В огонь

Средиземное море казалось лишь самую малость темнее лазурного неба над головой. Подернутая рябью тень HH-60H «Рескью Хок», мчалась на восток, в сторону Сирии. Тонкая линия сирийского берега темнела на горизонте, отделяя море от неба.

– Вон они! – сказал в интерком второй пилот, Сэндмэн.

Сощурившись, Кей Ти разглядела тонкую струйку серого дыма, тянущуюся к небу между берегом и вертолетом.

– Чиф, дай-ка бинокль, – сказала девушка Родригесу.

Синьор-чиф передал ей бинокль. Облаченная в гидрокостюм, Кей Ти свесилась вниз из открытого люка, поднесла к глазам окуляры. Соленый ветер сек обнаженную кожу, сверху упруго давил нисходящий поток от винтов вертолета. В бинокль Кей Ти разглядела обломки на поверхности, но остов пропавшего «Си Хока» уже успел затонуть. Обломки скопились вокруг нескольких голых скал, выступающих из воды. Что произошло с вертолетом, толком никто не знал. Пилот не успел даже радировать координат, прежде чем связь прервалась. Последнее местоположение «Си Хока» спасательной команде передали с их авианосца, корабля ВМС США «Марк Твен», по данным бортового ответчика пропавшей «вертушки». Какую задачу выполнял «Си Хок», им не сообщили, но, судя по месту падения, наверное, вывозил с материка возвращавшихся с операции спецназовцев-диверсантов. Воздушное пространство в этих местах являлось спорным, потому-то «Рескью Хок», против обыкновения, и был вооружен люковым пулеметом M240. За пулеметом сидел один из приданных «Твену» морских пехотинцев, рядовой первого класса Торассон, невероятно застенчивый юноша восемнадцати лет, родом откуда-то из Миннесоты. Пока что он никак не мог заставить себя взглянуть Кей Ти в глаза, в разговоре с ней жутко мямлил, но парнем казался вполне неплохим.

– Вижу уцелевших, – сообщила Кей Ти в гарнитуру шлемофона, различив среди волн два силуэта.

Казалось, один поддерживает на плаву другого, не без труда держась на воде неподалеку от пляшущего на волнах обломка фюзеляжа. Странное дело: что могло помешать потерпевшим крушение уцепиться за один из скальных выступов? Море, в конце концов, очень даже спокойно. Ну, да ладно: на открытой воде их будет проще подцепить спасательной люлькой.

– А этот еще откуда взялся?! – крикнул Гуань сквозь шум воздушных винтов.

Этот пилот, хоть и бруклинец родом, был чуть ли не самым невозмутимым из всех знакомых Кей Ти – отчасти поэтому и стал таким хорошим пилотом. Его хладнокровие было одной из причин, в силу коих девушка доверяла ему целиком. Вместе они не раз вылетали навстречу крайне скверной погоде, не раз выполняли крайне рискованные задания, и удивляться, что бы там ни случилось – нет, это было совсем не в его духе. Перебравшись к другому борту, Кей Ти взглянула в иллюминатор. Примерно в полукилометре к югу, над самой водой, виднелся еще вертолет, зловеще-черного цвета. Кей Ти на секунду встревожилась: не эта ли черная «вертушка» и сбила «Си Хок», – но тут же узнала странный угловатый силуэт другой машины. MH-X, «Блэк Хок»… Кровный братец их «Рескью» и сбитого «Си Хока», MH-X был оборудован системой подавления ИК-излучения двигателей, тормозом несущего винта, замедлявшим скорость вращения и снижавшим шум, а также антирадарным покрытием, что делало его куда более незаметным, чем обыкновенные рабочие лошадки, «Черные Ястребы» иных модификаций. Точно такая же «вертушка» во время операции «Копье Нептуна» везла «котиков» из шестого отряда в то самое поместье в пригороде Абботабада, где прятался и был ликвидирован Усама бен Ладен. Если «Си Хок», как подозревала Кей Ти, использовался для транспортировки спецназовцев-диверсантов, то уж MH-X участвовал в какой-то диверсионной операции наверняка. Вертолет-невидимка направлялся на запад – назад, в сторону флота.

– Спасибо за помощь, ребята, – пробормотала Кей Ти себе под нос.

Да, она понимала, что это несправедливо: спасательного снаряжения на MH-X наверняка нет. Однако «Блэк Хок» мог хоть покружить рядом – тогда спасшиеся с «Си Хока» чувствовали бы, что они не одни; в подобных ситуациях такие вещи очень важны для укрепления духа потерпевших крушение. Конечно, откуда ей знать: возможно, у них горючее на пределе, или задание чрезвычайной важности, но… логика логикой, а какие задания могут быть важнее спасения человеческих жизней?

– Авиатопливо! – крикнул Родригес в гарнитуру шлемофона, указывая сквозь распахнутый люк вниз, на воду.

«Не отвлекайся!» – цыкнула на себя Кей Ти, вновь перебравшись к люку и выглянув наружу. Управляемый Гуанем, вертолет завис над морем невдалеке от места крушения, нисходящие токи воздуха гнали в стороны мелкую рябь. Теперь Кей Ти видела спасшихся хорошо. Один держался довольно уверенно, но это давалось ему нелегко – ведь он удерживал на плаву и второго, а тот явно был без сознания. Теперь-то Кей Ти поняла, отчего они остаются в стороне от скал. Оба дрейфовали посреди пятнышка синей воды, окруженного целым озером темного, маслянистого авиационного топлива.

Кей Ти переглянулась с Родригесом.

– Гляди, не подожги! – крикнула она в гарнитуру.

В ответ Родригес только улыбнулся. На самом-то деле горючее на воде ничего не меняло: по счастью, выжившим не пришло в голову обозначить свое местоположение фальшфейерами.

Кей Ти сдернула шлем, натянула на голову капюшон и маску со шноркелем, сунула ноги в ласты. Родригес тем временем приготовил люльку. Гуань повел машину вниз, остановил вертолет футах в двадцати от поверхности. Кей Ти села на порог люка, свесив ласты над вспененной воздушной струей водой, отстегнула страховочный ремень, подняла руку, придерживая маску, а затем выпрямила ноги, вытянула их вперед и приготовилась к прыжку.

И тут произошло разом несколько неожиданностей. Перед глазами Кей Ти мелькнули росчерки трассеров, издали донесся басовитый рокот очередей из крупнокалиберного пулемета, из-за самой высокой скалы вывернул артиллерийский катер, а в следующую секунду авиатопливо на поверхности моря вспыхнуло пламенем. Языки огня потянулись вверх, грозя поглотить «Рескью Хок». Двигатель вертолета пронзительно взвыл: Гуань резко повел машину вверх, уводя ее из-под обстрела.

Вертолет накренился, и Кей Ти, выпав из кабины, полетела в огонь. И едва успела почувствовать испепеляющий жар. Сжавшись в комок, каким-то чудом не позабыв придержать маску, она вошла в воду.

Кувыркнувшись в глубине, Кей Ти отыскала взглядом отблески пламени на поверхности и сориентировалась в пространстве. Море, насколько хватало глаз, сияло красно-оранжевым, а запас воздуха в легких был не так велик, как хотелось бы. Впрочем, хорошо еще, что она не вошла в воду ластами вперед, иначе удар мог бы переломать пальцы ног – потому-то пловцы и прыгали с вертолета из положения «сидя», вытянув ноги, удерживая ласты перпендикулярно поверхности. Обломков в глубине, под горящими волнами, не наблюдалось, а значит, работать следовало так, будто «Рескью Хок» невредим и в строю. Взглянув на наручный компас, Кей Ти сориентировалась в сторонах света, примерно определила собственное положение относительно того места, где в последний раз видела потерпевших крушение, и плавно, размеренно поплыла к ним под горящими волнами. Вот на поверхности впереди заиграли солнечные блики, и среди них показались силуэты обоих выживших. Тот, что в сознании, изо всех сил работал ногами, свободной рукой удерживая над водой бесчувственного (хорошо, если не безжизненного) товарища. Спасжилет второго был изорван в клочья, а сделать это не так-то просто. Из другой руки первого, безо всякого толку свисавшей вдоль тела, сочилась кровь. Держаться на воде при помощи одних ног – дело нелегкое. Кей Ти даже не представляла себе, сколько времени он продолжает работать ногами, но знала: силы его наверняка подходят к концу. Все это она успела оценить и обдумать, приближаясь к потерпевшим крушение. А еще почувствовала, что плечо начало припекать.

– Горишь! – крикнул ей тот, что оставался в сознании, как только она вынырнула из воды посреди чистого, свободного от огня пятачка.

Кей Ти бросила взгляд на плечо. Авиационное топливо, попавшее на гидрокостюм, продолжало гореть. Прихлопывая пламя затянутой в перчатку ладонью, она почувствовала жар: стеганый неопрен начал плавиться.

Погрузившись под воду, Кей Ти осмотрела поврежденную руку остававшегося в сознании. Из раны торчала кость.

– Передай его мне! – крикнула девушка, вынырнув из воды и подхватив бессознательного: при помощи обеих рук и компенсатора плавучести ей будет проще удерживать его на плаву.

Судя по униформе, бессознательный принадлежал к экипажу «Си Хока». Скверная рана в его голове нуждалась в немедленном медицинском вмешательстве, однако он был еще жив. Между тем неподалеку раздался треск очередей: на бас крупнокалиберного пулемета откликнулось высокое, визгливое стаккато люкового M240 скромного, застенчивого рядового первого класса Торассона. Так Кей Ти и довелось впервые в жизни спасать утопающих под обстрелом.

Огонь подбирался ближе, сужал кольцо вокруг их небольшого оазиса. Горизонт со всех сторон заволокло клубами черного дыма.

– Остальной экипаж и пассажиры погибли! – сообщил остававшийся в сознании боец.

Выглядел он изможденным, на грубом лице застыла гримаса боли, но теперь, при помощи освободившейся неповрежденной руки, на плаву держался легче. С виду спецназовцы вовсе не таковы, какими их обычно считают. Парней мускулистых и рослых среди них почти не встречается. Чаще всего они невысоки ростом и жилисты, вот как этот, а иногда чуточку обрастают жирком (говорят, что резервы питания требуются).

– Как тебя звать? – спросила Кей Ти.

Внезапно вокруг завихрился дым. Над головой промелькнул «Рескью Хок», обгоняемый струями трассеров. В проеме люка, будто электросварка, сверкали дульные вспышки M240.

– Майк! – назвался спецназовец.

Тратить время на обычные слова ободрения Кей Ти не стала: уж этот-то явно знал, как действовать в трудных обстоятельствах.

– Окей, Майк, мне нужно, чтоб ты меня выслушал. Я пронырну под огнем, отбуксирую его, – девушка кивнула на бессознательного пилота, – в сторону, и вернусь за тобой. Сам с такой рукой плыть не пробуй: если даже не попадешь в беду, я не буду знать, где тебя отыскать.

В этом-то и состояла вся суть. Майк принадлежал к братству воинов, обученных во всем полагаться на собственные силы, так как это необходимо для их работы. В его глазах Кей Ти была женщиной, причем довольно хрупкого сложения. Вопрос, доверится он ей, или нет…

К ее немалому облегчению, Майк согласно кивнул. Конечно, ни в чьем согласии Кей Ти не нуждалась, однако сотрудничество всегда лучше излишнего апломба.

– Огонь… – выдохнул спецназовец, едва ворочая языком от усталости.

– Если огонь придвинется вплотную, набери как можно больше воздуха и ныряй. Я тебя отыщу.

Майк снова кивнул. Он доверял ей. Доверял, но напоследок взглянул на пилота. Оба они понимали: буксируемый под водой без сознания, летчик рискует захлебнуться. Шансы его были невелики.

Кей Ти дотянулась до влагозащищенной рации на линьке и заговорила:

– Папа, на связи Эр-Эс-один. Тащу одного, встречай к западу от текущего места. Гружу его в люльку и возвращаюсь за вторым. Нужна немедленная реанимация. Прием.

– Эр-Эс-один, на связи Папа. Прими к сведению: мы тут играем в прятки с арткатером, – откликнулся Сэндмэн по радио, на фоне треска очередей. – Помощь идет, до их прибытия положение небезопасно, но что сможем – сделаем. Отбой.

Напоследок из динамика глухо донесся голос Торассона, крикнувшего: «Перезарядка!»

Майк поднял взгляд на Кей Ти.

– Он должен выжить, – сказал он.

Чувствуя жар подбирающегося пламени и тяжесть бессознательного пилота, девушка кивнула. Как знать, лжет она, или нет? Несколько резких вдохов-выдохов, чтоб по возможности очистить легкие от углекислого газа, долгий глубокий вдох… Поправив компенсатор плавучести, Кей Ти погрузилась в воду и, увлекая за собой обмякшее тело пилота, поплыла, поплыла, поплыла. Руки она вытянула по швам, гребла только ластами. Тело летчика за спиной плыть почти не мешало. Надо признать, отсюда, из-под воды, горящее море казалось просто прекрасным.

Миновав огненное кольцо, Кей Ти вынырнула на поверхность под запятнанным угольно-черным дымом, но в остальном безоблачным ярко-голубым небом. «Рескью Хок» ждал ее со спущенной люлькой. Катера нигде видно не было, но экипаж все равно здорово рисковал. Кей Ти отплатила им, устремившись к люльке как можно быстрее.

Один из самых вздорных доводов против женщин в рядах пловцов-спасателей – будто бы их сил недостаточно, чтоб погрузить в люльку двухсотфунтовое тело. Разумеется, женщины уступают в силе мужчинам, но Кей Ти знала: тут все дело не в силе, а в технике. Погрузив вертолетчика в люльку, она подала знак свесившемуся из люка и наблюдавшему за ней Родригесу. Тот поднял руку, давая понять, что сигнал принят, и запустил лебедку. Но, стоило люльке оторваться от воды, Торассон снова открыл огонь из M240. Из дымной завесы выскользнул катер. С его борта зарокотал крупнокалиберный пулемет, и в воздухе под брюхом «Рескью Хока» заплясали огоньки трассеров. Одолевая качку, стрелок на полном ходу нащупывал цель, но Гуань, нужно отдать ему должное, держал «вертушку» на месте, давая Родригесу шанс спокойно поднять люльку на борт. Тем временем тихий тинэйджер из Миннесоты хладнокровно выпускал из M240 очередь за очередью, отстреливаясь от тяжеловооруженного противника. Но задержаться и поглядеть, чем все кончится, Кей Ти не могла: она обещала Майку вернуться за ним. Снова провентилировав легкие, она сделала глубокий вдох и погрузилась в воду.

Пламя успело поглотить пятачок чистой воды в центре огненной бури. На миг запаниковав, Кей Ти остановилась под водой. Нет, боялась она не огня и не того, что кончится воздух. Пугало другое: отчего Майка нигде не видно?

