Глава 27

В конце концов они сделали заказ, поели и неожиданно для себя заметили, что в зале стали появляться люди. Из вежливости Эвви избегала всего, что было слишком острым, и отвергла блюда с чесноком. После того как Дин заплатил по счету, они сели и уставились на ключи, лежащие на столе. Он протянул руку и потянул к себе 208-й. Она сделала то же самое с 204-м.

– Иди наверх, – предложил он, – а я принесу твою сумку из машины.

– Хорошо, – согласилась Эвви.

На второй этаж вела широкая лестница, в нескольких шагах от которой и находилась ее комната. Замок звонко щелкнул, и она распахнула дверь. Двуспальная кровать, комод, телевизор на стене и письменный стол с вазой, в которой красовались розы. Она подошла и легла на кровать, даже не сняв черные туфли. Она ждала, но чувства неуверенности у нее не возникало, она просто нервничала, ожидая, что он постучит.

И он постучал.

– О, привет, – произнесла она, когда он протянул ей сумку. – Большое спасибо. Отличное обслуживание.

Он оглядел ее комнату:

– Здесь очень мило.

– Спасибо за цветы, – добавила Эвви.

– Просто так принято, – улыбнулся Дин.

– Веская причина, – иронично заметила Эвелет. – Ты никому не обязан делать это.

Дин уже стоял в дверях, и лежащая на кровати Эвви снова поразилась его росту, который сейчас был особенно заметен.

– Я знаю, – заверил Дин. – Но теперь мне очень интересно, что ты скажешь, когда постучишь в мою дверь через несколько минут.

– Ты выглядишь таким уверенным в себе.

Он наклонился, и его лицо неожиданно оказалось всего лишь в паре дюймов от нее. Она хорошо видела эти зеленые, как весенний лист, глаза, и у нее проскочила мысль, что такие глаза не могут врать.

– Я… оптимист, – проговорил он, поднимаясь во весь свой рост.

Эвви встала и догнала Дина. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы поцеловать его, а затем она оглядела холл.

– Я не собираюсь целоваться с тобой в коридоре, потому что люди будут пялиться на нас. А теперь иди к себе и не засыпай.

– Поверь мне, я не засну, Эв. Я уже давно не хочу спать.

Отстранившись от Эвелет, он исчез в комнате напротив, а она закрыла свою дверь.

В ванной Эвви расчесала волосы. Наклонившись к зеркалу и протянув руку, чтобы смахнуть что-то со щеки, она увидела блеск своих колец. Ее простое золотое кольцо и роскошный бриллиантовый солитер почти не сдвинулись со своих мест со времени свадьбы с Тимоти. Когда Эвелет потянула их, они скользнули по костяшкам пальцев, оставив призрачные белые полоски на пальцах. С минуту она смотрела на руку, свою собственную руку, выглядевшую так, как будто ей было восемнадцать, когда она и выходила за Тима. «Пятнадцать лет – не шутки!» Она аккуратно положила кольца на туалетный столик и сняла туфли. Прошла босиком, открыла дверь и тихо прокралась через пустой холл к номеру 208. Дважды постучала.

– Кто там?

– Ты знаешь, кто.

– Пароль!

– Совет и согласие.

Последовала пауза. Затем сквозь усмешку, которую она услышала в его голосе, он произнес:

– Открыто.

Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Дин сидел на кровати в белой футболке и джинсах, прислонившись спиной к спинке кровати и вытянув перед собой босые ноги.

– Привет, – начала она.

– О, привет, рад тебя видеть.

Она улыбнулась и быстро забралась на кровать, устроившись рядом с Дином, обняла его за шею и поцеловала так, что сама себя почувствовала жадной до секса. Забывшись, она ласкала его плечи, локти, бедра. В невинной игре она скользнула рукой под его рубашку, и он послушно снял ее с ловкостью, которая заставила ее мысленно поблагодарить скучный мир профессионального спорта. Его пальцы скользнули под край ее свитера, но затем Дин остановился. Он отстранился от нее, слегка запыхавшись, и посмотрел ей в глаза.

– Что? – спросила она. Он продолжал смотреть на нее. Внезапно она с такой силой хлопнула его по голому плечу, словно толкнула вперед вагонетку.

– Давай! – сказала она. – Что остановился? Вперед!

