29

Уголовный центр национальной жандармерии, Понтуаз.

Лудивина поздоровалась с мужчиной, вошедшим в прямоугольный зал. Генерал де Жюйя был словно более четкой копией капитана Форно: еще выше ростом, еще суше, с почти прозрачными глазами, с еще более открытой улыбкой, с певучим юго-западным акцентом. Генерал руководил УЦНЖ, но Лудивина уважала его не из-за высокой должности, а в первую очередь из-за его репутации. Де Жюйя учился в знаменитом Институте криминологии в Лозанне, успел поработать почти во всех отделах ИКРНЖ: это был один из тех высокопоставленных, крайне компетентных офицеров, кто прекрасно знает свое дело, – что отличало его от начальников-карьеристов, руководивших службами, но совершенно не имевших представления о том, чем именно эти службы занимаются. Его ценили и уважали.

Его уже ставшее легендарным добродушие успокоило Лудивину, которая немного нервничала.

– Форно предупредил меня, что вы приедете. Добро пожаловать! Я ознакомился с вашим послужным списком, лейтенант, и должен признаться, я впечатлен.

Следователь почувствовала, что все лицо у нее залила краска.

– Генерал…

– Нет-нет, нечего смущаться. Ваше место здесь, на третьем этаже ЦОКИ, в отделе по изучению поведения. Вы никогда об этом не думали? Они работают в парах, ОСП и психолог, национальная компетенция. Имейте в виду на будущее!

Де Жюйя едва не смеялся, говоря это, а его акцент окрашивал превосходным настроением все его слова. Несоответствие между радостью жизни, которую он излучал, и кругом его обязанностей бросалось в глаза. Лудивина на миг задумалась над его прямым предложением и с удивлением поняла, что не собирается сбрасывать его со счетов. Неужели она и правда могла бы работать в этих стенах? Ей нравилась эта мысль.

Вокруг нее, в белом шуме системных блоков, операторы следили за данными на экранах компьютеров. Помещение казалось Лудивине современным, едва ли не футуристическим.

Генерал повернулся к огромному телевизору, к которому был подключен переносной компьютер.

– Пока мы ждем прокурора, назначенного на ваше дело, я хочу продемонстрировать вам наш новый метод, – гордо объявил он. – Он называется «Анализ принятия решений».

Генерал махнул рукой одетому в форму жандарму, стучавшему по клавиатуре. На экране перед Лудивиной и Сеньоном появилась карта Франции. На ней виднелись зеленые, синие, желтые и красные точки.

– Мы зарегистрировали и внесли в базу данных программы все преступные действия, совершенные за последние шесть лет. Мы разделили их по категориям: кражи со взломом, сексуальные домогательства, угон автомобилей и так далее. Используя эту базу данных и специально созданные для нее алгоритмы, наш «Анализ принятия решений» составляет график распределения преступлений во времени и, главное, прогноз совершения преступлений по районам.

– Предварительный? – уточнил Сеньон.

– Именно! – обрадовался генерал. – Программа изучает динамику совершения преступлений и составляет карту вероятностей того, какие именно действия будут совершены в том или ином районе. С сезонной преступностью все и без того ясно, но вот для ежедневного распределения бригад этот метод действительно очень полезен. К примеру, если мы понимаем, что программа прогнозирует всплеск краж со взломом в определенном районе в определенное время года, то можем заранее увеличить количество патрулей.

Жандарм приблизил карту, пока не стали видны отдельные сельские поселения. Некоторые названия были окружены зеленым, вокруг одной деревушки виднелось крупное желтое пятно.

– Скоро мы добавим метеорологические данные: к примеру, известно, что в сильную жару и в закатные часы совершается больше преступлений. Постепенно мы введем в программу еще больше факторов, и она станет работать еще точнее.

– Это какая-то научная фантастика, – пробормотал Сеньон.

Де Жюйя улыбнулся во весь рот: он явно гордился творением своих подчиненных.

– Нет, это жандармерия XXI века!

Лудивина задумалась об услышанном и о том, что капитан Форно уже рассказывал ей раньше относительно следующих этапов научного расследования, генетических фотороботов, изотопов… В ближайшие десять лет, не больше, их работа будет меняться с огромной скоростью. В завтрашнем мире компьютеры станут учитывать такое количество параметров всего на свете, что люди будут заранее знать, где именно произойдет определенный процент краж со взломом: в таком мире преступникам придется сбривать с тела все волосы, чтобы не оставить на месте преступления ни единого следа; одной капли слюны или пота будет достаточно для того, чтобы узнать абсолютно все о виновном и даже воссоздать его лицо на компьютере. Какое место в этом мире займут следователи? Лудивина испытывала парадоксальное чувство: она боялась, что ей не будет места в расследованиях – но ведь сама суть ее профессии состояла в том, чтобы снизить уровень преступности.

Секретарша сообщила, что приехал прокурор. Лудивина, Сеньон и Форно попрощались с генералом, перешли по стеклянной подвесной галерее в соседнее здание, где располагался ИКРНЖ, и спустились на нижний этаж. По пути им встретились трое рабочих, демонтировавших подвесной потолок, с которого свисали какие-то провода.

