит в организм своим путем. А я почти уверен, что вы после каждого контакта с кромкой туалета моете руки, поэтому большой причины для беспокойства нет. Кроме того, на сухих поверхностях в ванных комнатах сальмонелл тогда обнаружено не было. Разумеется, теоретическая возможность заразиться таким путем есть всегда, но на практике это маловероятно.

Так что биопленки – это главным образом проблема эстетическая, по крайней мере если говорить о поверхностях в домашнем хозяйстве. Если же такая биопленка образуется в катетере у пациента с ослабленным иммунитетом, из-за чего возникнет опасность попадания возбудителей болезни в систему кровообращения, то это, разумеется, совсем другое дело. Но пара критичных мест есть и в домашнем хозяйстве, в частности там, где мы сейчас как раз находимся; взгляните, например, на зубную щетку. Она – исключение, ведь мы же, я полагаю, минимум дважды в день берем ее в рот, и таким образом находящиеся на зубной щетке возбудители могут запросто попадать в организм через слизистые рта (это как раз путь для инфекции). Вы сейчас на это с полным основанием заметите, что бактерии все же не так просто передаются от человека к человеку, только если делить с партнером не только стол и кровать, но и зубную щетку. Хорошо, что такое доказательство любви не прижилось как привычка. И все же риск есть, и называется он «реинфекция». Вполне вероятно, что после какой-то вашей инфекции на зубной щетке остались микробы и смогли выжить вплоть до тех времен, когда инфекция у вас прошла. Хотя часто бывает, что мы еще какое-то время защищены после ухода симптомов, потому что иммунная система создает защитные механизмы, такие как антитела; однако защита действует, как правило, не очень долго. Чтобы заново не заразиться от микробов с зубной щетки, ее после перенесенного заболевания надо выбросить или поменять насадку. Это в любом случае нужно делать каждые два-три месяца, поскольку эффективность чистки такой щеткой со временем тоже уменьшается.

Поэтому зубная щетка с точки зрения микробиологии предмет несколько деликатный: во-первых, она подолгу остается влажной (помните: недостаток влаги обычно сдерживает рост бактерий), и, во-вторых, щетинки представляют собой довольно большие поверхности, на которых могут расселяться и размножаться бактерии. Что для экологически сознательного человека является еще одной причиной отказаться от щеток с натуральной щетиной: поверхность у них больше, чем у искусственной щетины, и на них вдоволь места для непрошеных гостей из мира микробов.

Поговорив о зубной щетке, мы приблизились к другой теме, на которую я хотел с вами поговорить, – косметика. Что она-то имеет общего с микробиологией? Я имею в виду не то, что эффекты от некоторых косметических продуктов столь мало заметны, что их можно разглядеть только под микроскопом, и вообще не собираюсь здесь распространяться об эффективности косметических средств. Но есть среди них и такие, действие которых направлено против микроорганизмов, и о них стоит поговорить. Так, что тут у меня в шкафчике? Дайте-ка посмотрю: дезодорант, ясное дело, и шампунь против перхоти. Еще у меня здесь крем для проблемной кожи, тоже нам в тему. И, разумеется, средства по уходу за зубами: зубная паста и ополаскиватель для рта. Вот, в общем-то, и все, ведь в большинстве косметических проблем микроорганизмы не повинны; лично мне еще не известна ни одна бактерия, вызывающая морщины. Лекарства исключаем, поскольку здесь не медицинский справочник. Остается горстка средств, которые мы применяем против вызываемых микробами проблем, – назовем их эстетическими проблемами. Вот их краткий список: средства для проблемной кожи (проще говоря – от прыщей), от телесных запахов, перхоти и почти все из области ухода за ртом и зубами, то есть средства от дурного запаха изо рта, а также для профилактики зубного камня, кариеса и воспаления десен. Словечко «профилактика» в увязке с последними перечисленными продуктами важно, поскольку косметика по определению не может лечить заболевания, за это отвечают врачи и медикаменты. В частности, поэтому, говоря о косметике, мы употребляем словосочетание «проблемная кожа», ну, в крайнем случае «прыщи», потому что акне – это заболевание, и лечится оно медицинскими препаратами. Все это имеет скорее юридическую подоплеку, потому что косметика и медицинские средства по-разному регистрируются и продаются. Раньше даже было запрещено использовать в косметике действующие вещества, используемые для медикаментов, но это правило откорректировали, и сегодня в составе продуктов обеих групп можно найти одни и те же вещества, впрочем, в косметике они чаще всего в более низких дозировках.

Но вернемся к вызываемым микробами косметическим проблемам и рассмотрим их подробнее.

Проблемная кожа. Обычный прыщ возникает в сальной железе. Вообще-то сальные железы – вещь полезная, и не только потому, что некогда смазанные жиром волоски делали мех наших предков водонепроницаемым, но и потому, что благодаря им верхний слой кожи снабжается кожным жиром (его называют также «себум»), что предотвращает испарение воды. На коже, а особенно возле сальных желез, живет помимо прочих бактерия по имени Propionibacterium acnes. Уже само название позволяет заподозрить что-то недоброе, но в основном этот приятель скорее из полезных. Ибо он преобразует сало в короткоцепочные жирные кислоты и тем самым понижает рН кожи, то есть создает кислую среду. Это та самая знаменитая кислотная мантия кожи, которая – и вы уже догадываетесь, в чем дело, – как того следует ожидать от низких значений рН, тормозит рост бактерий. В данном случае – именно возбудителей болезней на коже. Здорово, что мы всюду встречаемся с этим принципом, правда? Пока все идет нормально.

Проблемы приходят, когда кожного сала образуется слишком много. Это может произойти, например, из-за гормональной перестройки в подростковом возрасте (поэтому у подростков обычно проблема с прыщами), а у многих людей прыщи выскакивают «просто так», на определенных участках тела, например на лбу. Бактерии пропиони чувствуют себя теперь настолько хорошо, что буквально сибаритствуют в кожном сале возле стержня волоса и образуют так много жирных кислот, что коже это буквально надоедает. Она реагирует раздражением, то есть воспалительной реакцией на переизбыток бактерий и кислоты. Канал волоса забивается, и вуаля – вот вам прыщ.

