Глава 17
Непрошеный гость

Несколько часов просмотра записей с камер наружного наблюдения способны усыпить кого угодно. Эдриан и Имоджен выпили по пять чашек кофе и съели по три сэндвича с плавленым сыром и помидором. В семь утра уличное движение оказалось на удивление активным. Более того, выяснилось, что черный внедорожник – едва ли не самый популярный автомобиль. Восемь машин подозрений не вызвали, поскольку салон хорошо просматривался, а нескольких водителей удалось проводить до места назначения: как правило, люди ехали в школы или офисы. Усталость заметно притупила внимание. Детективы уже собрались передохнуть, когда Эдриан заметил внедорожник, едущий с нужной стороны в 7.20 утра. За рулем сидел мужчина в бейсболке, а рядом спала девушка. Резкий прилив адреналина заставил Майлза стремительно податься вперед. Это вполне могла оказаться Бриджит: возраст примерно совпадал. Он записал номер машины и передал Имоджен, а та быстро ввела набор символов в базу данных.

– Бинго!

– Кто это?

– Машина зарегистрирована на имя Мэва Уилсона и должна быть «Меганом». Вот только это старый «Рав-4», так что номер заменен, – сообщила Имоджен.

– Ладно, постараемся проследить маршрут. Слава богу и городским властям за тупую одностороннюю систему движения. – Эдриан с притворным энтузиазмом хлопнул в ладоши.

Они не поленились просмотреть каждую из уличных камер отдельно, стараясь обнаружить машину и затем вычислить направление. Все дороги предоставляли по меньшей мере два варианта; водитель мог выбрать любой маршрут. Машина появилась на нескольких записях, а затем пропала. Должно быть, направилась в промышленную зону или выехала за город.

– Думаешь, похититель держит Бриджит в каком-нибудь заброшенном складе или полуразрушенном доме?

– Он мог сменить машину. Имеет смысл поехать туда и посмотреть на месте. Вдруг что-нибудь обнаружится.

– Думаешь, такое возможно?

Эдриан пожал плечами.

– Стоит попытаться. Если ничего не найдем, утром продолжим смотреть записи. А сейчас больше не могу: если срочно не выйду из этой комнаты и не вдохну свежего воздуха, умру.

Промышленная зона надежд не оправдала. Имоджен вернулась домой, чтобы принять душ и переодеться перед поездкой к маме за еженедельной порцией обидных инсинуаций. Душ занял не больше пяти минут. Как всегда, она смотрела на стену перед собой, чтобы случайно не увидеть шрамов на теле. Вымыв волосы, выскочила из душа, быстро завернулась в полотенце и побежала в спальню, чтобы надеть любимые военные штаны и футболку.

На кровати сидел детектив-инспектор Браун. Потрясенная, с гулко бьющимся сердцем, Имоджен отпрянула и, не скрывая возмущения, уставилась на непрошеного гостя.

– Напрасно тратишь время, испепеляя грозным взглядом, – бесцеремонно заметил Сэм, осматривая с головы до ног и обратно. Имоджен тут же пожалела, что схватила слишком маленькое полотенце.

– Сэм? Как ты сюда попал? – Она осеклась, отлично зная ответ. В старом доме Браун делал это несколько раз. – Откуда тебе известно, где я живу?

– Успокойся. Понимаю, что я для тебя – проблема, но, честное слово, абсолютно не оправданная!

– Неужели? А ворваться ко мне в спальню, по-твоему, «оправдано»?

– Не драматизируй. Я трижды постучал, но ты не ответила; поэтому вошел через кухонную дверь.

– Кухонная дверь заперта, Сэм. Так что поскорее выметайся, пока я на тебя не заявила!

Браун встал и подошел. Имоджен попятилась, насколько позволяло пространство, но он продолжал наступать.

– Советую убедить напарника Майлза в необходимости оставить меня в покое. Одному богу известно, что сейчас происходит с Бриджит, а вы с ним валяете дурака, выслеживая меня.

– Но ты ее избивал, Сэм!

– Это она придумала! – прошипел тот.

– На это отвечу, что не уверена в твоей честности. Убирайся немедленно.

