Ослепительный луч утреннего солнца упал ей на лицо, и Зоуи застонала, повернув голову набок.

Она ощущала тепло и уют, и к тому же делать что-то, кроме как лежать здесь, Зоуи было нечего. Она прекрасно знала, что если начнет двигаться, то почувствует боль.

Вдруг сквозь открытые двери до нее донесся какой-то слабый звук. Меньше чем за секунду Зоуи вскочила на ноги с широко раскрытыми глазами, полностью пробудившаяся.

Вертолет приближался.

На негнущихся ногах она подскочила к передней двери, хромая так сильно, что едва не споткнулась.

Мир снаружи купался в золотом свете солнца. Шторм уже давно ушел на восток. Все вокруг сияло и блестело после дождя, а от земли причудливыми завитками поднимались клубы пара. Винт вертолета продолжал разрезать утренний воздух уже гораздо громче. Зоуи сжала винтовку так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Где же? Где он? Как близко?

Свет ослеплял ее, и Зоуи напрягла глаза, судорожно изучая небо. Ей требовалось знать, в каком направлении убегать от них. Вертолет был все ближе. Она уже могла почувствовать биение его винта, словно свое второе сердце.

Наконец он появился из-за дальнего холма, приближаясь и становясь все больше. Зоуи выждала еще пару секунд, чтобы убедиться в его траектории.

Вертолет направлялся прямо к ферме.

Зоуи побежала.

Выскочив из задней двери амбара, она ворвалась в это утреннее освещенное золотом царство. В ее ногах пульсировала боль, руки сжимали винтовку, а звук приближающегося вертолета подгонял.

За амбаром земля уходила резко вниз, и Зоуи, бежавшая все быстрее, по инерции чуть не скатилась кубарем. Слева от нее виднелись сосны и шалфей. Недостаточно густые, чтобы спрятаться под ними. Дорога спускалась вниз, становясь все более каменистой. Зоуи бросила беглый взгляд через плечо, но сарай был уже почти скрыт из виду, как и вертолет, летевший позади.

Снова повернувшись вперед, девушка поняла, что земля закончилась.

Издав короткий крик ужаса, она остановилась как вкопанная на самом краю обрыва, впереди которого был лишь открытый воздух. Далеко внизу виднелся петляющий контур реки.

Зоуи скользнула по краю, завалившись на бок. Ноги ее свесились с обрыва.

Отбросив винтовку, она крепко вцепилась руками в камень. Ладони ее заскользили вниз, но она продолжала бороться.

Зоуи сделала еще один рывок и прижалась к краю скалы, чтобы немного передохнуть. Ноги ее болтались в воздухе, не находя опоры. Она сощурилась от слез, превращающих солнечный свет в тысячу болезненных призм. Зоуи подтянулась, пытаясь поднять свое тело, но сила уже покинула ее руки. Вскоре ее не осталось даже в ладонях, кожа на которых нестерпимо горела.

Хрипло вскрикнув, Зоуи разжала пальцы и полетела вниз.

Ноги ее приземлились на что-то твердое.

От неожиданности у Зоуи перехватило дыхание.

Она обернулась и увидела, что стоит на узком выступе скалы. Ниже него, до самой реки, находящейся метрах в двадцати от Зоуи, никакой опоры больше не было. Справа от нее выступ расширялся, превращаясь во что-то вроде пандуса, и спускался прямиком до илистого берега реки. Зоуи посмотрела вверх и увидела ремень винтовки, свисающий с края обрыва. Подпрыгнув, она схватилась за него и потянула оружие на себя. Звук винта замедлялся.

Они приземлились.

Прижавшись к скале спиной, Зоуи засеменила вправо, пока не смогла передвигаться спокойно. Ступив на широкую поверхность, она побежала по утесу и спустилась до насыпи из песка и обломков мелкого щебня. Ноги ее погрузились в мягкую почву, и Зоуи дважды повалилась, прежде чем нащупать твердую поверхность.

Сколько времени им понадобится, чтобы исследовать дом? Минута? Две? Увидят ли они следы ее пребывания? Она была в этом почти уверена.