Вначале ей удалось разглядеть струйки крови. Они тянулись в глубину от открытого перелома руки, словно алые корни дерева. Сдерживая дыхание, спецназовец смотрел вверх, на огонь, и Кей Ти что есть духу рванулась к нему. Увидев ее, почувствовав на плече ее руку, Майк догадался обмякнуть, расслабиться, и девушка потянула его за собой. Плыла она так быстро, как только могла; ласты на мускулистых ногах многократно увеличивали силу гребков. Казалось, плыть им без конца, но Майк не паниковал, не рвался из рук, даже когда саму Кей Ти настоятельно потянуло наверх, вдохнуть, несмотря на пламя над головой.

Наконец она снова увидела впереди солнечный свет и вынырнула на поверхность, жадно хватая ртом воздух. Обнаженную кожу обдало жаром. Майк тоже разевал рот, будто вынутая из воды рыба. Он побледнел и совсем ослаб. «Как бы в шок не скатился», – заволновалась Кей Ти, не видя нигде «Рескью Хока». Ей захотелось отплыть подальше от пламени, но она тут же сообразила, что этого делать не стоит: огонь и дым хоть как-то да позволяли укрыться от наблюдателей с катера. Прислушавшись, она не услышала ни очередей, ни рокота двигателей – только треск горящего топлива. При мысли о том, что «Рескью Хок» сбит, а товарищи погибли, ее вновь охватила паника, но и на этот раз она совладала с собой. Строить предположения было не время. У нее имелось задание, и действовать следовало строго по наблюдаемой обстановке.

– Майк, как ты там? – спросила она.

– В порядке, – отвечал он, хотя это явно было не так.

«Майк, не надо меня разочаровывать. Мне нужна информация, а не липовая несгибаемость духа».

– Майк? – настойчиво переспросила она.

Веки спецназовца дрогнули, приопустились.

– М-м… замерз, ослаб, потерял уйму крови, – доложил он.

Похоже, вдобавок к упадку сил, вдобавок к тому, что море вытягивало из тела тепло, Майк и вправду скатывался в шоковое состояние. Кей Ти схватилась за рацию на линьке, но тут дым заклубился вихрем, а из-за дыма появился «Рескью Хок». Машина бешеными зигзагами неслась вперед, из дула M240 тянулся длинный язык огня: Торассон палил назад, за корму, по катеру преследователей. Ведомая Гуанем «вертушка» то ныряла в дым, то вновь появлялась на глаза – не столько для маскировки, сколько затем, чтобы не дать пулеметчику с катера пристреляться.

Кей Ти повернулась к Майку, собираясь сказать, что им придется дождаться сил воздушной поддержки – уж эти-то живо пустят катер на дно, но Майк, не позволив и рта раскрыть, подал ей что-то под водой. Холодный металлический шар. Подняв его, Кей Ти обнаружила у себя на ладони осколочную гранату. Катер на полном ходу приближался к ним.

– Со мной все будет в порядке, – сказал ей Майк.

Кей Ти собралась было ответить, но…

Над морем раскатом грома разнесся выстрел. По звуку – что-то среднее между винтовкой калибра.50 и снарядом из полевого орудия. За грохотом последовал сверхзвуковой удар такой силы, будто само небо треснуло пополам. Майк, несмотря на слабость и боль, встрепенулся, насторожился. Оба огляделись вокруг. Казалось, часть крупнокалиберного пулемета на борту катера просто исчезла, а на месте стрелка клубилось в воздухе, оседая на палубу, облако алых брызг.

– Вперед! – заорал Майк.

Выпустив его, Кей Ти поплыла к катеру. Вдруг судно резко встряхнуло. Секундой позже над водой вновь раскатился оглушительный грохот. Казалось, над морем пронеслась волна осязаемой физической силы. Кей Ти захотелось оглядеться и посмотреть, откуда ведется стрельба, но прежде всего ей следовало добраться до цели. Катер замедлил ход, с борта послышались панические возгласы на незнакомом ей языке. Последний отрезок пути Кей Ти, нырнув, преодолела под водой. Изо всех сил работая ластами, она боролась с неожиданно неподатливой, упрямой чекой. Наконец-то сумев выдернуть чеку из запала, девушка вынырнула рядом с катером, припомнила то немногое, что знала о гранатах вообще, отпустила спусковой рычаг, швырнула гранату на палубу катера и ушла в глубину. Грохот взрыва был слышен даже под водой. Над головой с плеском рухнуло в воду тело, и далеко не одно.

Поднимаясь наверх, Кей Ти всерьез опасалась получить пулю от кого-нибудь из уцелевших, но нет, вокруг царила тишина. Она развернулась в сторону катера. Судно противника шло ко дну. Стараясь не обращать внимания на трупы в воде, девушка огляделась и увидела «Рескью Хок», спускающий вниз люльку, но вдалеке, в открытом море, в стороне от огня. Тогда Кей Ти поискала взглядом источник огня, уничтожившего пулеметную установку и лишившего катер хода, и на этот раз сумела его обнаружить. Над морем, на бреющем, затворяя люк, выполнял разворот вертолет-невидимка, MH-X «Блэк Хок».

У лебедки стоял Торассон. Первым Кей Ти отправила на борт Майка, затем забралась в люльку сама, и только тут, поднимаясь, увидела пару F/A-18E/F, «Супер Хорнетов», с визгом пронесшихся над головой. «Днем позже да долларом меньше», – подумала девушка. Взбираясь на борт, она почувствовала, как веет жаром от перегретого ствола M240. Побледневшего Торассона била крупная дрожь, но дело свое он сделал, и сделал великолепно. Кей Ти могла только воображать, каково это – оставаться на месте и поднимать наверх бесчувственного пилота под вражеским огнем. Реанимацией пилота занимался Родригес, а Майка уже укутали теплоизолирующим одеялом. Схватив аптечку, Кей Ти присела над Майком, а «Рескью Хок» развернулся, слегка клюнул носом и полетел на запад – назад, к флоту и «Твену». Машину заметно мотало из стороны в сторону, а поднимаясь на борт, Кей Ти видела сочащийся из хвостового ротора дым. Последнее, чего бы ей хотелось сегодня – рухнуть с вертолетом в море…

Невидимка-«Блэк Хок» проводил их до самого «Твена». В пути Кей Ти, как умела, перевязала рану Майка. Сквозь внушительную дыру в фюзеляже машины внутрь падал солнечный свет.

– Спасибо тебе, – проговорил спецназовец сквозь стиснутые зубы.

Кей Ти молча кивнула в ответ. Майк лежал, привалившись к борту, и в его взгляде чувствовалась не одна только боль – нечто намного большее. Опасность осталась далеко позади, и у него появилось время задуматься. Наверное, второй пассажир, ушедший на дно вместе с «Си Хоком», был его другом…

Тут пострадавший летчик заперхал, закашлялся, брызжа водой. Родригес поспешно отпрянул в сторону.

– Вот это было волнующе, – объявил синьор-чиф.

Гуань аккуратно, мягко посадил поврежденный «Рескью Хок» на вертолетную палубу «Твена». Невидимка-«Блэк Хок» висел над ними, точно заботливая мамаша, пока спасатели не оказались внизу, где ждали медики, готовые отвезти Майка и пострадавшего летчика в лазарет. Как только колеса шасси «Блэк Хока» коснулись палубы, из отворившегося люка вышло множество людей при оружии. Карабины, пистолеты в кобурах, бронежилеты, со всех сторон обвешанные подсумками для самых разных боеприпасов, летные противосолнечные очки, звездно-полосатые бейсбольные кепки – практически униформа гражданского, вольнонаемного персонала вооруженных сил. Как только они оцепили вертолет-невидимку, на палубу вышли еще двое. Первый, могучего телосложения, был одет в черную боевую экипировку. На взгляд Кей Ти, довольно симпатичный… но примечательнее всего оказались его ноги. Вольнонаемных и даже агентов ЦРУ на протезах девушка повидала немало, но их протезы, как правило, были просты, незатейливы, а эти выглядели намного сложнее. Запустив руку в кабину вертолета-невидимки, человек на протезах выволок наружу мешок для перевозки тел, закинул его на плечо, затем нагнулся и подхватил оружейный чехол. Необычно… большинство спецназовцев носили оружие на ремнях, пока не сдадут на хранение, а чехлов с собою на операции не брал почти никто, пусть даже вертолет покидать не придется. «Может быть, снайперы», – подумала Кей Ти, но сумка, если и превосходила длиной карабин, то совсем ненамного. Сама не зная, отчего, девушка оглянулась на Майка. Не успели медики увезти его прочь, как он приподнялся на каталке, сел и изумленно уставился на здоровяка с искусственными ногами. При этом на лице Майка явственно отразились неприязнь и презрение.

Второй человек, вышедший из вертолета, оказался куда меньше ростом и жилистее – то есть, гораздо больше похожим на диверсантов-спецназовцев, какими их ожидала увидеть Кей Ти. Подобно ей самой, латиноамериканец, он тоже был одет в черную боевую экипировку, плюс кепка-бейсболка и темные очки. Кей Ти знала: темные очки носят многие снайперы – зрение берегут. Этот также вытащил из кабины мешок для перевозки тел и закинул его на плечо, а затем извлек из «вертушки» оружейный чехол куда больших размеров. Примерно такой, на взгляд Кей Ти, вполне подошел бы для разобранной снайперской винтовки калибра.50. Слыхала она, что такое оружие использовалось в Ираке… но в катер, судя по звуку, стреляли не из пятидесятого калибра. Разумеется, Кей Ти охватило жгучее любопытство, однако она прослужила на флоте достаточно долго, чтоб знать: в дела спецслужб носа совать не стоит. А еще она прослужила на флоте достаточно долго, чтоб знать: такого понятия, как «секрет», на борту корабля не существует. А в-третьих, она задолжала им, по крайней мере, «спасибо». С этой мыслью она двинулась через вертолетную палубу к паре оперативников в черном, но, стоило ей сойти с места, один из гражданских-вольнонаемных сдвинулся в сторону, перегораживая путь.

– Эй, чика, – заговорил он, оглядывая Кей Ти с ног до головы, – куда это ты собралась?

«Конечно, на свете нет ничего сексуальнее слегка оплавленного гидрокостюма, – подумала девушка. – Интересно, давно этот козлина в море?»

– Туда, – ответила она, указывая в сторону диверсантов.

– Но ты же видишь всех этих мужиков с оружием, так? – спросил он.

Кей Ти только улыбнулась. С такими козлами ей доводилось встречаться не раз.

– Не хочешь ли сообщить, каково твое флотское звание? – спросила она.

Ответа не последовало. Между тем двое в черном двинулись к люку, ведущему в главную корабельную рубку. Проводив их взглядом, Кей Ти вновь повернулась к вольнонаемному.

– Штатский, вот как? На моем корабле, вооруженный и без каких-либо полномочий. Знаешь, как мы поступаем с пиратами?

Но это было уже ни к чему: спецназовцы скрылись из виду, а вольнонаемные потянулись следом.

– Проблемы, чиф? – спросил Гуань, внезапно появившийся рядом.

Кей Ти спокойно взирала на вольнонаемного. «Нет, – подумалось ей, – действительную он служил не в спецназе». Вероятно, он мог бы попросту взять да уйти, но, очевидно, обладая кое-каким военным чутьем, понимал: когда с тобой разговаривает офицер, стой и замри. При всем своем внешнем добродушии Гуань вполне мог, если надо, превратиться в тирана и деспота.

– Вероятно, пират. Навыки общения – ниже комингса, – отвечала Кей Ти пилоту.

Вольнонаемный слегка занервничал. Краем глаза Кей Ти заметила, что за Гуанем к ней подтягивается и остальной экипаж.

– Ты, коп-напрокат, марш с моей вертолетной палубы, живо, – бросил Гуань вольнонаемному, да так, что тот едва не сорвался на бег.

– Шумноват способ спецоперации проводить, – негромко заметил Родригес за спиной Кей Ти.

Не согласиться с ним она не могла: все эти громы да молнии гарантированно привлекут внимание безжалостно безотказной флотской мельницы слухов. Еще немного, и появление на борту «Твена» спецназовцев-диверсантов обрастет целым ворохом самых абсурдных теорий заговора…

Родригес дважды хлопнул Кей Ти по плечу. Развернувшись, она отправилась к машине, за экипировкой, и по пути увидела Сэндмэна: второй пилот что-то втолковывал главному инженеру вертолетной группы, а тот с каждым его словом все сильней и сильней выходил из себя. Вот и Кей Ти тоже предстоит составление официальных требований на новые перчатки и гидрокостюм… традиционная, можно сказать, флотская забава. К тому же, и остальное снаряжение следовало при чистке, до сдачи на хранение, осмотреть: не пострадало ли в огне еще что-нибудь. Кей Ти знала: Гуаню, Сэндмэну и (пусть в меньшей мере) Родригесу придется осматривать машину, а после писать отчеты о боевых повреждениях от сего дня и до самого Рождества. Знала и от души им сочувствовала, хотя ей тоже еще отчет о спасательной операции составлять.

Из-под собранного снаряжения со звоном раскатилось по полу кабины немало стреляных гильз. Должно быть, Торассон не меньше двух лент расстрелял…

Тут в вертолет вернулся и сам юный морпех с метлой, чтоб вымести из машины пулеметные гильзы. Его до сих пор заметно трясло.

– Эй, – окликнула его Кей Ти. На этот раз он без колебаний взглянул ей в глаза. – Хорошо ты сегодня сработал.

Торассон кивнул. Ничего не ответил, но держаться вроде бы начал свободнее. Собрав снаряжение, Кей Ти направилась к люку в главную рубку, но тут обратила внимание на Гуаня. Стоя на том же месте, где оба недавно расстались, пилот не сводил глаз с невидимки-«Блэк Хока».

– Профессиональная зависть, лейтенант? – спросила Кей Ти, бросив взгляд на пилота невидимки. Та – рослая блондинка, волосы до плеч собраны на затылке в косу, знаков различия на комбинезоне нет – осматривала свою «птичку».

Гуань оглянулся, встретившись взглядом с улыбающейся Кей Ти.

– Я ее знаю, – пояснил он, кивнув в сторону блондинки возле «Блэк Хока». – Служили вместе, в «Красных Волках». Когда «Волков» расформировали, она в отставку ушла.

Кей Ти помнила: «Красные Волки», или 84-я эскадрилья боевых морских вертолетов, была эскадрильей поддержки спецназа ВМС.

– Вот как, – протянула она.

Да, это многое объясняло. Выходит, опыта переброски спецназовцев-диверсантов в сложной обстановке блондинке не занимать. И все же, откуда у нее на борту такая толпа хорошо снаряженных и вооруженных до зубов штатских?

«Все чудесатее и чудесатее», – подумала Кей Ти.

– А зовут ее как? – спросила она, как бы между прочим.

Гуань обернулся к ней, сдвинул на лоб темные очки, приподнял бровь.

