Китай как международный финансовый донор выходит на первое место в мире

Май 2018 г

Только что в Вашингтоне закончилась традиционная весенняя сессия Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка (ВБ), на которой выступил глава Минфина США Стивен Мнучин. Помимо всего он затронул такую деликатную тему, как кредитование стран-членов МВФ и ВБ Китаем и некоторыми другими развивающимися странами. Он назвал их «непрозрачными кредиторами», которые не согласуют свои операции с Фондом и тем самым дестабилизируют международный рынок заимствований. «Рост суверенных и частных кредитов, особенно в странах с уже и без того высоким долговым обременением, усложняет процессы урегулирования задолженности, необходимые для восстановления устойчивости их долга. Все чаще мы видим случаи неконтролируемого непрозрачного процесса кредитования этих стран суверенными развивающимися кредиторами, такими, как Китай, или частными компаниями», – заявил министр финансов США. Углубляя свою мысль, он отметил, что такие заимствования создают проблемы при реструктуризации задолженности стран-должников и что в подобных ситуациях четких правил реструктуризации придумать не удалось. За подобными рассуждениями скрывается плохо маскируемое раздражение американского чиновника по поводу того, что Китай проявляет чрезмерную прыть на мировом рынке заимствований, нарушая привычный стиль работы Вашингтона, который долгое время не имел конкурентов на этом рынке и дирижировал рынком через подконтрольный ему Международный валютный фонд. В заключение Мнучин сказал: «МВФ может сыграть решающую роль в этом вопросе путем более регулярного и надежного взаимодействия с этими субъектами, через содействие использованию механизмов обеспечения устойчивости долга правительствами странами-членами фонда». В переводе на понятный язык эта фраза означает, что Вашингтон требует от Пекина согласовывать с Фондом решения о предоставлении кредитов тем или иным странам. Некоторые участники сессии вторили Мнучину, что, мол, существует опасность избыточных объемов кредитования некоторых стран и вытекающая из этого угроза дефолтов. Следовательно, надо упорядочить все международные кредитные сделки, а в качестве координатора будет выступать подконтрольный Вашингтону Фонд. Хотя в подобных рассуждениях Китай далеко не всегда упоминался, все прекрасно понимали, что «упорядочить» следует именно его финансовую активность в мире.

Чтобы понять, насколько серьезно Вашингтон сегодня встревожен активной деятельностью Пекина на международной арене в качестве финансового донора, приведу некоторые данные. Прежде всего, сошлюсь на исследование лаборатории AidData в Колледже Вильгельма и Марии в США, которое было проведено совместно со специалистами из американского Гарварда и Гейдельбергского университета в Германии. Поскольку власти Китая не публикуют обобщенных данных о масштабах и структуре финансирования Китаем других стран, то упомянутая выше исследовательская группа решила составить такую картину на основе обработки большого количества доступных источников информации. В общей сложности были собраны и обработаны данные по 4300 проектам, получившим китайское финансирование. Проекты были разбросаны по 140 странам мира. Временные рамки исследования – 2000–2014 гг. (пятнадцать лет). Общий объем финансовых средств, предоставленных Китаем для реализации проектов за указанный период, составил 350 млрд долл. Масштабы финансирования неуклонно росли в течение пятнадцати лет. Если в 2000 г. объем был равен 2,6 млрд долл., то в 2014 г. – 37,3 млрд долл. Максимальное значение было достигнуто в 2009 г. – 69,6 млрд долл.

Объемы финансовых средств, предоставленных за рубеж на разных условиях Соединенными Штатами за тот же период времени, был равен 394,6 млрд долл. Несколько более высокий показатель по сравнению с показателем Китая. Но надо иметь в виду, что объемы финансовых средств США не увеличивались так резко, как у Китая. В 2000 году показатель США был равен 13,4 млрд а в 2014 г. – 29,4 млрд долл. В последние четыре года периода (2011–2014 гг.) Китай уже стабильно превышал США по объемам внешнего финансирования.