Зоуи бежала между проточной водой и утесом по сыпучей насыпи. Пару раз она запиналась, но тут же возвращала равновесие. Зоуи бежала так быстро, как только умела, пока звук вертолета не затих совсем и она могла слышать лишь журчание реки.

Наконец, когда ей казалось уже, что она бежит целую вечность, Зоуи добралась до одинокой сосны и спряталась в ее тени. Теперь солнце поднялось уже достаточно высоко и светило в долину реки с такой силой, что обжигало кожу. Зоуи села на широкий плоский валун под тяжелой веткой сосны и позволила сердцу вернуть свой обычный ритм. Ей снова захотелось пить, и она направилась к реке, чтобы сделать пару глотков. Вода была полупрозрачной, зеленовато-голубой в свете солнца – такого цвета она еще не встречала. Секунду она лишь любовалась ею, прежде чем наклониться к холодным струям. На вкус вода была чистой, с немного меловатым привкусом. Закончив пить, Зоуи вернулась к дереву и, снова присев на валун, оглянулась в ту сторону, откуда она прибежала.

– Может, они и не заметили следов, – сказала она вслух. Голос ее возвращался к своему нормальному состоянию, но Зоуи все еще чувствовала мертвую хватку Картера. Она прочистила горло и провела пальцем по нежной коже шеи.

– Никогда больше, – пробормотала она, глядя вдаль невидящим взглядом.

Отдохнув пять минут, она поднялась на ноги и вздрогнула, выпрямляясь. Зоуи проверила рану, подняв рубашку, и во рту ее пересохло.

Рана снова закровила, но не это ее беспокоило. Края разреза воспалились и были покрыты чем-то белым. Положив ладонь на рану, Зоуи поняла, что она гораздо горячее, чем окружающая ее плоть. Девушка заморгала и проглотила комок в горле. Она подумала о том, чтобы промыть рану в реке, но передумала и накрыла ее рубашкой. Солнце переливалось на водной глади, отбрасывая яркие блики.

Зоуи продолжила путь, который начала этим утром, карабкаясь по острым валунам и стволам разлагавшихся деревьев, выброшенным на берег течением. Несколько раз ей приходилось забираться прямо в воду, огибая извивающийся край скалы. Рана, казалось, обрела собственное сердцебиение, пульсируя с каждым шагом, но боль была ничто в сравнении с терзавшим ее голодом. Вода больше не утоляла голодных мук. Зоуи начала представлять, как ей подают еду в обеденном зале. Все отвращение, которое она питала к невкусным блюдам ОУИ, куда-то испарилось. Если бы только еда появилась перед ней, она бы засунула ее в рот прямо руками. И даже не позаботилась бы о посуде.

Она была настолько поглощена фантазиями о картошке с маслом, что даже не услышала звук вертолета, пока он не показался над краем каньона. Он был в какой-то сотне метров от нее, напоминая своим железным панцирем летающего жука. Зоуи отреагировала мгновенно, повалившись в левую сторону от обломка скалы вдвое выше ее роста и вжавшись в проем между ним и стеной каньона.

Они ее увидели? Боже, увидели или нет? Они что, свернули направо? Может, они заправляют транквилизатор, чтобы выстрелить в нее? Рискнув, Зоуи высунулась из своего укрытия и оглянулась по сторонам. Вертолет исчезал за противоположным краем скалы, возвышавшейся на тридцать метров от земли.

Она выжидала, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не побежать. Как далеко ей нужно уйти, чтобы они прекратили свои поиски? Как далеко, чтобы вырваться из их железной хватки?

Звук вертолета затихал, пока совсем не исчез вдали. И снова Зоуи оказалась одна, сопровождаемая лишь солнцем и бушующим потоком реки.

Около полудня река начала расширяться, а вода стала гораздо спокойнее и тише. На смену суровым скалам пришли пологие склоны, покрытые таким большим количеством деревьев, что Зоуи остолбенела – она и не представляла, что столько бывает. Ноги ее болели, а шея горела от солнечного ожога. Голод, казалось, перешел на новый уровень, разительно отличавшийся от того, что она испытывала еще утром. Теперь он, казалось, разговаривал с ней прямо из глубин желудка. Маленькие растения на берегу реки превратились в деликатесы, а мох на камнях показался восхитительной закуской. Даже коричневые обломки древесины, прибившиеся к берегу, ее соблазняли.

