О путешествиях с детьми

А если вы многодетный родитель или у вас есть хотя бы один малыш, вам однозначно стоит знать о том, что кого-кого, а грудничков лучше в самолет вообще не пускать. Разумеется, никто так делать не будет из разных побуждений, тем не менее есть очень много причин задуматься над тем, стоит брать с собой малыша или нет.

«Однажды я набью самолет грудничками. Посажу в салон пять мамаш. И пусть эти 250 человек летят из Москвы на другой континент!»

Добрый бортпроводник.

Итак, если есть вариант оставить свое чадо у бабушки с дедушкой – вот почему стоит это сделать: сухость, метеоризм, нос и уши! Многим родителям приходит светлая и мудрая мысль, улетая в путешествие, оставить своего полуторагодовалого малыша бабушке. Но затем происходит следующее: «Эм… до двух лет бесплатно?.. Бесплатно?? Бесплатно?!! БЕС-ПЛАТ-НО!!!»

И бедолага летит с жадными родителями. Одни мотивируют это тем, что море и солнце грудничкам полезны, другие – тем, что не хотят оставлять младенца без мамы и папы даже на время. Третьи – еще чем-нибудь. И тех, и других можно понять. И другое дело, когда малыша реально не с кем оставить или поездка не может быть отложена, тогда без вариантов. И к этому, дорогой читатель, нужно действительно готовиться!

Сухость. У грудных детей по понятным причинам все мягкое: кожа, кости, слизистая. В самолете во время полета влажность воздуха уже низкая: плотный приточный воздух нагревают до восьмидесяти градусов и смешивают с холодным, т. е. происходит высушивание воздуха. Поэтому в полете у многих сушит глаза, носоглотку, в общем, все слизистые. Из-за этого постоянно хочется пить. Вы только представьте, каково малышам?!

Метеоризм. Взрослых нередко тошнит в самолете. Из моих рассказов, наверное, понятно, что бывает такое, когда пассажиры «уделывают» весь салон. Дело в том, что под таким давлением все надувается. Все, без исключения: металл, пластик, еда, тряпки, сердце, кожа, почки – все. Вы можете провести простой эксперимент: перед взлетом возьмите бутылку негазированной воды, откройте, выпустите из нее воздух, закройте и положите. На эшелоне бутылка надуется так, словно она газированная. То же самое происходит с организмом человека. У малышей и так капризный животик, а в воздухе все усугубляется в разы. «Бродит» не только живот, но весь организм. От этого груднички испытывают беспредельный дискомфорт.

Нос и уши. Это, пожалуй, самый важный аргумент не в пользу перелетов. Об этом никогда не скажут ни по радио, ни по телевизору. С ушами на такой высоте происходят необратимые процессы. Долго объяснять, тем не менее мало-помалу, перелет за перелетом, человек постепенно теряет слух в тех или иных пропорциях. Но здоровый человек, как правило, этого не замечает. Большинство взрослых умеет контролировать потоки слюней и соплей, а грудные дети могут самостоятельно только дышать и закрывать-открывать глаза. Поэтому, заставляя младенца испытывать жуткую боль в ушах, задумайтесь! Некоторые мамаши говорят: «Пусть привыкает! Это закаливает организм!» Отлично, мамаша! Тогда дай малышу ножи, спички, открой все окна, а сама иди, погуляй. Пусть закаляется!

И все же, если действительно необходимо лететь, что делать? Запаситесь памперсами, влажными и не очень салфетками, запасной одеждой, пеленками, игрушками, сосками, пледами, увлажняющими каплями в нос («Отривин Бэйби», «Аквамарис», «Маример»). Именно увлажняющими, а не сосудосуживающими. Если ребенку уже около трех лет, то можно и сосудосуживающие, типа «Називина». А также увлажняющими кремами, кормежкой, водой и козоотсосом. Весь этот «турбокомплект» просто необходим для малыша в полете. И лишь в редких исключениях вы этим не воспользуетесь. И, кстати, дети далеко не единственные, кто испытывают дискомфорт в самолете. Любой бортпроводник, налетавший хотя бы тысячу часов, уже может рассказать не одну историю про алкашей, обморочных и рыгающих пассажиров. Если первый персонаж – это вопрос исключительно этики и собственного желания, то в двух последних может, к сожалению, неожиданно превратиться кто угодно. Я уже неоднократно говорил, что перелеты на всех людей влияют по-разному, и обморок, как и рвота, – это довольно серьезные признаки нездоровой реакции на высоту. И, по-хорошему, за такими пассажирами нужен глаз да глаз. Так что обижаться на них бессмысленно и даже глупо.

