Глава 5

Сержант встал со стула и последовал за офицером, и я направилась за ними. Мы сделали пару шагов, прежде чем Векслер обернулся и, приподняв свою идеально очерченную бровь, спросил:

— А куда это вы направляетесь?

Я замялась:

— В подвал… — Как только эти слова слетели с моих губ, я сразу поняла, какую глупость совершила. Конечно же мне не разрешат туда пойти.

— Вы знали про то, что находится в подвале, Фред? — Сержант развернулся ко мне, и его тон снова стал деловым и серьезным: — Неужели Ватсон мог упустить это?

Я покачала головой:

— Обычно он ищет еду, наркотики — не его профиль.

Улыбка снова коснулась уголков губ сержанта.

— Я обязательно укажу это в протоколе, чтобы ваш корги не оказался в числе подозреваемых, — его голос снова стал заигрывающим.

Офицер, который осматривал подвал, прыснул:

— Сомневаюсь, что он мог это унюхать, даже если бы его и натаскивали на поиск наркотиков. Похоже, помещение отлично изолировано.

Когда Векслер снова заговорил, намек на флирт исчез:

— Я вынужден попросить вас с Ватсоном остаться здесь, наверху.

Я кивнула, но внезапно меня накрыл приступ клаустрофобии.

— Вообще-то… — сказала я, указав на входную дверь, — вы не возражаете, если я немного подышу свежим воздухом? Мне нужно прий­ти в себя.

Сержант немного замялся, задумался и наконец улыбнулся:

— Конечно, только, пожалуйста, никуда не уходите.

— Я буду здесь, снаружи.

Он кивнул еще раз и проследовал за вторым полицейским в заднюю часть магазина.

Я даже не взглянула на Ватсона, просто подозвала его хлопком по бедру и направилась к выходу:

— Пойдем, малыш!

Я зажмурилась, когда мы вышли на улицу. После нескольких часов, проведенных в темном магазине, солнечный свет меня ослепил. Я посмотрела на часы. Почти восемь утра. Магазины уже начали открываться. Хотя начался зимний сезон, несколько туристов уже бродили по тротуарам. Почти каждый из них останавливался, увидев полицейские машины у входа в магазин, и с интересом меня разглядывал.

Я захотела вернуться обратно внутрь, чтобы избежать любопытных взглядов, но от этой мысли по коже побежали мурашки. Поэтому я прислонилась к стене магазина и сложила руки, пытаясь выглядеть максимально неприступно.

Теперь, когда я стояла на улице и дышала прохладным ноябрьским воздухом, вся странность ситуации стала для меня более очевидной. На втором этаже моего будущего книжного магазина — тело женщины. А в подвале — теплица с марихуаной.

Да как мама и Барри могли этого не заметить, когда наводили порядок в таксидермической мастерской? Хотя, зная их обоих, я подумала, что они могли и не догадаться заглянуть в подвал. Кто знает, может, они и вовсе не знают о существовании подвала в своем магазине.

Подвал! Какая прекрасная мысль! Мне не придется использовать второй этаж для складирования вещей. Я вдруг осознала, что улыбаюсь, и покачала головой. Боже мой! Ну нельзя же быть такой циничной! Радуюсь подвалу, в то время как бедную женщину кто-то отправил на тот свет. С другой стороны, нет ничего плохого в том, чтобы искать что-то хорошее в этой ужасной ситуации. Я заметила, что Ватсон замер, уставившись на меня:

— И не надо так осуждающе смотреть!

Услышав, как открывается дверь рядом с моим правым плечом, я вздрогнула и обернулась.

— Фред!

Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить имя этой симпатичной женщины с круглым лицом.

— Кэти, привет! — Я взглянула на витрину за ее спиной, ломящуюся от конфет и прочих вкусностей. У меня заурчало в животе. Но я тут же вспомнила, что труп хозяйки «Греховных сластей» в данный момент полицейские обводят мелом.

— Я тебя не заметила. Ты в курсе, что здесь делает полиция? — Кэти вышла из дверей магазина: — Я приехала минут пятнадцать назад, и они уже были здесь.

— К большому сожалению, я в курсе. — И тут до меня дошли слова Кэти: — Ты пришла только что?

Она в замешательстве кивнула.

— Разве кондитеры не встают ни свет ни заря, чтобы приготовить свежие вкусняшки к открытию?

Ватсон заскулил в попытке привлечь наше с Кэти внимание. Он поднял переднюю лапу.

— О, я произнесла то самое слово, да? — Я наклонилась и сочувственно потрепала его: — Прости, малыш! — Я улыбнулась Кэти: — Я произнесла запрещенное слово.