– Эллен Бедфорд, – ответил он. – Служила в звании лейтенант-коммандера. А что?

Кей Ти молча покачала головой и снова взглянула в сторону блондинки у вертолета.

– Да просто интересно. Познакомить можешь? – спросила она, стараясь сохранить безразличный тон, но самым позорным образом в том оплошав.

– Карина, – начал Гуань.

– Кей Ти, – поправила она, на минуту забыв о субординации.

– Чиф-петти-офицер Тор, – не замедлил напомнить Гуань, – мы в чужие дела не суемся, особенно если эти дела секретного свойства. Меры обеспечения оперативной безопасности – это не шутки. Сегодня они помогли нам. Давай-ка на том и успокоимся.

Оперативная безопасность… да, какие уж тут шутки.

– Я просто хотела «спасибо» сказать, – объяснила Кей Ти, широко разведя руками.

– Ну да, ну да, – недоверчиво хмыкнул Гуань.

Мало-помалу Кей Ти покончила с послеоперационной рутиной. Привела в порядок и сдала на хранение экипировку, заполнила бланки требований на то, что нуждалось в замене… Мандраж накрыл только после, в душевой. Стоило адреналину схлынуть, стоило осознать, насколько взвинчены нервы, Кей Ти чудом не рухнула на пол и не сжалась в комок. Понятно, отчего она так круто обошлась с тем вольнонаемным… хоть и поделом ему, козлине, досталось. Теперь, спустя несколько часов, в памяти вновь замелькало все пережитое. Языки пламени, жадно тянущиеся к вертолету и к ней от горящей воды. Заплывы под огнем. Артиллерийский катер и росчерки трассеров в воздухе. Граната. Тела на волнах. Нет, Кей Ти понимала, что все сделала верно. Ни на минуту в этом не сомневалась, ни о чем не сожалела, однако на флотскую службу пошла затем, чтоб не губить людей, а спасать. Известное дело: флот всегда готов к бою, нечто подобное могло случиться в любой момент, но теперь, когда это в самом деле произошло, девушку одолевали самые противоречивые чувства. В который уж раз заставившие задуматься: не перейти ли по завершении срока контракта в Береговую Охрану? Хотя в Охране ей такого множества интересных мест уже не повидать…

При этой мысли Кей Ти невольно улыбнулась. На душе стало чуточку легче.

Сидя на полу душевой кабины, ожидая, когда пройдет дрожь, когда отпустит страшное напряжение, она вновь принялась размышлять о вертолете-невидимке и прибывших с ним спецназовцах. И сама себе удивилась: какая ей, собственно, разница? Гуань-то прав. Мало того, что все это не ее дело: ее любопытство действительно может поставить под угрозу человеческие жизни. Оперативники всего-навсего выручили из беды ее и ее экипаж. Самое разумное – на этом и успокоиться. «Спасибо» сказать, если возможность возникнет… Что не дает ей покоя? Может быть, свойственная всем членам команды «Твена» собственническая ревность к чужим на борту? Команда сплоченная, спаянная, для каждого «Твен» – все равно, что дом родной, а кто же потерпит в собственном доме незваных гостей, вооруженных, да еще пытающихся свои порядки навести? Хотя… хотя и это отнюдь не причина совать любопытный нос, куда не просят.

Подумав так, Кей Ти твердо решила в чужие дела не мешаться.

Однако решимости хватило ненадолго.

Наконец-то отмывшись, избавившись от морской соли и авиатоплива в волосах, уняв дрожь, охватившую ее после боя, Кей Ти направилась в кубрик. Как только она переступила порог, кто-то врубил музыку. «Ранняя “Металлика”», – отметила девушка. Подобное ей не слишком-то нравилось: она предпочитала музыку, записанную в этом столетии. Но вот прозвучали слова «прыгнуть в огонь», и все вокруг захлопали в ладоши. Кей Ти отвесила шутливый поклон, а остальные экипажи наперебой бросились ее поздравлять. Спасательные команды неизменно пользовались популярностью среди других летунов, и слух об их подвигах, похоже, успел разнестись по всему кораблю. Говоря откровенно, сама Кей Ти полагала, что настоящий герой – это Майк, не позволивший уцелевшему члену экипажа «Си Хока» утонуть, несмотря на открытый перелом руки, а с ним и Гуань, и остальные, державшие машину на месте под вражеским огнем. Сама она, так сказать, «прыгать в огонь» вовсе не собиралась, однако охотно приняла поднесенное пиво и стопку мескаля, которому на борту корабля во время боевого дежурства быть абсолютно не полагалось. Наслаждаясь едким огнем, растекшимся по пищеводу, она осушила стопку и отправила вдогонку мескалю глоток пива.

– Весело нынче было? – спросил Родригес.

– Не то слово, – подтвердила Кей Ти. Будь у нее время задуматься, оценить риск – еще там, на месте, перепугалась бы до смерти.

– Что ты такое сказала Торассону? – продолжил расспросы Родригес, глотнув пива и прислонившись к переборке тесного кубрика.

– Просто сказала, что он хорошо сегодня сработал, – ответила Кей Ти, нутром чуя неладное. – А что?

По правде говоря, ответа ей знать ничуть не хотелось.

– Ну, понимаешь, вид у него такой, – с ухмылкой начал Родригес.

– Какой еще вид? – спросила девушка, хотя знала, что скажет синьор-чиф, еще до того, как он успел раскрыть рот.

– Как будто он собрался пригласить тебя на танцы, а то и предложение сделать, – пояснил Родригес, жутко довольный собой.

– Господи Иисусе, – пробормотала Кей Ти.

– Эй, не поминай имени Господа нашего всуе, – сказал он, погрозив ей четками, которые, вопреки всем уставам, постоянно носил при себе, но ухмыляться не прекратил.

– Ну, отчего парни не могут вести себя просто как… профессионалы? – с нешуточным раздражением проворчала Кей Ти.

– Мальчишка – гормональная бомба восемнадцати лет от роду, только что в первый раз под огнем побывал, а ты…

– Что «я»? – зарычала девушка.

– Клевая чика, – расхохотался Родригес.

Он был старшим по званию. Строго говоря, подобные разговоры с подчиненными прямо противоречили кодексу поведения. Вот только Родригес, как и сама Кей Ти, был латиноамериканцем. В его словах не чувствовалось ничего обидного – в отличие от слов вольнонаемного там, на вертолетной палубе. Именно он, синьор-чиф, подарил ей памятную монету в честь корабля. Именно он изо всех сил старался внушить ей, что ей здесь рады, что здесь она – дома, среди семьи, которой не имела никогда в жизни. Именно он, Родригес, приструнил кое-кого из мачо, не веривших, будто от женщины может быть толк, и обеспечил ей шанс показать себя в деле. Вдобавок, он был счастлив в браке и обзавелся невероятным количеством детишек. С Анной, его женой, Кей Ти быстро подружилась, не раз бывала в их доме на барбекю да днях рождения. Короче говоря, ничего сального, никаких непристойных намеков в его словах не было. Все дело было в том, что их породило.

– Серьезно, босс, – едва ли не взмолилась Кей Ти, – не мог бы ты привести его в чувство?

– По-моему, это вне моих должностных полномочий, – с деланным сожалением развел руками Родригес.

– Ему же с нами еще летать и летать! – запротестовала Кей Ти, кивая очередному командиру экипажа, приветствовавшему ее издали поднятыми кверху большими пальцами.

– Я привел, привел его в чувство, – сообщил Родригес, очевидно, решив, что она достаточно настрадалась.

– Спасибо, – откликнулась Кей Ти.

– Сказал, что на свиданки тебя приглашать нельзя, пока его не переведут в другой экипаж.

Кей Ти раздраженно выругалась.

Заснуть никак не получалось. Очевидно, нервы все еще были слишком напряжены, натянуты после всего, пережитого днем. Лежа в койке, Кей Ти анализировала дневные события, размышляла, могла ли что-нибудь сделать иначе, правильней, лучше, но вскоре принялась попросту снова и снова проигрывать в памяти самое жуткое, точно видео на повторе. Наконец она оставила попытки уснуть, поднялась и пошла прогуляться, стараясь не мешать несшим ночную вахту матросам, а оказавшись у лазарета, решила заглянуть внутрь. Кое с кем из санитаров она, не раз доставлявшая им пациентов, поддерживала добрые отношения.

Майк лежал в койке, под капельницей. Перелом ему вправили, наложили на руку гипс. Глаза его были закрыты. Не видя вокруг никого из знакомых, Кей Ти собралась уходить, но тут Майк открыл глаза и устремил взгляд прямо на нее. Наверное, некое чутье диверсанта подсказало, подало знак: за тобой наблюдают… Очевидно, чувствовал он себя плоховато, но поманил Кей Ти внутрь.

– Я хотел поблагодарить тебя.

Казалось, его голос вот-вот надломится.

– Ты уже поблагодарил, – напомнила девушка, подав ему стакан воды. Потом придвинула к койке кресло и села.

– А-а, тогда уж очень больно было.

– А сейчас ты как?

– Под морфием.

Майк крепко зажмурил глаза. По-видимому, боль его была не только физической. Теперь Кей Ти окончательно убедилась: в сбитом «Си Хоке» погиб его близкий друг.

– Можешь рассказать, что произошло? – спросила она.

– Ты сколько раз в вертолете падала?

Падала ли хоть раз, он не спросил. Когда подолгу и часто летаешь на вертолете в непростых условиях, крушений не избежать.

– Два.

– Так ты из новеньких? – невесело усмехнулся Майк. Похоже, он изо всех сил боролся с наркотическим ступором, чтобы поговорить с ней. Что ж, если это поможет, Кей Ти охотно останется рядом, пока его не сморит.

– Вспомни, с кем я летаю.

Наверное, каждый из американских военных считает свою часть самой лучшей, но для пилотирования спасательных пташек действительно требуется выдающееся мастерство. К тому же, если не считать прошедшего дня, стреляют по ним куда реже, чем по такси для диверсантов.

Майк не без труда кивнул.

– За скалами прятался арткатер. Мы его слишком поздно заметили. И напоролись прямо на очередь из «душки».

Что такое «душка» или же ДШК – русский, советской эпохи крупнокалиберный пулемет, стреляющий колоссальными 12,7-миллиметровыми пулями – Кей Ти знала.

– По-моему, первая очередь угодила в пилота. Кабину сплошь забрызгало кровью, а дальше помню только, что оказался в воде. Наверное, отключился. Пришлось ремни резать и люк выбивать. Командира экипажа я вытащил. Ральфи полез за вторым пилотом и…

Все это звучало монотонно, бесстрастно, будто рапорт старшему офицеру… кроме последних слов. Сморщившись, Майк отвернулся к стене.

– Посидеть с тобой, или лучше уйти? – спросила Кей Ти.

Ничего лучшего ей в голову не пришло, хоть она и подозревала, что ответ будет не слишком-то честным. Ребята вроде Майка очень не любят проявлять слабость, и потому Кей Ти ничуть не удивилась, увидев, что он махнул рукой в сторону выхода.

«Ну что ж, как скажешь».

Стоило ей привстать, Майк ухватил ее за плечо, но тут же, почувствовав, как она напряглась, разжал пальцы.

– Извини, – сказал он. – Насчет этого типа…

Кей Ти подумала, что здесь не помешала бы малость подробностей, но в следующий же миг вспомнила, как вскинулся Майк при виде одного из диверсантов, вышедших из вертолета-невидимки.

– Того самого, с протезами вместо ног? – уточнила она.

Майк снова кивнул. Глаза его влажно заблестели – трудно сказать, от боли, или от горя.

– И что с ним не так?

– Держись от него как можно дальше, – ответил Майк. – Дерьма кусок…

Последнее прозвучало, точно пущенный сквозь зубы плевок.

Подобная «забота», граничащая с собственническим чувством, со стороны едва знакомого человека, пусть даже познакомились они в непростых обстоятельствах, казалась чрезмерной и неуместной. Однако типа с протезами вместо ног Майк явно очень не любил. Собственно, Кей Ти к ним близко подходить было и незачем – разве что снайпера поблагодарить, но Майк вполне мог кое-что знать о происходящем. В конце концов, как ни велика армия США, круг спецназовцев и в ней довольно узок.

– Кто он такой? – спросила Кей Ти.

– Фамилия – Дальтон. В грош никого не ставит, кроме себя самого. Немало ребят из-за него погибло.

– А служит где?

Майк только пожал плечами, хотя каждое движение явно причиняло ему нешуточную боль. На миг Кей Ти стало стыдно: пользоваться слабостью раненого, да еще под морфием, ей совсем не хотелось. Однако он явно что-то знал…

– Думаю, либо вольнонаемным, либо в ЭсО-Гэ, – ответил Майк. – Там, где работа в команде не слишком важна.

Специальная Оперативная Группа была секретным военизированным подразделением ЦРУ. Пожалуй, определенный смысл в этом имелся.

– Ты их стрельбу по катеру слышал? – спросила Кей Ти.

Майк кивнул и снова поморщился.

– Ни на что знакомое не похоже.

Расспрашивать дальше Кей Ти не хотелось. Конечно, она ничего подобного в виду не имела, однако ей, определенно, начинало казаться, будто она пользуется чужой слабостью.

– Пойду я, Майк, оставлю тебя отдохнуть, окей?

Спецназовец вновь через силу кивнул.

Кей Ти поднялась и повернулась к двери.

– Как ты после всего этого? – спросил он вслед.

Девушка оглянулась на раненого диверсанта.

– Я ведь вас, таких, знаю, – пояснил он. – Вы идете на военную службу, чтоб жизни спасать.

Разговор шел о той самой гранате.

«Скажи, как есть», – мысленно посоветовала себе Кей Ти. Сегодня ей пришлось убивать. Что она чувствовала? Об этом Кей Ти, похоже, даже не задумывалась. Работала, в основном, на инстинктах и навыках.

– Они собирались перебить мой экипаж, – сказала она.

Да, если уж дело снова дойдет до выбора между жизнью друзей и жизнью вооруженных незнакомцев, гранату она швырнет, не задумываясь. Конечно, убивать очень бы не хотелось, но в этом случае Кей Ти была твердо уверена: тем самым она спасла не одну жизнь. Может быть, после, в будущем, с этим еще придется сживаться: в конце концов, рациональное мышление часто не в ладах с эмоциями, но в эту минуту она о своем решении ничуть не жалела.

– Так что со мной все в порядке.

Секунду-другую Майк молча смотрел на нее, а после еще раз кивнул – на прощание.

– Что у тебя для меня имеется, синьор-чиф? – спросила Кей Ти, усаживаясь за стол в кают-компании напротив Родригеса и ставя перед собой завтрак.

После вчерашней работы она рассчитывала на день в легком режиме. Поспать как следует ей так и не удалось.

Родригес окинул взглядом ее завтрак.

– Тебе точно хватит?