Зоуи попыталась проигнорировать голос собственного голода, но тело вдруг начало дрожать с каждым шагом, и вскоре ее устойчивая походка превратилась в какое-то шаткое прихрамывание.

Доковыляв до ближайшего дерева, Зоуи остановилась, чтобы отдохнуть, и прижалась к коре ствола, запах которой мгновенно ее окутал. Сколько времени она не ела? Зоуи не могла перестать об этом думать.

Как минимум сорок часов назад. Почти два дня.

От этой мысли дрожь ее стала еще сильнее, и Зоуи закрыла глаза. Она ощутила на языке последнее блюдо, которое съела, хрустящую корку хлеба, мягкие овощи супа, медленно сползающие к желудку и согревающие ее…

– Хватит, – сказала себе Зоуи. Голос был слабым, и она возненавидела его. Налетел ветер. Листья на деревьях зашелестели, и несколько сосновых иголок коснулись ее головы. Подняв руку, Зоуи схватила их и сорвала с ветки дерева. И прежде, чем она успела об этом подумать, девушка засунула их прямо в рот.

Вкус их был очень похож на запах, только более насыщенный. Зоуи жевала, пока иголки не превратились в илистую массу, и проглотила ее, не подавившись. Девушка вздрогнула – то ли от удовольствия глотать что-то твердое, то ли от бунта, нараставшего в желудке. Скрутившись пополам и глубоко дыша, она попыталась справиться с тошнотой и отвлечься. Сумев совладать с собой, она поднялась на ноги и продолжила путь. Сделав дюжину шагов, девушка остановилась.

За поворотом реки на волнах дрейфовал край чего-то красного. Она подняла винтовку и направила ее на медленно приближавшийся объект. Вскоре Зоуи поняла, что перед ней какая-то странная лодка. Она уже видела лодки в учебнике НАД, но эта была длинная и узкая, с необычно изогнутыми краями с обеих сторон. В нее могли бы поместиться человека два, не больше.

Вглядевшись, Зоуи заметила еще больше лодок в глубине леса, который становился все более густым. Похоже, раньше они стояли на какой-то подставке, которая со временем разрушилась и свалила все лодки в одну большую кучу. Краска на их корпусах потускнела на палящем солнце.

Сердце Зоуи застучало быстрее. Она заметила заросшую, едва заметную тропинку, протянувшуюся мимо лодок и уходившую в глубь леса. Сворачивая, та исчезала из поля зрения, но меж огромных стволов деревьев Зоуи разглядела стену какого-то здания, к которому, должно быть, и вела эта тропа.

Она долго прислушивалась, прежде чем отправиться к нему. Сосновые иглы трескались под ее ногами, когда она поднималась по тропе, выложенной из камней, которые были утрамбованы в многолетний грунт леса. Там же была и лесенка – точнее, то, что от нее осталось. Зоуи поднялась по ней и очутилась на полянке перед чередой маленьких домиков, выкрашенных в тускло-коричневый цвет и покрывшихся мхом и плесенью. У всех домов были одинаковые стальные крыши, покосившиеся от времени. Все окна оказались целы, а двери заперты.

Стоя на краю полянки, Зоуи услышала, как живот ее громко заурчал. И если бы кто-то оказался здесь, он бы тоже непременно его услышал. Еда. Здесь должна быть хоть какая-то еда.

Зоуи бросилась вперед на поиски.

Домики назывались «хижины» – Зоуи прочла это на маленькой деревянной табличке первого из них. Тут же было написано: «Добро пожаловать на базу отдыха «Сосновая гряда». Мы надеемся, что вам понравится отдыхать в наших вызывающих ностальгию хижинах, в которых вы найдете как атмосферу прошлых лет, так и все современные удобства».

Единственными удобствами, которые обнаружила Зоуи, были кровати с распадающимися стегаными одеялами и установленные на стенах старые экраны, в которых она видела свое темное отражение сквозь слой пыли.

