Глава 20

Полторы недели спустя.

– Эми, ты готова? – Дэниэл снова держит меня за руку. Крепко. Я качаю головой.

– Слишком рано. Я пока не могу.

Он сжимает губы.

– Не рано, как раз пора. Иначе им придется домысливать.

Я набираю в легкие воздух. Хорошо. Он прав. Пора. Я справлюсь.

– Она на обезболивающих?

– Нет, – отвечает он. – Действие опиатов закончилось несколько часов назад, и новой дозы она не просила. Думаю, ей правда лучше.

В который раз я шепотом произношу благодарственную молитву.

– Тогда пойдем и расскажем им, – отдергиваю я свою руку, как от горячей плиты.

Мы переступаем порог палаты, в которой Кори восстанавливается. Она сидит в кровати рядом с Джо, и вместе они смотрят выставку собак по каналу «Animal Planet» на испанском языке.

– Все-таки мне нужно было вернуться раньше, – сокрушенно говорит мне сын, не успела я открыть рот.

– Почему? Зачем было бы пропускать лагерь, если выяснилось, что с Кори все будет в порядке и она все равно не сможет ничего делать, кроме как лежать и отдыхать?

– Не знаю. Я чувствую вину за то, что не был рядом тогда, когда она больше всего во мне нуждалась.

– Я нуждалась не в тебе, а в нейрохирурге, – пихает она его локтем. – Или ты из Алабамы привез диплом врача, а не свой дурацкий сертификат?

– Похоже на обесценивание поддержки ближайшего родственника, – хмурится Джо.

– Да нет. Просто ты приехал сюда в наиболее удачное время. Мама уже начала действовать мне на нервы, папа был в Чикаго, так что теперь – все на тебе.

– Он снова уехал? Уже? – удивляется Дэниэл.

– У него несколько встреч, – поясняю я. По моим подозрениям, присутствие здесь Дэниэла доставляло ему сильный дискомфорт, и он решил ухватиться за эту возможность. – Он проведет остаток лета с нами в Пенсильвании. И дети снова увидятся с ним на День благодарения и зимние каникулы.

Я множество раз обсуждала это с детьми, когда Кори пришла в сознание, и Джон обсуждал с ними тоже. Они повторяют одно – что согласны, что поддерживают наш план. Да, они хотят провести рождественские каникулы за океаном. Нет, они никогда и не надеялись, что он останется. Да, им было весело, но они хотят вскоре вернуться к своей обычной жизни и в любом случае будут видеться с ним каждые два месяца и проведут с ним все следующее лето. Плюс, как обнадеживающе говорит Кори, в соответствии с соглашением о разделе имущества, которое мы наскоро заключили и которое будет слушаться в суде перед самым началом учебного года, он будет платить мне алименты, а значит, лето прошло «не зря».

Дэниэл знает, что Джон и я подали на развод, но он не принимает участия в наших семейных беседах, поскольку пытается быть «другом» и не нарушать пространство нашей семьи. На его лице написано недоумение, поэтому я добавляю:

– Просто Джон такой.

– Он не идеален, – кивает Джо. – Но он наш папа, поэтому не будем критиковать.

– Хорошо. Мы с вашей мамой хотим вам сказать, что…

– Мы знаем, – перебивает его Кори. – Вы встречаетесь. Все об этом знают. Мне кажется, даже кто-то из семейства Кардашьян^* только что в Твиттере об этом писал. Только не произносите этого вслух, ладно? Очень неприятно представлять, как твоя мама занимается сексом. Или, может, у вас есть к нам вопросы по поводу безопасного полового акта?

– Фу! – не выдерживает Джо и ехидно – насколько это вообще возможно для него – улыбается Дэниэлу. Наверное, ни один мужчина никогда не будет достоен его мамы. Я могла бы сюда хоть Папу Римского привести, Джо все равно нашел бы у него недостатки.

– Нет, спасибо. Мы в случае чего сможем задать вопросы врачам. Как вы относитесь к тому, что мы пара?

Кори пожимает плечами:

– Нам нужно будет переезжать в Нью-Йорк?

– Мы все втроем будем время от времени туда ездить. И одни выходные в месяц вы будете оставаться у тети Лины.

– Можно мне будет у нее пить диетическую колу?

Я оставляю ее вопрос без ответа.