Боевые дежурства Кей Ти любила, вот только не могла в это время вдоволь потренироваться. Тренироваться для нее означало плавать, а много плавания означало, что есть можно сколько угодно, а уж насчет как следует поесть – тут она была «за» всей душой. Однако завтрак и сейчас был немал: стопка оладий, омлет, бекон в кленовом сиропе и даже колбаса. В конце концов, вчера ей пришлось нелегко. Заглянув в миску с овсянкой, стоявшую перед Родригесом, она покачала головой и с притворным сочувствием сказала:

– Завтрак мужчины средних лет.

В ответ Родригес выставил средний палец.

– Так, ты от вопроса не уклоняйся. Говори уже, хватит увиливать, – велела Кей Ти.

– Не понимаю, о чем ты, – пожал плечами синьор-чиф.

Разумеется, он прекрасно знал, о чем речь. Из всех мельниц слухов в ВМС США самую эффективную и оперативную являл собой высший слой младшего командного состава.

– А вот я жене твоей позвоню, – пригрозила Кей Ти, глядя ему прямо в глаза.

– Эй-эй! – заволновался Родригес, да так громко, что пара морпехов за ближайшим столом оглянулись на них. – Сразу за ядерное оружие, вот так, через голову вышестоящего командования?

Кей Ти неумолимо покачала головой:

– Уж мне-то, синьор-чиф, известно, кто твой настоящий главнокомандующий.

Расколется, непременно расколется, в этом она не сомневалась. Высший слой МКС потому и был лучшей на весь флот мельницей слухов, что все они – неизлечимые болтуны.

Родригес заговорщически подался вперед. Кей Ти последовала его примеру.

– Окей, слушай, что расскажу. Только тут нужно понимать: большая часть – чистой воды предположения, но картинку собирали те, кто во всем этом дерьме понимает. Те, кто много где побывал и много чего повидал.

Кей Ти кивнула, подыгрывая его спектаклю.

– Как в тот раз, когда ты русалку видел? – спросила она.

– Русалку я в самом деле видел, – с искренней убежденностью откликнулся Родригес.

Его встреча с «русалкой» породила на свет худшую, согласно общему мнению, татуировку с изображением русалки за всю историю ВМС США, а это что-то да значит. Татуировка, в свою очередь, наверняка послужила причиной одного из самых жарких скандалов в истории семейства Родригесов.

– Но разговор не об этом, окей?

– Что ты разузнал, синьор-чиф? – с нажимом спросила Кей Ти.

– Так вот, этот тип на протезах…

– Дальтон? – не смогла удержаться Кей Ти.

Судя по виду, Родригес был чуточку сбит с толку и очень хотел бы узнать, откуда ей это известно, но девушка лишь самодовольно ухмыльнулась.

– Одно время служил в Группе Развития. И вроде бы был комиссован по состоянию здоровья.

Группа развития специальных средств войны флота, больше известная как «морские котики» или шестой отряд, была элитной частью специального назначения ВМС США.

– Из-за ног? – уточнила Кей Ти.

– Да, – кивнул Родригес, – но еще и ушел с позором. Бросил товарищей погибать. Так что в сообществе он – персона нон грата.

Пожалуй, это проливало кой-какой свет на сказанное Майком.

– А что со вторым? – спросила Кей Ти.

– Снайпер, судя по всему, – сказал синьор-чиф.

До этого она, без сомнений, могла бы додуматься и сама.

– Загадка тут, правда: не швабровой он и не башка-в-банке. По-видимому, отставной песий нос.

В переводе сие означало: второй, судя по всему, снайпер – не флотский и не морпех, но, видимо, бывший армеец.

– Может, зеленый берет, может, «Дельта», – закончил Родригес.

Да, это было вполне похоже на правду. Вот только на самом-то деле Родригес до сих пор не сказал ничего такого, о чем Кей Ти не сумела бы догадаться самостоятельно.

– А здесь они что делают? – спросила она.

– Ну, ты же видела мешки для трупов. На людей охотятся. Такая у подобных ребят работа.

Кей Ти откинулась на спинку кресла.

– И трупы привозят с собой? Чиф, не темни. На дело их возит вертолет-невидимка. Охрана у них – из вольнонаемных. Может, и старается малость сверх меры, но все равно. Непростое тут что-то творится. В чем суть?

– Выстрелы слышала? – спросил Родригес.

Кей Ти кивнула. Не услышать тех выстрелов было бы трудно: грохотало так, будто в бой включились разгневанные боги из какой-нибудь «Илиады».

– По нашим соображениям, они – вольнонаемные, а работают на Управление перспективных проектов. Проводят полевые испытания оружия нового поколения.

Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны. Государственное учреждение, занимающееся разработкой новейших систем вооружения…

Кей Ти призадумалась. Пожалуй, все это объясняло и незнакомое оружие, и даже хитроумные протезы ног. Да, объясняло, но несколько разочаровывало. Возможно, она слишком уж привередничает… однако обыденность объяснения словно бы жирно подчеркивала всю прозаичность большей части военной службы, пусть даже в спецназе. «Вчерашнее – не в счет», – подумала Кей Ти.

Тем не менее, Родригес выглядел необычайно довольным собой. И смотрел на нее выжидающе.

– И все? – язвительно спросила Кей Ти.

Родригес слегка опешил.

– А чего тебе еще? Джеймсбондовской хрени под самым носом мало? – возразил он.

Джеймсбондовской? В этом Кей Ти сомневалась, однако самодовольство Родригеса обнадеживало, подсказывая, что новостям еще не конец.

– Я о самом оружии, – пояснил он. Очевидно, эту детальку синьор-чиф приберегал напоследок, будто особый сюрприз.

– И ты знаешь, что оно из себя представляет? – не сумев сдержать скепсиса, спросила Кей Ти.

– Ну, есть у нас кое-какие соображения от матчасти, – откликнулся Родригес.

Под матчастью имелись в виду младшие офицеры, командовавшие расчетами, обслуживавшими различные наступательные и оборонительные системы вооружения «Твена».

– А-а, окей, – протянула Кей Ти.

Насчет достоверности флотских «соображений» особых иллюзий она не питала. По части попадания в яблочко до сети слухов им было очень уж далеко.

– Известно тебе, что такое рельсотрон? – спросил Родригес.

Да, этот термин Кей Ти где-то слышала. Вроде бы, нечто, связанное с электромагнитными катапультами, применяющимися на самых современных и недавно модернизированных авианосцах для запуска самолетов…

– Пушка какая-то? – рискнула предположить она и едва не рассмеялась гримасе Родригеса, будто бы говорившей: тут, дескать, вещи нешуточные.

Родригес обладал множеством замечательных черт, но порой – Кей Ти это знала – мужчинам нужно позволить поучить несмышленую женщину жизни. Им это в радость.

– Оружие, в котором для разгона снаряда применяется не химическая взрывчатка, а электромагнитная сила, – назидательно объяснил он.

– Как в новых пусковых катапультах? – уточнила Кей Ти, довольная собственной догадливостью.

Во взгляде Родригеса мелькнуло удивление, но злиться и напоминать синьор-чифу, что она, как-никак, тоже служит на флоте, девушка не стала.

– Э-э… да, – подтвердил он.

Что ж, в общую картину – странный звук выстрела, интенсивность звукового удара – это вполне укладывалось, а, может быть, и объясняло исключительную убойную мощь снарядов.

– И ты думаешь, в «Перспективных проектах» разработали переносной вариант? – спросила она.

– Да. Ребята, кто по матчасти, так полагают. Скорее всего, был спрятан в большом оружейном чехле, который нес второй из этой парочки. Величиной примерно со снайперскую винтовку пятидесятого калибра.

Под все это тоже было не подкопаться, однако Кей Ти так и осталась чуточку разочарованной.

– А их вольнонаемные? – спросила она.

– Стандартного образца. Комендор Харв думает, будто напустившийся на тебя недоумок раньше служил в морпехах – за что Харву невыразимо стыдно. Говорят, этот тип уже по всему кораблю себя мудаком ославил. Но эти – не из бывших спецназовцев, нет.

«Харв» был комендор-сержантом, командовавшим подразделением приданных «Твену» морских пехотинцев. Морпех до мозга костей (то есть, чуть что – сразу в крик), но человек довольно приятный. А самое главное – знающий свое дело и искренне заботящийся о подчиненных.

– А разместили их где? – как можно небрежнее поинтересовалась Кей Ти.

Теперь уж Родригес, в свою очередь, откинулся на спинку кресла и смерил ее недоверчивым взглядом.

– А тебе на что знать?

Девушка просто пожала плечами.

– Они заняты каким-то строго секретным дерьмом. Тебе копаться в нем не положено.

– А тебе? – возразила Кей Ти.

– А мы попросту строили догадки. Интеллект упражняли, не более.

– «Интеллект упражняли!» – возмущенно фыркнула Кей Ти.

– Не мути воду, – предостерег ее Родригес тем самым покровительственным, назидательным тоном, что означал: «Мне-очень-нужно-чтоб-ты-послушалась».

Что ж, доброе отношение босса Кей Ти ценила. В конце концов, родного отца она в жизни не знала… но и делать, как велено, вовсе не собиралась.

– Я просто хочу им «спасибо» сказать, – возразила она.

– А если я приказом запрещу? – спросил Родригес.

– Да что тут такого? Обычная вежливость. Скажи уж, я ведь все равно выясню, – заявила Кей Ти, скрестив руки на груди.

Родригес тяжко вздохнул. Хорошо, что семейная жизнь научила синьор-чифа проигрывать в спорах достойно. Или, как он сам выражался, «понимать, когда битва проиграна».

– Ближе к носу они, у оружейного склада. Но смотри мне, ничего этакого не затевать, – ответил он, грозя ей пальцем. – Понятно, чиф?

Обращение по званию означало, что синьор-чиф мягко и ненавязчиво «включает босса». Кей Ти улыбнулась.

– О, погляди-ка, – добавил Родригес, кивнув ей за спину.

Кей Ти оглянулась. Толпа в кают-компании успела несколько рассосаться, и теперь она смогла разглядеть стол Гуаня. Приканчивая завтрак, тот разговаривал с Эллен Бедфорд, отставным лейтенант-коммандером ВМС, пилотом вертолета-невидимки, «Блэк Хока».

– О чем вы тут, босс? – заговорила Кей Ти, ставя на стол Гуаня поднос с изрядно остывшим завтраком и присаживаясь сбоку.

Гуань вздохнул. Бедфорд на миг закатила глаза.

– Позже увидимся, – сказала она, поднимаясь из-за стола.

– Пока, – откликнулась Кей Ти, забрасывая в рот ломтик бекона.

– Некрасиво, – заметил Гуань, дождавшись ухода коллеги.

– На самом деле, я с ней хотела поговорить, – призналась Кей Ти.

– А о субординации, обо всех этих воинских званиях, о структуре командования, которую мы в тебя столько времени вдалбливаем, ты хоть что-нибудь помнишь?

– Вроде как да, – подтвердила Кей Ти, – но ей же я не подчиняюсь.

– Зато подчиняешься мне, – напомнил Гуань.

Судя по тону, он не шутил. И был полностью прав. А Кей Ти, хоть и обошлась сейчас с флотским уставом крайне бесцеремонно, субординацию чтила, и, что еще более важно, с уважением относилась к Гуаню.

– Окей, лейтенант. Виновата, больше не повторится, но… что тебе удалось узнать? – спросила она, запихивая в рот едва теплую оладью.

– Кей Ти, ты должна понимать: это секретная операция.

В тоне Гуаня чувствовалось искреннее раздражение.

– В которой ты, как и я, не задействован. А с ней завел разговор по той же причине, по которой я завела разговор с тобой, – заметила Кей Ти, отправляя в рот ложку омлета.

– Я случайно встретился со старым товарищем, – возразил Гуань.

– И чисто случайно узнал такое, о чем не можешь рассказать мне?

Гуань смерил ее долгим взглядом.

– Кей Ти, что на тебя нашло? Обычно ведь ты не такая.

Вопрос заставил девушку опомниться. Гуань был прав. Она же прекрасно понимает, для чего нужна секретность и что такое меры обеспечения безопасности операций… так почему же допытывается?

– Не знаю, – наконец ответила она. – Просто что-то с этим делом такое…

– В первый раз под огнем? – спросил Гуань.

– Да, – немного поразмыслив, подтвердила Кей Ти. – И при крайне странных обстоятельствах. Понимаешь?

Гуань призадумался.

– Так ты просто пытаешься разобраться в происходящем… Да, наверное, это нормально.

– Так ты мне хоть что-то расскажешь? – спросила Кей Ти. – То есть, по-моему, мы поблагодарить этих ребят должны. Может, они нас от смерти спасли.

– Еще один довод в пользу того, чтоб оставить их в покое, – заметил Гуань.

– По-моему, вряд ли им так уж нужен покой. Для диверсантов и секретных операций они довольно шумны… вдруг им, наоборот, внимание настоятельно требуется? – с улыбкой спросила Кей Ти.

Гуань рассмеялся в голос.

– Наше внимание? – уточнил он.

– Ну, хотя бы мое, – откликнулась девушка, отрезая себе колбасы. Завтраком она от души наслаждалась, хотя еда давным-давно успела остыть.

– Окей, – смилостивился Гуань, – только Родригесу не говори: с тем же успехом обо всем этом по «громкой связи» можно объявить.

– Родригес считает, они из Управления перспективных проектов, – сообщила Кей Ти.

– А вот и нет. Это частный концерн с кучей связей в Пентагоне, на самом верху. Называется «Райзин Спирит Текнолоджиз».

Кей Ти изумленно подняла брови.

– Разыгрываешь? Частный концерн – лидер в области разработки систем оружия нового поколения? – спросила она.

Гуань рассмеялся.

– Эллен говорит, их военные разработки – технологии даже не следующего поколения, а минимум через одно. Электронные протезы, средства индивидуальной защиты, системы оружия…

– Вроде переносных рельсотронов? – вставила Кей Ти.

Гуань опять смерил ее долгим взглядом. На сей раз во взгляде лейтенанта чувствовалась озабоченность.

– Откуда ты это знаешь? – наконец спросил он.

Девушка пожала плечами.

– Логические умозаключения ребят из матчасти, – пояснила она.

– Господи Иисусе, ну и корабль, – проговорил Гуань, покачав головой.

– И твоя подруга работает на них? – продолжила расспросы Кей Ти.

– Нет. Видишь ли, служа в спецназе, Эллен где только не летала, каких только не повидала передряг, напугать ее нелегко, но эти типы ей активно не нравятся. Она считает, с ними что-то нечисто: по всем бумагам – разработчики новых технологий, а по существу занимаются тайными операциями с благословения Пентагона. Как только вернется домой, собирается с этим кончать. Продлевать контракта не станет.

Вот тут Кей Ти сделалось совсем не до смеха.

– И власть имущие заваливают их ресурсами, да еще секретными, с ног до головы, – добавила она, вспомнив о «Блэк Хоке».