Зоуи заглянула в каждый шкаф, каждый ящик, каждый закоулок и чулан.

Там ничего не было.

Последнее здание, которое она обыскала, возвышалось над остальными и было в три раза больше, чем хижины. Дверь его оказалась широко распахнута. Казалось, дикие животные когда-то сделали это место своим убежищем. Пол покрывали ветки, иглы и колючки. Зоуи прошлась по комнатам, открывая двери, заглядывая под кровати, но не нашла ничего, что напоминало бы еду. Хотя Зоуи не знала, что конкретно она ищет. Еду ей всегда подавали уже готовую, ожидая лишь того, чтобы она ее съела, горячую или холодную. Она проклинала эту зависимость, которая была ей навязана. Еще одна форма контроля. А теперь в ее памяти вдруг всплыли слова Жнеца, ужасающие и бесплотные.

Зоуи вернулась к главному входу и, присев на крыльцо, уставилась в глубь леса. Какая же это была ирония – сбежать из тюрьмы, из заключения, которое для нее определили, преодолеть все трудности и избежать поимки, только чтобы умереть здесь от голода. Она начала смеяться – и ничего не могла с этим поделать, не могла остановиться. Ее поглотило безумное веселье. Винтовка выпала на землю, и Зоуи обхватила себя руками, сотрясаясь от того, что совершенно не казалось смешным. И прежде, чем она успела заметить это, Зоуи зарыдала.

Спустя какое-то время она наконец начала успокаиваться. На нее нахлынули воспоминания. Терра, охваченная страхом и чем-то еще. В ее глазах читалась какая-то сокровенная тайна. В ту ночь она была совершенно вне себя, но что-то удержало ее от побега. Что могло обладать такой силой, чтобы принудить ее остаться?

Рыдания Зоуи утихли, а спустя пару минут прекратились вовсе. Она сжала ладони в кулаки, и хотя в них еще чувствовалась слабость, охвативший ее гнев одолел уныние, в котором не было теперь никакого смысла. Как и в сожалениях. Что сделано, то сделано. И та, кем она стала, уже ни за что не изменит своих намерений.

Зоуи сжала зубы. Она не позволит себе умереть здесь, в одиночестве и впустую.

Поднявшись с крыльца, она схватила винтовку, поскольку теперь она принадлежала только ей, и никому больше. Зоуи повернула к реке, передвигаясь уже более устойчиво, хотя голод по-прежнему набирал силу. Здесь должно быть хоть что-нибудь, хоть какой-то способ достать еду. Добравшись до хижин, она прошла мимо, продвигаясь к реке. Остановившись у берега, Зоуи принялась изучать ее аквамариновые глубины в поисках ответа. Уже собираясь перевернуть лодки и посмотреть под ними, она вдруг заметила, как что-то плавает у берега.

Оно выделялось белизной в груде палочек и прочего сора, дрейфующих по водной глади сантиметрах в двадцати от берега. Зоуи двинулась навстречу, остановившись в нескольких шагах от объекта своего наблюдения. И вдруг поняла, что это такое.

Рыба плыла брюхом вверх, теряясь в груде прибрежного мусора. Зоуи смогла разглядеть один ее глаз, теперь уже слепо смотрящий сквозь слой речных водорослей. Серебристая чешуя рыбы тускло поблескивала в предвечернем свете, и пока Зоуи наблюдала за рыбой, ее относило вдоль по течению.

Спохватившись, Зоуи выхватила рыбу из воды и, вернувшись обратно, села на одну из перевернутых лодок.

Ее чешуйки были влажными и липкими, покрытыми тонким слоем слизи. Зоуи не знала, что это за рыба и как долго она уже мертва, но раньше она ела запеченное филе – не реже одного раза в неделю им подавали его с овощами на пару. Питательно. Все, что им готовили, было исключительно питательно и полезно.

Зоуи вытерла рыбу о грязный край своих брюк. Потом, подняв к лицу, понюхала ее. Запах был определенно рыбным. От радостного смеха Зоуи даже зашлась икотой.