– Если с ней что-то случится, виновата будешь ты! – крикнул Сэм, хватая ее за плечи.

– Не я поставила любимую женщину в жуткое положение. Внедрить ее в грязный бордель, возможно, прикрывающий торговлю людьми? О чем ты думал?

– Мне был нужен надежный человек, которому можно доверять.

– Доверять? Да что ты знаешь о доверии? Я доверяла тебе в Плимуте, когда ты был моим напарником! – Она почувствовала, как заболел шрам. – И что же из этого вышло?

Сэм сжал плечи, впился ногтями в кожу и посмотрел в упор. Имоджен всегда плохо реагировала на угрозы, а в этот момент инстинктивно двинула коленом между ног и почти уронила импровизированную тунику. Сэм скорчился, а она метнулась в сторону и схватила с прикроватной тумбочки мраморного Будду. Одной рукой придерживая сползающее полотенце, другой подняла статуэтку над головой.

– Убирайся сейчас же, пока не размазала твои мозги по стене! – Имоджен не сомневалась, что Сэм способен безжалостно с ней расправиться. Неважно, просила его или не просила Бриджит ее избивать, сделал он это чрезвычайно добросовестно и убедительно. Браун взглянул на Будду и широко улыбнулся.

– Отлично. Знай, что в недалеком будущем окажешься в нелепом положении. Насчет событий в Плимуте глубоко заблуждаешься. Не я виноват в том, что ты получила этот шрам.

Он выпрямился и пошел вниз по лестнице. Имоджен стояла, прикрываясь полотенцем и тяжело дыша. Не пошевелилась, пока не услышала, как хлопнула входная дверь, а потом подбежала к окну и увидела, как Сэм сел в машину и уехал. Убедившись, что осталась одна, поспешно оделась и выскочила из дома. Прыгнула в «Гранаду» и поехала к Эдриану, причем очень быстро. Уже стемнело; шансов застать напарника дома оставалось немного, а шансов застать в одиночестве и того меньше. Однако встреча с мамой требовала душевных сил, которые окончательно иссякли, а сидеть дома отчаянно не хотелось. Неожиданно Имоджен с удивлением обнаружила, что едет самым длинным путем – по Новому Северному шоссе. Вот за окном промелькнул Бери-Медоу – парк, который, как выяснилось, когда-то был подарен городу в качестве кладбища для захоронения жертв холеры. Мрачная тайная история, о которой люди не подозревали, безмятежно сидя на травке и с удовольствием поедая сэндвичи. Никто из них не догадывался, что под разложенными на салфетке сэндвичами с авокадо из гипермаркета «Маркс и Спенсер» лежат тысячи умерших. Вскоре показалась тюрьма Эксетера – тесный замкнутый мирок, обитатели которого понятия не имели о том, что происходит за высокими стенами, не интересовались проблемами внешнего мира, но, несомненно, изо дня в день вели собственные битвы. Свет в окнах гас – в каждом по очереди. Имоджен подумала о привыкших к распорядку заключенных: лишенные самого простого и естественного выбора, даже ложиться спать они должны по команде. Плачут ли преступники по ночам, когда никто не видит, или настолько ожесточились, что уже ничто их не волнует? Почему-то второй вариант казался предпочтительнее.

Имоджен объехала город по окружной дороге, потом пересекла центр и наконец свернула на улицу, где жил Эдриан. По радио зазвучала сентиментальная баллада из восьмидесятых. Слова доходчиво объяснили, чего именно не хватает в жизни, и довели до слез. Вдоволь поплакав, Имоджен вытерла мокрые глаза и постаралась взять себя в руки. В доме Эдриана горел свет.

Она вышла из машины и постучала в дверь. Эдриан тут же открыл и даже не попытался скрыть изумление. Видимо, гостья выглядела не настолько нормальной, как надеялась, потому что изумление на его лице быстро сменилось тревогой.

– Что случилось?

– О господи! Ничего особенного, просто я жуткая дура, – ответила Имоджен. Протиснулась мимо хозяина и направилась прямиком к шкафу, где, как ей было известно, хранились стратегические запасы алкоголя. – Можно переночевать на твоем диване?