Большинство кремов и лосьонов от проблемной кожи делают ставку на подавление буйного роста бактерий и поэтому содержат антибактериальные вещества.

Плюс к этому для устранения причин пытаются как можно эффективнее удалять с кожи излишки сала с помощью специальных очистителей. Это очень хорошо работает при «нормальных» проблемах с прыщами на коже; если ситуация усугубляется, то проблему переводят в категорию болезни, называют словом «акне», и тогда наступает очередь врача.

Запахи тела – тут я имею в виду запах пота, а не других выделений – это исключительно увлекательная тема для микробиологов, интересующихся вопросами косметики. Особенно потому, что телесные запахи – в отличие от прыщей – ничем не побороть, по крайней мере в плане здоровья. Образуемые организмом пахучие вещества даже играли долгое время важную роль в эволюции человека, в некотором роде как средство невербальной коммуникации. Возможно, вам известен тот факт, что Наполеон просил свою Жозефину три дня до его приезда не мыться. Не будем сейчас разбираться, что так возбуждало Наполеона, ну, а вопросу, по-прежнему ли половые аттрактанты играют роль в жизни человека, можно посвятить целую книгу.

Дело в том, что связанную с телесными запахами проблематику следует рассматривать скорее как культурный феномен, чем медико-биологический. Это немаловажно, тем более что я уже неоднократно подчеркивал защитную роль нашей кожной флоры и уверял вас, что живущие на коже бактерии принадлежат к числу «хороших». А что, если такая хорошая бактерия, неустанно защищающая нас от атак возбудителей болезней, как назло, воняет и влечет за собой образование дурно пахнущих составляющих пота?

Думаю, что большинство людей вряд ли будут испытывать особую симпатию к таким бактериям. Но хорошо, что это тот случай, когда совсем не обязательно заходить столь далеко в любви к ценным, но скверно пахнущим бактериям вашей кожной «полиции», чтобы ради них отказываться от дезодорантов (а вместе с тем, возможно, и от человеческого общества). Поскольку, с одной стороны, основательно навредить кожной флоре вовсе не так просто, а во-вторых, есть много возможностей избавиться от запахов пота. Но давайте разберемся, как эти запахи вообще возникают.

Для начала следует уточнить, что в возникновении некоторых содержащихся в поте пахучих веществ бактерии (почти) не повинны. Это уже упоминавшиеся здесь половые гормоны (с ними, наверное, и была связана просьба Наполеона к его возлюбленной), которые могут содержаться в поте и обладают определенным специфическим запахом – по меньшей мере для тех людей, которые в ходе эволюции не разучились их воспринимать, поскольку многие из нас уже «лишились нюха» на эти субстанции. Я не хочу здесь углубляться в тему о половых аттрактантах и феромонах, но все же позвольте высказать предупреждение моим сотоварищам по половому признаку: когда вы в Интернете или в какой-нибудь бульварной газетенке видите рекламу субстанций, перед которыми якобы не устоит женский пол, вам следует – невзирая на обуревающее вас желание к продолжению рода – остановиться и включить на минуточку мозги. Как правило, за рекламируемыми чудо-феромонами скрывается мужской половой гормон андростенон, действительно обладающий специфическим запахом – он пахнет кабаном! Ну, мне, конечно, не известны обонятельные предпочтения всех возможных сексуальных партнерш, но могу предположить, что данная информация может оказаться по крайней мере небесполезной для того, чтобы свидание прошло в соответствии с вашими желаниями – то свидание, ради которого вы побрызгались андростеноном. Особенно если домой вам возвращаться через лес…

Но вернемся из выдуманного перелеска на тропу, ведущую нас к вопросу: как возникает запах пота и что против него можно предпринять? Если не считать гормонов, то бо́льшая часть того, что выделяют потовые железы, нашему носу вообще-то безразлична. Что свежий пот не пахнет – это, конечно, прописная истина, но от этого она не становится менее истинной. Однако найти объяснение подобному феномену было не так просто. Ученые довольно быстро прояснили, что не имеющие запаха составные пота перерабатываются бактериями в вонючие молекулы, но они долгое время упрощали себе жизнь, уверовав, что запах пота возникает главным образом из-за образования короткоцепочных жирных кислот. А это такие вещества, как масляная и изовалерьяновая кислоты; они хоть и пахнут, но это скорее запах немытых ног и козла. Но, используя дезодорант, вы вряд ли нацеливаете его брызги на стопы, поэтому на таких нюансах запаха, как ножной пот или козел, перечень не заканчивается.

О запахах говорить ужасно трудно. Что я понимаю под запахом пота? Вот вы входите в лифт вслед за коллегой, который упорно не пользуется дезодорантом. Эти испарения в лифте, которые вам придется потерпеть несколько этажей, не несут запаха потных ног или козла, а пахнут теми субстанциями, за которые мы сейчас примемся. С химической точки зрения речь идет о серосодержащих соединениях, а также о некоем веществе, которое называется транс-3-метил-2-гексеновая кислота; эти бомбы-вонючки тоже поначалу проявляются в поте в смягченной форме, так как они связаны с белками. Но есть бактерии (в этом случае в первую очередь коринебактерии, по сути, тоже безобидные парни, ничего плохого, кроме запаха, не несущие), которые вследствие сепарации остатков протеина как бы дергают за предохранительную чеку, и получается «тяжелый» выстрел. Так из компонентов пота, не имеющих запаха, высвобождаются вонючие молекулы, а безобидные бактерии кожной флоры становятся «врагами», что напрямую выводит нас на вопрос о стратегии военных действий в данном случае.

