Юлиана Лебединская
ОНИ ИСПОЛНЯЮТСЯ!
Дзын-н-н-ь!
— В вашем распределителе новый мужчина! Алиска радостно бросилась к крохотному мониторчику. Та-а-ак, брюнет, 30 лет, холост, детей нет, ага, неплохо, что там еще? Работает дизайнером-оформителем, проблемы с… что-о-о? Зачем мне импотент???
— Железяка неразумная! Издеваться надумала? Ах ты ж!
— По всем вопросам обращайтесь к своему куратору! Адрес куратора можете посмотреть в моем карманчике! — проскрипел распределитель, испуганно погасив мониторчик.
Из кармана — небольшой узкой щелки под монитором — выскользнула фотография деревянного домика с зеленой пальмой на подоконнике — типичный кураторский офис. И знакомый адрес на двери.
Алиска топнула ножкой. Пнула (правда, осторожно) уснувший распределитель. Затем села на пол и расплакалась. Ну что за елки прошлогодние? Сначала 60-летнего деда подсунуть пытались, при том, что ей, Алиске, всего 26, до этого двоих женатых сватали — интересно, у жен согласия спросили? А еще был местный бомж и два парнишки из сельской глубинки. А она, между прочим, очень даже не из глубинки и поговорить на культурные темы любит, а не только про то, как «всей ватагой самогонку пили».
Что мне теперь, в девках из-за них оставаться?!
Нет уж!
Девушка решительно смахнула слезинки с ресниц, вспушила расческой светлые, цвета льна волосы и, сунув железяку неразумную под мышку, выбежала из дома.
— Вот! Он поломался! — Алиска театральным жестом выложила распределитель на стол полусонному куратору.
— Верьте ей! — пробурчал распределитель, включая мониторчик и запуская поочередно все необходимые программы.
Куратор молча пожал плечами и вопросительно посмотрел на Алису.
— Вот! Смотрите! Он говорит, что мне надо замуж за это, — дамский пальчик возмущенно ткнулся в монитор, — за это, и вот за ЭТО!
— И что? — Куратор, молодой человек с аномально равнодушным лицом, демонстративно зевнул.
— Как это «что»? У меня два высших образования! А я должна за селюка замуж идти? Или со стариком уживаться? Или… или… — Девушка замолчала, готовясь снова расплакаться.
Покосилась на куратора, — тот и не думал ее утешать. Она демонстративно всхлипнула.
— Ну-у-у, вы ж понимаете, — все так же равнодушно протянул куратор, — мужчин мало, выбор невелик, радуйтесь, что хоть кого-то распределяют.
— Так, значит, да? — неожиданно для себя Алиска разозлилась еще сильнее, плакать почему-то перехотелось. — А почему тогда Лизка за олигарха замуж вышла? Алена тоже, вон, хорошо устроилась — живет в домике у моря с цветоводом-любителем, как всегда и мечтала. А я?
Куратор пожал плечами. Забубнил скучным голосом.
— Мужчины распределяются в зависимости от ваших привычек, вкусов, желаний, жизненных приоритетов, некоторых поступков… В общем, от вашей личности во всех ее проявлениях.
— Чушь! Лизка даже не помогала никому никогда! А ей… Несправедливо!
— О справедливости никто не говорит! Речь идет о соответствии.
Алиска задумалась.
— Значит, я соответствую вот этим?
Куратор снова пожал плечами.
— Говорите, помогать любите?
— Так… Что ж… Да ну вас всех! — И громко хлопнула дверью на прощанье. Распределитель, мигнув экранчиком, уныло поковылял следом.
Дзынь!
— Иди ты!
Дзынь! Дзынь! Дзынь!
— Замолкни!
Дзыыыыынь!
— Погасни, чтоб тебя!
Мониторчик обиженно потух.
— Не хочу даже видеть, кто там! Опять бомж какой-нибудь. А мне одного хватило. Хм, а что? Возьму и выйду за бомжа. Отогрею, откормлю, отмою… На приличную работу устрою. Да он мне до конца жизни благодарен будет! На руках таскать станет! И зачем те олигархи нужны?