– Никто никуда переезжать не будет. Мы живем здесь, Дэниэл и Кэсси – там. Пока это будет так, а весной, когда Кэсси закончит школу, мы еще раз вернемся к этому вопросу.

– Пока она хочет поступать в Темпл и Принстон, – добавляет Дэниэл. – Если она будет жить где-то поблизости, нам будет еще легче.

– Вау, Принстон! – воодушевляется Кори.

– Это не соревнование, – напоминаю я.

– По крайней мере, не честное. Я же не виновата в том, что мой мозг слишком травмирован, чтобы я могла поступить в Принстон.

– Этот аргумент нельзя применять задним числом, – смеюсь я. – И вообще, с тобой все в порядке. Я это знаю точно, потому что заставила их взять у тебя анализы на все, что только можно.

Джо поднимает руку.

– Джо, тебе не нужно ждать, чтобы тебя вызвали.

– Он учитель, – парирует Джо, скосив взгляд на Дэниэла.

– И я учитель, – удивленно говорю я сама себе.

– Хорошо, Джо, – кивает Дэниэл, – говори.

– Можно ли мне поступить в «Бронкс-сайенс»?

Я смотрю на Дэниэла. Он, улыбаясь, – на меня. Я мотаю головой.

– Давайте не так быстро, народ. Мы встречаемся – вот и все. Не надо сразу напрашиваться жить у моего нового друга.

– А что? К тому времени Кори уже закончит школу и будет работать в салоне красоты. – Кори подталкивает его в бок. – А в нашей школе курс физики длится всего один год, второго нет! Плюс их шахматная команда каждый год выигрывает у нашей.

– Посмотрим, – отмахиваюсь я, но тут же начинаю представлять, как это будет.

Через два года мы переедем в Нью-Йорк. Джо будет добиваться успехов в самой сильной школе, где он получит соответствующую его интеллектуальному уровню нагрузку и сможет развиться наилучшим образом. Я смогу работать в школьной библиотеке и действительно приносить пользу, внедряя флекстологию для обделенных детей. Дэниэл и я будем жить вместе, в одном чудесном городе и будем каждый день вместе читать книги. Должна признать – это звучит очень привлекательно.

– Я не буду работать в салоне красоты, – смеется Кори. – Я буду прыгать в Университете штата Пенсильвания. Конечно, когда я полностью восстановлюсь и когда разрешит доктор, – добавляет она, а я поднимаю руку в знак поддержки.

– И когда твоя мать овладеет искусством трансцендентальной медитации, – заключаю я.

Она бросает рассерженный взгляд на Джо.

– Не волнуйся насчет мамы, – успокаивает ее Джо. – Она не заметит, так как будет слишком занята своим новым «другом» и грантом, который он для нее выбил.

– О чем это он? Что за грант?

– Национального фонда поддержки искусств, – сообщает Дэниэл. – Кэтрин, знакомая твоей мамы из Чикаго, после завершения библиотечной конференции помогла мне оформить заявку на грант. Как только она и я услышали выступление вашей мамы, мы сразу поняли, что у флекстологии большой потенциал, вне зависимости от того, что думает Эми. То, что я помог проекту встать на ноги, помогло мне удержать тебя и сделать так, чтобы ты продолжила со мной встречаться, – подмигивает он мне.

– Я все еще не могу проверить, что вы вдвоем втихую это провернули.

– Подожди, это про твою идею с электронными книгами и выбором книг, которую ты начала в нашей школе? – спрашивает Кори. – Вообще она хорошая, насколько может быть хорошим что-то, связанное с чтением.

– Да, это она. Мы не могли придумать, как получить финансирование, – школьные комитеты так неповоротливы, и мы хотели попробовать получить разрешение авторов использовать некоторые очень стоящие романы, чтобы финансовая сторона проекта была подъемна и сама программа покрывала потребности самых разных студентов. А потом нас осенило – то есть не нас, а Дэниэла. Чем пытаться упрашивать авторов подарить нам права, мы можем найти кого-то, кто им за них заплатит – типа агентства, чья миссия – поддерживать творческих людей.

– Я изложил свою мысль Кэтрин, а она оказалась знакома со специалистом по заявкам на гранты, и одно за другим… Так что теперь у вашей мамы есть достаточная сумма, чтобы провести пилотную программу в школах с недостаточным финансированием.

– И ты встречаешься с ним, потому что он нашел деньги на твою занудную идею? – в изумлении спрашивает Кори.