Между политикой международного финансирования Китая и США существуют ряд качественных различий. Прежде всего, Китай делает упор на кредиты и займы (возвратное) финансирование, а финансовая помощь (невозвратное или частично возвратное финансирование) занимает подчиненное место. У Соединенных Штатов преобладает финансовая помощь. Авторы исследовательского доклада отмечают, что не всегда удается определить, к какой категории отнести финансирование, оно может иметь смешанный характер. К «финансовой помощи» (ФП) они отнесли такие соглашения и проекты, в которых доля грантов превышает 25 %. К «возвратному финансированию» (ВФ) – соглашения и проекты с долей грантов менее 25 %. По части соглашений и проектов с китайским участием определить долю грантов не удалось, эту категорию исследователи назвали «неопределенным финансированием» (НФ). У Китая распределение международного финансирования по трем категориям за весь период было следующим (млрд долл.): ФП – 81,1; ВФ – 216,3; НФ – 57,0. У США структура международного финансирования выглядела следующим образом (млрд долл.): ФП – 366,4; ВФ – 28,1 (категория НФ по США отсутствует в силу того, что у исследователей был полный доступ к статистике по США). Итак, у США на помощь пришлось 92,5 % всего международного финансирования, а у Китая – лишь около 21 %.

Каким образом Китаю удалось сделать ставку на возвратное финансирование, т. е. кредиты? В начале нынешнего века он открыл для себя в мире гигантскую нишу, которая не была занята кредитами США и других западных стран, а также Международного валютного фонда и Всемирного банка. Многие развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки остро нуждались во внешнем финансировании, но не могли или не желали выполнять жесткие условия из набора «Вашингтонского консенсуса». Подход Вашингтона был политизированным, а подход Пекина – коммерческим. Пекин подчеркнуто декларировал принцип невмешательства во внутренние дела стран-реципиентов. И такой коммерческий подход оказался даже более привлекательным, чем так называемая американская «финансовая помощь», поскольку она была похожа на бесплатный сыр в мышеловке. К тому же коммерческие условия китайских кредитов выглядели более привлекательно на фоне кредитов западных стран и даже кредитов Всемирного банка. В нулевые годы Китай стал выдавать кредиты под 2,5 % годовых.

В своей политике внешнего финансирования Пекин делает упор на тех отраслях и секторах экономики стран-реципиентов, которые прямо или косвенно способствуют развитию экономики Китая. Вот картина распределения внешнего финансирования Китая по секторам и отраслям за указанный период (млрд долл.): энергетика – 134,1; транспорт и логистика – 88,8; добывающая и обрабатывающая промышленность, строительство – 30,3; сельское и лесное хозяйство – 10,0; прочие отрасли – 74,3.

Интересна география внешнего финансирования Китая. Основными получателями финансовой помощи (т. е. грантов) были следующие страны (млрд долл.): Куба – 6,7; Кот-д’Ивуар – 4,0; Эфиопия – 3,7; Зимбабве – 3,6; Камерун – 3,4; Нигерия – 3,1; Танзания – 3,0; Камбоджа – 3,0; Шри-Ланка – 2,8; Гана – 2,5.

А вот географическое распределение китайского возвратного финансирования (млрд долл.): Российская Федерация – 36,6; Пакистан – 16,3; Ангола – 13,4; Лаос – 11,0; Венесуэла – 10,8; Туркменистан – 10,1; Эквадор – 9,7; Бразилия – 8,5; Шри-Ланка – 8,2; Казахстан – 6,7. Как видим, Россия является безусловным лидером среди получателей китайских денег на возвратной основе (почти 17 % всего возвратного финансирования).

Нетрудно заметить, что среди основных получателей китайских денег преобладают те страны, которых Пекин планирует сделать (или уже сделал) основными участниками трансконтинентального проекта «Один пояс – один путь» (другое название «Новый шелковый путь»). Некоторые эксперты окрестили его китайским «Планом Маршалла». Зачем Пекину нужен этот проект? Китай слишком сильно зависит от своего восточного морского побережья и узкого Малаккского пролива возле Сингапура, через который он импортирует и экспортирует товары. Например, через этот пролив проходит более 80 % закупаемой им нефти. Таким образом, строительство торговых путей через Пакистан и Центральную Азию повышает устойчивость Китая по отношению к разного рода военно-политическим воздействиям со стороны того же Вашингтона. Кроме того, «Новый шелковый путь» позволяет Пекину задействовать свои гигантские валютные резервы (более 3 трлн долларов в настоящее время), также обеспечит заказами китайские предприятия (многие из них сегодня уже работают не на полную мощность) и поддержит занятость в стране. По некоторым оценкам, на проект Нового шелкового пути уже потрачено более 300 миллиардов долларов. А в предстоящие десятилетия Китай планирует израсходовать на него еще один триллион долларов. В ближайшее десятилетие Пекин планирует создать разветвленную транспортную и логистическую инфраструктуру на евразийском континенте.