Но как ее съесть? Голод одолевал ее. Зоуи оглянулась в поисках камня и сразу же нашла подходящий: один его край – тупой и округлый, другой напоминал изогнутый полумесяц и был тоньше, чем ноготь.

Зоуи подняла рыбу брюхом вверх и быстро разрезала ее белую плоть вдоль живота. Изнутри вывалились красные и розовые потроха, и Зоуи чуть не взвизгнула от удивления. Она смутно представляла анатомию живого существа, но ни один текст не подготовит вас к тому, что внутренности могут вывалиться на ваши ладони. Подавив отвращение, Зоуи прорезала все глубже и глубже. Внутренности рыбы выглядели совсем не так, как готовое филе, которое она когда-то ела. Дрожащими пальцами Зоуи осторожно вытащила кишки и маленькие органы наружу. Эта грязная работа почти лишила ее былой решимости. Может, снова попробовать сосновые иглы?

Очистив внутренности рыбы, Зоуи легко выдрала кости. Все это выглядело довольно неряшливо, и девушка понимала, что выполняет работу неправильно. Руки ее тряслись, и она слабо всхлипнула, когда особенно острая кость ребра забилась ей прямо под ноготь. Наконец она вытащила последнюю кость, обнажив серовато-белое мясо. Несмотря на резкий запах и слизь, которая покрывала ее пальцы, рот ее наполнился слюной.

Медленно Зоуи прорезала чешуйки и оторвала кусочек мяса, прилипший к ее пальцу, словно полупрозрачная капля. Она должна была его приготовить, но как? Зоуи знала о кулинарии лишь какие-то базовые вещи. Например, то, что еда должна быть приготовлена – возможно, на огне, а может, как-то еще. Машинально Зоуи засунула кусочек мяса в рот и немного пожевала.

Вкус оказался кислым, а само мясо – липким и студенистым. Рыба начала уже гнить, теперь Зоуи знала наверняка. Она это почувствовала. Зоуи зажмурилась, когда из глаз опять потекли слезы. Просто проглоти, отправь ее в живот, и готово. Она подумала о картофельном пюре, о теплом хлебе, сочных яблоках и грецких орехах…

Зоуи попыталась проглотить, но к горлу подступила тошнота.

Она подскочила на ноги, и ее вырвало рядом с маленькой кучкой рыбьих потрохов – пережеванной рыбой молочного цвета и удивительно зеленой массой сосновых иголок. Она стояла, опустив руки на колени, и дрожала. Пряди волос, свисавшие на лицо, были перепачканы рвотой. Выплюнув чешуйку, которая прилипла к небу, Зоуи почувствовала, как по всему ее телу прошла сильная дрожь.

Попробуй снова, шепнула Мика.

– Нет, я не смогу, – ответила Зоуи вслух. Она оглянулась, почти не сомневаясь, что увидит подругу, стоящую в нескольких метрах от нее, со скрещенными на груди руками и презрительным взглядом темных глаз.

– Ты не знаешь, какой плохой у нее вкус, – Зоуи попятилась назад и упала на лодку.

– Я не знаю.

– Уходи!

– Заткнись, заткнись, заткнись! – Подняв голову, Зоуи осмотрела маленькую поляну возле реки. Мики там не оказалось. И конечно же, и не было. Подавив подступающие рыдания, Зоуи наклонилась вперед и ощутила, что на глазах выступили слезы. Трупик рыбы все еще лежал у ее ног. Наклонившись еще ниже, она схватила его с земли и подняла свой каменный нож, лежавший рядом. С гневным ударом Зоуи отсекла еще один кусочек рыбы и секунду рассматривала его, прежде чем засунуть в рот.

Медленно она начала жевать, чувствуя себя какой-то машиной, выполняющей задание. Она не остановилась даже тогда, когда рыбья кость уколола ее в десну. Зоуи надавила на нее обеими челюстями и дробила, словно щепку, пока та не стала такой же мягкой, как мясо.

Наконец она проглотила его.

Мясо скатилось вниз по пищеводу. Зоуи услышала, как где-то в глубине леса засмеялась Мика.