– Ничего особенного, а ты хочешь переночевать у меня в гостиной, на диване? Скажи, наконец, что, черт возьми, происходит! Кто-то тебя обидел?

– Мне так себя жалко, Майли, что даже говорить не хочется!

– Перестань. Расскажи все по порядку!

– Хорошо. Только не бесись и не изображай альфа-самца. Этого я не вынесу.

– Обещаю. Говори.

– Сэм только что ворвался в мой дом.

– Что?

– Я принимала душ. А когда вошла в спальню, он сидел на кровати. Проник через кухонную дверь. Говорит, что сначала постучал. Потребовал, чтобы мы перестали его выслеживать и занялись делом: поисками Бриджит.

– Он тебя ударил?

– Нет, ничего такого. Но я все равно сунула коленкой, куда положено.

– Это уже что-то. – Сжав кулаки, помрачнев, Эдриан принялся мерить шагами комнату.

– Просто не захотела оставаться дома, в одиночестве. Вот и все.

– Конечно. Послушай, ложись в комнате Тома. Вовсе незачем спать здесь, в гостиной. – Эдриан взял со стола бутылку виски, налил в стакан и протянул. Имоджен выпила, шлепнулась на диван и закрыла лицо руками. – Надо сказать Фрейзеру.

– Ни в коем случае, Майли. Не собираюсь выглядеть глупой беспомощной женщиной, – возразила офицер полиции Грей, забыв, что проехала через весь город только для того, чтобы не оставаться глупой беспомощной женщиной в одиночестве в собственном доме.

– Он ведь уже делал это раньше, так?

– Да, в Плимуте. После того, как я уволилась, до перевода сюда перестала отвечать на его звонки и заблокировала электронные письма. Сменила номера и все прочее, однако он твердо решил со мной поговорить и доказать свою правду.

– Утверждает, что исследовал твое отделение.

– Вполне возможно. Но это не означает, что не может оказаться бесчестным, разве не так? Существует много способов поступать плохо, Майли. Ты сам видел его поведение на записи. – Она заметила выражение лица Эдриана во время первого просмотра и узнала его. Это выражение означало воспоминание.

– Когда Браун ворвался к тебе в дом в первый раз, сделал что-нибудь… предосудительное?

– Нет. Только напугал до полусмерти, но не тронул. – Имоджен предвидела, что если скажет о том, что Сэм больно схватил за плечи, все обещания пойдут прахом, а потому предпочла скрыть правду.

– Можно мне с ним разобраться?

– Нет. Не хочу раздувать историю. Просто надо как следует выспаться. Хорошо?

У Эдриана зазвонил телефон. Он показал экран: Том.

– Прости, обязательно надо ответить.

Имоджен отмахнулась.

– Не извиняйся. Сейчас лягу и усну. Спасибо, Майли.

Он поднес телефон к уху, а она поднялась по лестнице, мечтая об одном: как можно скорее опустить голову на подушку.

На следующий день Эдриан затормозил возле школы Тома. Сын попросил приехать. Редкий случай, пропустить который невозможно. Том стоял на тротуаре и, как это принято у подростков, бесстыдно грыз ногти. В последнее время отношения между отцом и сыном наладились, но мальчик все равно предпочитал обращаться к матери. Впрочем, вчера вечером напряжения в голосе не слышалось, а потому Эдриан решил не поддаваться панике. Увидев знакомую машину, Том плюхнулся рядом, и они поехали в кафе на Каунтесс-Вер. Народу оказалось много, но Том потребовал непременно сесть в углу.

– Может быть, все-таки скажешь, в чем дело? – наконец не выдержал Эдриан.

– На прошлой неделе получил опыт работы.

– Знаю. Мама сказала, что ты устроился в одну из компаний отчима. Жалко, что я не знал. Подыскал бы что-нибудь у нас. У меня свои предпочтения.

– Я сказал, что лучше пойду к тебе, чем к Доминику. Но мама не захотела.

– А мне почему-то казалось, что вы с ним неплохо ладите, – заметил Эдриан, стараясь подавить возникшую после этого заявления улыбку.

– Да, да.