Традиционно дезодоранты содержат антибактериальные действующие вещества, такие как спирты, призванные убивать или хотя бы сдерживать образующие запахи бактерии. Вы можете сами ответить себе на вопрос, насколько хорошо это действует, если, во-первых, задумаетесь, сколько бактерий у вас под мышками. Подскажу: примерно миллион на квадратный сантиметр. Это довольно много, ведь в подмышках уютно – тепло и влажно, а значит, плутишки прекрасно там себя чувствуют. И во-вторых, поразмыслите, сколько спирта вы при одном применении дезодоранта распыляете себе под мышку (или размазываете, если пользуетесь роликовым дезодорантом), и потом еще учтите, что спирт на раз-два испаряется. Выходит, что все это не так уж распрекрасно действует.

Есть, естественно, и другие антибактериальные компоненты, действующие лучше спиртовых, но и они не могут надолго дезактивировать всех пахучих микробов. Возможно, это и неплохо, поскольку образующие запахи микробы хоть и вонючие, но в целом хорошие и, будучи частью кожной флоры, призваны защищать нас от других проблем. Если мы будем их постоянно подавлять, мы можем заполучить последствия более неприятные, чем гадкая вонь. К тому же многие антибактериальные агенты в дезодорантах довольно спорны, поэтому в Европе некоторые из них вообще запрещены к применению.

Но есть более изящное решение. Мы уже говорили о ферментах, этих молекулярных механизмах, которые есть в клетках всех живых существ и которые создают в них условия для запуска определенных реакций и в некоторой мере координируют ход этих реакций. Процесс обеспечения прохождения реакций называется катализом – в принципе, это тот же самый процесс, который нам знаком по очистке выхлопных газов автомобиля, только там не ферменты служат катализатором, а другие вещества. Но мы уже видели, что ферменты можно сдерживать, например серебром. Естественно, сепарация вонючих составляющих пота от остатков протеинов (я выше в несколько воинственном духе сравнил это с выдергиванием предохранительной чеки из бомбы-вонючки) обеспечивается и управляется ферментами бактериальных клеток. Не будет ферментной активности – не будут образовываться пахучие молекулы. Поэтому есть дезодоранты, тормозящие активность ферментов, например посредством серебра. Тогда и запах пота, стоит надеяться, не появится. Однако серебро заодно убивает и бактерии (по крайней мере, если таковых достаточно), так что и этот метод не высший класс. Идеальны были бы тормозящие агенты (ингибиторы), целенаправленно дезактивирующие только те ферменты, которые катализируют преобразование составляющих пота. Но это не так просто…

Ну что, мы зашли в тупик в вопросе о мерах против пота и запаха из подмышек? Ни в коем разе. Можно даже кое-что предпринять уже после того, как пахучая субстанция образовалась. Ведь практически неотъемлемым свойством дезодорантов является то, что они содержат благовонные ароматизаторы, призванные перекрывать телесный запах, так сказать, скромненько и со вкусом. Эта стратегия известна человечеству уже давно, вспомним времена в стиле барокко, когда мыться было не в моде (точнее говоря, это вообще считалось вредным), и каждый, кто мог себе позволить, окутывал себя щедрым облаком благовоний, впрочем, с весьма посредственным результатом (я об этом читал, но на себе пока не пробовал). Разумеется, мы живем сейчас не в Средние века и моемся регулярно, и это, в общем-то, не самая плохая стратегия против телесных запахов, да и технология производства дезодорантов сильно продвинулась. Хотя большинство продуктов по-прежнему просто парфюмированы, но появились некоторые интересные технологии, которые при движении высвобождают больше ароматизаторов (действие основано на маленьких капсулах, которые от трения разрушаются и выпускают на волю заключенные в них ароматы). Но клоню я сейчас к технологии обратного порядка – той, которая не высвобождает, а, наоборот, кое-что «запирает». Дело в том, что есть молекулы, чем-то схожие с ловушкой, они могут запирать в себе другие субстанции. С их помощью можно перехватывать вонючие вещества, прежде чем они достигнут носа. Такие молекулы применяются не только в дезодорантах, но и в комнатных освежителях воздуха: против сигаретного духа в занавесках или против запаха «влажной собаки». Прежде чем на последнее словосочетание среагируют читатели-собачники, поясню: естественно, опрыскивается не собака, а ее любимая подстилка или еще что, где укоренился сомнительный запашок четвероногого друга.

Но подавляете ли вы бактерии под мышками, перекрываете ли запах или поставили ему ловушку – все это остается устранением симптомов. Хорошая новость: на причину – образование пота – тоже можно воздействовать. Его можно тормозить. Принцип действия продуктов, достигающих этой цели, отличается от принципа действия дезодорантов, и поэтому блокаторы пота получили свое собственное имя – они зовутся антиперспирантами. Они довольно эффективны и действуют одинаково: на кожу наносятся соли алюминия, которые вместе с выступающим потом образуют нечто вроде затычки на выходе сальной железы. Однако некоторое время назад появились слухи, что эти соединения алюминия вредны для здоровья. Поскольку они закрывают потовые железы, то железы теряют способность выводить находящиеся в организме токсические вещества, в результате яды скапливаются в организме и могут наносить вред. Речь шла о повышенном риске рака груди; кроме того, говорили о том, что поступление в организм алюминия повышает риск болезни Альцгеймера.

Но шутка (шутка шуткой, если бы все не было столь печально) в том, что эти утверждения лишены какой бы то ни было научной основы. После того как стали циркулировать подобные слухи, было проведено множество серьезных исследований, и ни одно из известных мне не смогло подтвердить подозрения, что применение антиперспирантов вредит здоровью. Более того, все ведущие мировые организации подтвердили безопасность алюминийсодержащей косметики. (Перечислять все эти организации не буду, их так много, что мне это дело надоест, а вы заскучаете, читая. Назову лишь несколько: Немецкий федеральный институт оценки рисков, Немецкий центр исследования рака, Американское управление по надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов и Американское онкологическое общество.)