Дин почти застенчиво улыбнулся, и она помогла ему расстегнуть ворот свитера и стащить его с плеч. Он взял ее руку и внимательно посмотрел на пальцы, на призрачные полоски от колец. Когда он отпустил руку Эвви, она протянула ее и положила на правое плечо, которое он всегда потирал, как будто оно болело. Она провела рукой вниз по его руке, пока их пальцы не переплелись.

Когда она думала об этом позже (а как же без этого!), ей пришла в голову аналогия с тем, что кто-то для ускорения хода событий вырезал часть пленки, а затем склеил ее. В какой-то момент Дин поцеловал ее ладонь, и это ее удивило. Она неловко стянула с себя последнюю одежду, и, лежа на спине с ногой в штанине джинсов, сдергивала их под насмешливое:

– Иди сюда. Можешь не стягивать, это не помешает.

– Если ты меня будешь смешить, быстрее не будет.

Эвви ожидала, что в первый раз она будет застенчивой. Но она почувствовала своей кожей дыхание Дина и, зная, что ему в первый раз надо посмотреть на нее внимательней, смогла недолго сохранять самообладание.

То, что было дальше, почти не сохранилось в ее памяти. Эвелет помнила лишь, как со вздохом вытерла лоб Дину. Ей вспомнилась, как ее заколка для волос упала на его голое плечо. Нетерпение Эвви породило неуклюжесть, и она случайно ударила его коленом в бедро, а он случайно толкнул ее локтем в живот. Эвелет в ответ рассмеялась, и он поцеловал ее в лоб.

– Это твой желудок булькает? Ты что, хрустнул костяшками пальцев? Тебе достаточно места? Тебе хорошо? – вопросы Эвви сыпались как из рога изобилия.

– Определенно, мне хорошо, – подтвердил Дин.

И все было не так, как прежде, все было по-другому.

Простыни в номере 204 остались несмятыми. Влюбленные заснули, а когда в три часа ночи Эвви проснулась, то обнаружила, что Дин тоже не спит. Они легли лицом друг к другу и начали шептаться о снах. Эвви рассказала о сне по мотивам сериала «Коридоры власти», а потом призналась, что замерзла, и Дин нащупал свою футболку и отдал ей. Он пригладил ее волосы, и они снова задремали.

Снова она проснулась чуть позже половины шестого и, повернувшись, обнаружила Дина лежащим на спине. Тот спал крепким сном в свете уличных фонарей, проникающем сквозь щели в жалюзи. Эвви решила для себя, что не будет заниматься тем, чтобы смотреть, как кто-то спит. «Жуткое зрелище», – подумала она и закрыла глаза. Она лежала и прислушивалась к вдохам и выдохам Дина. А потом и уснула, убаюканная его равномерным дыханием.

В следующий раз, когда она открыла глаза, на улице было уже светло. Дин уже не спал, он тихо лежал, глядя в потолок. Она потянулась, и он повернулся к ней лицом.

– Почеши спинку, – попросила она, садясь на кровати и наклоняясь к пальцам ног. Он легонько почесал ее между лопаток.

– Ты хорошо спала?

– Да.

Дин протянул ей руку, она свернулась калачиком и снова устроилась у него на груди, положив руку на его рельефный пресс.

– Итак, – наконец произнесла она.

– И как, – пошутил Дин, беря ее руку, которая лежала на его татуировке, и лениво играя с ее пальцами.

– Кажется, я повредила тебе бедро.

– Серьезно? – замер Дин. – Ты-то в порядке?

– Нет-нет, – рассмеялась Эвви. – Я в порядке, прекрати. Просто… ты когда-нибудь менял тренеров?

Дин посмотрел на нее:

– Не забыла ли ты, что в тот момент я был профессиональным спортсменом?

– Это понятно, – сказала она. – В любом случае, я думаю, что менял.

– Все совсем не так. В какой спортзал ты ходишь? – спросил он.

– Если ты понимаешь, что я имею в виду, то в основном я работаю одна.

– Что ж, – он обнял ее, – я ценю, что ты все оставила на поле. Надеюсь, оно того стоило.

– Да, стоило, – согласилась она и серьезно посмотрела ему в глаза: – Сердечный, с дубовым оттенком.

В их голосах спросонья чувствовалась легкая хрипотца, они рассмеялись, и она поцеловала его в плечо.

– Сколько сейчас времени?

Дин взглянул в свой телефон:

– Восемь двадцать семь.

– Ну и что теперь?

