Был он жизнью утомленный

Если мой дорогой читатель помнит, то начинал я свое повествование о великом русском актере Вячеславе Васильевиче Тихонове с перечисления его заслуг перед страной и народом. Заканчивать буду тем же. В отечественном кинематографе нет никого из артистов, кто мог бы сравниться с моим героем по части наград и званий. Даже легендарный Павел Петрович Кадочников уступает ему. Он не был лауреатом Ленинской премии. Да и орденов у него поменьше будет – три против шести Тихонова.

Примечательно другое. Ни Павел Петрович, ни Вячеслав Васильевич никогда пальцем о палец не ударили для того, чтобы получить ту или иную высокую награду, а о мелких и говорить нечего. Знаю, о чем пишу. С Кадочниковым у меня были, не побоюсь этого слова, замечательные, просто-таки товарищеские отношения, несмотря на все различие между нами. Так получилось, что о присвоении актеру высокого звания Героя Социалистического Труда я, в то время корреспондент ТАСС, узнал в числе первых, находясь в приемной начальника наградного отдела Президиума Верховного Совета СССР А. Н. Копенкина.

– Можно ли из вашего кабинета позвонить Павлу Петровичу и обрадовать старика? – попросил я Алексея Николаевича.

Кадочников тогда буднично и спокойно заметил:

– Присвоили, говоришь? Ну что ж, спасибо им, что уважили старика. – Он тут же перевел разговор на другую тему.

Вот точно так же невозмутимо и скромно воспринимал все свои немалые почести, награды и звания Вячеслав Тихонов. Ну а чтобы где-то пробивать себе регалии, поощрения, льготы – об этом не могло быть и речи. Поразительно скромным был человеком и предельно ответственным. Членом КПСС он стал почти в полувековом возрасте. А до тех пор полагал себя недостойным высокого звания коммуниста. Причем и в этом, как и во всех прочих своих поступках, не лицемерил ни на йоту.

Его дочь Анна по этому поводу говорила вот что:

«Валентин Гафт называл папу абсолютно чеховским персонажем, кристально чистым человеком. Он не был кондовым в советские времена и не стал распущенно-отвратительным в наши, «свободные». Отец был красив сам по себе. Прост, скромен. Ему не надо было ничего «добавлять» в собственное бытовое поведение. Процесс внутреннего самосовершенствования в нем не прекращался до последнего вздоха.

Удивительная особенность отца заключалась в том, что он был абсолютно достоверен, естествен и правдив. Его кинематографическая судьба так счастливо сложилась, что герои отца – сплошь благородные рыцари без страха и упрека. Вы можете представить Штирлица или князя Болконского, которые бы жаловались на жизнь или рассказывали скабрезности о любимых женщинах? Он играл в кино идеальных героев и сам, может быть, помимо воли, не специально, старался быть на них похожим.

Недаром до последних дней женщины писали ему восторженные письма, объяснялись в любви, рассказывали о своих житейских драмах. Наверное, они в нем видели то, чего не находили в жизни. Причем писали и папины ровесницы, и школьницы. Недавно пришло письмо от шестнадцатилетней девочки, которая влюбилась в папу после того, как посмотрела «Войну и мир». Я ее письмо отцу читала вслух. Он был растроган детской искренностью.

А чьи-то рассказы или воспоминания о том, что отец был в жизни сухим, неэмоциональным человеком, – выдумки. Эти люди отца плохо знали. Папа был остроумным, искрометным, ироничным человеком, он замечал красивых женщин и реагировал на них как любой нормальный мужчина.

Очень важный момент, который я попытаюсь в меру скромных собственных сил прояснить и углубить. Вячеслава Васильевича сильно опалила минувшая, самая страшная в истории человечества война. Следы того ожога не зарубцевались у артиста до самой смерти, потому что получены были во вполне сознательном возрасте. Поэтому он всегда с почтением и трепетным пиететом относился к людям воевавшим и творчеством своим воспел им заслуженную вселенскую славу.

У актера, похоже, наблюдался некий нравственный комплекс из-за того, что каких-то двух-трех лет ему не хватило для участия в боевых действиях по защите Родины. Тихонову не довелось и служить срочную. Но в воинском мундире родной армии и бывшего врага он провел на съемочной площадке в совокупности многим более десятка лет. В том и другом случае ни разу не сфальшивил. Потому что от рождения и по воспитанию обладал всеми лучшими качествами мужчины, воина, защитника. Он всегда и во всем был надежным, ответственным, порядочным.

Поэтому, когда я читаю о том, что Вячеслав Васильевич якобы негативно отзывался о первой, о второй супруге, о родной дочери, ничего, кроме возмущенного негодования, у меня эти инсинуации не вызывают.

Мне так и хочется воскликнуть:

«Ребята, вы рамсы попутали! Подобного не могло быть потому, что быть не могло вообще».

