Глава 29

Сизи, простите, что заставил висеть на линии. Разговор важный, – Артем переключил погасшего немца на слушающего мелодию ожидания Причалова.

– Нет проблем! – отозвался послушно тот. – Решили что-то?

– За нас решили, Сизи. Можете лететь со мной. Побухаем перед смертью. Бизнес-класс беру. И отель пять звезд. «Хилтон» устроит?

– Артем… – Сигизмунд, только что успокоившийся, не хотел возвращаться в пещеру страха. – Ну, все же будет ОК? Вы же для своих преступников столько дел разруливали? Неужто для себя не разрулите?

Артем в очередной раз улыбнулся. Мячик мыслей, мечущийся между полушариями мозга, завис. Есть такие моменты, когда мозг отключается от логики и опыта, а просто зависает вне времени и пространства. Как спящий компьютер, в ожидании команды пользователя, вывешивает на застывший экран картинку с рыбками и медитирует на нее, тупо улыбаясь зубами клавиатуры.

– Сизи, не волнуйтесь. Все будет так, как надо, даже если будет иначе, – Артем действительно хотел успокоить своего Санчу Панса. – Я вам пришлю билеты на почту. Полагаю завтра вечером полетим. Или днем.

– Мы в Хилтоне? Вы уже забронировали номер?

– Сизи, «Хилтон» – большой дворец маленьких опочивален. Там они всегда есть. Сейчас закажу. Ждите на почту подтверждения царских апартаментов в 18 кв. метров с собственной ванной и феном.

Артем двинулся в сторону дома, выбрав длинный маршрут. Прыгать по воронкам Пречистенки не хотелось. Вышел на Садовое и свернул направо к МИДу. Огромные, уложенные гранитной плиткой тротуары выглядели немецкими автобанами для одиноких пешеходов, редко гуляющих по Садовому кольцу. Садовое кольцо Москвы все-таки не то же самое, что Золотое кольцо России; это – не изящное шейное украшение юной девушки, а скорее дорогой ошейник на жирной шее бультерьера-олигарха. Надо очень не любить здоровье, чтобы устраивать тут спортивные пробежки или быть родителем-садистом, чтобы выгуливать детей в колясках. Ну, или сумасшедшим стариком, чтоб просто регулярно тут гулять среди грохота автомобилей и тонн угарного газа летом, приправленных ядовитыми испражнениями реагентов зимой. Ну, или надо быть редким адвокатом, выбравшим маршрут «для подумать».

«Думай, Артем, думай. Ты же – умный. Вот, старый фон барон тебя похвалил, как барин холопа – «Ты же умный, Ванька, починяй телегу!»

Гарантии для Глыбы. Гарантии дай, а он, старый мудрый воин, договорится. Какие гарантии можно дать, чтобы Глыба поверил в получение заветного артефакта?

И тут Артем осознал реальную мудрость старика. Любые гарантии. Старик договорится. Почему ты, Артем, думаешь, что гарантии это только такие, которые устроили бы тебя самого? Ты же умный, тебя никакие гарантии не устроят. Но фон Арнсберг сказал – придумай гарантии, я договорюсь. Это означает, дай хоть что-то, остальное не твоя забота.

Артем посмотрел на ползущего по Садовому черно-желтого удава автомобилей, подмигивающего красными глазками стоп-сигналов. В последнее время московские автомобильные потоки приобрели такие причудливые оттенки старого имперского флага: наводнившие город желтые такси существенно раскрасили традиционно-любимый москвичами престижный черно-белый цвет авто для богатых.

«Ты ж юрист! – сказал себе Артем, мысленно перекрикивая гулкое дыхание Садового. – Ты же знаешь, что получить из банковской ячейки вожделенный предмет Глыба может в трех случаях:

– либо ты сам его возьмешь и передашь (считай, ты покойник сразу)

– либо он получит сам по твоей доверенности (считай, ты потенциальный покойник, как только он получит доверенность)

– либо ты составишь договор о доступе Глыбы или его поверенного к ячейке при определенных обстоятельствах. Например, при предоставлении выписки из реестра недвижимости о праве собственности Артема на квартиру в центре Лондона или Макао, заверенной в присутствии нотариуса и лично живого Артема.