Однажды в рейсе-4

Произошла со мной как-то вот такая история. Разумеется, я не помню ни дату, ни номер рейса, ни даже страну, куда мы летели, но я точно помню, что из России на курорт. Вылетали по расписанию, без эксцессов. Пассажиров битком, как-никак чартер, даже пьяных не очень много. В общем, все как обычно. Но тут картина начинает стремительно меняться. Когда все пассажиры расселись и мы ждем, когда нам дадут разрешение закрывать двери, в этот самый момент к нам на хвостовую кухню подходит женщина и говорит:

– Извините, мне в полете может стать плохо.

– Как плохо? Что может произойти? У вас есть какие-нибудь средства для сдерживания этого «плохо»?

– Нет-нет, ничего такого. Меня просто может стошнить.

Действительно, просто. Что в этом такого. Это же сплошь и рядом со всеми случается. И тут она продолжает:

– Вы мне, главное, пакетиков дайте побольше…

И тут до меня доходит, что запахло жареным. То есть человек в курсе, что ему потребуется не один, не два, а несколько пакетов. Как это понимать? Если бы со мной могло такое произойти, я бы, наверное, за неделю до рейса ничего не ел, чтобы минимизировать ущерб. Чтобы из меня всего вышло как можно меньше. Ну что ж, побольше – так побольше. Мы предложили ей пять гигиенических пакетов. А потом обратили внимание на то, что она сидит в хвосте возле прохода, и ее кресло находится прямо над карманом, где этих пакетов лежит примерно 200 штук. Показали ей, и она говорит:

– Спасибо вам. Если что, я с подружкой, она мне поможет.

Снова вопросы. В смысле – поможет? Вам может понадобиться помощь? То есть ваш «родник» может забить фонтаном? Служба газобезопасности по ликвидации аварий случайно не нужна, которая устраняет незапланированные выбросы из скважины? Или водолазы? И в этот самый момент подходит мужчина в очках лет сорока и просит стакан воды.

Нас учили, так сказать, распознавать, что у человека на уме, по его внешнему виду и поведению. И у этого был явный стресс. Он был весь в поту, смотрел такими глазами, как у кота из «Шрека»: «Вот он я, посмотрите на меня, мне страшно, помогите мне, я боюсь летать». Я у него спрашиваю:

– Все в порядке?

И в ответ слышу отрывистые фразы сквозь заикания и повторения с дрожью в голосе:

– Да-да-да-да… да, да-да, конечно. Все хорошо, да-да. Можно мне воды… попить нужно… все хорошо, да. Где моя вода?

Дал ему стакан воды, а руки у него прям трясутся. Он выпил и не уходит, стоит. Видимо, рядом с бортпроводником не так страшно. Да, действительно, так бывает. Я думаю, многие себя в нем запросто могут узнать. И здесь есть еще один момент. Ладно девушки, а он же мужик! Ему неловко признаться, что он боится летать. И из-за этого испытывает двойной дискомфорт. Кстати, некоторые говорят как есть. Например, «да, я очень боюсь летать». И это правильно! Мы умеем успокаивать. Бортпроводники на борту в том числе и для того, чтобы успокаивать пассажиров. В общем, я понял, что рейс будет веселый. И это мы еще на земле, помните?! Даже двигатели еще не завели, даже двери еще не закрыли! Короче, отправили мужчину на кресло и решили, что раз подружка женщине поможет, так подружка. Мы в таком случае занимаемся делами.