— Я догадалась. — Кэти вздохнула, и в ее голосе мне послышалось раздражение: — И да, ты права. Большинство кондитеров так и делают. Если бы этот магазин был моим, то я бы, конечно, приходила раньше. Но Агате не нравится, когда я нахожусь здесь в нерабочее время. Я должна делать выпечку в течение дня. Она очень строго следит за тем, когда я здесь нахожусь. — Кэти попыталась заглянуть внутрь магазина через мое плечо, но безуспешно, так как окна все еще были заклеены бумагой. — Полиция в твоем магазине?

— Да.

Кэти посмотрела на меня, ожидая дальнейших объяснений:

— У тебя все в порядке?

— Я в порядке, спасибо.

Некоторое время мы неловко постояли в молчании. Я обдумывала, как лучше поступить. Я была уверена, что не следует ничего ей рассказывать. Но было очень странно осознавать, что босс Кэти лежит мертвой в моем магазине, а я просто стою здесь и делаю вид, что ничего не произошло.

Я посмотрела по сторонам, убедилась, что вокруг нет ни души, и тихо произнесла:

— Вообще-то, Кэти, мне очень жаль сообщать тебе это, но… — Я судорожно сглотнула. Блин! Что я делаю? Мне никогда не приходилось раньше сообщать о чьей-либо смерти. Я не могла придумать, как закончить, поэтому просто сказала правду: — Кажется, Агату убили этим утром в моем магазине. Или этой ночью. Я не могу точно сказать когда.

— Агату? — Кэти попятилась назад и врезалась в дверной косяк. Она помотала головой, как будто хотела вытряхнуть из нее услышанное: — Ты серьезно?

— Да, мне очень жаль.

— Агата мертва. — Кэти снова потрясла головой, потом повторила эту фразу: — Агата мертва… — Взгляд ее карих глаз обратился ко мне: — Мертва, ты говоришь… В смысле, ее убили?

Я кивнула. Реакция Кэти показалась мне странной.

— Вау! — Кэти моргнула несколько раз, ее голос звучал будто бы издалека:

— Вау, убили. Это просто… вау. — Она оглянулась на «Греховные сласти». — Хех. Наверное, это значит… — На этой фразе она замолчала, поэтому мне так и не удалось узнать, что бы это могло значить. Когда Кэти снова посмотрела на меня, ее щеки горели румянцем: — Прости. Это ужасно. Я имею в виду Агату.

Я не сдержалась и ляпнула:

— А по тебе и не скажешь.

В ответ Кэти фыркнула и мрачно усмехнулась:

— Прошу прощения. — Она пожала плечами: — Бывает, я выражаюсь прямолинейно, и некоторых людей это пугает. Но нет, я не так уж расстроена. Удивлена? Да. Расстроена? Нет. Агата была не самой приятной женщиной и далеко не самым лучшим боссом.

— Да, я это успела заметить.

Глаза Кэти расширились после моих слов.

— Ну да. — Я пожала плечами: — Я и сама бываю прямолинейной практически всегда.

Поскольку меня воспитывал отец, который был детективом, мне часто приходилось сталкиваться со смертью. Конечно, всеми подробностями отец со мной не делился, но он никогда не считал, что нельзя плохо говорить о мертвых.

Между мной и Кэти была какая-то связь — возможно, понимание. И снова, как и вчера, я это почувствовала:

— Это может прозвучать дико, но я на ногах с самого рассвета, и из-за всех этих событий у меня во рту не было маковой росинки. Наверное, уровень сахара в моей крови падает. Не найдется ли у вас в магазине что-то более существенное, чем шоколад?

Кэти просияла:

— Да, найдется! У меня есть ролл с ветчиной и сыром, который я приготовила дома прошлой ночью, чтобы перекусить в обед. Но я могу отдать его тебе. Агата не разрешала мне печь такие вещи на продажу.

— Да тебя мне просто бог послал!

Я посмотрела на двери своего магазина в нерешительности. Будь что будет! Я же не находилась под арестом и не собиралась уходить далеко. Я направлялась в соседний магазин. И к тому же мне очень нужно было позавтракать и согреться.

Кэти вывесила на дверь табличку «Закрыто» и разогрела мне ролл.

Я слопала его с превеликим удовольствием, издавая неприличные звуки, словно занималась любовью. И дело было не только в голоде. Этот ролл был просто божественным! Прекрасное сочетание сливочного сыра, хрустящего хлеба и сочной соленой ветчины. В доказательство своей любви к Ватсону я отдавала ему каждый третий кусок ролла. Судя по всему, он ему тоже понравился.

— Кэти, что ты забыла в этой кондитерской? Тебе нужно обязательно открыть свою пекарню!