Последний вариант показался Артему забавным и достойным быть предложенным фон Арнсбергу для переговоров с Глыбой.

«Не, ну а что? – смеялся внутренним гадким адвокатским смешком Артем. – Я получаю квартиру в Лондоне, Москве или в Китае. Даже если меня грохнут, то по наследству перейдет. Неплохой план. Хотя детали еще можно продумать, чтоб и недвижку приобресть, и артефакт приберечь.

Артем зашагал быстрее, теперь уж улыбаясь. Мясистый сверкающий гад Садового кольца сжался и застыл в замкнутой пробке, пытаясь задушить центр. Водители стоящих машин, освещая лица голубым огнем смартфонов, испражнялись ругательствами в Яндекс навигаторе.

Дойдя через полчаса до дома, вдоволь надышавшись смрадом, Артем послал в «личку» «Немецкого клинка» фотографию кортика СС, скачанную из Интернета. На фото предусмотрительно в рамках закона о запрете нацистских символов были затерты «зиг» – руны и свастика в лапах орла.

Через пять минут телефон снова просигналил звонком с неизвестного номера.

– Я был в вас уверен, Артем, – фон Арнсберг звонил лично. – И чувство юмора у вас отменное. Итак? Есть предложения?

Артем рассказал об идее доступа к ячейке, с условием покупки большой квартиры в Лондоне.

Фон Арнсберг в этот раз смеялся дольше. Откашлялся. Непросохшим голосом квакнул в трубку:

– Артем, давайте сразу условимся. Я буду вести переговоры с вашим другом Брауншвайгером, но увольте меня от Лондона. Считайте, что мы не договорились. Где угодно, только не Лондон.

– Почему? – игриво надул губы Артем.

– Ну, хотя бы потому, что вы не получите права собственности в Лондоне ни на один объект. Это исключено.

– Я в курсе, – поделился осведомленностью Артем. – Право аренды максимум на 999 лет. Но, это почти собственность.

– Нельзя быть почти беременным, друг мой, – парировал фон Арнсберг. – Англичане могут похвастаться продажей образования и неплохой судебной системой, хотя и излишне распиаренной, и крайне дорогой. Но для нас право собственности – священная корова. А они предлагают жвачку на 1000 лет, а не вечное право.

Артем хмыкнул.

– Я вас понимаю, Артем, – продолжил фон Арнсберг. – Вам, людям, воспитанным в СССР, понятие права собственности вообще чуждо. Большевики сломали хребет вашему народу. Вам хватит для счастья 12-ти квадратных метров. Такой минимум определен вашим правительством?

Артем не хотел злить немца. Он был не в восторге от общероссийской любви к государственным подачкам, но и идеализировать западные ценности тоже не собирался.

– Господин фон Арнсберг! Я не настаиваю на квартире в Лондоне. Пусть это будет видовая квартира на храм Христа Спасителя в Москве. У нас, в отличие от Лондона, существует право собственности, во всяком случае на бумаге. И 20 квадратных метров, не облагаемых налогом. А что касается минимума квадратов, так не мы в этом виноваты, а плоские экраны азиатских телевизоров, которым не нужно пространство, американский интернет из роутера и скандинавская ИКЕА, впихнувшие наше представление о счастье в 12 квадратов.

Немец отключился. Артем удивленно посмотрел на сияющие квадратики ожидающих окон-приложений. Видимо, оборвалась связь. Набирать было некуда, вызов пришел из пространства под условным обозначением: ID неизвестен.

Звонок снова вернулся. Номер питерский. Голос знакомый.

