Реставрация

С момента поражения Наполеона I в битве под Лейпцигом в октябре 1813 года становится ясно, что его правлению остаются считанные месяцы. Союзная коалиция в составе Российской Империи, Великобритании, Пруссии, Швеции, Австрийской империи и других государств ведет стремительное наступление на Париж, который был взят 30 марта 1814 года. 6 апреля Наполеон I подписывает акт об отречении от французского престола. На французском престоле была восстановлена династия Бурбонов, а королем Франции стал Людовик XVIII. 30 мая 1814 года был подписан мир между Францией и странами шестой коалиции, по которому Франция возвращалась к границам 1795 года и теряла все завоевания, сделанные ею после этого. Таким образом, в жизни нашего героя начинается один из последних периодов его жизни.

3 мая 1814 года королевская семья возвращается во Францию. Советский историк А. З. Манфред пишет о графе д'Артуа как о законченном стороннике «феодально-абсолютистского режима». Но было ли это так, как об этом писали советские историки? Было ли в действиях графа д'Артуа то, что напоминало бы о возвращениях к старым порядкам? Что представляла собой внутренняя и внешняя политика Франции в преддверие начала правления нового короля? Всем этим вопросам посвящен настоящий раздел.

На самом деле две реставрации Бурбонов в 1814 и в 1815 гг. после «ста дней» Наполеона очень смутно дают понять, что происходило во французском обществе. Отечественная литература точного ответа не дает, однако, некоторые историки дают понять, что мало кто из французов желал возвращения Бурбонов на престол. Вероятно, это было и так, потому что молодое поколение французов не имело представления о династии. Во всяком случае очевидно, что Бурбоны были посажены на престол при поддержке войск антифранцузской коалиции, что делало из них скорее не законную власть, а власть узурпаторов.

Политическая жизнь Франции времен Реставрации становится объектом пристального внимания историков и общественных деятелей. О ней пишет также и русский революционер Н. Г. Чернышевский. Из его сочинений мы понимаем какая сложилась поистине странная и парадоксальная ситуация в руководстве страны.

В 1814 году принимается Конституционная хартия. По своей сути она устанавливала во Франции конституционную монархию, при которой вся полнота исполнительной власти в стране принадлежит «исключительно» королю (ст. 13), а законодательная власть (ст. 15) разделяют между собой король, палата пэров (как верхняя палата парламента) и палата депутатов от департаментов (нижняя). Особенность верхней палаты состоит в том, что во времена Реставрации вплоть до 1830 года пэрство имело наследственный характер, кроме того члены палаты пэров назначались королем (ст. 27), избиралась лишь палата депутатов в срок на 5 лет. Интересен и другой важный момент. Ст. 30 Хартии говорит, что «Члены королевского семейства и принцы крови суть пэры по праву рождения». Таким образом, граф д'Артуа являлся пэром Франции и это нам подтверждает исторический источник и что дает нам определенный штрих к его биографии.

В 1816 году сложилась ситуация по которой «роялисты принуждали правительство к таким несвоевременным мерам», что это могло привести к новой потере престола Бурбонами. На заседаниях палаты депутатов роялисты, которые составляли большинство, «не хотят обращать внимание на интересы царствующей династии». Они выдвигают свой проект избирательного закона, по которому избиратели округа выбирают второго избирателя, и тогда они, собираясь в департаменты, выбирали депутатов. Этот проект был противопоставлен проекту, который был подан министерством. По правительственному проекту предлагалось, что выборы депутата происходят «прямо всеми избирателями округа», кроме того определенное количество полномочий предоставлялось королю для личного решения ввести в состав избирателей лиц, которые не подходят под требования избирательного закона (т. е. имеют значительной собственности). Оказалось, что либералы, а не роялисты, поддержали проект короля. Роялисты поддержали свой проект, который и одержал победу, и, по меткому замечанию Чернышевского, «королю оставалось при таком избирательном законе меньше власти, чем имел венецианский дож». 5 сентября 1816 года палата депутатов была распущена. Против этого, как ни странно, выступил граф д'Артуа, обвинивший в измене министра Деказа, который и настаивал на роспуске палаты депутатов. Новый избирательный закон, принятый 5 февраля 1817 года, был призван каждый год выбирать 1/5 часть депутатов палаты и оказалось, что с каждыми выборами роялистов в палате остается все меньше. Граф д'Артуа обращается к дворам Европы с «тайной запиской» и предостерегает, что в случае новых выборов Франция снова станет управляться революционерами.

Итак, мы видим определенные противоречия. Граф д'Артуа противился и тому, что была разогнана палата, и положению палаты после принятия избирательного закона 5 февраля. Что нам дает эта информация? Вероятно, граф д'Артуа был под определенным давлением со стороны роялистов, и то, что он сам видимо к ней примыкал. Но как объяснить тогда его действия в отношении политики роялистов, которая перечила действиям власти в лице его старшего брата Людовика XVIII? Судя по всему, он был под серьезным давлением определенной группы роялистов, но не только. «За десять лет реставрации открылось» большое количество монастырей «вместе с иезуитскими учреждениями». Данная информация объясняет, почему после убийства герцога Беррийского, сына графа д'Артуа, 13 февраля 1820 года граф д'Артуа вместе со старшим сыном герцогом Ангулемским и невесткой принцессой Марией Терезой, после прений в парламенте в пользу отставки Э. Деказа пришли к Людовику XVIII и требовали от него отправить министра в отставку. Чернышевский напрямую указывает, что «тайные иезуиты, овладевшие отцом убитого принца и брата короля» руководившие конгрегацией, способствовали скорейшей отставке Э. Деказа и на этой основе публикует тайную переписку, найденную в 1830 году, содержание которой мы сейчас не приводим.