— Ну конечно! Я пыталась…

И в этот самый момент где-то в глубине магазина послышался звук открывающейся двери. Через секунду в кондитерскую влетела Луиза Гарбл. Ее длинные седые волосы были в беспорядке, а глаза широко раскрыты от страха. Она посмотрела на нас с Кэти и спросила дрожащим голосом:

— Кто-нибудь из вас видел Агату? Ее не было дома, когда я проснулась, а сейчас я вижу полицейские машины у входа…

Мы с Кэти переглянулись.

— Дорогая моя, почему бы вам не присесть? — Тон и мягкость в голосе Кэти свидетельствовали о том, что к хозяйке «Полезных десертов» она питала совершенно противоположные чувства, нежели к ее сестре. — Нам нужно кое-что вам рассказать.

 

— Мама, я клянусь, это действительно было одно из самых тяжелых зрелищ, которое мне довелось наблюдать. — Мы с Ватсоном уютно устроились на диване в маминой гостиной: — Луиза была убита горем. Она кричала, плакала, у нее началась истерика…

— Оно и понятно. — Барри кивнул с серьезным видом: — Они были не просто сестрами. Агата делала для Луизы все. Абсолютно. Начиная с ведения финансовых дел, и заканчивая разрешением конфликтов. Луиза, конечно, не тот человек, который часто ссорится с кем-то, она очень милая. Но я не знаю, как она справится без Агаты.

— С ней все будет хорошо. — Мамин мягкий голос, казалось, доносился издалека, она смотрела в какую-то точку поверх моего плеча. — Удивительно, как люди переносят такую боль. Мы продолжаем жить, после того как наш мир рухнул.

Я снова обратила внимание на то, какой же маленькой стала моя мама. Она и до этого всегда была миниатюрной, в отличие от папы, чью генетику я унаследовала. Но с каждым днем мама, казалось, становилась все более хрупкой.

Барри протянул руку через журнальный столик и с нежностью сжал мамину ладонь. Я прекрасно понимала, что переживает мама в данный момент. Сегодня я не раз прокручивала в голове те мрачные воспоминания. Не тогда, когда я обнаружила тело Агаты, или когда меня допрашивала полиция, да и вовсе не тот момент, когда я рассказывала Кэти о произошедшем. Но реакция Луизы… Я уже наблюдала такое однажды. Я была вместе с мамой той ночью, когда офицеры полиции пришли, чтобы сообщить нам о папиной смерти.

Так что мама знала, о чем говорит. Я тогда и не предполагала, что она, убитая горем, когда-нибудь сможет жить нормальной жизнью. И уж тем более я не предполагала, что мама вернется в свой родной город и год спустя выйдет замуж за своего друга детства.

Этот день вымотал меня до предела. Сказать, что у меня не было сил — ничего не сказать. Я не сомневалась, что ночная бессонница будет с лихвой компенсирована, как только моя голова коснется подушки. Я не планировала ставить будильник.

— Они не пустят меня в магазин еще несколько дней. Сами не знают, насколько это все затянется. Неудивительно, учитывая, что это теперь место преступления и нелегального выращивания марихуаны. — Я погладила Ватсона по спине, и он громко протяжно вздохнул: — Не лучший старт для книжного, который я хотела назвать «В гостях у милого корги». Наркотики и убийство — это совсем не мило.

Мама улыбнулась, словно пришла в себя:

— Зато велика вероятность того, что эти события привлекут посетителей на открытие твоего магазина. Уверена, каждый захочет побывать внутри, сделать пару фотографий и запостить их с хэштегом «убийство».

— С хэштегом «убийство»? — Я рассмеялась, и это меня немного расслабило.

— Ну, ты знаешь, социальные сети, все дела… Они там используют хэштеги. Мне лично не нравится Твиттер, там все чересчур драматично. Но вот Инстаграм — это весело. Хотя я не использую слишком много хэштегов в своих постах.

Посмотрите-ка на эту модницу, которой уже почти семьдесят!

— Я не знала, что ты есть в Инстаграме.

— О, конечно, я там есть. Верона и Зельда затащили меня туда. Это очень весело. В основном я выкладываю фото своих украшений на продажу, но иногда пишу там о внуках.

Я бы с удовольствием посмотрела, как дочери-близняшки Барри учат маму пользоваться социальными сетями.

Барри ухмыльнулся:

— А помнишь, как ты случайно запостила фотографию, на которой я голый? Тебя же чуть не забанили.

Мама закатила глаза и раздраженно вздохнула:

— Я просто примеряла к фотографии разные фильтры. Они и вправду делают снимок в тысячу раз лучше. — Она похлопала Барри по руке: — Но тебе конечно же никакие фильтры не нужны. — Она снова взглянула на меня: — Клянусь, в наши дни эта страна могла бы быть чуть менее пуританской. Пенис есть у половины жителей земли, и я не понимаю, что в этом такого.