Алиска выбежала во двор, заглянула в подвал, сморщилась, чихнула, вдохнула поглубже и заглянула еще раз.
— Здравствуйте. — Э-э-э, как там жениха у нас величают? Юрий… ага. — Привет, Юра! У меня тут это…
Она протянула распределительную анкету.
— Че, еще одна невеста? Ладно, давай бегом рассказывай, что там у тебя, а то тут ко мне уже сватались вчера.
— Как «что у меня»? Кто сватался?
— А ты че думала, одна такая королевна? Замуж хочешь? За мужиками очередь нынче стоит! Та другая сегодня приходила… Она борщ варит. И любит песню ту же, что и я. — Бомж мечтательно посмотрел куда-то за пределы подвальной стены, резко встрепенулся. — А ты любишь? А? Вот послушай!
Из-под прогнившего тряпья вдруг материализовалась потертая гитара. Бомж взял аккорд, затянул что-то смутно знакомое.
Алиске стало очень грустно.
Да, она любила эту песню. Наверняка любила.
Но… Не в песне дело. А в чем тогда? Размышляя, она не заметила, что уже вышла из подвала и бредет по улице. Бомж, увлеченный песней, даже не подумал ее задержать.
Вот тебе и откормлю, отогрею!
А ведь мечтала же о романтической натуре. До-мечталась!
Если уж этот так себя ведет, чего тогда от других ждать?
— Заберите!
— Что? — Куратор, сегодня не сонный, но по-прежнему равнодушный, уставился на тихо тренькающий распределитель.
— Заберите это! Не хочу замуж! Не хочу даже читать, что он мне подсовывает!
— Не-е-е, так нельзя, — флегматично протянул куратор, — к каждой женщине с рождения прикрепляется распределитель мужчин. И он должен быть с ней всегда!
— Но я не хочу! Так не должно быть! Я хочу, чтобы встретились — р-р-раз! — и молния между нами! И… И голова кругом! А это… это просто железяка!
— «Молнии между нами» бывают только в сказках бабушкиных. — В вечно скучающем голосе проскользнули нотки насмешки. — А современные люди знают, что нет никаких молний. Есть только распределители. Возьмите свой, пожалуйста…
— Ска-а-азки ба-а-абушкины! — передразнила Алиска. — Что ж ты сам до сих пор не женат? Неужели никуда не определили? При всем дефиците мужчин-то!
— Определяли. — Куратор грустно вздохнул, уставившись в пол, все равнодушие вдруг куда-то улетучилось. — Видела б ты этих невест! Я и сюда устроился по блату — кураторам жениться не обязательно.
— Да? Тогда я тоже хочу быть куратором!
— А у тебя блат есть?
— Нету, кажется…
— Значит, ничего не получится… Бери свой распределитель и… Эй, ты чего?
Алиска отвернулась, застыла у двери. Предательски подрагивали плечики. За окном в обнимку с красивой дамой шел всклокоченный мужчина с потертой гитарой в руках. Летнее Солнце трусливо пряталось за серо-пушистую тучу. Покинутый распределитель, тренькнув, потерся об Алискину ногу. Алиска не шевелилась.
— Эй! Ты… из-за бомжа, что ли? Так он… Один он, что ли, на гитаре… Вот, возьми лучше выпей!
— Не из-за бомжа вовсе. — Она робко взяла стакан, пригубила нечто пряно-пахнущее. — Я…
Помрачневшее вмиг небо взорвалось от яркого света озорницы молнии. Алиска, вскрикнув от неожиданности, вцепилась в пиджак куратора. От ароматного напитка закружилась голова. Молодой человек прижал испуганную девушку к себе. Алиска, уже совсем не испуганная, обняла его за шею. Радостно улыбнулась, потерлась лицом о его щетину.
«О чем я там мечтала? Чтоб молния и голова… и без распределителя…»
За спиной раздалось радостное: «Дзынь!!!»
