Я предполагаю, что мой редактор, прочитав заголовок, тут же потянулся за своим айфоном, чтобы отправить мне электронное письмо со словами: «Начните часть II с более оптимистичной ноты». Но послушайте, Майк, личный самолет Рики Нельсона сгорел в канун Нового, 1985 года не для того, чтобы мы могли игнорировать свою смертность. Подождите секунду, я собираюсь выдать одну из тех великолепных мыслей, которые вы так любите.

Смерть – великий уравнитель. Она рано или поздно придет к каждому из нас, и другого шанса у вас не будет. По моему мнению, это означает, что каждый час нужно тратить так, чтобы «прожить жизнь во всей ее полноте», и «ловить момент», и достигать других целей, которые излагаются на сайтах с банальными демотиваторами, а не в нахальных дешевых книжонках нетрадиционной мудрости.

Моя версия подписи к такому демотиватору выглядела бы так:

Двигайся, Пауло Коэльо!

Да, я знаю, что это патология, но ведь так много возможностей, вариантов и результатов, не говоря уж о мнении других людей, с которыми приходится иметь дело. Есть только одна мысль, способная управлять ими: что это может продолжаться еще 50 лет или всего 5 минут. Мысли о смерти помогают мне сконцентрировать свою энергию на проживании лучшего варианта своей жизни, на какой я только способна.

Мне было 6 лет, когда впервые умер человек, которого я знала. Это была моя пятилетняя кузина Эмили, она появилась на свет с врожденным неизлечимым заболеванием – муковисцедозом. Хотя она провела большую часть своей короткой жизни в больнице, она была веселой и смешливой. Ее гроб в церкви, перед которым ее отец, мой дядя Боб, произносил прощальную речь, – одно из моих самых ранних воспоминаний.

В декабре 2016 года дядя Боб умер от сердечного приступа в возрасте 67 лет. В этот раз уже я произносила прощальную речь у его гроба.

Когда я преодолела тридцатилетний рубеж, за моими плечами были похороны дедов, бабушек, дядьев, теть, соседей и друзей. Пару месяцев назад я узнала из Фейсбука, что мой первый ухажер неожиданно скончался в 44 года. Сколько моих ровесников уже сказали «прощай» своим родителям, а многие пережили безвременную кончину и потерю братьев/сестер, мужей и жен и даже детей.

Поэтому, с чем бы я ни боролась, прося то, чего мне хочется, или говоря «нет» тому, чего не хочется, я напоминаю себе: в отличие от многих других людей, которых я знала и любила, я обладаю счастливой возможностью делать выбор и мне нужно пользоваться ею мудро.

Смерть трагична и опустошительна, но по крайней мере умирающий получает облегчение, когда гаснет свет и отключается последний синапс в его мозгу. Уход. Игра окончена. На часах не осталось времени для сожалений. Те, кто остается, располагают всеми типами времени, чтобы бороться с наползающими ордами страха и сожаления, вызванными известиями о смерти кого-то другого.

Или, может быть, как в случае с Эмили и дядей Бобом, у нас вообще осталось мало времени.

Вы понимаете, к чему я клоню? Если ваша звездная роль на земле ограничена временными рамками – мне жаль вас разочаровывать, но так оно и есть, – зачем устанавливать границы счастью, которое возможно, пока вы все еще тут?