– Нет, – смеюсь я. – Я встречаюсь с ним из-за того, что он шутит на латыни.

– Почему Марк Аврелий заставлял своих детей есть овсянку? – тут же спрашивает Дэниэл всех нас. – Потому что он терпеть не мог кукурузу!

Мы все морщимся.

– По большей части, потому что он очень привлекательный, – поправляю я себя.

Джо в ужасе смотрит на Кори. Она делает вид, что ее сейчас стошнит.

– Кори, я скучала по твоим остротам. Если тебе еще не надоело слушать одно и то же, спасибо тебе за то, что ты все выдержала и осталась жива.

– Да, – вторит мне Дэниэл, – я тебе особенно благодарен, потому что в противном случае я бы с тобой не познакомился. И уверен – ваша мама больше никогда бы мне не позвонила и грант бы не помог.

– Довольно эгоистичное восприятие ценности молодой жизни, – усмехается Кори.

– Вы с Кассандрой поладите, – говорит Дэниэл.

Я, улыбаясь, киваю, но на самом деле не так в этом уверена. Самое прекрасное во всей этой ситуации то, что они и не обязаны. Дэниэл дал мне возможность быть там, где мне нужно быть. И я могу пожинать плоды всех тех открытий, что сделала о себе в Нью-Йорке, и не отказываться от своих обязанностей в Пенсильвании. Теперь жизнь после Джона для меня – не эквивалент мученичеству и одиночеству. И не аналог странной смеси двух самостоятельно счастливых семей в стиле сериала «Семейка Брэди». Есть и третий путь.

Теперь я это понимаю. Я понимаю, что можно любить то, что у тебя есть: любить детей, жизнь, друзей и при этом хотеть большего. И нет ничего плохого в том, чтобы идти и получать это большее – больше любви, дружбы, удовлетворения и оставаться при этом прекрасной мамой.

Благодаря Дэниэлу, подругам, Кори и Джо я наконец понимаю, что обычная математика неприменима к матерям: я могу быть стопроцентной матерью и, хоть это и нелегко, при этом оставаться на сто процентов собой. Это предполагает изменение образа мыслей. Это предполагает, что, если я хочу хорошо заботиться о детях, больше никогда не должна забывать заботиться о себе.

И мне, чтобы усвоить все это раз и навсегда, понадобилась не деревня. Мне понадобилась #мамспринга.

Эй, почитай письма ниже, они сразят тебя наповал. Люди их шлют уже целый месяц с тех пор, как вышел журнал. Некоторые адресованы нам, но некоторые – однозначно тебе. Я отобрала свои любимые. Ты давно заглядывала к нам в Твиттер?

Целую,

Талия

PS. Радуйся – Мэтта повысили. То есть формально это повышение, и зарплата у него теперь намного выше, но я бы лучше умерла, чем делать такую работу. Стратегическое планирование тенденций онлайн-маркетинга. Ужас. Хорошо, что это все досталось ему, а не мне. Он вне себя от радости, и у него отлично получится. Он тебе гостинцев насобирал из модного шкафа в знак благодарности за то, что ты стала лицом мамспринги. А я добавила туда пару вещей для Кори. Так что радуйтесь. И не забывай эпилировать брови!

Дорогой журнал,

я никогда не пишу в редакции, но вам я хочу написать, чтобы выразить свое восхищение статьей «А нужна ли #мамспринга вам?». Я даже не знала о ее существовании, но как только узнала, сразу рассказала о ней мужу. Я сказала: «Если ты мне в ближайшие две недели не устроишь мамспрингу, я уйду от тебя, и это на полном серьезе». У меня трое замечательный детей, и последние семь лет я только и занимаюсь тем, что вытираю носы, меняю памперсы, а «удовольствия ради» готовлю ужины, которые мой трехлетка «лучше умрет, чем съест». И тогда я готовлю ему второй ужин, а потом домой возвращается муж со своего еженедельного – да, еженедельного – счастливого часа с друзьями. И он слишком пьян, чтобы укладывать детей. Плюс у него есть вечера, когда они играют в боулинг, а еще он допоздна работает и по воскресеньям спит до бесконечности, пока я чуть ли не силой притаскиваю детей в церковь, чтобы от меня не отказалась собственная мать. Должна сказать, у нее много фантазий о том, как мне воспитывать детей, и она постоянно говорит, что мне пора «устанавливать свои порядки», но каждый раз, когда я накрываю здоровый обед с зеленой фасолью, который никто не хочет есть, где она? А я скажу вам где: у морозильника, выдает детям мороженое Dove. А у младшего еще даже не все зубы выросли! Честно говорю: если мне не дадут возможность провести ночь в постели одной по крайней мере в течение восьми непрерывных часов, я убегу из дома навсегда!