Но история продолжается: после того как антиперспиранты обрели дурную славу, многие производители косметических средств остановили продвижение на рынок алюминийсодержащих продуктов. Смотрите-ка, скажете вы, промышленность не так плоха, как о ней говорят, заботится о благе потребителя! Впрочем, может, вы даже и правы – производители, по крайней мере серьезные, с полной ответственностью относятся к здоровью своих клиентов; побудительным же мотивом отказа от солей алюминия было, возможно, кое-что другое. Прогуляйтесь как-нибудь в свое удовольствие в любой магазин хозяйственных и косметических товаров и посмотрите на полки. Там вы увидите бесконечные ряды дезодорантов с наклейкой, судя по которой эти продукты не «содержат солей алюминия». Все верно, но мы ведь с вами уже знаем, что в дезодорантах так и так не бывает солей алюминия (если он не антиперспирант). Однако благодаря ловкому рекламному ходу создается впечатление, будто содержимое соответствующих баллончиков делает то, что призван достигать антиперспирант, то есть блокирует образование пота. Есть на самом деле пара продуктов, где применяются альтернативные технологии, но в большинстве случаев это просто дезодоранты, а никакие не антиперспиранты.

Но поскольку средний потребитель не знает разницы между дезодорантами и антиперспирантами, то уловка прекрасно срабатывает. К сожалению, во всей этой истории есть большой подвох: мне кажется, что это портит репутацию достойных и надежных ингредиентов. Поскольку антиперспиранты с рынка почти исчезли, то теперь покупатели расхватывают сильно ароматизированные дезодоранты с сомнительными антибактериальными действующими веществами. А я прежде уже упоминал, хоть и коротко, что парфюмерные масла – это далеко не благо, потому что многие из них плохо разлагаются или вообще не разлагаются, а некоторые являются даже сильными аллергенами. Никакая это на деле не альтернатива, я считаю, но меня же никто не спрашивает…

На случай если у вас не создалось общей картины по поводу методов противодействия телесным запахам, то я, так сказать, для мирного завершения темы набросал ее в рисунке. Посмотрите, какие есть возможности:

1) Предотвращение секреции пота с помощью антиперспирантов

2) Подавление бактерий посредством антибактериальных агентов

3) Блокирование бактериальных ферментов

4) Перекрывание запахов ароматизаторами

5) Перехват вонючих субстанций

Ну, а теперь мы покидаем область подмышек и идем в другие регионы тела. Известно ли вам, что в проблеме перхоти также замешаны микроорганизмы? Хотя виновники на этот раз не бактерии, а грибок, отзывающийся на благозвучную кличку Malassezia furfur. И, следовательно, шампуни против перхоти содержат специальные агенты против грибков. Это могут быть разные вещества, но все чаще в продуктах от перхоти применяется пиритион цинка. Впрочем, это вещество не только исключительно эффективно против вызывающего перхоть грибка, оно также воздействует на рыб и прочие водные организмы. Тут напрашивается предположение, что перитион цинка рыбам может быть вреден, потому что у них тоже есть чешуйки, подобные чешуйкам нашей перхоти… но это не так. Ну, да, польза от этого вещества не совсем бесспорна, а Американское агентство по охране окружающей среды (Environmental Protection Agency, EPA) даже высказало подозрение, что оно может иметь эффект, подобный гормональному; впрочем, это до сих пор не доказано. Поэтому мне, наверное, следует коротко рассказать, что кроется за такими псевдогормонами, которые периодически вызывают пересуды в отношении косметических продуктов. Вот что про эту группу веществ пишет Федеральное ведомство по охране окружающей среды: «Эндокринные дизрапторы – это химические вещества или смеси веществ, нарушающие естественные биохимические принципы действия гормонов и оказывающие тем самым вредоносные эффекты (например, нарушения роста и развития, негативное воздействие на репродуктивную функцию или повышенную восприимчивость к определенным заболеваниям)».

Ну, что сказать, когда такое разъяснение с ходу начинается с иностранных слов… Ладно, помогу разобраться: слово «дизраптор» можно еще как-то разгадать (от английского disruptor – очевидно, что-то нарушается или прерывается), но на слове «эндокринный» вы, возможно, споткнулись. На самом деле это не так уж сложно и означает всего лишь, что речь идет о гормонах, которые образуются в эндокринных железах. Эндокринные железы отличаются тем, что образуемые ими вещества передаются непосредственно в кровь. А экзокринные железы (к ним относятся, например, потовые и сальные железы на коже), наоборот, выпускают образуемые ими вещества наружу. Только и всего. И что же делают эти самые эндокринные дизрапторы? Молекулы этих веществ нарушают деятельность гормонов, в результате чего, в свою очередь, нарушается ход гормонально управляемых процессов. А поскольку большинство этих процессов для нас важны и организм прилагает усилия для их регулирования гормонами, то ущерб может быть нанесен немалый.

Наряду с перитионом цинка, о котором вы до этого вряд ли слышали, есть и другие, более известные примеры гормоноподобных веществ, например инсектицид ДДТ, который считают причиной падения поголовья некоторых хищных птиц. Может, вы также слышали про трибутилтин – это вещество, которое применяют для антикоррозийной покраски кораблей и которое, по данным Всемирной организации здравоохранения, приводит к образованию мужских половых органов у женских особей морских животных. Есть еще бесчисленное множество прочих субстанций, которые подозреваются в похожих эффектах (при этом, как говорилось выше, у нашего антисеборейного агента подобный эффект пока не доказан), и на одном из них я хочу коротко здесь остановиться. Речь о классе консервантов, применяющихся главным образом в косметике. Это парабены (химическое название – сложные эфиры парагидроксибензойной кислоты), применяемые в различных формах, они прекрасно подходят для консервации кремов, лосьонов и других косметических средств. Но британские ученые смогли обнаружить парабены в тканях опухолей груди, после чего высказали предостережения от использования парабеносодержащих дезодорантов, так как посчитали, что похожая на женский половой гормон эстроген структура парабена может являться причиной усиленного роста раковых клеток. Но только дело вот в чем: вывод британских ученых был не очень убедителен, поскольку коллеги вообще не прослеживали, принимали ли участницы исследования парабеносодержащие продукты. Кроме того, более поздние исследования показали, что парабены можно найти в каких угодно тканях и что между применением косметики с парабенами и повышенным риском рака связи нет. Об этом в своих публикациях официально заявляет Немецкий федеральный институт оценки рисков, и все же парабены стали гораздо реже применяться в качестве консервантов косметики. Вы можете на это сказать: мол, ну и что? Подумаешь! Но проблема в том, что консервирующих веществ с хорошим эффектом на самом деле не так уж много, чтобы так вот без нужды дискредитировать целый класс веществ, довольно успешно применявшихся для производства надежных с точки зрения микробиологии продуктов. Предположим даже, вы не очень жалуете кремы с содержанием консервантов, но вы же наверняка не хотите (и не должны) наносить на лицо крем с микробами. А для этого, как правило, необходимы эффективные консерванты. Так что, если хотите избежать больших неприятностей (вреда здоровью из-за наличия в креме микробов), придется примириться с небольшим недостатком (консервантом).