Зоуи съела все, что смогла отрезать от рыбной тушки. Отчистив его от чешуи, она поглощала мясо, не раздумывая. Желудок ее принимал уже каждый глоток, и вскоре она ощутила во рту маслянистый привкус, который, возможно, никогда теперь не выветрится. Когда она закончила, от рыбы осталась только голова, позвоночник и несколько обрывков свисающей кожицы. Зоуи отбросила ее за ближайшую лодку и опустила взгляд на потроха, лежавшие на земле.

– Осталось переварить, – сказала она себе.

Желудок ее был полон, хотя она съела всего несколько кусочков мяса. На нее навалилась усталость, словно какой-то паразит, питавшийся ее жизненными силами. Она вернулась к хижинам, волоча за собой винтовку на ремешке и думая лишь об отдыхе.

Нырнув в первую же хижину, Зоуи заперла дверь и бросилась на кровать. И едва успела положить винтовку на грудь, прежде чем ее унесло в беззвучный сон.

Зоуи проснулась от какого-то шаркающего звука и движений в соседней комнате. Она открыла глаза, и темнота, встретившая ее, показалась непроницаемой. Зоуи пошевелилась на кровати, пытаясь связать цепочку воспоминаний, чтобы определить, где находится. Хижина у реки. Она в кровати, а снаружи кто-то есть.

Сердце начало стучать все быстрее, пока не достигло предельной скорости. Присев на кровати, Зоуи схватила одной рукой винтовку.

Что-то скользнуло по полу и замерло.

Команда Жнеца. Они нашли ее.

Зоуи выдохнула и поднялась на ноги, вскинув винтовку на плечо. Почему вертолет не разбудил ее? Должно быть, они приземлились на несколько километров дальше и двинулись к ней в темноте.

Удар снаружи заставил Зоуи замереть на пути к двери. Внутри у нее все сжалось и похолодело. Почему они издают так много шума? Однако времени на раздумья у Зоуи не оставалось.

В левой части хижины располагалось окно, но у нее мало шансов открыть его и вылезти незамеченной. Если они находятся в соседней комнате, то и снаружи должна быть пара солдат.

Она ни за что не вернется в ОУИ.

Сжав зубы, Зоуи тихо пересекла комнату. Она уже не могла вспомнить, ставила ли винтовку на безопасный режим или нет. Потрогав шкалу режимов, Зоуи решила, что винтовка готова стрелять, но не была уверена в этом на сто процентов. Сделав несколько глубоких вдохов, которые никак не помогли успокоить бешеное сердце, она протянула руку, чтобы найти дверную ручку. Пальцы нащупали ее, и Зоуи ухватилась за ручку покрепче.

У нее будет меньше чем пара секунд.

Остановившись, Зоуи прислушалась к тишине в соседней комнате, сосчитала до трех про себя и распахнула дверь.

Ритм ее сердца ускорился втрое за мгновение, когда ее пальцы процарапывали ствол винтовки в поисках переключателя фонарика. Луч света прорезал темноту.

Светящиеся глаза в темноте находились так близко, что Зоуи могла разглядеть их радужную оболочку. Она едва не отжала спусковой крючок, но вовремя сообразила, что высота, на которой они находились, была ничтожно мала – всего несколько сантиметров от пола.

Зоуи опустила луч фонарика и поняла почему.

Она увидела темный мех, округлые уши и черные кольца вдоль остроносой мордашки.

Издав резкий крик, животное бросилось в угол комнаты. Зоуи последовала за ним, держа винтовку все еще направленной на зверька, но теперь уже скорее из любопытства. В полу у стены ванной комнаты Зоуи разглядела небольшую прогнившую дыру, которую не приметила раньше. Взмахнув хвостом, таким же полосатым, как и мордашка, животное нырнуло в нее и исчезло.

Зоуи посмотрела на дыру, думая, что зверек появится снова, а поняв, что это напрасно, подошла к окну, надеясь увидеть его снаружи. В тридцати сантиметрах от стекла она остановилась и быстро выключила фонарик. Глаза ее расширились, дыхание перехватило.

Меж деревьев около возвышающегося здания танцевали огоньки костра, а сквозь тишину леса до Зоуи вдруг донесся хор голосов.