– Извините за беспорядок, – сказал капитан, – современные технологии имеют свою цену, нужно постоянно все обновлять. Теперь мы прокладываем сетевой кабель.

Один из рабочих отступил в сторону, давая им дорогу, и поздоровался с ними.

«Наголо выбрит, словно убийцы будущего», – подумала Лудивина, глядя на него. Вот, пожалуйста: она уже проецировала свои мысли на реальный мир. Возможно, в этом как раз и состоит ограничение полностью автоматизированного подхода. Нельзя обвинять человека, основываясь лишь на очевидных параметрах, – без фактов не обойтись. Вот почему следователи будут нужны всегда: только они способны учесть индивидуальные характеристики человека.

– Вы уже бывали у нас на вскрытии? – спросил капитан.

– Здесь еще нет, – ответила Лудивина.

– Вам понравится.

– Это вряд ли, – бросил Сеньон, сворачивая вслед за капитаном в широкий коридор, где свободно могла бы проехать медицинская каталка.

Двери распахнулись автоматически, почти бесшумно, едва капитан поднес пропуск к считывающему устройству. По обе стороны коридора сияли лаборатории, оборудованные по последнему слову техники. Помещения были устроены таким образом, чтобы техники могли своевременно отреагировать на любое происшествие, включая самые жуткие катастрофы.

– При необходимости мы сможем разместить здесь до шестисот тел, – подтвердил Форно, – охлаждаемых отсеков у нас достаточно. Мы ориентировались на размеры аэробуса А380. Мы решили, что должны быть готовы даже к катастрофе самого большого в мире транспортного средства.

– Буду думать об этом в следующий раз, когда сяду в самолет, – иронично заметил Сеньон.

Они прошли в зал, почти целиком занятый большим овальным столом, вокруг которого стояли внушительных размеров стулья. В центре стола мигали панели управления с множеством кнопок и рычажков, вместо окон на стенах висели многочисленные экраны.

Через другую дверь вошел невысокий человек в очках, в строгом костюме, со старательно зачесанными набок волосами. Прокурор Беллок.

– Я не благодарю вас за то, что мне пришлось сюда приехать, – сказал он так, что жандармы не совсем поняли, действительно ли это упрек или всего лишь шутка.

– Спасибо, что дали разрешение на эксгумацию, – ответила Лудивина.

– Вы меня практически вынудили! В любом случае первичное расследование заканчивается сегодня вечером, дальше в деле появятся судья и следственное поручение. Вы сумели удержать меня вдали от дела. Да-да, я не так уж глуп. Я посмотрел на ваш послужной список и решил удовлетворить вашу просьбу, но позвольте мне дать вам совет, лейтенант: не позволяйте себе слишком много, знайте свое место. Если вы будете держать в неведении судью, все может плохо закончиться.

Лудивина вежливо улыбнулась прокурору, вполне понимая, что он прав. Обернувшись к Сеньону, она отметила, что он тоже согласен с прокурором. Ему не нравилось, как она себя повела.

Капитан Форно занял место у панелей управления, пригласил жандармов и прокурора сесть и выдал каждому наушники с микрофоном, которые они послушно надели.

– Но… мы разве не будем присутствовать при вскрытии? – изумилась Лудивина, голос которой теперь звучал у всех присутствующих в наушниках.

Экраны осветились, словно перед ними открылись ставни. На всех виднелась одна и та же картина под разными углами: белый зал, где в свете хирургических ламп сияли стальные поверхности. Два стола для вскрытия стояли почти вплотную друг к другу.

– Будем, отсюда, – объяснил капитан. – В зале стоит несколько камер, которыми я могу управлять. Естественно, есть и громкая связь, и возможность приблизить изображение. Наш судмедэксперт будет отчитываться перед вами по ходу вскрытия, кроме того, мы все запишем. Вы получите компакт-диск с записью вскрытия и со всеми изображениями.

Лудивина вытаращила глаза.

– Никогда не видела ничего подобного.

– Во Франции такое оборудование есть только у нас. Будьте осторожны: после того, как хоть раз попробуешь нечто подобное, сложно возвращаться назад, к прежним методам работы.

На экранах появились врач и ассистент: последний выкатил из соседней комнаты тела и подвез их к столам для вскрытия.

– Они уже провели полную томографию обоих тел, – пояснил Форно. – Мы здесь часто действуем таким образом. Вы же знаете, что после диссекции от тела часто остается лишь кровавая каша. Если заранее провести томографию, можно сразу понять, что именно необычного мы найдем. К примеру, так мы можем обнаружить во внутренних органах фрагменты пуль. Благодаря снимкам судмедэксперт знает, где их искать, и не станет просто так кромсать труп.

Включился один из боковых экранов, на нем появились снимки трупа. Красное тело на черном фоне. Снимки сменяли друг друга, становились все четче, все глубже, а вскоре показался скелет. Все это напоминало негативные отпечатки работ Фрэнсиса Бэкона. Томограф снял с трупа кожу, слои плоти, один за другим продемонстрировал все внутренние органы, а затем добрался до самого центра человека, совершенно его обнажил. Вскрыл ледяную основу смерти.