Но на эту тему мы, собственно, вышли потому, что у пиритиона цинка репутация оказалась подмоченной, хоть и без научно доказанных на то оснований. Мы уже видели подобную историю на примере солей алюминия. И что теперь делать? Я считаю, что нам как потребителям следует учитывать все стороны вопроса, а затем самим принимать решение. Конечно, при всем обилии данных, указываемых на упаковках, всяческих предупреждений и результатов тестов это легче сказать, чем сделать. И все же не будем сдаваться, и я буду рад, если смогу вам помочь.

Следующая группа продуктов, которая, как мне кажется, с каждым днем становится все сложнее, – зубные пасты. Но кариес и воспаление десен – это проблемы, затрагивающие всех нас, и хотя в Германии в последние десятилетия кариес у детей наблюдается, к счастью, все реже, он все же остается самым частым заболеванием зубов у взрослых во всем мире. Цифры впечатляют: согласно результатам исследования Лондонского университета королевы Марии, в 2010 году от нелеченого кариеса страдали 2,4 миллиарда людей! А вот еще один, я бы сказал, устрашающий факт: оказывается, социальный статус и уровень образования в семье оказывает решающее влияние на образование у ребенка кариеса, причем, заметьте, и у нас в Германии тоже. И дело не только в том, как часто и насколько основательно маленькие сладкоежки чистят зубы, тут и другие факторы играют роль. Любопытно было бы исследовать, например, вопрос, что делают родители, если их чадо уронило на пол соску. Ведь очень многие родители постоянно носят с собой дезинфицирующие салфетки и тщательно очищают от микробов все, что попадает в непосредственную близость от их ребенка. Другие же к этому относятся спокойнее, придерживаясь принципа «закаляйся, как сталь», и удовлетворяются тем, что кое-как обтирают соску. Какая из фракций поступает правильно (если вообще есть такое понятие, как «правильно»), в это мы пока углубляться не будем, а позже еще займемся вопросом, не вредна ли излишняя гигиена. А здесь я хочу вспомнить про другой вариант очистки соски, который можно наблюдать в обеих названных выше фракциях: силиконовое успокоительное средство для детей перед возвращением отпрыску основательно обсасывается несущим вахту родителем. Ну, прям под лозунгом «Пусть останется в семье!» На самом деле это прекрасный способ инфицировать дитя кариесом, потому кариес есть не что иное, как гниение зуба, по сути, инфекционная болезнь. А переносчиками часто выступают заботливые родители – те самые, которые все чужеродное перед контактом с ребенком дезинфицируют, но ничтоже сумняшеся пользуются теми же столовыми приборами, что их солнышко, или облизывают пустышку, причем не только если она загрязнилась, но и так, подержать, когда не хватает рук. Надо признать, что в дневных яслях и группах для детей ползункового возраста одну пустышку иногда дают нескольким детям в группе, то есть делят между друзьями, одновременно деля и флору ротовой полости. Но, скажем прямо, никто не рождается на свет с бактериями кариеса во рту, и, естественно, надо делать все возможное, чтобы этот статус сохранить.

Ну, а что же, собственно, при кариесе происходит? Все начинается с того, что во рту поселяются бактерии и образуют там биопленку. Полость рта – идеальное для этого место. Там влажно и тепло, и о поступлении питательных веществ микроорганизмам не надо беспокоиться: гостеприимный хозяин поставляет им пищу по нескольку раз в день. В биопленке зубного налета живет всевозможный микробиологический сброд, в общей сложности, наверное, несколько сотен видов бактерий. Но за возникновение кариеса отвечает лишь один их вид – стрептококки.

Стрептококки – довольно близкие родственники наших старых знакомых – тех бактерий, которые делают из молока йогурт, а из белокочанной капусты – кислую и которые относятся к большой группе молочнокислых бактерий. Как бы ни хороша была молочная кислота для тех, кто любит сыр, кефир и квашеную капусту, но во рту образование этой кислоты нам ни к чему, что связано с составом нашей зубной эмали. Для внешней оболочки зуба эволюции потребовался особенно прочный строительный материал, и таким материалом стал гидроксилапатит. Вы теперь уже немного ориентируетесь в химии, поэтому я коротко расскажу, что это за вещество. Помните про образующие соль положительно и отрицательно заряженные ионы? Они в некотором роде как детали химического лего, одной из таких деталей является отрицательно заряженный ион ОН^-, еще его называют гидроксид-ионом. Как вы можете понять по названию вещества для зубной эмали, этот ион нам опять понадобится. Что еще нам понадобится? Фосфат нам нужен, тоже отрицательно заряженный ион; в отличие от гидроксид-иона, в нем не один отрицательный заряд, а сразу три! Итак, у нас есть много отрицательных зарядов, и мы их теперь должны уравновесить веществом, о котором все вы, я надеюсь, вспоминаете, когда речь заходит о здоровье зубов, – это кальций. Кальций – тоже ион, но заряженный положительно, причем двукратно. Теперь нам нужно всю эту конструкцию собрать, причем таким образом, чтобы положительные и отрицательные заряды уравновесились. В материале нашей зубной эмали – гидроксиапатите – на три иона фосфата (что дает девять отрицательных зарядов) и один ион гидроксила (один отрицательный заряд) всегда приходится по пять ионов кальция (в общей сложности десять положительных зарядов).