Тихонов всегда исповедовал железный принцип:

«Мужчина не должен говорить о двух вещах – о любви и о болезнях».

И уж глупость полная – тиражируемые слухи о том, что Тихонов, мол, завещал похоронить себя рядом с Мордюковой и их общим сыном, что был он категорически против отпевания в церкви, что желал переехать жить к своей школьной любви. Утверждать подобное могут лишь те, кто понятия не имеет о крепких нравственных устоях Вячеслава Васильевича, или, наоборот, ущербные люди, которым доставляет удовольствие глумление над кумирами людей нормальных».

В Павловском Посаде прошел кинофестиваль, посвященный жизни и творчеству народного артиста СССР Вячеслава Васильевича Тихонова и сорокапятилетию фильма «Семнадцать мгновений весны». Участники фестиваля побывали в Музее Тихонова на улице его имени, бывшей Володарской. Деревянный дом, в котором он жил, давно снесен, зато сохранился сад со старыми деревьями.

Музей любовно оформлен. Есть много личных вещей Вячеслава Васильевича, письма, архивные фотографии, костюмы, в которых он снимался в своих знаменитых фильмах, раритетный сценарий «Войны и мира» с его пометками, государственные награды. В небольшом кинозале со скамейками военного времени показывают фрагменты фильмов с участием Николая Черкасова, Петра Алейникова, Бориса Андреева, Николая Крючкова, Марка Бернеса, которые очаровывали когда-то мальчишку в кинотеатре «Вулкан». Впечатляет огромное фотопанно Тихонова в образе Штирлица рядом с его автомобилем и лесной уголок, где присели отдохнуть Белый Бим и его хозяин. Музей воссоздает атмосферу лучших фильмов Вячеслава Тихонова, с успехом игравшего гуманистов, убежденных в победе добра над злом. В противовес распространенному мнению, что образы отрицательных героев куда более выигрышные. Кинопоказы в ДК «Павлово-Покровский» и доме культуры «Октябрь» были бесплатны. Помимо конкурсов зрители увидели внеконкурсные программы и ретроспективы: прокатные хиты и фильмы с участием Вячеслава Тихонова.

Фестиваль прошел при поддержке Минкульта РФ, Минкульта и губернатора Московской области, Союза кинематографистов России, президента фестиваля «Амурская осень».

С. Новожилова

В 2000 году Вячеслав Тихонов снялся в сто тридцать седьмом выпуске «Ералаша» – «Мой деда самых честных правил».

Дед с внуком гуляют по парку. Мальчик пристает с вопросами. Мол, правда ли, дед, что ты хорошо учился, вел себя образцово, по утрам умывался, зубы чистил?

Дед со всем соглашается.

– А бабушка говорила, что у тебя даже не было рогатки.

– Увы, не было. – Дед берет у внука рогатку и заявляет: – Но как это все было скучно.

После этого он разбивает из рогатки лампочку на парковом фонаре.

Думаю, что это и было самое последнее появление великого актера на экране, доставившее ему удовольствие. Правда, потом еще были фильмы «Берлинский экспресс», «Глазами волка», «Андерсен. Жизнь без любви». Картины совершенно никакие. О них уже говорено. Особенно слаба последняя.

Это понял впоследствии сам Вячеслав Васильевич и уже больше нигде не снимался. Он жил в собственном домике на Николиной Горе.

По соседству с домом Тихонова – Штирлица стояли дачи Анатолия Борисовича Кузнецова – Сухова и Василия Борисовича Ливанова – Шерлока Холмса. Надо же, чтобы судьба соединила в такой треугольник великих артистов с их легендарными ролями.

Возле одной из дорожек до сих пор стоит настоящий фронтовой указатель с табличками: «Берлин – 1750 км»; «Пеньково – 440 км»; «Павловский Посад – 134 км»; «Кишинев – 1050 км». Ну, первые три адреса понятны и без объяснений. А четвертый посвящен отцу Тихонова – Василию Романовичу, участвовавшему в знаменитой Ясско-Кишиневской операции.

К слову сказать, в тех же местах и в то же самое время получил тяжелейшее ранение и мой покойный отец Александр Прокопьевич.

А вот еще несколько слов артиста.

«Эту дачу я строил сам, но не достроил. Не хватило возможностей, и время ушло. В Москву выезжаю крайне редко. Жить за городом лучше. Невдалеке от нас – правительственная трасса. Асфальтированная, но малоприметная дорога ведет в наш дачный поселок, где все меня знают.

Сейчас мы живем в другой исторической формации. Людям моего поколения сложно принять новую жизнь. Я живу заботой и болью о своих внуках. О дочке Ане. Вот чем я сейчас живу. Внуки радуют меня. Не я придумывал внукам имя. Это родители малышей по имени двух дедов назвали. Одного – Слава – в честь меня, второго – Георгий – в честь отца Коли, мужа Аниного. Георгий Победоносец у нас и Славик.

