Эпилог
Мы с рождения запрограммированы делиться друг с другом разными тайнами. Например, ведущая компания по выпуску дезодорантов тайком сообщает нам, что скоро выбросит на рынок потрясающую новинку. И обещает больше никому не рассказывать об этом. Обложки журналов прячут секреты очищения кожи, более шелковистых волос, чудодейственных тоников для ног и более длительных оргазмов. Матери из поколения в поколение передавали рецепты с секретными компонентами. Даже наш феминизм – его вторая волна, выраженная в нашей загадочной женской душе – всегда целенаправленно (и умело) маскировался.
Наш девиз долгое время оставался таким: Пусть это останется между нами.
Так мы и жили. Много поколений. Передавали друг другу бабушкины сказки, советовали, как лучше снять судороги, предостерегали не оставлять спиртные напитки без присмотра, не носить «конский хвост», не открывать дверь незнакомцам, не оставаться в комнате наедине с мужчиной. Наша тактика заключалась в том, чтобы избежать, предотвратить, вовремя заметить «мины» и направить друг друга в обход, чтобы никто не пострадал.
Нас оберегало не только своевременное предупреждение, но и наша способность передать его тихо, незаметно. Как тайные агенты, которые действуют в тылу противника, мы не можем позволить себе попасться. Но все равно рискуем. Приглушенными голосами мы обращались друг к другу, чтобы поделиться своими знаниями. Мы пробовали. Потому что для своей подруги всегда хотели только самого лучшего.
Мы хотели, чтобы она бросила того неудачника. Мы хотели, чтобы она прекратила волноваться о том, что похудела на два-три килограмма. Мы хотели донести до нее, что она просто великолепна в том платье и что ей определенно нужно его купить. Мы хотели, чтобы она завалила собеседование. Мы хотели, чтобы она прислала сообщение, когда вернется домой. Мы хотели, чтобы она видела то, что видим мы: умного и храброго, смешного и достойного любви, успеха и умиротворения. Мы хотели убить любого, кто станет у нее на пути…
Мы начали удивляться – вот так, шепотом, – чьи тайны мы храним, наши собственные или чужие? Чьи интересы в конечном счете защищало наше молчание?
Ответ вырисовывался постепенно. Это происходило тогда, когда мы начали снимать колготки, просить больше денег, надевать розовые шляпы и брать в руки мегафоны. Когда мы построили цифровые платформы, наблюдали за прислугой и требовали, чтобы компании рекламировали размеры, которые соответствуют нашим телам. Когда мы начали занимать пространство.
Когда мы сами устали от шепота… Что мы, в конце концов, скрывали? У всех, у каждой из нас, было что рассказать. Это могло нам дорого обойтись? Возможно. Но, возможно, им – тоже.
И вот когда одна из нас высказывала свое мнение, то никогда не делала что-то лично для себя. Она делала это для нас. В любом случае она шла на добровольную жертву. Еще одно полено в костре, который развели мы, наши истории, наши голоса. И именно нам предстояло тушить этот пожар. Распространять правду. Присоединиться к остальным. Сжечь все дотла. Сровнять с землей, если понадобится. И начать все сначала.
Нашим наследием станут наши слова. Которые мы громко прокричали. Что все слышали. Мы перестали просить, чтобы нам верили. Мы прекратили настаивать на презумпции невиновности. Мы не спрашивали разрешения. Теперь слово было за нами.
Слушайте.