Все это вам сейчас надо представить себе в трехмерном изображении, то есть представьте себе, что структура немного выдается вперед и чуть отступает назад, а положительно заряженные ионы кальция сидят между отрицательно заряженными ионами гидроксила и фосфата наподобие некой дистанцирующей прокладки. Получается стабильная структура, благодаря которой наша зубная эмаль обладает такой прочностью.

А теперь в игру вступают злые стрептококки, которые из сахара в нашей еде вырабатывают молочные кислоты. Помните еще, что такое кислота? Кислота высвобождает ионы Н⁺. И, как назло, эти Н⁺ ионы так сильно любят ионы ОН^-, что соединяются с ними в воду.

Без ионов гидроксила зубная эмаль становится дырявой, как эмментальский сыр – только дырки от кариеса черного цвета… Таким вот образом кислота атакует наши зубы, при этом особенно много бед творят бактерии, сидящие под биопленкой на наших зубах, поскольку они образуют кислоты непосредственно у зубной эмали прямо под слоем своего укрытия, откуда их не так легко выполоскать. Чистка зубов помогает, естественно, удалять зубной налет, то есть бактериальную биопленку. А если чистить зубы фторсодержащей зубной пастой, то содержащиеся в пасте фториды, однозарядно отрицательные ионы, как и ионы гидроксила, могут внедряться в зубную эмаль и образовывать новый вид апатита – фторапатит. Это очень хорошо, потому что в зубную эмаль вместо ионов гидроксила будут «вмонтированы» ионы фтора, которые надежно защищают зубы от кислот, а значит, и от кариеса.

Для достижения такого эффекта не стоит уповать на одну только зубную пасту, поступающий с пищей фтор тоже эффективен. А поскольку наши кости строением похожи на зубы, то существует предположение, что потребление фтора укрепляет заодно и кости. Но не торопитесь пичкать себя и своих детей фтором, например готовить только на фторированной соли. Вспомните старика Парацельса, одного из прародителей современной медицины, который говорил, что яд определяет доза. То есть избыток фтора может навредить: во-первых, зубы покрываются пятнами, потому что на них точечно откладывается фторапатит. Посмотрите еще раз на предыдущую иллюстрацию – видите места скопления ионов гидроксила? Они будут заменяться ионами фтора. Это, правда, всего лишь косметическая проблема, но ведутся дискуссии по поводу других вредных эффектов, причиняемых избыточными дозами фтора, гораздо более весомых, вплоть до риска раковых заболеваний.

Так что снова дилемма, и снова хотелось бы знать, как правильно поступать. Хорошо, что об этом уже задумались достаточно умные головы и серьезные организации, такие как Немецкое общество питания и Федеральный институт защиты прав потребителей (его задачи между тем взял на себя Федеральный институт оценки рисков). Общее правило можно сформулировать следующим образом: фторсодержащие зубные пасты в любом случае хороши для профилактики кариеса, но при выборе пасты надо учитывать возрастной фактор. В продуктах для молочных зубов фтора содержится меньше. Если вдобавок хотите использовать фторированную поваренную соль, то следует предварительно выяснить, сколько фтора содержится в местной питьевой воде, чтобы не слишком превышать рекомендованную Немецким обществом питания суточную норму. Она составляет 0,05 мг на килограмм вашего веса. Придется немного заняться подсчетами, но вы справитесь. А от таблеток с фтором следует воздержаться, если их вам не прописывал врач.

Еще одну вещь не могу не сказать: если вы перестанете чистить зубы, а вместо этого будете потреблять фтор в пищу в количестве, не оставляющем кариесу никаких шансов, – мол, подумаешь, побочным эффектом больше или меньше, – то эта идея не из тех, которые могли бы потянуть на Нобелевскую премию. Увы, бактериальный зубной налет тоже попадает под новый процесс минерализации апатита и, скажем так, окаменевает. Результат так и называется – зубной камень. Так что продолжайте чистить зубы.

Так, с темой кариеса мы успешно справились. Не так уж и сложно, верно? К сожалению, жизнь не всегда проста. Проблемы с деснами, о которых мы еще не говорили, будут сложнее. Коснуться этой темы надо, особенно если вам больше сорока, потому что с этого возраста проблемы с кариесом часто идут на спад, зато начинаются мытарства с опорным аппаратом зубов (если еще есть чему опираться, давайте исходить из этого). Чтобы вы поняли, о чем речь, на этом рисунке представлен зуб-резец в разрезе:

Пульпа – это самая внутренняя часть зуба, через нее проходят нервы. С внешним миром она связана дентином, пронизанным многочисленными маленькими канальцами. Что нам вообще-то ни к чему, потому что, когда туда попадает что-нибудь из внешнего мира, дентин сигнализирует нам болью. Покрывающая зуб эмаль как раз служит тому, чтобы этого не случилось, и потому мы должны ее холить и лелеять.

На иллюстрации вы видите на зубе еще один слой поверх эмали – это пелликула (с латыни переводится как «кожица»). По сути, это место стыковки для бактерий – к пелликуле им легче прикрепиться, чем к гладкой поверхности зуба, – как бы колыбель, где зарождается биопленка зубного налета. Хорошо, что пелликула не сидит на зубе постоянно, она стирается, когда вы чистите зубы (или откусываете и жуете «правильную» пищу – я имею в виду фрукты и продукты, богатые клетчаткой, а не мягкий гамбургер), а заодно стирается и расположившаяся на ней биопленка. К сожалению, пелликула вскоре образуется заново, на радость бактериям, которые тут же в огромном количестве за нее цепляются. Как видите, без регулярного ухода за зубами нам никак не обойтись. Если у вас после обильной трапезы нет под рукой зубной щетки, имейте в виду: на способности бактерий цепляться к зубу можно повлиять изменением пелликулы. Как выяснилось, от сыра пелликула меняется таким образом, что зубного налета на ней образуется меньше. Еще одна причина завершать трапезу сыром – французы знают, что делают!