Вашингтон и его западные партнеры в последние годы сдавали свои позиции как кредиторы во многих странах Азии, Африки и Латинской Америки. Соответственно ослабевало и их политическое влияние в этих странах. Но больше всего поражают те темпы, которыми Китай достиг всего этого. В настоящее время Китай выделяет развивающимся странам больше кредитов, чем Всемирный банк. А ведь еще недавно (в 80–90-е гг. прошлого века) Китай был самым крупным в мире получателем займов от Всемирного банка и Азиатского банка развития.

Запад бесит то, что Китай вкладывает крупные деньги в страны, которые по западным меркам считаются если не «изгоями», то, по крайней мере, «недемократичными», «диктаторскими», «коррупционными» и т. п. Речь идет о таких государствах как Зимбабве, Северная Корея, Нигер, Ангола и Бирма. Президент Уганды Йовери Мусевени, которого на Западе называют «диктатором», сказал, что деньги китайцев ему нравятся, потому что те «не задают лишних вопросов и приходят с большими, а не с маленькими деньгами». Особенно исследователей AidData интересовало такое государство-изгой, как Северная Корея. Ими за весь период в этой стране было обнаружено только 17 китайских проектов; суммарный объем финансирования составил всего 210 млн долл. Правда, исследователи специально подчеркнули, что картина по Северной Корее может быть неполной, т. к. информация была сильно засекречена.

В некоторых странах идет острая конкуренция между США и Китаем за влияние. Яркий пример – Пакистан. Среди американских реципиентов денег Пакистан, согласно докладу, в 2014 году занимал третье место (после Ирака и Афганистана). В том же году среди китайских реципиентов Пакистан находился на втором месте после России.

Появился такой дополнительный фактор влияния Пекина, как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ). 29 июня 2015 года в Пекине представители 57 стран подписали соглашение о создании банка. Уставной капитал АБИИ – 100 млрд долл. Китай, Индия и Россия являются тремя крупнейшими акционерами, получив 26,06 %, 7,5 % и 5,92 % голосов соответственно. Как видим, позиции Китая намного более крепкие, чем, скажем, позиции США в МВФ и в организациях, входящих в группу ВБ (Международный банк реконструкции и развития, Международная финансовая корпорация, Международная ассоциация развития). В них доля США находится на уровне 16–17 %.

Конечно, не стоит идеализировать международную финансовую деятельность Пекина и рассматривать ее как антиимпериалистическую. Пекин преследует свои далеко идущие цели. Он отнюдь не нацелен на то, чтобы способствовать завоеванию странами Азии, Африки и Латинской Америки подлинной национальной независимости. Пекин рассчитывает включить их в свою империю, которую называют Pax Sinica. Имеется, например, большое количество исследований, которые показывают, что в тех странах, с которыми Пекин начинает «дружить», происходит разрушение остатков местной промышленности под давлением дешевого китайского импорта. В реализации проектов по разработке месторождений или строительстве дорог и иных инфраструктурных объектов участвуют преимущественно китайские подрядчики и поставщики. Нередко для строительных и прочих работ на объектах используется рабочая сила, завозимая из Китая. Вот что пишет Аня Мануэль (Anja Manuel) в статье «Китай потихоньку перестраивает мир» (China Is Quietly Reshaping the World): «Например, в Пакистане на строительстве экономического коридора работают тысячи китайцев. Они привозят с собой собственных поваров, у них отдельное жилье и они мало общаются с местным населением. На строительстве автомагистралей и железных дорог работает довольно мало пакистанцев, и поэтому местные рабочие не совершенствуют свои навыки и умения. Вместе с тем Пакистан выделил почти 15 тысяч охранников, которые обеспечивают безопасность китайцев. Но военная служба – это не та профессия, которая нужна Пакистану больше всего».

Наконец, Китай начинает потихоньку ужесточать условия предоставления денег другим странам. Ставка с 2,5 % поднялась до 5 % годовых. Уже чувствуется, что многие страны будут не в состоянии не только погашать, но, может быть, даже обслуживать китайские кредиты. Пекин по этому поводу совершенно не нервничает. Ведь обеспечением кредитов являются месторождения, земли, возводимые за счет китайских денег объекты инфраструктуры и предприятия. Кончится все тем, что все активы перейдут в собственность Китая. Мы становимся свидетелями ожесточенной конкурентной борьбы за передел мира между Вашингтоном и Пекином.