Гуань закивал:

– И это еще не все. Видела, они с пустыми мешками для трупов вернулись?

Кей Ти кивнула.

– Так вот, Эллен полагает, будто они кого-то разыскивают.

– Зачем бы?

Гуань только головой покачал. Очевидно, этого Эллен не знала, а если знала, то ему не сказала.

– Однако, Кей Ти, я серьезно. Эллен не так-то легко напугать. Эти типы тебе – не обычный спецназ. Держись от них как можно дальше.

– Всенепременно, – заверила его девушка.

И, разумеется, в самом скором времени двинулась к оружейной кладовой, ощупывая цилиндрик складной дубинки в кармане. Дубинкой Кей Ти обзавелась, только-только получив назначение на «Твен», когда была единственной женщиной на борту, и уж давненько ее при себе не носила, но сейчас отчего-то сочла разумным завернуть за ней в кубрик.

«Ну, то есть, в форму прямого приказа Гуань этого ведь не облек», – успокаивала она себя на ходу, хоть и понимала: все это полная чушь.

Зачем ей все это? Пожалуй, внятного ответа у Кей Ти не имелось – ей просто хотелось взглянуть в глаза стрелка, возможно, спасшего весь ее экипаж от гибели, и поблагодарить его.

«Тогда зачем дубинку с собой прихватила?» – спросила она себя.

Это было проще простого: на случай новой встречи с тем самым говорливым вольнонаемным козлом из их охраны. Драться она научилась еще в интернате. А когда, как пловчиха, получила именную стипендию и отправилась в колледж, начала дополнять опыт изучением всех прикладных боевых искусств и систем самообороны, какие только удавалось найти. Поступив на флотскую службу, занятий не бросила. И доверять незнакомым не торопилась. Потому и сунула дубинку в карман.

Люди из «RST» расположились в инструменталке, по соседству с оружейной кладовой. Не увидев у дверей вооруженной охраны, Кей Ти слегка удивилась. Хлестким взмахом руки раздвинув дубинку на всю длину, она постучала ее кончиком в дверь и поспешила спрятать дубинку: изнутри лязгнул отпираемый замок. Дверь отворилась, и в коридор, навстречу Кей Ти, выглянул крепко сложенный человек в вязаной шапке, пышноусый, точно морж.

– Что вам здесь нужно? – спросил он, однако, загораживая собою проем, оставил достаточно места, чтобы протиснуться внутрь. Чем Кей Ти сразу же и воспользовалась. Непростительный недосмотр… а уж проворства ей было не занимать.

– Эй! – запротестовал усатый, но поздно: Кей Ти оказалась внутри.

Тут на нее разом воззрились восемь пар глаз. Тот самый латиноамериканец, наверняка снайпер, поспешно прикрыл простыней нечто вроде огромной винтовки на сошках и тоже повернулся к двери. Лицо Кей Ти, точно в зеркале, отразилось в стеклах его темных очков. Странное дело: зачем бы беречь глаза здесь, под палубами?

Под потолком тесной инструменталки покачивались подвесные койки. Пол был завален вещмешками, всевозможными пластиковыми ящиками для снаряжения и пухлыми сумками для инструментов. В комнате резко пахло мужским потом.

Чувствуя приближение усача, случайно позволившего ей проскользнуть, Кей Ти бросила взгляд назад. Его набедренная кобура оказалась пуста, руки – сложены за спиной. Рядом с усачом, занимая собою весь угол, стоял здоровяк на протезах – Дальтон, тот самый, о котором предупреждал Майк. Странного оживления на его лице Кей Ти понять не смогла. Может быть, предвкушение?

– Все окей, ребята. Я разберусь.

Вольнонаемный – бывший морпех, тот самый, что заступил Кей Ти путь на вертолетной палубе и назвал ее чикой – соскользнул с койки и встал перед ней. Снайпер, даже под палубой не пожелавший снять темных очков, бесстрастно наблюдал за происходящим.

– Милочка, я понимаю, тебя сюда тянет, как муху на мед, – сказал он и загоготал, явно рассчитывая на то, что к нему присоединятся и прочие, однако никто из остальных даже не усмехнулся. – Но маленьким девочкам здесь не место. Беги-ка своей дорогой.

Махнув рукой в сторону двери, он снова загоготал, и снова никто из остальных не поддержал его смеха.

– Так что вам здесь… – начал было еще один из вольнонаемных, но тут же умолк: снайпер поднял ладонь, подавая ему знак не вмешиваться.

– Насколько ты готов рискнуть карьерой, чико? – спросила Кей Ти.

– Чего-о? – протянул вольнонаемный, ухватив ее за плечо и угрожающе нависнув над ней.

Кей Ти бросила взгляд на его руку и снова взглянула ему в глаза.

– Я о ранениях, – пояснила она.

– О каких еще ранениях, сучка?

С этими словами он бросил взгляд на одного из своих дружков. Третья ошибка за очень краткий промежуток времени… нет, такое необходимо наказывать.

– То есть, взгляни на размеры…

Еще один резкий взмах рукой, и дубинка, не успев выскользнуть из рукояти на всю длину, угодила ему в лицо, сломав переносицу. Наученная горьким, нелегким опытом, Кей Ти знала: подобный удар разом отбивает охоту продолжать драку. Пол-лица залито кровью пополам с соплями, затем начинает мутить – до драки ли тут?

Усач за спиной шевельнулся.

– Не лезь, – сказал Дальтон.

Кей Ти почувствовала, что усач снова замер на месте.

– Хватит с тебя? – спросила она вольнонаемного.

– Сука, дос бде сдомада! – гнусаво завопил он.

– Верно, сломала, – согласилась Кей Ти.

– Дубинкой, сука, сдомада! Так дечесдо! – пожаловался он.

Девушка на миг удивилась: честность-то тут при чем?

– Ты много больше, тяжелее, чем я. А я – не дура.

На этот раз вольнонаемные расхохотались, но не над ней – над своим дружком. Однако в этот момент Кей Ти особенно остро почувствовала, что заперта в тесной комнате вместе с кучей хорошо тренированных, прекрасно вооруженных и на зависть здоровых парней.

– Так вот, вопрос: ты с хамством закончил?

Вольнонаемный отнял ладони от окровавленного лица. Похоже, он просто кипел от ярости, что и неудивительно. Судя по разговору, он был жутко закомплексованным типом, старающимся самоутвердиться где только возможно, а она страшно унизила его на глазах товарищей. Не зря говорится: кулаками спора не решишь… но порой Кей Ти до смерти надоедало быть взрослой, идти на уступки, давать задний ход. Одна беда: место для этой стычки следовало выбрать получше.

– Я тебе, су…

Закончить он не успел: фразу оборвал мощный боковой с ноги – понизу, в колено, едва не разнесший сустав вдребезги. Кость хрустнула, подалась под ударом. Внутренний голос Кей Ти завопил, призывая ее остановиться, уверяя, что это совсем не в ее духе, однако остановиться она отчего-то не могла. Да и не хотела. Вольнонаемный и звука издать не успел, а девушка хлестнула его дубинкой по голове, сбивая с ног. Он вскинул руки, защищая голову, но Кей Ти, сломав обе, отбросила их в стороны, чтоб размозжить его тупую башку. Все напряжение вчерашнего вылета, все шуточки и замечания на ее счет, покорно выслушанные за многие годы, все покровительственное отношение со стороны всяких недоумков – все это разом выплеснулось наружу в виде вспышки слепого бешенства, неудержимого желания оставить от этого идиота только мокрое место.

Чья-то рука придержала ее за запястье. Кей Ти подняла взгляд. Это был снайпер. Что-то в выражении ее лица заставило его отступить, подняв к плечам раскрытые ладони.

– Ты ведь не хочешь его убивать, – сказал он.

Кей Ти огляделась. Дальтон одной рукой сдерживал усача-вольнонаемного, успевшего выхватить пистолет, другой – еще одного из спецназовцев. Четверо остальных не сводили со снайпера глаз. Тогда она бросила взгляд на свою жертву. Тот, лежа на полу, трясся и громко всхлипывал. И, к тому же, в штаны напустил. Больше ему по специальности не работать… Кей Ти разом почувствовала себя – гаже некуда. Его карьере конец. Ее карьере, по всей видимости, тоже. И все – из-за минутного приступа злости.

– Что тебе нужно? – спросил снайпер.

Терзаемая стыдом, Кей Ти сумела разглядеть на его футболке, спереди, что-то вроде полицейского видеорегистратора. От камеры, огибая шею, тянулся за спину проводок. Чудна́я экипировка… наверняка означавшая, что все ее бесчинства засняты и сохранены для потомства – и, разумеется, не останутся безнаказанными.

Что же ей нужно? Этого Кей Ти не могла сказать до сих пор. Оставалось только надеяться, что она явилась сюда не просто затем, чтоб выместить досаду на этом злосчастном идиоте.

– Я хотела взглянуть в глаза тому парню, что спас нас вчера от смерти, и сказать «спасибо», – ответила она, чувствуя себя, точно утопающий, хватающийся за соломинку.

Снайпер улыбнулся, взглянул на окровавленного, хлюпающего носом охранника под ногами, и снова поднял взгляд на нее.

– Окей, – сказал он, снимая очки.

«Да он же слеп!»

Как ни старалась Кей Ти удержать отвисающую челюсть, все ее старания пропали даром.

Тут зазвучал сигнал экстренного оповещения.

– Всем летным экипажам немедленно явиться в зал предполетного инструктажа, – объявил по громкой связи старпом.

– Похоже, тебе пора, – сказал Дальтон за ее спиной.

Как слепой может быть снайпером? Уму непостижимо! Особенно если голова гудит от мыслей о только что совершенном нападении с причинением серьезных увечий. Положим, сломанный нос объяснить еще можно: вольнонаемный схватил ее за плечо. Сломанное колено, пожалуй, тоже: он ей угрожал. А вот остальное… Одного перелома колена достаточно, чтоб человек навсегда ушел из профессии, не говоря об ущербе для репутации: что ты за телохранитель, если некто вдвое меньшего веса делает тебя на раз-два?

– Идиотка!

Прелестно: теперь она в голос орет на саму же себя, быстрым шагом следуя по коридорам в сторону зала предполетного инструктажа. О чем она только думала? Совершенно слетела с катушек, психанула, да так, как не психовала уже много лет. Счастье, если дело обойдется одним только увольнением с лишением прав и привилегий – не пришлось бы отсиживать срок за нанесение тяжких телесных…

Да, но как же слепой может быть снайпером? Должно быть, это как-то связано с «RST» – компанией, на которую он работает. Значит, они научились делать протезы для глаз? Отсюда и камера на груди, а все, что она видит, передается по проводу, каким-то образом подсоединенному к мозгу? На первый взгляд, полная чушь, однако намного ли это сложнее хитроумных ножных протезов Дальтона? Вероятно, намного, но в подобных вопросах Кей Ти совершенно не разбиралась.

Стоило ей проскользнуть в зал инструктажа и сесть рядом с Родригесом, тот повернулся к ней и уставился на нее. Вокруг собрались все летные экипажи. Похоже, назревало нечто серьезное, а между тем Родригес не сводил глаз с подчиненной.

– Что стряслось? – несколько резче, чем намеревалась, спросила Кей Ти.

– У тебя кровь на лице, – сообщил Родригес.

Кей Ти прикрыла глаза и утерла щеки от брызг.

Родригес отвернулся и скрестил руки на груди. Похоже, рассержен он был не на шутку. Следовало полагать, вскоре им предстоит весьма откровенный и несколько односторонний разговор. Тут к обоим подсели Гуань, Сэндмэн и Торассон. Повернувшись к Кей Ти, Торассон ухитрился застенчиво улыбнуться. Та, сама того не желая, раздраженно сдвинула брови, и юноша, покраснев, поспешил отвести взгляд.

В зал быстрым шагом вошел коммандер Редди, старший помощник командира корабля. Его адъютант вывел на экран изображение городка, расположенного в прибрежной долине, спускавшейся вниз, к хрустально-голубой глади Средиземного моря. Самых разных строений в городе было немало, но Кей Ти сразу же бросились в глаза полуразрушенные белые особнячки в окружении пальм. Что-то в этой картине подсказывало: некогда процветавший, зажиточный городок переживает нелегкие времена.

– Город Аль-Даршан, расположен на побережье Сирии недалеко от границы с Ливаном, – пояснил старпом. – Сегодня утром, в ноль-восемь ноль-ноль, подвергся химической атаке.

В зале немедленно сделалось очень и очень тихо. «Химическая атака»… этих двух слов не хотелось бы слышать никому.

– Не стоило бы и говорить, что сирийские власти свою ответственность отрицают, однако, согласно данным радиоразведки, удар нанесен по двум причинам. Первая: в городе укрывалось крупное подразделение антиправительственных сил. Вторая, и, вероятно, еще более значимая: из этого города родом немало весьма перспективных офицеров Свободной Сирийской Армии, перебежчиков, дезертировавших из Сирийских Вооруженных Сил. Таким образом, этот удар – акт возмездия. Асад дает командованию ССА понять, что начинает охоту за их родными и близкими.

Тут склонный к драматическим эффектам Редди сделал паузу: пусть все подумают и проникнутся, пусть каждый представит, каково это – нести службу, когда жизнь твоих близких в опасности.

За спиной Кей Ти раздались шаги: в зал вошел кто-то еще. Подумав, что все, кому следует, уже собрались, она оглянулась на опоздавших и увидела на пороге лейтенант-коммандера Бедфорд, Дальтона и слепого снайпера. В следующий миг в ребра ощутимо вонзился локоть Родригеса, и Кей Ти вновь повернулась к старпому. Если коммандер Редди и заметил опоздание вольнонаемных, то виду не подал.

Изображение сменилось: теперь на экране появились бочки, сбрасываемые вниз с русского транспортного вертолета Ми-8.

– Удар нанесен по той же схеме, что и большинство подобных ударов на сирийском театре военных действий: так называемые «бочечные бомбы», сброшенные с вертолета. Все признаки указывают на хлор, однако в других случаях отмечалось и применение зарина, поэтому напоминаю: убедитесь, что у всех есть с собой атропин. Пока что эта атака – самая масштабная за всю историю конфликта.

Коммандер Редди снова сделал паузу, снял очки, ущипнул себя за переносицу.

– Это – гуманитарная катастрофа, – веско сказал он.

Только сейчас, при виде чувств на лице старпома, Кей Ти осознала истинный ужас положения и разом забыла обо всем остальном. Забыла и целиком сосредоточилась на работе. На том, что необходимо сделать.

– Это – чудовищное преступление сирийских властей против собственного народа, – продолжал старпом. Очевидно, в официальный предполетный инструктаж эти слова не входили, но никому в зале и в голову не пришло его упрекнуть – тем более, что старпом тут же взял себя в руки. – Сейчас к Аль-Даршану подступают два батальона мотопехоты сирийской армии…

– Так зададим им! – заорал кто-то.