– Расчетный час одиннадцать, – сообщил Дин. – Мне еще нужно принять душ. Кажется, внизу нас ждет уже оплаченный завтрак.

Эвви повернула голову и посмотрела на него:

– Это не то, что я имела в виду.

– А, – протянул Дин.

– Я не хочу пока начинать разговоры о статусе отношений. По крайней мере, пока мы не оделись и не выпили кофе. Мне кажется, это хорошее правило. Я просто не знаю, в какой постели нашего дома ты хочешь спать завтра и все такое. Вот и все, что я имею в виду.

Последовала пауза.

«Наверное, это самая долгая пауза в моей жизни», – подумала Эвелет. Казалось, что до того, как Дин заговорит, в мире случится несколько приливов и отливов, взлетит и приземлится несколько самолетов и будет построено одно здание.

– Ты мне очень нравишься, – наконец вымолвил он.

– Ну, хорошо, – выдохнула Эвви. – Ты мне тоже очень нравишься.

– Но ты живешь здесь, а я в Нью-Йорке.

– Верно, – проговорила Эвви.

– Должен признаться, я не думал об этом так далеко.

– Понятно.

«Вот что значит быть полностью холодным, когда на вас с ним нет даже штанов», – пронеслась у нее мысль. Она села и повернулась так, чтобы снова лечь на подушку.

– Я думаю, будет лучше, если мы оставим это строго между нами, – предложила Эвви.

– Ты не захочешь рассказать об этом Энди? – спросил Дин.

– Я не хочу никому говорить. В противном случае ты не сможешь оставаться у меня. И мой отец, и Келл, и Энди, и кто бы то ни было, если они все это узнают, они подумают, что ты остаешься, чтобы жить со мной. Я думаю, что это… Лучше забыть об этом. Кроме того, прямо сейчас тебе нечего сказать, кроме: «Не очень-то похоже, что ты моя подружка на выпускном».

– В следующий раз я могу принести тебе букетик.

– Вот не надо давать обещаний, которые не собираешься выполнять, – проговорила Эвви, затем вытянула руки и расставила пальцы. – У меня странные пальцы. Ты видишь, они как будто кривые?

Дин склонил голову и почти лег на подушку рядом с ней.

– Пальцы как пальцы, – возразил он.

Она снова скрестила руки на груди:

– Ты не знаешь, каково это – быть простым смертным.

– Смотри, – сказал Дин. – Это локоть. Тебе это не напоминает «ВАЛЛ-И»?

– Мультик?

– Да, когда весь мир – это мусор, гнутый металл и все такое. Именно так выглядит внутренняя часть локтей питчеров. Однажды мне сделали МРТ, и врач сказал: «У меня есть хорошая и плохая новости. Хорошая новость заключается в том, что ваши кости все еще прикреплены там, где должны быть прикреплены. Все остальное это плохие новости».

Эвви, помолчав, спросила:

– А что делают врачи, если сухожилия не хотят срастаться?

– Они делают операции. Берутся сухожилия с ноги и пересаживаются на локоть.

– Обманываешь!

– Вовсе нет. Если это не сработает, они используют донорские ткани от какого-нибудь погибшего.

– Да как же так?!

– Это нормальная медицинская практика. Но лечат так чаще всего молодых людей, подростков.

– Погоди, а как привязать кость к чему-либо?

– Они просверливают в ней отверстие и продевают петлю сухожилия.

– Боже мой!

– Это отвратительно, – согласился Дин. Он потер локоть, видимо подумав об этом. – У тебя в жизни бывали переломы?

– Когда мне было восемь лет, я спрыгнула со стола для пикника и сломала руку.

– Зачем тебе было прыгать со стола?

Эвелет внимательно посмотрела на Дина:

– Потому что Джон Коди сказал, что я побоюсь спрыгнуть со стола.

– Веская причина.

– Действительно, – с улыбкой согласилась Эвви.

– Когда мне было пятнадцать, я сломал ключицу, катаясь на лыжах. – Дин показывал мне ее. – Мой отец был так зол: «Тебе следовало учиться в колледже и играть в бейсбол, а ты ходишь с этими идиотами хот-догерами». Я не сказал ему, что мы едем на склоны. Я не должен был идти, но все равно пошел.

– И что же он сделал?

Дин рассмеялся:

– Ничего. Он не хотел, чтобы мои тупоголовые приятели сбросили меня с горы на дельтаплане. Я прихожу домой с «ручкой лейки», и он не может отправить меня в колледж. А он хотел, чтобы я поступил в колледж.