– Думаю, нас ждет большой сюрприз, – сообщил голос в наушниках.

Судмедэксперт повернулся к камере и поприветствовал их.

– Вы уже видели снимки с томографа? – спросил он.

– Здравствуйте, доктор, – ответила ему Лудивина. – Не могли бы вы нам все объяснить?

– Я не совсем уверен, – только и ответил он. – Мы проведем вскрытие, но я не уверен до конца.

Тела женщин вытащили из чехлов, переложили на стальные столы для вскрытия, и Лудивина вдруг обрадовалась тому, что она видит их лишь на экранах. Запах от тел должен был быть просто жутким. Одно тело совершенно атрофировалось, скрючилось, сложилось почти пополам, высохло, словно мумия: четко просматривались сухожилия, рот был навечно раскрыт в немом, жутком крике смерти. Второе тело, напротив, хорошо сохранилось, ноги были еще розовыми, верхняя часть корпуса сгнила и почернела, на ней были хорошо заметны шов от первого вскрытия, напоминающий зловещую молнию, и белые пушистые круги в местах, где на останках проросли грибы.

– Ах, как же по-разному мы все гнием, – заметил судмедэксперт.

В безжалостном свете хирургических ламп эти слова прозвучали жестоко. Но врач, взяв в руки скальпель, приступил к делу крайне осторожно: он действовал точно, словно художник, заранее продумывающий каждое движение кисти, стремящийся к тому, чтобы его творение было совершенным. Он решил начать с черно-розового тела, поросшего грибами. С тела Элен Триссо. В этом, «более свежем», трупе вероятность обнаружить внешний биологический материал была выше, но судмедэксперт сразу предупредил, что чуда ждать не следует.

Прокурор обернулся и взглянул на Лудивину.

Труп не кровоточил.

Тело этой женщины уже давно лишилось всех жизненно важные жидкостей: часть попала в сифон во время первого вскрытия, все остальное впитала в себя земля.

Судмедэксперт склонился над животом трупа и аккуратно вытащил несколько небольших коричневых комочков с пучками отходящих от них волокон – влажных на вид даже после стольких лет в могиле. В ярком свете комочки казались красноватыми. Вот оно, лоно мира, вдруг подумала Лудивина. «Такое хрупкое, такое слабое, такое… омерзительное». Судмедэксперт положил свою жертву науке на стоящий рядом с ним блестящий поднос в мрачной тишине, прерываемой лишь шумом кондиционера.

– Это не органы размножения, – уточнил он, – но лишь то, что к ним вело. Предыдущая операция оставила внутренние органы в… беспорядочном состоянии, к тому же за время в могиле они сдвинулись с места. Но…

Одной рукой он держал зажим, другой рылся внутри тела, отодвигая то, что ему мешало.

Он покачал головой.

– Половой тракт отсутствует, – подтвердил он. – Именно так я и решил, взглянув на снимки с томографа.

– То есть? – переспросила Лудивина.

– У нее удалили всю половую систему. Так все чаще поступают с жертвами сексуального насилия, на случай дополнительной экспертизы, – прозвучал измененный микрофоном голос судмедэксперта.

– И где она теперь?

– Если все было сделано правильно? Конечно, в хранилище!

Лудивина успокоилась. Она решила было спросить у прокурора, может ли он ускорить получение вырезанных внутренних органов из хранилища, но тут ощутила на себе тяжелый взгляд Беллока. Он дал разрешение на две эксгумации для проведения проверки, в которой не было никакой нужды. Теперь именно ему придется сообщить об этом семьям погибших девушек.

Лудивина навсегда настроила против себя прокурора, которого считала одним из самых компетентных сотрудников прокуратуры. Неверное решение. Слишком поспешное. Она сердилась на себя. Не за то, что всей ее группе пришлось пережить этот момент, но за то, что его пришлось вытерпеть двум телам, лежавшим под жадными глазами камер.

– Бессмысленная трата сил и времени, – твердо сказал Беллок.

Лудивина закрыла глаза. К счастью, дело вот-вот должно было перейти судье. Для нее еще не все было кончено.

– А теперь пора аккуратно зашить эту бедняжку, – объявил врач.

Поняв, что для очистки совести судмедэксперту все равно придется вскрыть и второй труп, Сеньон вздохнул и расстроенно прижался головой к голове Лудивины.

– Ненавижу тебя за твои жуткие, отвратительные идеи, – едва слышно прошептал он. – Какая мерзость…

Она по-дружески похлопала его по руке.

Врач уже принялся за второе вскрытие, когда у Лудивины завибрировал телефон. Она бросила на него быстрый взгляд, чтобы понять, кто звонит, и ответила, увидев на экране имя Марка.

– Фиссума нашли, – безо всяких церемоний объявил он.

– Первая хорошая новость за сегодня…

– На самом деле нет. Он мертв, Лудивина. Его убили.