— Нет, нет, нет! — Я стала размахивать руками, издавая что-то между смехом и криком. — Достаточно того, что я наткнулась на труп сегодня. Мой бедный мозг не выдержит еще и этого!

— А хочешь посмотреть фото, которое мы с твоей мамой сделали сегодня утром? Мы его отправим в следующем месяце в качестве рождественской открытки. Мы там в шапках, как у Санта-Клауса. — Барри не смог сдержать улыбку: — Я имею в виду: в одних только шапках.

— Аа! — Я снова замахала руками: — Клянусь, вы все моей смерти желаете! Скажите, пожалуйста, что вы пошутили. — Барри хотел было ответить, но я остановила его: — Ничего не говори. Лучше я не буду знать об этом. И, пожалуйста, удалите меня из списка вашей новогодней рассылки.

Барри пожал плечами:

— Хорошо. Тебе присылать не будем. — Он перевел взгляд на Ватсона: — Но тебе отправим обязательно. Ты же не хочешь остаться без рождественской открытки, правда?

Увидев, что Барри обращается к нему, Ватсон спрыгнул с дивана и поспешил за ласками и почесываниями.

Место у моих бедер, где он только что лежал, внезапно стало неуютно прохладным.

Пока эти двое были заняты друг другом, мама обратилась ко мне:

— С другой стороны, пока тебя не пускают в магазин, мы можем все вместе заняться домом. Я знаю, что твои вещи прибудут еще через пару недель, но я помогу тебе прибраться… и, может быть, мы сходим и купим тебе что-то новое, пока ждем доставку. Начнем все с чистого листа.

 

Меня расстраивало, что открытие магазина придется отложить, но мама была права. Было бы здорово привести дом в порядок настолько, насколько это было возможно.

— Я не думаю, что нам нужно будет что-то покупать. Дом гораздо меньше того, в котором я жила в Канзас-Сити. Мне придется избавиться от доброй половины своих вещей.

Мама сделала протестующий жест:

— Как я уже говорила, тебе нужно было все оставить там, чтобы начать новую жизнь здесь. Я бы выбросила все, чего когда-либо касался Гаррет. Зачем нести эту негативную энергию сюда, в Колорадо?

— Почему ты так со мной поступаешь? Ну что плохого я тебе сделала? — Я потерла виски. — Сначала Агата, потом ты пугаешь меня вашей рождественской обнаженкой, а теперь еще и мужа моего бывшего вспомнила!

— Что? Я просто говорю: у тебя столько ран, которые нужно залечить, что шалфей и кристаллы не помешают. — Мама пожала плечами: — Но если ты не хочешь начинать все заново — пожалуйста! Это твой выбор. Но я все равно принесу кристаллы, чтобы окурить их травами и устранить негативную энергию.

Я ухватилась за смену темы, скорее уже от отчаяния:

— Если уж и говорить о жизни с чистого листа, то я безумно благодарна вам за то, что вы убрались в таксидермической мастерской. Не могу передать словами, как я боялась иметь дело с мертвыми животными.

Мама с Барри переглянулись, и потом оба повернулись ко мне. Мама смотрела на меня в недоумении:

— О чем ты говоришь, дорогая?

Я не знала, что и ответить.

— Ну, только то, что я сказала. Спасибо, что убрались в магазине. Я понятия не имела, что делать со всеми этими чучелами, которые… — я вспомнила имя, — оставил Сид.

Барри медленно покачал головой:

— Мы же тебе сказали, дорогая. У нас не было времени на магазин. Мы едва успели прибраться в доме и повесить занавески.

Я смотрела на них и ничего не понимала. Это шутка?

— Серьезно? То есть это не вы избавлялись от таксидермии?

Они снова отрицательно покачали головой, и мама сказала:

— Нет. Ты говоришь, там ничего не было утром, когда ты заходила?

Прежде чем я успела ответить, раздался громкий стук в дверь.

Мы втроем подпрыгнули, а Ватсон подбежал к двери, грозно гавкая.

Барри захохотал:

— Клянусь, пока не увидишь этого милаху, можно подумать, что у тебя дома живет огромный сторожевой пес. — Он пересек комнату, погладил по голове Ватсона и открыл дверь.

Мы с мамой вытянули шеи, чтобы посмотреть, кто пришел, и у меня перехватило дыхание, когда я увидела на пороге силуэт сержанта Векслера.

Он зашел в дом, слегка поморщился и кивнул мне, когда наши взгляды встретились, а потом обратился к Бари:

— Мистер Адамс?

Барри кивнул:

— Да, сэр, чем могу помочь?

Сержант Векслер снова поморщился:

— Мне очень жаль, но вам придется пройти со мной в отделение полиции, чтобы мы могли допросить вас в связи с убийством Агаты Гарбл.