– А чем ты занимался в колледже, кроме игры в мяч?

– Я преимущественно изучал химию.

Эвелет повернулась и удивленно посмотрела на него:

– Ты шутишь?

– О, я понимаю. Ты, наверное, думала, что я плохо учился? Что у меня в колледже был только Бег 101 и факультативный курс укрепления лодыжек?

– Нет, конечно же нет. Я просто не знала.

Эвви уставилась в потолок и осторожно поинтересовалась:

– А что тебе нравилось в химии?

– Я что-то делал и получал нечто интересное, – сказал он. – Если ты знаешь, как это работает, то можешь заставить раствор посинеть, нагреться или вообще взорваться. Это нечто сумасшедшее, но это было предсказуемое сумасшедшее. Можно было заставить что-то испускать зеленый дым или превращаться в пену, и каждый раз это происходило одинаково. А потом записываешь формулы, и раз, лабораторная работа выполнена. То же самое и с бейсболом. Это выглядит безумно, но все это физика. Кажется, что нет никакой логики, но она есть. Я имею в виду за исключением тех случаев, когда очевидно, что логики нет.

Она повернулась на бок и приподнялась на локте, протянула безымянный палец и провела им по лбу Дина:

– А это шрам от чего?

– Когда был юниором, получил мячом в Корнелле, – сказал он. – Кровищи было! Помнишь мы говорили о обычных людях, с которыми я встречался? У меня была девушка, Трейси, которая присутствовала на игре, и она тогда даже упала в обморок. Просто бум, вот так. Мне было так плохо. Мне рассказали, что она только взглянула на меня и упала без чувств на свое место, как в мультфильме Даффи Дак. Подруга приводила ее в чувство, опуская ее лицо в ведерко со льдом для диетической колы.

– Да, жесткий способ приведения в чувство.

– Потом они отвезли меня в больницу и заклеили мне рану.

– У тебя не было швов?

– Нет, только медицинский клей. Когда я позвонил домой и сообщил маме, что меня отвезли в «Скорую» и заклеили лицо, она повесила трубку и позвонила в больницу. Папа сказал, что «нашего ребенка склеивали», что теперь он «проект искусства и ремесел» и тому подобное. Но маме потом уточнили, что это не клей, а искусственная кожа. Она просто ответила «Хорошо» и повесила трубку.

Дин рукой показал, как она вешала трубку.

– Это действительно искусственная кожа? – удивилась Эвелет.

– Не знаю. Но от этой поправки маме стало лучше. Тебе когда-нибудь накладывали швы?

– Один раз на колено, а потом, пару лет назад, на стопу, когда я наступила на битое стекло в гостиной.

– Ой.

– Кровь текла повсюду, – продолжила Эвви. – Это было действительно отвратительное зрелище.

– Уж наверное, – согласился Дин.

Почти неосознанно Эвелет пальцем ноги нащупала шрам на другой ноге. Его зашивала приехавшая «Скорая помощь». Эвви тогда порезалась на разбитом стакане Тима, а тот еще был зол на нее. Но медсестре она сказала, что это она сама разбила стакан на кухне. «Он выскользнул прямо из руки», – как сейчас помнила Эвелет те свои слова.

Эвви провела пальцем от виска Дина по его скуле и перепрыгнула на темно-красную отметину над ключицей:

– О, кажется, в этом месте это я тебя. Синяк.

Не вставая с кровати, он покрутил головой, пока не увидел себя в зеркале над комодом. Склонив голову набок, он произнес:

– Это не синяк, – и, ощупав пальцами, добавил: – Это засос.

Дин повернулся к ней и опустил подбородок, глядя на нее сквозь свои густые ресницы.

– Ты сделала мне засос, – повторил он.

Эвви прищурилась, вспоминая:

– Подожди, когда я это сделала? – Потом она вспомнила и улыбнулась: – Точно, я это сделала. Прости.

– Не извиняйся. Этого достаточно, чтобы раскрутить мой Instagram. Я просто напишу: «Веселимся здесь, в Мэне». – Он потянулся к своему телефону: – Сейчас сделаю селфи.

– Не стоит! – смеясь, протянула руку Эвви, но он отвел руку с телефоном, и Эвви, потеряв равновесие, завалилась на него.

– Тебе не больно? – спросила она. – Правда не больно?

– Правда не больно, – прошептал он в ответ, блаженно улыбаясь.