После описанных событий должность премьер-министра была «предложена русскому душою» герцогу де Ришельё, который назначается 20 февраля 1820 года и его премьерство продолжается до декабря 1821 года. Он начинает свою государственную карьеру еще в правление Людовика XVI, получая придворную должность камергера. Кроме того, герцог Ришельё в период с 1804 по 1815 гг. занимает пост генерал-губернатора Новороссийского и Бессарабского, а после Реставрации в 1815–1818 гг. также занимает пост первого министра. Он был очень дружен с российским императором Александром I и поэтому на международной арене между Францией и Россией «установилась полная гармония». При этом «глава роялистов» граф д'Артуа обещал, «что его партия будет поддерживать Ришелье». Однако, такового не случилось. Как отмечает Е. В. Полевщикова, сам Ришелье «Роялист по убеждениям, он, будучи сторонником сильной королевской власти, считал, однако, необходимым для сохранения гражданского мира строго следовать установленной конституции – Хартии 1814 года». Первый министр Франции сталкивался с роялистами в оба срока своего премьерства. Нападки роялистов на правительство не прекратились и на сей раз. Сам Ришелье после своего назначения на пост премьер-министра 5 марта 1820 года написал о своих планах главе МИДа Российской Империи В. П. Кочубею, с которым был очень дружен и под начальством которого работал в России. В письме говорилось: «…я сделал свой выбор и приложу все усилия, чтобы не уступить свой пост до тех пор, пока не выполню свою задачу и не добьюсь укрепления во Франции порядка и монархии» – такие слова присутствует в переписке министров, которая была опубликована в 2003 году к. и.н. Е. В. Полевщиковой. Новые противодействия роялистов по поводу закона о муниципальное устройстве Франции, который был внесен в палату депутатов правительственными министрами наделал большой шум, потому что право назначать префекта оставалось за королем, а местное руководство выбирались богатыми землевладельцами. Таким образом, в политической жизни Франции времен Реставрации сохранялась серьезная внутренняя напряженность.

К внешнеполитическим вопросам времен правления Людовика XVIII мы обратимся лишь вскользь, давая им небольшую характеристику. Казалось, что хорошие отношения герцога Ришелье и членов российского правительства должны были иметь далеко идущие последствия. Вплоть до смерти императора Александра I «ни малейшее облако не пробежало между обоими дворами». Кроме создания добрых отношений с Россией Францию заботила проблема потери территорий после заключения Пражского мирного договора. В 1817 году Франции получила от Великобритании пять городов в Индии. В последующие несколько лет были возвращены Мартиника, Гваделупа, Французская Гвинея, которая была объектом претензий со стороны Португалией, но в 1817 году была укреплена за Францией в результате демонстрации вооруженных сил. Несколько поселений, основанных французами в предыдущие периоды в Алжире, были вновь заняты французами. В целом внешняя политика Франции в этот период была достаточно ясна – она заключалась в возвращении некоторых территорий, потерянных Францией по окончании Наполеоновских войн. А как обстояло положение французского королевского двора?

Анна Мартен-Фюжье дает некоторую информацию о положении двора французского короля в период Реставрации. При Людовике XVIII в 1814 году двор приобрел королевский окрас: была упразднена императорская гвардия Наполеона I, а взамен восстановлена лейб-гвардия, швейцарская гвардия, были восстановлены 4 роты «красной» гвардии, упраздненная в 1815 году после «Ста дней». При дворе была очень многочисленна служба королевских покоев, которую при Карле X возглавлял обер-камергер князь де Талейран. Интересно Мартен-Фюжье описывает отношение графа д'Артуа к двору. Она пишет, что он считал двор «прежде всего кузницей верных соратников», тогда как его брат Людовик XVIII «царил среди своего двора, как государь дореволюционной поры». При этом всем графа д'Артуа она называет «главой партии». Министром двора в последние годы правления Людовика XVIII и при Карле X был герцог де Ларошфуко, который был сторонником жесткой дисциплины при дворе и проводил определенные «реформы» в придворной службе, но он оказался единственным кто вышел в отставку в 1827 году в знак протеста против роспуска национальной гвардии. Таков общий фон, в котором находилась Франция в правление Людовика XVIII, осталось подвести промежуточные итоги.

Франсуа Жерар. Карл Х в коронационном наряде. 1825 г.

Реставрация Бурбонов в 1814 и 1815 годах представила нам уже новый портрет и новые особенности поведения и политической принадлежности графа д'Артуа. Как оказалось, с 1814 года после принятия Хартии, он стал пэром Франции. Из найденных материалов также следует, что будущий король был подвержен сильному влиянию роялистов и иезуитов. Он решительно противиться тому, чтобы была распущена палата депутатов в 1816 году и проявляет большую роль в смещении с поста первого министра Э. Деказа в 1820 году. Его отношение к двору как к «кузнице верных соратников» заставляет думать, что будущий Карл X рассчитывал именно на выходцев из двора при проведении своей самостоятельной политики. Сам образ нашего главного героя претерпел серьезные изменения: из самостоятельного человека он становится определенной «игрушкой» на политической арене. Теперь мы относим свой взгляд к последнему периоду жизни графа д'Артуа – его правлению во Франции