Подобное на инструктажах случалось постоянно, но на лице Кей Ти, точно в зеркале, отразилось то же раздражение, что и на лице старпома.

– Наша работа – обеспечение эвакуации мирных жителей Аль-Даршана, многие из которых пострадали от атаки, в лагерь для беженцев на территории Ливана, к югу от границы.

В зале вновь стало тихо. Никто не сводил со старпома глаз.

– Пострадавшим окажут помощь наши медики при поддержке женской части личного состава. Действия будем согласовывать с ливанскими властями и организовавшими лагерь НПО. Гражданские власти Аль-Даршана обозначат для нас на побережье места высадки и переправят туда мирное население. Мы в первую очередь занимаемся пострадавшими и пациентами местной больницы.

Вновь сделав паузу, старпом обвел зал суровым взглядом.

– И еще. Особо всех предупреждаю. Мы обеспечиваем транспорт и медицинскую помощь, и вам предстоит кое-что повидать. Морские пехотинцы одиннадцатого экспедиционного отряда обеспечат нам дополнительные авиасредства и безопасность операции. Все вы будете вооружены, но ни при каких обстоятельствах не ввязывайтесь в бой с сирийскими силами – в том маловероятном случае, если встретитесь с ними.

– То есть, мы их просто вот так и отпустим?

К немалому удивлению Кей Ти, на этот раз голос подал Торассон. Покосившись в сторону бортстрелка, она обнаружила, что тот сам себе здорово удивлен: не только заговорил, так еще и перебил второго по старшинству офицера на корабле! Еще до того, как Редди смерил провинившегося взглядом, юноша покраснел до корней волос.

– Нет, сынок, – ответил коммандер Редди. В его тоне не чувствовалось ни намека на раздражение. – Мы провели линию на песке, они ее переступили. Но этим займутся другие. Ты меня понял?

– Да, сэр! Виноват, сэр, – откликнулся Торассон, багровый, как свекла.

– Однако есть тут кое-какие сложности, – продолжил Редди.

Вокруг завздыхали, заерзали на сиденьях.

Изображение на экране сменилось черно-белым фото – портретом худощавого, жилистого, жестколицего человека лет сорока с небольшим. Одетый в пустынный камуфляж, он был вооружен штурмовой винтовкой из семейства АК.

– Лейтенант Андрей Василов, бывший служащий русских войск специального назначения – предположительно, Спецназа ГРУ. Во время охоты за чеченскими повстанцами – командир подразделения, прославившегося особой жестокостью. Один из «зеленых человечков» Путина во время вторжения в Украину. Согласно неподтвержденным сообщениям, сейчас находится в районе Аль-Даршана – вероятно, взаимодействуя с сирийскими войсками спецназначения. Зачем они здесь, так далеко от русских вооруженных сил, нам неизвестно. Согласно заявлению Кремля, ни Василов, ни его люди на службе в русских вооруженных силах более не состоят. Возможно, работают по найму, но с той же вероятностью могут выполнять спецоперации, негласно санкционированные Россией. Есть также шанс, что он сотрудничает с этим человеком…

Теперь на экране появился крепко сложенный мужчина с зализанными к затылку волосами, холеной, безукоризненной формы бородкой, а глаза… такого холодного взгляда Кей Ти в жизни не видела.

– Николай Барис, бывший служащий ФСБ, в настоящее время – подпольный торговец оружием и всевозможными технологиями. По слухам, поставляет режиму Асада новое нервно-паралитическое отравляющее вещество.

Пилоты и экипажи снова тревожно зашевелились. За спиной Кей Ти заговорили вполголоса. Оглянувшись, она увидела Дальтона: тот что-то шептал, склонившись к слепому снайперу, а снайпер согласно кивал. Кей Ти ужасно захотелось спросить Редди, что делают здесь эти двое вольнонаемных. Участвующими в гуманитарной миссии она их себе совершенно не представляла.

– Все эти сложности, – продолжал Редди, указывая на фото Бариса, – нам ни к чему, но вы должны быть о них в курсе. И держаться от них в стороне. Наемники, негласные спецоперации – неважно. Вооруженный конфликт с русскими нам совсем ни к чему. Понятно?

– Понятно, – не слишком-то дружно откликнулся зал.

– Сейчас я раздам индивидуальные задания, но прежде… вопросы есть?

Родригес немедленно вскинул вверх руку.

– Да, синьор-чиф? – кивнул ему Редди.

– ОЗК нам выдадут? – спросил Родригес.

«ОЗК» означало общевойсковые защитные комплекты, предназначенные для защиты военнослужащих от отравляющих веществ, биологических средств поражения и радиоактивной пыли.

Учитывая обстоятельства операции, вопроса этого старпом ожидал, но вовсе ему не обрадовался.

– Запас ОЗК у нас ограничен…

Услышав это, многие в зале недовольно загудели. Родригес досадливо покачал головой. У Кей Ти новость тоже восторга не вызвала.

– Ну да, конечно, зачем бы это нам в Сирии защита от боевой химии? – саркастически проворчал Сэндмэн.

– Приплыли, – негромко пробормотал и Торассон.

– Спокойно! – рявкнул старпом. – Согласно прогнозам, О-Вэ рассеется задолго до вашего прибытия. К тому же, нам придадут квалифицированных специалистов с газоанализаторами и индивидуальными противохимическими пакетами, плюс ваш собственный атропин.

Однако Кей Ти прекрасно помнила: от хлора не спасут ни атропин, ни противохимические пакеты.

Гуань отправился к Редди за индивидуальным заданием, а Кей Ти покинула зал.

– Эй, – окликнули ее сбоку, едва она вышла в тесноту коридора.

Обернувшись, она увидела ожидавшего ее снайпера и остановилась, глядя на него, но толком не зная, что сказать. В конце концов, она только что отправила одного из его людей в лазарет…

– Тот тип, которого ты размазала по полу – козел редкостный. Так что насчет этого не волнуйся, – сказал он.

Разумеется, на нем снова были очки, и снова Кей Ти не видела в них ничего, кроме собственного отражения. Следовало полагать, «насчет этого не волнуйся» означало, что докладывать командованию о ее выходке они не станут. Да, снайпер был прав: вольнонаемный тот – козел редкостный и сломанный нос вполне заслужил. Вот остальное – вопрос другой, но если и да, нельзя же такое с людьми вытворять, как бы они того ни заслуживали.

Благодарить его, или нет? Все это казалось малость нечестным, будто она следы заметает…

– Как тебя зовут? – спросила Кей Ти вместо благодарности.

– Тиббс, – ответил снайпер.

– Просто Тиббс? – уточнила она.

– Тор! – рявкнул на нее вышедший в коридор Родригес. – Вся личная жизнь – в личное время, а сейчас у нас дела!

Тиббс улыбнулся. Кей Ти, развернувшись, направилась на склад, за снаряжением.

Главный инженер вертолетной группы объявил, что их «Рескью Хок» – после того, как его ребята трудились над машиной всю ночь, глаз не смыкая – к полету вполне готов. Обсудили, стоит ли Кей Ти брать с собой плавательную экипировку: полеты с полной нагрузкой да этакой сложности нередко заканчиваются падениями. В конце концов порешили не брать: в конце концов, их задача – оказание медицинской помощи и руководство эвакуацией. Подобно Торассону, Кей Ти с Родригесом надели камуфляж. Весь экипаж вертолета вооружился «береттами» M9. Вдобавок к люковому пулемету, Торассон взял на борт карабин M4, а Родригес приволок из оружейки помповый дробовик M500 MILS. Сказал, что должен заботиться об экипаже, а в таких ситуациях какой-нибудь пакости только и жди. К тому же, он раздобыл для них несколько противогазов – интересно, через чей труп пришлось для этого переступить?

Когда все они прибыли на вертолетную палубу, невидимки-«Блэк Хока» и след простыл.

По команде авиадиспетчера флота «Рескью Хок» оторвался от вертолетной палубы и поднялся в воздух, примкнув к неровному строю воздушных судов, направившихся на восток, к сирийскому побережью. «Си Хоки» образовали клин вокруг огромных большегрузных MH-53E «Си Дрэгон», и почтенных двухвинтовых старичков CH-46 «Си Найт», грузовых машин, принадлежавших Корпусу морской пехоты. Сопровождали их также принадлежавшие Корпусу штурмовые «Вайперы» и «Суперкобры». «Такой армады вертолетов я уж точно еще не видала», – подумала Кей Ти, в то время как «Рескью Хок» карабкался выше и выше в чистое синее небо Средиземноморья. Особое впечатление производило то, что вся эта мощь базировалась на кораблях.

Спустя пару минут Родригес легонько хлопнул Кей Ти по плечу и указал назад, в сторону флота. Он все еще злился на нее, но уже меньше. Обернувшись, девушка увидела взлет множества «Томагавков». Испуская огонь и дым, крылатые ракеты «корабль-берег» сорвались с вертикальных пусковых установок, взвились в небеса и рванулись к материку, к территории Сирии.

– Возмездие, – негромко пробормотал Торассон.

На протяжении всей эвакуации Кей Ти была так занята, что совсем не следила за временем. Порой рассеянно отмечала, что вокруг темно, порой – что светло, но не более. К тому моменту, как ей выпала возможность передохнуть, прошло сорок пять долгих-долгих часов. Чем только ни занималась она в эти часы – и установлением очередности оказания помощи пострадавшим, и эвакуацией самых «тяжелых», которые не могли ждать, пока «Си Дрэгоны» с «Си Найтами» загрузятся под завязку. Повидала и пену изо ртов, и слезы из обожженных глаз, и немало умерших на борту быстрого «Рескью Хока», не дотянувших до лагеря беженцев. Вступая в реакцию с влагой слизистой оболочки дыхательных путей, хлор превращал ее в соляную кислоту, буквально сжигавшую респираторный тракт. Пострадавшие на глазах давились, захлебывались окровавленными ошметками органов, самой природой предназначенных для дыхания.

На территории Ливана, в лагере беженцев, дела обстояли немногим лучше. Ливанские врачи и персонал развернувших лагерь НПО при помощи медико-санитарной службы флота делали все, что могли, но ресурсы их были крайне ограничены, а перевозить граждан Сирии в превосходно оборудованные корабельные лазареты флотские медики не имели права ни при каких обстоятельствах.

В то время как морская пехота блокировала зоны эвакуации, Кей Ти с товарищами если не летали, то помогали поддерживать порядок. Во власти страха пострадавшие частенько вели себя не лучшим образом. При сортировке раненых не раз пришлось применять силу, давать укорот самым эгоистичным, многих – обезоруживать, помогать родителям в поисках потерявшихся детей… Новые задачи сыпались на их головы без всякого порядка, и каждая казалась сложнее предыдущей, и все их следовало выполнять, действуя по-военному – то есть, временами достаточно жестко, и все это – под несмолкающий плач, вопли, злобные крики, жалобный стон. По счастью, соленый морской бриз заметно смягчал, ослаблял запахи крови, страха, паров авиатоплива и содержимого наскоро вырытых выгребных ям.

Когда на горизонте заполыхало зарево, весь этот хаос чудом не перерос в панику. Чтобы отбить у сирийских вооруженных сил охоту входить в город, в ход была пущена авиация флота и штурмовики с баз, расположенных в Турции, но, несмотря на удары с воздуха, поток пострадавших не иссякал. В городе явно творилось что-то неладное: да, первоначальная «бочечная бомбардировка» поражала масштабностью, но газу давным-давно следовало рассеяться.

Память об этих часах могла показаться каким-то кошмарным видеомонтажом: перед глазами мелькали и исчезали один за другим то невыразимо жуткие, то бесконечно печальные кадры. Но вот, наконец, все было кончено. По крайней мере, для Кей Ти. По крайней мере, на время.

Берег был устлан сплошным ковром из упаковок от полевых рационов, окровавленных бинтов и прочими медицинскими отбросами. Будь Кей Ти не настолько усталой, полоса мусора, качавшегося в волнах прибоя, возмутила бы ее до глубины души. Сейчас сил ей хватало только на то, чтоб провожать бессмысленным взглядом «Си Найты», увозившие морских пехотинцев по кораблям. Взмывая в небо, огромные двухвинтовые машины поднимали в воздух вихри сырого песка пополам с мусором. Единственной внятной мыслью в голове Кей Ти было желание принять душ, после чего упасть и уснуть – желательно навсегда. Но, помня о жутких условиях лагеря беженцев, в глубине души она понимала, что перевезенным туда горожанам приходится куда хуже, и в который уж раз задавалась вопросом: отчего простых, мирных людей нельзя попросту оставить в покое?

– Петти-офицер, – едва ворочая языком, окликнул ее Торассон.

– Можешь звать меня Кей Ти, – сказала она, искренне изумившись тому, что мальчишка еще в силах краснеть.

Торассон молча кивнул в сторону моря.

Подняв взгляд, Кей Ти увидела быстро шагавшего к ним комендор-сержанта Харви «Харва» Флишмана, босса Торассона по линии морской пехоты. Приземистый, мощного телосложения, он показался девушке не на шутку разозленной бочкой из-под бензина, несущейся прямо на них. Должно быть, с недосыпу.

– Комендор, – приветствовала его Кей Ти, когда он подошел вплотную.

– Синьор-чиф здесь? – спросил Харв, имея в виду Родригеса.

– Пошел воды принести, – ответила девушка. – Скоро вернется.

– Может, я чем смогу помочь, комендор-сержант? – спросил из кабины Гуань. Дожидаясь Родригеса, они с Сэндмэном занялись штатной предполетной проверкой машины.

На лице комендора Харви отразилась внутренняя борьба: стоит ли говорить что-либо старшему офицеру?

– Ты не у меня в подчинении, комендор, так что все мы здесь – просто друзья, – мягко сказал Гуань.

Похоже, это помогло комендору Харви принять решение.

– Один клятый идиот из E-4 отправил часть моих ребят в город, на патрулирование, – сообщил он. – И они до сих пор не вернулись.

Тут Кей Ти сделалось ясно: в самом ближайшем будущем некоего капрала ждет солидная головомойка. Патрулирование города представляло собой те самые «поиски неприятностей», которых им было строго приказано не предпринимать.

– Хочешь, чтоб мы завернули за ними? – спросил Гуань. Чем больше он выбивался из сил, тем явственней прорезался бруклинский акцент в его голосе.

– Я был бы очень благодарен, сэр. Хотите, своих людей вам дам? – предложил Харв.

– У нас уже есть, – сказала Кей Ти. – Торассон за нами присмотрит.

Комендор Харви повернулся к молодому морпеху и смерил его взглядом.

– Да, Торассон – парень дельный, – наконец сказал он, по-видимому, удовлетворенный осмотром. Парнишка разом словно бы вырос на дюйм-другой. – Мне с вами пойти?

– Где от тебя будет больше толку, комендор? – спросил Гуань.