Уже не рыбачу, потому что не с кем. Многих моих друзей уже нет. Я имею в виду прежде всего Бондарчука, Ростоцкого. Но раньше рыбачил. Уезжали мы километров за сто на Озерну. Кстати, почти всегда рыбу раздавали соседям, друзьям, не рыбакам.

Многие мои друзья ушли. Теряется что-то в жизни с уходом друзей, обрываются корни, которые держат нас. А когда корни все отомрут, падает человек. Чувствуешь, и ты начинаешь качаться уже. Нету моих друзей, с которыми я работал и делал фильмы. Дай бог, чтобы они пожили немножечко, эти фильмы, и принесли радость от жизни. Я доволен, что чего-то все-таки сделал для людей. Меня скоро не будет, и, быть может, кто-то напишет, достойно или нет прожил я свою жизнь.

Сейчас, увы, многое на деньгах строится. Мы живем в другой исторической формации, хотя всю жизнь прожили в СССР. Мы там по-другому жили. Не всегда лучше, но в основном и целом – лучше. А сейчас очень трудно нашему поколению перешагнуть так быстро в капитализм.

Поэтому я и живу тихо на даче с котом Масиком, который умирает, я его поддерживаю, сколько могу. Вот он ко мне идет, хороший старичок мой. Я за ним ухаживаю, стараюсь помочь. Собака моя белая Степка умерла. Видимо, по возрасту, а может, кто-то помог ей в этом плане. А Масик со мной остался. И вот мы с ним коротаем вдвоем здесь, на даче, время.

Родные – в Москве, а я отвык от города. Не тянет меня туда. За последнее время столица сильно изменилась, причем не в лучшую сторону. Загазованная стала. Правда, есть у меня в Москве и свои заповедные уголки. Это прежде всего Киностудия имени Горького, Большой театр, Старый Арбат. В общем, я люблю все те места, в которых живет искусство. Вот раньше столица только этим и дышала. Не зря же Москва считалась чуть ли не самым культурным городом в мире. А теперь? В общем, в последнее время я редко в ней бываю. И ностальгии по Москве, признаться, не испытываю…

Видит бог, никогда не испытывал тяги к материальным ценностям, к богатству как таковому. Бриллианты, например, наблюдал только в музее Кремля. Внуки мои – два бриллианта. И дочь – бриллиант! Украшениями я никогда не интересовался. Даже кольцо обручальное золотое потерял. И с тех пор не ношу. И, честно говоря, не сильно переживаю по этому поводу.

Потерял кольцо еще на старой даче, которую снимал. Мыл руки на улице (там все у нас было без удобств) с мылом. Стал воду стряхивать, прежде чем взять полотенце. И все. И только в машине, когда мы уже возвращались в Москву, обнаружил. Господи, а у меня на руке-то нет кольца! Я его, видимо, смыл. Обручальные кольца, конечно, многие носят, и надо носить. Но у меня его теперь нет.

Не в кольце дело. «Богатый» – «бедный» – такие определения не свойственны людям моего поколения. Когда мы работали в кино, о деньгах, видит бог, не думали. А если говорить о моем личном богатстве, то оно заключается в том, что много людей смотрели, смотрят и, надеюсь, будут смотреть те немногие картины, в которых мне посчастливилось сняться.

Я лично с удовольствием всегда смотрю старые картины черно-белые, неразукрашенные фильмы с моим участием или без меня. Читаю, что в газетах пишут. Внуки возле меня бывают. Вот и жизнь моя так заканчивается. Я все делал с душой. Хорошо, что есть люди, способные увидеть это, почувствовать и осознать. Я живу болью внутренней, которую не могу в себе преодолеть, о своих внуках, о дочке Ане. Дай бог, чтобы внуки нашли свое место в жизни. Дай бог всем людям счастливо прожить и запомнить то доброе, что они почерпнули из моих картин, из картин моих товарищей.

Я ничего не могу сказать о загробной жизни. Но знаю точно: здесь, на земле, остаются дела человека. Это главное, это то, ради чего человек на Земле появляется. И чем больше у человека добрых дел, тем дольше он будет жить после смерти».

Тихонова спрашивали, он отвечал, зная определенно, что «ленточка его финишная» уже вот-вот, руку протяни. И никаких заполошных, суетных мыслей, упреков и жалоб. Хотя мы теперь знаем точно, что жаловаться ему было на что и на кого. Мысли ясные, слова для их выражения простые. Заботы не о себе – о дочери и внуках. Уже приготовившись покинуть сей бренный мир, великий творец думал не о себе – о будущем. Настоящий человек.