Так что спасибо за статью! Хотя для меня показалось таким странным, что героиня ходила на тренировки, пока детей не было рядом. Я бы не совершила такой ошибки.

Ваша

Бекка Олдт, Омаха, шт. Небраска

Дорогая Эми Б.,

я попросила журнал, в котором была напечатана статья про вас, передать вам мое письмо, чтобы вы знали, как сильно повлияли на меня и моих подруг. Я прочитала статью про вас в кабинете стоматолога и сразу поняла, что мне нужно поговорить со своими подругами – мы зовем себя «понедельничные мамы», потому что шесть лет назад мы ходили в этот день недели в терапевтическую группу из-за послеродовой депрессии, которой мы все тогда страдали. Сейчас все гораздо лучше благодаря значительной поддержке и хорошим препаратам, но воспитание детей – это большая нагрузка, как вы знаете.

В общем, нас четверо, и мы решили помочь друг другу, чтобы каждая из нас получила неделю на мамспрингу. В зависимости от наших графиков мы будем по очереди брать неделю, и пока одна из нас отсутствует, остальные будут возить ее детей в школу, и брать к себе на ночь, и делить между собой все остальные заботы. С очень раннего возраста детей каждая из нас откладывает по $15 в месяц в наш общий «спа-фонд», но за все эти годы мы так и не смогли вчетвером собраться и провести хотя бы один вечер в отеле и сходить на массаж. Теперь вместо этого мы распределим эти деньги на четыре части, и каждая из нас сможет позволить себе целую неделю пожить в отеле и спокойно подумать и отдохнуть.

Из статьи я знаю, что вы много читаете, но когда придет черед моей мамспринги, я буду каждый день ходить в кино, потому что я не была в кинотеатре с рождения моей первой дочери. Я даже не помню, как пахнет попкорн. Но я помню, что когда-то давно я очень любила ходить в кино. Моя подруга Калла будет много плавать в бассейне. Она была мастером спорта по плаванию, но в нашем городе есть только один спортзал, где можно оставить детей в детской комнате, но там нет бассейна. У другой подруги, ее зовут Ноэль, сын только-только отлучился от груди, и она говорит, что мечтает об одном – проспать целую неделю. Но я уверена, что, как только она выспится, у нее появятся силы по крайней мере погулять по красивому месту или прочитать хорошую книгу. А моя лучшая подруга Эн планирует взять с собой гитару.

Эми, ни у кого из нас нет поблизости родственников, и не всех нас поддерживают мужья. До выхода статьи про вас нам и в голову не приходило, что в принципе можно найти возможность и выкроить несколько дней для себя, и мы совсем не думали о том, что это нормально. Прочитав вашу историю, мы поняли, что для мам не только нормально устраивать себе отпуск – это необходимо. Поэтому спасибо вам большое за храбрость и за то, что дали нам толчок, который был так нужен.

С уважением,

«понедельничные мамы», г. Барабу, шт. Висконсин

Уважаемая редакция,

я хочу засвидетельствовать вам свое разочарование – нет, свою ярость – в связи с тем, как безответственно вы находите повод восхищаться матерями, которые убегают от своих прямых обязанностей. Я понимаю, что вам нужно продавать тираж, а значит, страницы вашего издания будут заполнены сексом и другими мерзостями, но обнаружить там семистраничную (!) статью про женщину, которая оставила СОБСТВЕННЫХ ДЕТЕЙ практически незнакомому мужчине, прыгала по постелям в Нью-Йорке и думала только о «преображениях» и «спортклубах», – это превосходит мои самые пессимистические ожидания. Что будет, если ваша статья заставит других женщин – нормальных и ответственных – поступить так же? Вы подумали об этом, прежде чем публиковать этот опасный материал? Одна мысль об этом вызывает ВОЗМУЩЕНИЕ. Стыд и позор, журнал «Pure beautiful». Подумайте о детях!

Прошу немедленно отменить мою подписку.

С уважением,

Дебора Стакли, г. Феникс, шт. Аризона