Но мы хотели поговорить о деснах – они примыкают к той области в нижней части зуба, которая не закреплена в челюсти цементом (не смейтесь! Эта штука так и называется). Если вы принадлежите к поколению, для которого падение Берлинской стены еще не было темой уроков истории, то о наличии между зубом и десной карманов – ну, прямо в буквальном смысле слова карманов – вы можете знать по собственному опыту (иной зубной врач любит в них поковыряться). Живут там бактерии. Да уж, эти мелкие бестии повсюду…

Проблемы, вытекающие из заселения бактериями десневых карманов, связаны со средой, в них царящей. Как и в других участках тела, куда никогда не попадает солнце, здесь очень мало кислорода; бактерии в пространстве между зубом и десной живут, так сказать, на самом дне подвала под биопленкой. Вытекающий из этого обстоятельства анаэробный образ жизни влечет за собой некоторые последствия. В первую очередь следует упомянуть известное общее правило микробиологии: нет кислорода – начинает вонять. Оно действует в кишечнике, в очистном сооружении и во рту тоже. Тут будет весьма кстати покончить с одной очень живучей легендой. Галитоз (это термин, обозначающий запах изо рта) возникает, разумеется, при потреблении определенных продуктов, например чеснока, лука и тому подобного. Несвежее дыхание может быть также обусловлено болезнью, иногда по его качеству можно даже диагностировать заболевание. Так, дыхание диабетиков часто пахнет ацетоном, как смывка лака для ногтей. Но в подавляющем большинстве случаев в запахе повинна флора полости рта.

В принципе дурно пахнущие молекулы образуются у каждого из нас, и если вы мне не верите, то понюхайте как-нибудь свою зубную нить. Поэтому важно удалять биопленки своевременно, еще до того, как мелкие вонючки начнут проявлять усердие. Жаль только, что некоторые места плохо доступны для чистки, например межзубные пространства или вот эти проклятые десневые карманы… Поверхность языка, в общем, тоже к ним относится, хотя на первый взгляд кажется, что биопленок там нет, однако сама, так сказать, топография языка предполагает наличие участков, очень подходящих для расселения анаэробных бактерий. Там вонючие бактерии могут спокойно наслаждаться жизнью. И, к сожалению, это еще не самое худшее: именно бактерии с анаэробным обменом веществ провоцируют те воспалительные реакции, о которых мы хотели поговорить.

Я вам уже разъяснял разницу между грамотрицательными и грамположительными бактериями? Нет? Тогда срочно надо наверстать упущенное, потому что одним из первых вопросов, который задаст вам микробиолог, если вы ему скажете, что видели бактерию, будет вопрос, была она грамположительная или грамотрицательная. Вы наверняка помните, что бактериальные клетки бывают разных видов: палочки, кокки и тому подобное. В нашем детективе а-ля Шерлок Холмс еще говорилось о том, что бактерии довольно трудно различить по внешнему виду; как правило, нужно присмотреться к определенным их свойствам, чтобы узнать, с бактериями какого рода мы имеем дело.

Но все же есть одна внешняя особенность, которую используют для дифференциации бактерий. Поскольку мы все еще занимаемся микробиологией, то эту особенность невооруженным глазом не распознать, и под микроскопом тоже вряд ли получится – разве только раскрасить бактериальные клетки. Именно это в конце XIX столетия и сделал датский ученый Ганс Кристиан Грам и обнаружил, что некоторые бактерии окрашиваются разработанным им методом, а некоторые – нет. Если вы будете наблюдать под микроскопом смесь из этих двух групп бактерий, то выглядеть это может примерно так:

Допустим, именно эти два вида бактерий вы смогли бы различить и без окраски, потому что здесь представлены кокки и палочки, но мы сейчас о самом принципе! А принцип заключается в том, что благодаря методу окрашивания по Граму некоторые виды бактерий окрашиваются в темно-фиолетовый цвет, а другие остаются бесцветными. В честь датского ученого клетки, которые позволяют себя окрашивать, назвали грамположительными, а остальные – грамотрицательными.

Позвольте еще коротко пояснить, почему вопрос о грамположительности и грамотрицательности бактерий имеет не только эстетическую и академическую подоплеку, а вполне практическое значение, и лично вас он тоже с некоторой долей вероятности мог когда-то затрагивать. Итак: окрашивается ли по методу Грама бактериальная клетка или нет, зависит от строения стенки этой клетки, и существуют два варианта строения клеточных стенок, которые можно представить себе примерно так:

Тут есть два значимых отличия. Начнем с того, что внутренность любой бактериальной клетки (на рисунках она была бы внизу, под внутренней мембраной) заключена в клеточную стенку (впрочем, это относится и ко всем другим биологическим клеткам; мембрана представляет собой нечто вроде гибкого, «умного» барьера, управляющего также клеточным обменом веществ). Но у грамотрицательной бактерии таких мембран две, верхняя (см. рисунок) образует самую внешнюю оболочку. У клетки грамположительной бактерии имеется лишь одна (внутренняя) мембрана, зато вместо внешней у нее есть очень толстый и прочный слой, состоящий из соединения белков и молекул сахара; он называется муреин. У грамотрицательной клетки, правда, тоже есть слой муреина между двумя ее мембранами, но он намного, намного тоньше. При окрашивании по Граму краска внутри грамположительной клетки фиксируется и не может проникать обратно сквозь толстый слой муреина, а через внешнюю мембрану грамотрицательной клетки краска выходит наружу. Отсюда и разница в характеристиках окрашивания.

Не вижу ли я легких признаков нетерпения в ваших глазах? Ну, хорошо-хорошо, перехожу к сути дела: строение клеточной стенки имеет громадное воздействие на свойства клетки. Так, например, грамположительные бактерии менее восприимчивы к сухости (поэтому водные микробы, как правило, грамотрицательные, а кожные бактерии – грамположительные) и к тензидам. Поэтому мытье рук – с мылом! – отлично помогает против грамотрицательных фекальных микробов и при этом не представляет серьезной угрозы нашей защитной кожной флоре. И очень важно: некоторые антибиотики, например пенициллин, атакуют слой муреина, и поэтому против грамотрицательных микробов они не очень эффективны. Так что вопрос, какими бактериями была вызвана инфекция – грамположительными или грамотрицательными, – это решающий вопрос для выбора способа лечения!