На съемках фильма «Утомленные солнцем» кто-то поинтересовался у Тихонова:

«Вы тоже утомленный солнцем?»

«Нет. Я скорее утомленный судьбой».

Парадокс жизни заключается в том, что от нее устают, как правило, люди глубокие, умные, даже мудрые. Другим подобные ощущения, на первый взгляд весьма странные, неведомы.

Это, впрочем, вполне объяснимо. Тяжелый груз нелегко прожитых лет – сильно обременительная ноша в нравственном и даже в физическом измерении. Таскать ее – мало радости, особенно на склоне лет.

Тихонов, безусловно, был человеком мудрым. И в жизненных реалиях, и в профессии, которую с молодости воспринимал как служение в первую очередь, а потом уже как ремесло. Поэтому он всегда учился и во всем сомневался.

Вдова Сергея Бондарчука актриса Ирина Скобцева вспоминала о нем так:

«За четыре года съемок у Бондарчука Тихонов прошел такую актерскую школу, которая помогла ему сыграть и в «Доживем до понедельника», и в «Семнадцати мгновениях…», и во многих других картинах. Слава был из породы самоедов, все время в себе сомневался, ему нужна была поддержка режиссера.

Он говорил Бондарчуку:

«Какой из меня князь, посмотри на мои рабочие руки».

А Бондарчук его урезонивал:

«Подумаешь, проблема – будешь играть в перчатках».

Актеры не то что не знали, как мундир носить, никто не умел носить лосины. Поэтому их надевали влажными, чтобы не сборились.

Через несколько лет Бондарчук вновь встретился с Тихоновым на картине «Они сражались за Родину». И снова Слава проявил почти ученическую дотошность в работе. Он с кондачка никогда не играл. Его дочь рассказывала мне, что вначале не могла понять, почему папа стал заикаться. Оказалось, он дома заикался, чтобы вжиться в образ своего героя Николая Стрельцова.

Слава был глубоким, обстоятельным человеком, но, кажется, очень одиноким. Такие люди – интроверты – по-моему, одиноки даже в толпе».

Есть актеры по рождению. Их очень мало, таких, которые играли бы, смеясь и плача, при этом совершенно не напрягаясь. Навскидку могу назвать Николая Гриценко, Евгения Евстигнеева, Олега Борисова. А все прочие наполняют роли своим интеллектом, жизненным опытом, приобретенным мастерством. И в этом, самом распространенном случае чем крупнее актер, тем больше он себя тратит на сцене, на экране.

Так что вовсе не случайно на склоне лет Вячеслав Васильевич перестал работать, отказался от общественных нагрузок, стал почти анахоретом. Слишком напряженными предыдущими годами самоотверженного труда он исчерпал свои внутренние творческие ресурсы, исстрадавшуюся душу, а халтурить никогда не умел, да и не пытался.

И еще хорошо помнил знаменитые строки Андрея Дементьева:

 

Как важно вовремя уйти.

Уйти, пока ревут трибуны.

И уступить дорогу юным,

Хотя полжизни впереди.

 

 

На это надо много сил —

Уйти под грустный шепот судей.

Уйти, покуда не осудят

Те, кто вчера боготворил.

 

 

И лишь соперник твой поймет,

Сорвав удачливые кеды,

Что был великою победой

Твой неожиданный уход.

 

Поэтому и не стеснялся Вячеслав Васильевич признаваться в том, что доживает век, утомившись от жизни. Он жил порядочно и честно, так же ушел в мир иной. В этом 2019 году исполняется десять лет с того дня, как его нет с нами. Но образы, созданные им, будут жить в веках.

 

Когда-нибудь кончаются легенды…

– Останьтесь, Штирлиц!..

Так знаком сюжет…

Мелькают всем знакомые моменты,

А Тихонова с нами нет уже…

 

 

Но вновь он вальс танцует на экране,

За Родину сражается опять.

И падает в бою, смертельно ранен,

Готовый всю вселенную обнять.

 

 

Он тратил жизнь свою неосторожно.

На сто ролей ему хватило сил!

Дожить до понедельника несложно.

Не выдержал… Немного не дожил…

 

 

Его всегда любили как родного.

И верили, как другу, – навсегда!

Таких людей, как Тихонов – немного.

Но невозможно победить года.

 

 

Он был надежный, искренний, приятный,

Интеллигентный, честный, а еще —

Для многих – свой, такой простой, понятный…

– Останьтесь, Штирлиц!..

Он уже ушел…

 

Петр Давыдов

Автор выражает благодарность своим друзьям и коллегам, оказавшим помощь в его работе: Виктору Баранцу, Анне Вылекжаниной, Ирине Павлюткиной, Наталии Дрожиной, Михаилу Цивину.

18.04.2019 года

Дарьино – Москва