Взлетели. Табло отключили. Туалеты открыли. Иду с пледами. Дохожу до хвоста, вижу, что эта женщина спит, и думаю: «Все правильно. Отлично. Сон – это самое верное решение». Через минут пять мы с коллегой идем с напитками и в силу профессионализма я обращаю внимание на нее снова. Но замечаю, что она слегка побледнела. Подруга при этом сидит спокойно, даже довольна. Ну, значит, все в порядке. Еще минут через десять мы готовимся разносить обед. Коллега, который отвечает за питание, выкатил две телеги на кухне и выкладывает на них касалетки. Горячие! Получается так, что на этой и без того узенькой кухоньке стоят две телеги и три бортпроводника. Мы готовимся к раздаче заветных касалеточек. И от касалеток прям жарко. Вдруг кто-то «стучится» в шторку, т. е. рядом со входом на кухню. Коллега приоткрывает шторку, и туда заходит та самая женщина. Ну, как заходит… Стоит на пороге, правда, уже не бледная, а зеленая. Реально зеленая! Я подумал, что она превращается в Халка. У нее в руках пакет. Места в нем нет, заполнен до краев. Силы, видимо, у нее тоже заканчиваются, и она с закрытыми глазами опирается на одну из стоек, и ее рвет прямо на станцию бортпроводника, и все это стекает с подголовника со станции прямо на пол. Ладно хоть сидения из кожи. Она, видимо, подумала, что ее пакет сейчас выскользнет из рук, и от этого сильно его сжала, чтобы не уронить. Ну что ж! Будем честны! Она его не уронила. Зато почти все содержимое оказалась там же, на полу кухни. Самолет летит с небольшим тангажом примерно в 3°, то есть не строго горизонтально, а его нос слегка выше хвоста, и все, что эта женщина «потеряла», стекает под стойку с телегами. От того, что на кухне жарко, этот кислый запах мгновенно заполнил все пространство, и дышать там стало невыносимо. Мы, проводники, тут же потянулись к потолку в углах, где находятся маленькие сопла, из которых идет свежий воздух. Казалось бы, на этом история должна закончиться, но куда уж там! Все только началось! К «Халку» на помощь пришла подруга со словами:

– Ты что? Вот же туалет!

И завела ее туда. Не забывайте, что голодные пассажиры все еще ждут заветные касалетки. На кухне тесно. Телеги с горячим обедом отапливают помещение. Рвота на полу стекает все глубже под стойку. Женщина с подругой в туалете. И тут на пороге появляется тот самый мужчина в очках и говорит голосом Волан-де-Морта из «Гарри Поттера»:

– Можно стакан воды?..

И снова смотрит, как котенок из «Шрека». Коллега ему говорит: «Можете подождать три минуты?» А я понимаю, что как раз ему вода просто необходима. Уж очень он неважно выглядит. Отворачиваюсь, наливаю стакан воды, поворачиваюсь к нему, и в этот момент он молча закрывает глаза и плашмя падает на спину в проход салона. Мы с коллегами сразу же забыли про эту женщину и вонь. Голодные пассажиры в хвосте забыли про еду и тут же повернулись смотреть спектакль. Девушки-коллеги почему-то слегка испугались и запаниковали. Я понял, что мужик просто упал в обморок. Быстро поставил стакан, подошел, опустился к нему, как принц, на одно колено, послушал пульс – пульс в норме. Расстегнул на рубашке верхнюю пуговицу и постарался незаметно от глаз пассажиров шлепнуть его по щеке. Собрался было его уже поднимать… И тут мужчина прямо в обмороке как чихнет! И открывает глаза. Представляете его первые мысли?! Ситуация: он открывает глаза, а перед ним не салон, а я, как бы его обнимающий. Он не понимает, что происходит, вертит головой по сторонам, а там ножки кресел и чьи-то ноги. Я ему говорю:

– Все в порядке, вы упали в обморок и пришли в себя. Сами встать сможете?

А он просто вскакивает! И будто ребенок обгадился и пытается скрыть это, говорит:

– Ничего я не падал в обморок!

Я немного растерялся, и мне стало смешно. Но я сдержался. Нам на обучении рассказывали, что когда человек теряет сознание, у него стираются последние несколько секунд из памяти перед обмороком. В общем, я не настаивал – не падал, так не падал. Просто прилег отдохнуть. Устал. Или обувь понравилась чья-то, решил поближе посмотреть. А мужчина не останавливается:

– Я из туалета вышел, споткнулся и упал!

И вот тут мне стало сильно смешно. Я спрашиваю, по-прежнему сдерживая смех:

– Из какого?

А он показывает на туалет, где подружка с «Халком» играют в Дейнерис и Визериона, извергающего совсем не огонь.

Короче, женщина с подружкой оккупировали один туалет и весь рейс провели там. Мужчине в очках мы до конца полета каждые 15 минут носили сладкий чай и на всякий случай разговаривали с ним. Женщина за весь длинный перелет даже не перекусила, но из нее вышло немало. Подруга оказалась женщине настоящей подругой. Она убрала за ней везде, и в туалете, и на кухне. И как выяснилось, они всегда покупают билеты возле туалета в конце салона, потому что вот так реагирует ее организм на полеты. Грустно. Но что поделаешь!