Харви без лишних разговоров кивнул, развернулся кругом и твердым шагом направился назад, к горстке морских пехотинцев, оставшихся на берегу. По пути он задержался, чтоб обменяться парой слов с подоспевшим Родригесом – очевидно, ввел в курс дела и его.

– Докладывать об этом будем, лейтенант? – поинтересовалась Кей Ти.

– О чем тут докладывать? – ответил Гуань. – Просто сделаем маленький крюк по пути домой, на «Твена».

– Лучше просить прощения, чем разрешения, – проворчал Сэндмэн с кресла второго пилота.

Строго говоря, все это шло вразрез с полученными приказами.

Родригес подошел к вертолету, и Гуань запустил двигатели. Винты закружились, набирая обороты, синьор-чиф забросил в кабину упаковку питьевой воды и поднялся на борт сам. Гуань просигналил взлет, и лопасти винтов, загребая воздух, понесли вертолет в небо, к прибрежному городку.

Набрав высоту, «Рескью Хок» неспешно пошел над восходящими к небу склонами долины. Внизу, на холме, теснилась непрочная, ненадежная с виду – того и гляди, соскользнет – россыпь домов. Меж домами вились узкие улочки, вниз по холму змеей ползла к морю пересеченная множеством мостов река.

В поисках пропавшего патруля морпехов Родригес и Торассон осматривали улицы городка при помощи штатных оптических приборов ГЧНВ-1 (глаз человеческий невооруженный, базовая модель). У Кей Ти имелся бинокль. Сажать машину было практически негде, но, к счастью, Родригес, освобождая кабину от спасательного снаряжения, оставил на борту одну из люлек с лебедкой. В случае надобности, снимут людей с любой улицы… если, конечно, отыщут их.

– Вон! – закричала Кей Ти. – По левому борту, метрах в трехстах!

Вертолет накренился, замедлил ход, и вскоре машина зависла над небольшой площадью, окаймленной супермаркетом и множеством всевозможных лавок. С первого взгляда было ясно: патрульные мертвы. К телам, сложенным в центре площади, тянулись, темнея на фоне песочного цвета плит мостовой, кровавые полосы.

«Зачем их выволокли на площадь?» – удивилась Кей Ти, и в следующий же миг ее озарило. Тела – это приманка!

– Засада! – крикнула она.

– Ракета! Ракета! Ра… – завопил и Родригес.

Гуань бросил машину вбок так резко, что едва не зацепил колокольню. Чувствуя, как отрываются от пола подошвы, Кей Ти вместе с Родригесом вцепилась в скобы поручней, что было сил. Торассона, поленившегося пристегнуться как следует, швырнуло через всю кабину и жестко приложило о задраенный люк правого борта.

Из-под брюха «Рескью Хока» неярким фейерверком рванулись в стороны раскаленные докрасна ложные цели: Гуань пытался сбить с толку систему наведения пущенной в них ракеты. На миг вертолет завис в воздухе, над крышами, едва ли не кверху бортом. Слыша голос Сэндмэна, кричащего что-то в ларингофон, Кей Ти только диву давалась: как ему удается сохранять присутствие духа? Тем временем Гуань прибавил ходу, качнул машину вправо, и соскользнувший к открытому люку Торассон отчаянно заскреб пальцами по полу. Родригес с Кей Ти потянулись к нему. Родригес промахнулся, а вот девушка сумела ухватить парня за руку. Тяжесть его тела потянула Кей Ти наружу: теперь ее удерживала в кабине только страховка да другая рука, вцепившаяся в скобу поручня. Произошло все очень и очень быстро, но ей казалось, будто этот момент длится целую вечность. Торассон поднял взгляд на нее. Его башмаки качались из стороны в сторону в проеме люка, на фоне мелькающих внизу крыш. Такой выразительной гримасы ужаса, как та, что исказила лицо молодого морпеха, Кей Ти не доводилось видеть еще никогда. Почувствовав движение за спиной, она оглянулась, и как раз успела увидеть ракету, настигшую вертолет…

Встряхнуло до самых костей – казалось, все зубы повышибет. Рывок. Боль пронзила плечо. Упругий, тугой удар взрывной волны… Все вокруг озарилось вспышкой, окуталось дымом, мир закружился перед глазами, послышались крики и визг. Руки Торассона Кей Ти каким-то чудом не выпустила, но мир продолжал вращаться, а земля понеслась навстречу. Снова мгновение, растянувшееся на целую вечность, снова взгляд молодого морпеха, умоляющий не разжимать пальцев, но Кей Ти понимала: это – его самый верный шанс остаться в живых. Стоило ей разжать руку, Торассон исчез за бортом, вертолет закружился, и земля встретила их жарким, сокрушительным поцелуем.

Почувствовав, что жива, Кей Ти несколько удивилась. Все тело ныло от боли. Голова была мокрой, липкой. Сильнее всего болело плечо, но это, по крайней мере, неоспоримо доказывало: она все еще в мире живых. Открыв глаза, девушка не смогла толком понять, что видит. Все вокруг перевернуто с ног на голову… Приглядевшись, она поняла, что вертолет лежит брюхом кверху, накренившись градусов этак на сорок пять.

Торассон! Она же выпустила его руку!

Кей Ти попыталась сесть, и вертолет под ней угрожающе покачнулся. Ноздри защекотал резкий запах разлитого авиатоплива. Вот это скверно. И, что еще хуже, Родригеса нигде не видно. Но самым худшим, пожалуй, следовало считать кровь, каплющую из пилотской кабины.

Осторожно, стараясь не раскачивать рухнувший вертолет, Кей Ти пробралась к открытому люку. Голова раскалывалась, к горлу подкатывала тошнота. Поднявшись на ноги, девушка потянулась к шлемофону, чтоб снять его, и шлемофон развалился на части прямо в руке. Должно быть, она здорово приложилась головой. Если так, шлемофон спас ей жизнь.

Вот теперь настала пора оглядеться. Вертолет лежал на той самой площади, где Кей Ти заметила тела пропавших морских пехотинцев. Должно быть, машину направил сюда Гуань, посчитав площадь единственным местом, хоть сколько-нибудь пригодным для аварийной посадки. «Рескью Хок» лишился хвоста. Одна из винтовых лопастей застряла в фасаде супермаркета, другая разрубила пополам кабину пилотов. Набравшись мужества, Кей Ти заглянула внутрь. Ударом лопасти Сэндмэну напрочь снесло всю переднюю часть тела. Увидев в кресле второго пилота лишь багровую вмятину, отдаленно напоминавшую человеческую фигуру, Кей Ти отвернулась, согнувшись вдвое в неудержимом приступе тошноты.

Стоя на коленях и отплевываясь от едкой рвоты, девушка услышала стон Гуаня.

«Соберись! – прикрикнула она на себя. – Людям нужна помощь».

Стараясь не обращать внимания на останки Сэндмэна, она полезла взглянуть, что там с Гуанем, однако сочащийся кровью обрубок мяса неотступно маячил перед глазами.

Лейтенанта заклинило в кресле вниз головой. Смятый одним из ударов, нос вертолета переломал ему ноги, зажав их, будто в капкане. Гуань был бледен, покрылся испариной, однако сознания не потерял.

– Окей, босс, я поищу аптечку, дам тебе обезболивающего, а на ноги придется наложить турникеты, но для этого тебя нужно освободить, – сказала ему Кей Ти.

Гуань едва заметно кивнул. Похоже, любое движение причиняло ему страшную боль.

– Рак… рак… – с трудом проговорил он.

Боль в голове помешала сразу же сообразить, что речь идет не о каких-то несуществующих раках, а о сбившей машину ракете «земля-воздух», вероятно, пущенной из ПЗРК, а это, в свою очередь, означало, что здесь, неподалеку, имеются люди, ищущие уцелевших. Если так, следовало звать на помощь комендора Харва с его морпехами, да поскорее. Играть в «Падение “Черного ястреба”» на улицах Аль-Даршана Кей Ти ничуть не улыбалось. Сейчас она живо проверит, что с остальными, а затем нужно найти работающую рацию.

Нетвердым шагом отойдя от сбитого вертолета, Кей Ти повертела головой, отчего ее вновь замутило. Торассона она не нашла, зато увидела Родригеса, лежавшего ничком невдалеке, на залитых кровью камнях мостовой. Стоило ей двинуться к нему, Родригес зашевелился. Пожалуй, такого облегчения Кей Ти не испытывала ни разу за всю свою жизнь. Сев прямо, старший пронзительно вскрикнул: из раны в его ноге торчал острый обломок кости. Услышав шаги, Родригес оглянулся, схватился за пояс в поисках кобуры, однако, узнав девушку, успокоился.

– Дробовик, – попросил он, указывая на выпавшее из вертолета оружие.

Кей Ти подобная расстановка приоритетов доверия не внушала, однако Родригес был бледен не менее, чем Гуань, и так же страдал от боли. Подхватив дробовик, она подошла к нему.

– Гуань ранен, – сообщила она. – Застрял в пилотской кабине; ноги, похоже, раздавлены.

– Займись Гуанем, я потерплю, – сквозь стиснутые зубы проговорил Родригес. – И ухо держи востро…

Именно так Кей Ти и собиралась поступить, но теперь, по крайней мере, могла не сомневаться: Родригес в здравом уме и к работе готов. С этими мыслями она направилась назад, к сбитому вертолету.

– Кей Ти?..

Обернувшись, девушка увидела Торассона, нетвердым шагом идущего к ней. С виду он был сильно потрясен, с ног до головы перепачкан, но в остальном вроде бы нимало не пострадал. В руке морпех держал пистолет.

– Торассон! – воскликнула Кей Ти в восторге от того, что он не разбился насмерть.

– Что мне…

И тут Торассон взорвался. Вернее, тело его взорвалось – лопнуло, будто мешок с жидкостью, пробитый гарпуном китобоя. Руки, ноги, голова разлетелись по площади, а тело в буквальном смысле слова прекратило существование. Долю секунды спустя ушей Кей Ти достиг отрывистый лай автоматической пушки. Пули хлестнули по мостовой, по стенам окрестных домов, выбивая из камня облачка пыли.

Оглянувшись, Кей Ти увидела восьмиколесный БТР русского производства, неспешно взбиравшийся вверх по одной из кривых улочек, сходившихся к площади. БТР сопровождали пятеро пеших бойцов, вооруженных кто весьма современного вида штурмовыми винтовками из семейства АК, кто ручными штурмовыми пулеметами. Каждый был облачен в костюм ОЗК цветов городского камуфляжа и противогаз. Кей Ти сорвалась с места, а ствол 30-миллиметровой пушки БРТ повернулся в сторону сбитого вертолета. Родригес сел, выстрелил из дробовика, лязгнул затвором, досылая в патронник новый заряд, но тут очередь из штурмовой винтовки отыскала его грудь, подбородок и лоб. Родригес рухнул на спину, но не успел упасть, как был настигнут снарядом, выпущенным из пушки. Тело синьор-чифа закувыркалось по мостовой, разлетаясь на части.

БТР довернул ствол, перенося огонь с Родригеса на сбитую «вертушку». Под пулями остов вертолета начал на глазах оседать внутрь, ярко вспыхнуло вытекшее из баков авиатопливо, но Кей Ти уже бежала, мчалась прочь со всех ног. Почувствовав жар взрыва, она вскинула руки, прикрывая голову от брызнувших вслед обломков металла. Позади, в центре площади, расцвел, взвился к небу огненный шар, взрывная волна упруго ударила в спину.

На полном ходу завернув за угол, Кей Ти понеслась по улице, спускавшейся со склона холма. Оставалось только надеяться, что она ведет к морю. Кажется, сзади закричали по-русски, а вот треск очередей был слышен вне всяких сомнений. О кирпичную стену впереди, выбивая из кладки облачка рыжеватой пыли, с визгом защелкали пули. Не успела Кей Ти вновь свернуть за угол, как резкий, сильный удар в верхнюю часть левого плеча закружил ее волчком, бросил на мостовую. Плечо вспыхнуло болью, онемело и в то же время намокло, однако Кей Ти, толкнувшись ногой, смогла откатиться за угол. Новая очередь вгрызлась в кирпич стены за спиной.

Уйдя из-под обстрела, девушка поднялась на ноги и, невзирая на раны, невзирая на боль, побежала вперед так, как не бегала никогда в жизни.

Вскоре Кей Ти заставила себя остановиться, шагнула в подъезд многоквартирного дома и замерла, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону дохлой кошки на крыльце. Вскоре снаружи донесся рев дизеля – надо полагать, двигателя БТР. Похоже (хоть и не наверняка), БТР вот-вот поравняется с ней. Кей Ти попыталась заставить себя мыслить более ясно.

«Сэндмэн, Гуань, Торассон, Родригес… о, Господи, Анна, детишки…»

Да, мысли ее явно вышли из-под контроля. Нужно бы подавить, смирить чувства.

«Думай же, думай, горевать будешь потом. Твоя смерть не пойдет на пользу их памяти».

Для пробы Кей Ти согнула левую руку в локте. Рука шевелилась, но из раны, оставленной пулей, снова потекла кровь. Поспешно достав нож, Кей Ти отхватила от рукава камуфляжной куртки широкую полосу ткани, обнажила рану, извлекла из набедренного кармана штанов индивидуальный пакет и быстро, умело наложила повязку, а затем ощупала голову. Мокро… да, ранения в голову всегда обильно кровоточат и выглядят куда страшней, серьезнее, чем на самом деле. Воспользовавшись отрезанной полосой рукава, Кей Ти перевязала и эту рану. Возможно, пользы от этого мало, но хоть глаза кровь не зальет.

«Господи, как же болит голова!»

Головная боль с тошнотой – верные признаки сотрясения мозга. Кей Ти мотнула головой, чтоб в мыслях слегка прояснилось, но вместо этого в глазах словно бы вспыхнули звезды. Пришлось вновь собираться с мыслями. Требовалась цель. Добраться до берега живой. Отыскать помощь. Затем вернуться сюда и истребить всех виновных в гибели ее экипажа и газовой атаке до одного. Так, цель стала ясна. Вдобавок, Кей Ти не без оснований считала, что комендор Харв и остальные, оставшиеся на берегу, взрыв сбитого вертолета видели либо слышали. К тому же, и Сэндмэн перед падением успел передать в эфир сигнал «терплю бедствие».

Во рту возник странный вкус, вроде ананаса с перцем.

«Да я же вооружена!»

Кей Ти ругательски выругала себя за глупость. Как она могла об этом забыть? Нащупав на поясе кобуру, она извлекла пистолет. В тире и на практических стрельбах у нее получалось отменно, но против штурмовых винтовок от девятимиллиметровой «беретты» толку будет немного, даже если дрожь в руках уймется хоть ненадолго, позволив прицелиться.