И что интересно в связи с нашей изначальной темой про десны – именно грамотрицательные бактерии чаще всего являются причиной проблем с запахами, в то время как большинство других обитателей флоры рта, например вызывающие кариес стрептококки, относятся к грамположительным микробам.

Грамотрицательные бактерии потому так часто вовлечены в воспалительные реакции, что у них во внешних мембранах залегают определенные вещества, которые иммунная система считает враждебными организму, кстати, даже тогда, когда бактерии уже мертвы и там болтаются только остатки клеточной стенки.

Плохая гигиена рта и массивное заселение бактериями десневых карманов и других участков представляет опасность не только для зубов и десен; как ни удивительно, опасность простирается намного дальше. Давно известно, что воспаления десен повышают риск коронарных болезней сердца, например воспаления внутренней оболочки сердца. Почему? Очень просто: так называемый эндокардит вызывают те же бактерии, что бесчинствуют в десневых карманах. При кровотечении десен или медицинских вмешательствах эти микроорганизмы могут попадать в кровеносные пути, а в нашем организме все дороги ведут в сердце. Поэтому многие медицинские организации, такие как Немецкое общество пародонтологии, для предотвращения сердечно-сосудистых заболеваний не только рекомендуют здоровый образ жизни, но и ратуют за тщательный уход за полостью рта, причем ухаживать надо не только за зубами, но и за деснами и межзубными пространствами. Надеюсь, что вы про это знаете или узнали теперь.

Боже мой, ну, мы совсем заболтались!

Но прежде, чем мы сейчас продолжим нашу экскурсию по квартире, мы должны обратить внимание еще на одну, последнюю из живых форм, которые любят селиться в ванной комнате, а впрочем, и не только там. Мы с этими существами уже знакомились – это те, что начинают буквально расцветать, как только становится влажно: плесневые грибки. А влажности в ванной комнате у нас достаточно, в особенности когда, принимая душ, мы устраиваем там настоящие тропики, создавая идеальные условия для роста плесени. При этом поставить ей заслон вовсе не сложно. Надо лишь следить за тем, чтобы ванная комната как можно скорее просыхала. Идеальный вариант – протирать душ после использования и открывать окно. Но тут нужны две предпосылки: во-первых, чтобы в вашей ванной было окно (если его нет, можете хотя бы открыть дверь). Вторая предпосылка – а это моя проблема – согласие членов семьи на открывание окна. После меня по утрам в ванную выстраиваются в очередь мои дети. Оба заспанные, замерзшие, и оба клянутся, что открытого окна они просто не вынесут. М-да, тут уж приходится выбирать, что лучше: смириться с плесенью или разбираться с бунтующими отпрысками.

В плесневом налете, разумеется, ничего хорошего. Если вам недостаточно уже названных причин (кратко их напомню: плесень погано выглядит, все вокруг портит и вызывает аллергию), то у меня для вас есть еще одна байка пострашнее прежней.

Максвелл в последний раз затянулся сигарой и, глубоко вздохнув, положил окурок в старую стеклянную пепельницу, стоявшую рядом с ним на столе. Конечно, он слышал об этих происшествиях. Он тут же принялся перебирать стопку газет, сваленную возле кресла. Наконец он нашел то, что искал: насколько он помнил, уже вскоре после драматических событий, случившихся с кредитором раскопок гробницы Тутанхамона, по этому поводу высказался некий писака, Артур Конан Дойл. Масквелл раскрыл Morning Post и прочитал его слова:

«Причиной смертельной болезни лорда Карнарвона стало, возможно, какое-нибудь элементарное зло. Мы не знаем, что за духи существовали в те времена и в какой форме они являлись. Древние египтяне знают о таких вещах значительно больше нас».

На этом месте давайте покинем мрачный Лондон и вернемся к нашей веселой науке. Но сначала должен вам признаться, что я тут, конечно, немного приврал относительно того, что гипотеза о причастности плесневого гриба Aspergillus flavus к проклятию фараона и смерти лорда Карнарвона принадлежала не другу Говарда Картера Джону Максвеллу (которого я представил получателем выдуманного письма от первооткрывателя гробницы Тутанхамона), а была выдвинута лишь в 60-е годы XX века и позднее стала очень популярной благодаря телевидению. А то, что литературный отец Шерлока Холмса Артур Конан Дойл был вовлечен в дискуссии вокруг фараонова проклятия, – это абсолютная правда, равно как и трагические судьбы американского миллионера Гулда и принадлежавшего Картеру кенара.

К сожалению, история о якобы смертоносном грибке в египетской гробнице привела к тому, что многие люди при мысли о плесени в квартире впадают в панику. Однако для этого нет никаких оснований; хоть плесневый налет и указывает на конструктивные недостатки и связанную с ними влажность, и потому относиться к нему следует очень серьезно, но основной связанной с этим грибком проблемой является риск аллергии. Однако я полагаю, что, если у вас аллергия на шерсть животных, вы не будете выбегать с криком из комнаты при одном взгляде на кошку, значит, нет причины бежать из ванной, завидев плесень. Можно даже пойти дальше и спокойно отказаться от химических средств – гораздо лучше стараться вытирать за собой насухо душ и отравлять плесени жизнь тщательным проветриванием.

Как бы то ни было, мы можем теперь немного расслабиться в отношении гигиены в ванной, потому что ничего страшного там нет, как вы заметили. Есть даже успокаивающие исследования по поводу количества микробов на различных поверхностях в домашнем хозяйстве, особенно микробов в унитазе: в одном таком исследовании на среднестатистическом сиденье унитаза микробов было обнаружено около 100 на см², а в раковине их оказалось в десять раз больше! Если же вы действительно ищете, где в доме место, собирающее наибольшее количество микробов, то мы должны наконец продолжить нашу экскурсию по квартире и отправиться на кухню. Мы и так уже довольно долго задержались в ванной. Пойдемте?