– Давай дальше. Опыт работы. Что произошло?

– Ну, занимался всякой мелочью: сортировал и пересылал письма, сообщения и все такое. Одним словом, разбирал почту, ничего серьезного.

– Понятно. Звучит вполне нормально.

– Ага.

Эдриан отхлебнул кофе. Он всегда чувствовал, когда кто-то ходил вокруг да около, но не хотел мешать Тому собраться с мыслями. Иногда надо позволить человеку подойти к теме издалека. Но мальчик внезапно умолк и повернулся к окну, с интересом наблюдая, как подъезжают и уезжают машины.

– Продолжай.

– Ну вот. Значит, я разбирал всякую ерунду, а потом кое-куда заглянул. И теперь думаю, что, может быть, Доминик занимается чем-то сомнительным.

– В каком смысле? – Эдриан наклонился. Это был первый случай, когда Том отозвался об отчиме тоном, далеким от мессианского поклонения. В глубине души Эдриан ощутил вполне оправданную радость.

– Думаю, завел роман или что-то вроде этого. Уезжает на выходные. Почти не бывает дома. Я посмотрел его расходы: они безумные, пап, и совсем не совпадают с тем, что он говорит маме.

– Доминик знает, что ты это сделал? Маме ты рассказал?

– Нет, не смог.

– Честное слово, понятия не имею, как реагировать. Ты уверен?

– Полагаю, да. – Том сунул руку в сумку, достал толстую, полную бумаг папку и положил на стол. – Вот. Снял копии.

Эдриан глубоко вздохнул.

– Том, что мне со всем этим делать? Если вдруг окажется, что ты прав, мама сойдет с ума.

– Знаю, что вы с ней ненавидите друг друга, но подлого обмана она не заслужила. Мама – неплохой человек.

– Во-первых, мы вовсе не ненавидим друг друга. Ничего подобного. Просто у нас сложные отношения, вот и все. – Эдриан не мог сказать сыну, что вся ненависть бывшей жены в его адрес вполне заслужена. Когда оказалось, что Андреа беременна, он еще даже не дорос до того возраста, когда разрешается покупать алкоголь. Был совершенно не готов к отцовству и, в то время как Андреа с самого начала отнеслась к ситуации серьезно, сорвался с катушек и бросился во все тяжкие – пока не поступил на службу в полицию.

– Может быть, просмотришь эти документы? – Том снова принялся нервно грызть ногти. – Пожалуйста, пап!

– Вряд ли следует это делать. Если мама узнает…

– Я подчеркнул все расчеты, где концы с концами не сходятся. Знаю, что склонность к математике досталась мне от мамы, но, может быть, все-таки проверишь и скажешь свое мнение?

– Спасибо за доверие. – Эдриан взял папку и бегло пролистал. Под каждой записью о расходах в выходные Том написал, что, по словам отчима, тот делал в эти дни. – У тебя хорошая память.

– По большей части поездки совпадают с моими матчами по регби. Больше половины дат не помню, но потраченные им деньги его выдают. – Том взял у отца один лист. – Вот, смотри. В эти выходные у него был день рождения, и он сказал маме, что обязательно должен лететь в Нью-Йорк и отказаться не может, а все счета оплачены в Эдинбурге. Не сходится.

– Понятно. Послушай: попрошу взглянуть того, кто по-настоящему разбирается в финансовых и прочих запутанных схемах. Ты правильно сделал, что показал мне. А теперь, – он взял меню, – давай что-нибудь закажем.

Эдриан положил папку на диван и подозвал официантку. Том еще ни разу ни о чем его не просил, так что отказать было невозможно. Но если Андреа узнает, что он помог сыну проверить дела Доминика, расплата окажется жестокой. Однако осталось недолго ждать того времени, когда Том сможет сам определять, с кем из родителей хочет проводить время, а потому Эдриан решил, что стоит рискнуть. Хотя в последние месяцы Андреа вела себя разумно, доверия по-прежнему не внушала. Давно известно, что любая мелочь способна нарушить хрупкое равновесие. Поэтому если таким способом удастся укрепить отношения с сыном, то следует постараться и добиться успеха.