Дверной проем заслонила тень. Из стороны в сторону, от стены к стене, скользнул луч светового целеуказателя штурмовой винтовки. Как же ей повезло вовремя вспомнить о пистолете! Оставалось лишь вскинуть руки, направить ствол на силуэт рослого человека в ОЗК да нажать на спуск – раз, и другой, и третий… Узкий коридор озарился вспышками дульного пламени. Стреляла Кей Ти так быстро – казалось, солдат в камуфлированном ОЗК стоит под колпаком проблескового маячка. Под ударами пуль он дергался всем телом, однако не падал и рухнул на пол только после того, как очередной выстрел угодил под капюшон защитного костюма.

Кей Ти замерла, не сводя с упавшего глаз. Затвор пистолета встал на задержку: магазин опустел. Вокруг на полу поблескивала россыпь стреляных гильз. Только тут Кей Ти пришло в голову, что это мог оказаться один из своих, один из поискового отряда. С этой мыслью она шагнула вперед. Нет, не свой: русское снаряжение, русское оружие… Если инструктаж был верен, убитый – вероятнее всего, один из наемников Василова.

Снаружи донесся стук каблуков по бетону. Кей Ти бросилась бежать.

Спасаясь бегством, она вскоре заплутала в лабиринте узких проулков и проходных дворов. Порою над головой мелькала полоска синего неба, и тогда девушка поднимала взгляд в надежде увидеть летящий над городом американский вертолет. Ей бы найти дорогу назад, к главным улицам… но она понимала: там-то наемники и будут искать ее прежде всего.

Одолев панику, она заставила себя остановиться, прислушаться, нет ли сзади погони. Кей Ти понимала: жизнь ей спасло только чудо. Должно быть, наемник не сразу сумел увидеть ее, вот она и успела выстрелить первой. Дрожащими руками она сменила магазин пистолета и как можно тише передернула затвор, досылая патрон в ствол. Значит, один полный комплект и еще один магазин про запас. Если не посчастливится столкнуться еще с одним, столько зарядов больше тратить нельзя, а между тем убитый наемник не упал после первого выстрела. Это наверняка означало, что под ОЗК на них бронежилеты, а это в свою очередь, значило, что впредь бить нужно в голову.

Аромат ананаса с перцем сделался сильней, явственней. Во рту появился металлический привкус, от которого запершило в горле.

«Зачем даже думать о бое с ними?!» – едва ли не завопил внутренний голос.

Действительно, надеяться стоило только на то, чтоб не наткнуться ни на одного. Тут Кей Ти вспомнила о реке. Что, если уплыть и выбраться на берег у моря? Хватит ли на это сил?

Вот отчего она ничуть не обрадовалась, высунувшись из-за угла и увидев перед собой широкий пустырь, окруженный жилыми домами, а на пустыре – БТР и еще какую-то машину.

Пришлось изо всех сил сдерживать кашель. Отняв ото рта перепачканную ладонь, Кей Ти обнаружила на ней кровавую кляксу и пригляделась ко второй машине внимательнее. С виду она была похожа на армейский топливозаправщик. Вдоль бока цистерны тянулся ряд открытых сопел. Горло и грудь обожгло, как огнем, запах перца и ананаса едва не свалил с ног, в глазах отчаянно защипало.

Автоцистерной тоже управляли солдаты в ОЗК, но узор их камуфляжа отличался от раскраски защитных костюмов русских наемников. Кроме этого, Кей Ти бросился в глаза ПЗРК, прислоненный к колесу грузовика. Очевидно, солдаты с цистерной относились к сирийским войскам специального назначения.

Напротив одного из сирийцев, направив на него пистолет, стоял русский.

– Это же испытания! Вам что было велено? Не привлекать к себе внимания сверх необходимого! – кричал он по-английски.

Должно быть, английский был для обоих единственным общим языком, а кричать русскому приходилось, чтобы сириец услышал его сквозь маску противогаза.

«Может быть, это и есть Василов? – подумала Кей Ти. – А может быть, даже сам Барис?»

И тут ее осенило. Как он сказал? «Испытания…»

Испытания!

Кей Ти разом вспомнились и трупы на улицах, и пострадавшие на берегу, и те, кто умер у нее на руках по пути в лагерь беженцев. И все это – ради испытаний?!

– Может, ты даже не подозревал, что сбитый американский вертолет может привлечь внимание к операции? Отвечай! – потребовал русский.

Сириец молчал. Да, Кей Ти ясно видела, к чему идет дело, и все-таки вздрогнула от неожиданности, когда русский нажал на спуск, выпустив пулю в скрытое под противогазом лицо сирийца. Тот рухнул, как подкошенный. Ожидая от остальных сирийских солдат каких-либо действий, девушка осталась бы крайне разочарованной. Странное дело, но никто из них даже не шелохнулся. Казалось, их тоже держат на мушке, только Кей Ти не видела, кто.

Она закашлялась, согнулась вдвое. Глаза, горло, грудь горели огнем, изо рта брызнула белая пена пополам с кровью. Что происходит, было яснее ясного. Должно быть, речь шла об испытаниях цистерны-распылителя, вот только Кей Ти никак не могла заставить себя хоть мысленно произнести слово «хлор». Можно считать, ей конец. Оседая на землю, девушка понимала и это, и что от нее слишком уж много шума. В этот-то момент вывернувший в проулок из-за угла наемник и ударил ее прикладом в лицо.

Первой пришедшей в голову мыслью было: «Не стоит больше подставлять голову под удар». Голова гудела так, будто череп дал трещину. Второй мыслью, не без примеси страха, стало: «Дышать не могу». Грудь жгло огнем. Прерывистый, хриплый вдох… легкие будто стеклянной крошкой набиты! Открыв налившиеся кровью глаза, Кей Ти подняла взгляд и увидела темный силуэт в ОЗК на фоне ясного, голубого средиземноморского неба. Сама она лежала в пыли у борта бронетранспортера, невдалеке от автоцистерны. Невдалеке от самого сердца газовой атаки, в которой вот-вот и погибнет. Над ней стоял тот самый человек с пистолетом, что застрелил сирийского солдата. Теперь он держал на прицеле ее. И был это, вне всяких сомнений…

– Василов? – с трудом проговорила Кей Ти.

Собственный голос показался чужим, незнакомым. Разве что, если б она без остановки курила тысячу лет напролет…

Человек с пистолетом заколебался. Других подтверждений собственной правоты Кей Ти не требовалось. Да, это Василов. Он самый.

Тут она обнаружила, что смотрит в черную бездну пистолетного дула.

– Ты с того вертолета, так? Какие еще ваши силы находятся в этом районе?

Чтобы его услышали сквозь маску противогаза, Василову приходилось орать во весь голос.

С трудом оттолкнувшись от земли, Кей Ти села и широко улыбнулась. Она знала, что выглядит настоящим пугалом, но отчего-то находила в этом некое извращенное удовольствие. Какая, в конце концов, разница? Все равно – считай, что мертва.

Оглядевшись вокруг, она увидела еще четверых стрелков. Один стоял неподалеку, другие разошлись по краям пустыря, держась настороже. Если это – отделение из восьми человек, значит, в БТР еще двое. Семеро русских наемников, плюс черт разберет, сколько сирийских спецназовцев, но… семеро, или семь сотен – разницы никакой. Безоружной, умирающей, ей с ними уж точно не справиться.

– От отравления хлором умирают мучительнее и дольше, чем ты себе можешь представить, – сказал ей Василов. – Расскажи, что мне нужно, и смерть будет мгновенной. Что толку молчать? Все равно никто не узнает.

Если вспомнить о раскалывающейся голове, о том, с какой болью да мукой дается каждый вдох, его предложение выглядело вполне достойно… вот только сама-то Кей Ти обо всем будет знать!

Девушка показала Василову средний палец.

Русский кивнул, как будто такого ответа и ждал и, мало этого, был ему рад. Его палец потянул спусковой крючок…

Вначале Кей Ти увидела взвившийся в небо дрон. Цилиндрик вроде аэрозольного баллончика с негромким хлопком отлетел в сторону, освобожденные лопасти крохотного винта слились в сплошной круг. Уголок окровавленных губ девушки дрогнул в едва заметной улыбке. Часть крыши одного из примыкавших к пустырю жилых зданий разлетелась в куски, а спустя долю секунды ее примеру последовал и наемник, стоявший к Василову ближе других. Наемника разорвало надвое: отделившись от бедер, его туловище кувыркнулось в воздухе и упало прямо к ногам. И крыша, и наемник находились на одной и той же прямой. Штурмовая винтовка, выскользнувшая из рук убитого, лязгнула оземь рядом с Кей Ти. В ослепительно-голубом небе прогремел гром. В окнах окрестных домов жалобно задребезжали стекла.

Василов, не мешкая, метнулся в распахнутую боковую дверь бронетранспортера. Кей Ти подхватила упавшую штурмовую винтовку. Насколько ей было известно, во время операций спецназовцы редко ставят оружие на предохранитель. Не поднимаясь с земли, она развернулась кругом, выпустила очередь вслед Василову, но тот нырнул в глубину десантного отделения, и пули хлестнули по броне, высекая из металла снопики искр.

Чудовищный лязг – и БТР подпрыгнул, заходил ходуном на амортизаторах подвески. Наверное, только прилив адреналина и поднял Кей Ти на ноги. Приклад штурмовой винтовки удобно прилег к плечу. Инстинкты и выучка взяли свое, одолели злую алхимию хлора, обращавшего влагу в легких и горле в соляную кислоту, разъедавшего органы дыхания.

Кей Ти шагнула в темное нутро БТР. Спустя секунду глаза приспособились к темноте. Василов выбирался наружу сквозь заднюю дверь бронемашины. Кей Ти нажала на спуск, и десантный отсек озарился вспышками дульного пламени. Короткая, на три патрона, очередь угодила Василову в спину – как учили, по центру тяжести. Выброшенный наружу, русский рухнул ничком, лицом в грязь. Почуяв движение сзади, Кей Ти развернулась, но слишком, слишком уж медленно: стрелок БТР уже поднимал оружие.

Снова чудовищный лязг. Стрелок разлетелся на части, точно мешок алой жижи. Водитель БТР развернулся к отсеку лицом. Кей Ти нажала на спуск. Еще одна очередь на три патрона – и водитель задергался, вжимаемый пулями в спинку кресла.

«Бронежилет!» – вспомнила девушка.

Стараясь не обращать внимания на заливавшую десантное отделение кровь, она сместила прицел выше и снова нажала на спуск. Голова водителя разлетелась в куски, обрызгав алым лобовое стекло.

Кей Ти чувствовала, что больше не дышит. Может, то была чистая психосоматика, а может, и нет, но она словно бы чувствовала и кислоту, медленно текущую вниз, превращающую в кровавую кашу новые и новые органы, опустошающую тело изнутри. Как только на ногах еще держится? Удивляясь самой себе, она развернулась и двинулась через отсек к задней двери в надежде увидеть Василова уткнувшимся носом в грязь. Но нет, не тут-то было. Успевший подняться, враг бежал к проулку меж двух жилых зданий. Кей Ти попыталась вновь вскинуть оружие, но вместо этого покачнулась и выпала из машины, рухнула в грязь за кормой БТР.

Впереди, на краю пустыря, припал на колено один из наемников, укрывшийся за низкой стеной вокруг одного из домов. Высоко подняв ствол штурмового пулемета, он палил длинными очередями куда-то вверх; трассеры каждого третьего заряда расчерчивали небо ярким пунктиром, точно лазерные лучи. Еще секунда – и невысокая стенка разлетелась в куски. Наемник исчез, как не бывало, на стене здания появилась огромная алая клякса, а издали донесся новый раскат грома: оставаясь невидимым, Тиббс продолжал истреблять врагов одного за другим. Умиравшей Кей Ти вновь вспомнилось начало «Илиады» – бог солнца Аполлон, мечущий смертоносные стрелы в ряды осаждающих Трою.

Снова стрельба. Частому треску оружия русских наемников вторил другой звук – басовитый, точно выстрелы из дробовика, только бьющего очередями. Впрочем, Кей Ти подобные странности уже не волновали. Захлебнуться кровавой кашей, в которую превратился твой респираторный тракт – смерть не из легких, это уж точно, однако она ни о чем не жалела. Жаль только, Василова пристрелить не смогла… но и без этого, стоит надеяться, пользы принесла немало. Сколько раз ее экипаж приходил на выручку терпящим бедствие в самые тяжкие минуты их жизни, сколько людей, которых ждала верная смерть, сейчас в безопасности, дома, с родными… нет, пожалуй, Господу Богу она ничего не должна.

«Родные…»

И тут умиравшей, лежа в грязи, Кей Ти вспомнилось: вот она, растянувшись в шезлонге, прихлебывает пиво, рядом громко, заразительно, чуточку непристойно хохочет Анна, а Родригес орудует у гриля, добродушно покрикивая на пятерых, мал мала меньше, детишек, поминутно затевающих шумную возню…

Кровавая слеза, скатившись по щеке, канула в грязь. Чья-то тень заслонила солнце. Приподняв взгляд, Кей Ти увидела прямо перед собой пару ног из стали и пластика. С великим трудом повернув голову, девушка подняла взгляд выше. Над ней, закрывая могучим телом все вокруг, стоял Дальтон – в противогазе, с незнакомым, напоминавшим огромный футуристический карабин оружием в руках.

– Здесь Тор, – сказал он, разговаривая явно не с ней. – Нет, мертва.

«Жива», – захотелось возразить ей, но ошибался он от силы на пару минут.

– Нет, Василов ушел, – продолжил односторонний разговор Дальтон, очевидно, говоривший по радио с Тиббсом. – А она неплохо сработала. Парочку этих с собой прихватила.

Кей Ти захотелось сказать, что главное – не в убитых, в спасенных… но тут ее жизнь подошла к концу.

Яркий свет ударил в глаза сквозь тонкую кожу век. В глубине души понимая, как это самонадеянно, Кей Ти удивилась: откуда на небесах, в раю, может взяться такая боль? С этой мыслью она заставила себя поднять веки и от души порадовалась тому, что глаза в глазницах не превратились в едкую, жгучую жижу.

Больничная палата. Слишком уж замысловато, хитро оборудована для корабельного лазарета, слишком роскошна для нищих общественных больниц. Вдобавок Кей Ти, сама не понимая, как такое возможно, могла дышать. Казалось, в грудь вживлено нечто жесткое, пластиковое – может быть, в нем все и дело?

В палате она была не одна. У дверей, прислонившись спиной к стене, скрестив на груди могучие руки, все в тех же темных очках, стоял Тиббс. Еще один человек, незнакомый, возвышался над ее кроватью. Среднего возраста, в очках, он был бы больше всего похож на знакомых профессоров из колледжа… если б не металлическая рука, прямо под стать злодею из фильмов о Бонде.

– Доброго утра, мисс Тор, – заговорил «профессор». – Я – доктор Эмиль Хартинг. Добро пожаловать в «Ар-Эс-Ти».