– Артем, простите, я старый человек, мне так много эмоций вредно. Пришлось отсмеяться. Простите, – фон Арнсберг, казалось, извинялся искренне.

– Я рад вас повеселить, – поддержал хорошее настроение старика Артем. – Но, мне, если честно, не до смеха. Вы мои гарантии принимаете?

– Я – да. Но с оговоркой. Никакого Лондона. Выбирайте себе гнездо в Москве, я знаю, там у вас быстро оформят. Миллион евро, полагаю, вас устроит. Я договорюсь с вашим другом, он поймет. Но, насколько быстро будет оформлен договор купли-продажи и регистрация, это ваша история. Не моя. Я могу лишь ускорить ваше рвение. Если господин Брауншвайгер согласится, то оформляйте, хоть за час. Хоть за месяц. Я ждал годы. Господин Брауншвайгер – тысячелетия. Мы – терпеливые люди. Не волнуйтесь за нас.

Артем опешил. Так легко все? Они соглашаются?

Но стальные пули слов немца вернули Артема с небес на землю, что абсолютно несвойственно пулям, но подходит к словам.

– Но, пока вы будете возиться с документами, ваша подруга Оксана будет лишена сладостей. Скажем так, она вдруг сядет на жесткую безводную диету с целью испытания возможностей организма. Сколько там рекорд без пищи и воды? Три, пять дней? Семь? Не помню. А если без сна, и сидя. Ну, вы понимаете. Мы тут ни при чем. Вы ж юрист. Вы ж в России. В Европе или Англии вы не оформите сделку менее, чем за месяц. А в вашей продвинутой стране, я слышал, реально. Тем более, если идете на рекорд голодания. Дерзайте. Считайте, что согласие господина Брауншвайгера вы получили. От него вам только нужен человек для доступа в ячейку.

Фон Арнсберг выждал эффектную паузу.

– Я думаю, его человеком будет ваш друг – Сигизмунд, этот ваш еврейский Ламме Гудзак. Вы же ему доверяете?

Артем не нашел ничего умнее, чем согласно угукнуть.

– И мы найдем стимул ему довериться. Так что, решайте со сделкой, оформляйте, выбирайте квартиру, походите по риелтерам, присмотритесь, не продешевите, – казалось, фон Арнсбергу нравилось издеваться. – Деньги – не проблема. Что это? Блажь. Бумажки! А квартира в Москве – это на века!

Квадратики неактивных приложений на экране радостно показали себя, так как разговор был окончен, немец вышел из эфира.

«Сука, старый недобитый нацист», – мысленно выругался Артем.

Позвонить что ли своим бывшим клиентам, бородатым конкретным ребятам, обещавшим душу и жизнь? Пусть поедут, вытрясут фон Барона из его винтажных трусов, освободят Оксану, а по дороге подожгут Рейхстаг… Нет, бородатые благодарные клиенты хороши только в ресторане. Там, где подсматривает за томящимся барашком красновато-пьяный глаз углей из черноты мангала. Но в реальном деле, вся их бравада обычно оказывается пустыми словами.

Оксана, привязанная к стулу, без еды и воды, как обещал этот садюга фон Арнсберг, видимо сигнализировала Артему немым криком: «Ты ж юрист!», родившим мысленную схему:

1. Выбираю квартиру в приложении ЦИАН. Звоню риелтеру. Срочная покупка, миллион евро.

2. Комиссионные риелтеру обычно платит продавец, но тут плачу я – двойная комиссия, пусть решает вопрос с регистрацией за один день.

3. Оформляю в ячейку с кадильницей доступ на Сигизмунда. Условие доступа – представление выписки из реестра недвижимости квартиры на мое имя. Выписка должна быть заверена нотариально в моем присутствии. При этом нотариус делает справку о нахождении меня в живых (есть такая форма, умные бандиты такой справкой себе алиби гарантируют). Приглашу нотариуса к Шереметьево, прямо ко входу в зеленый коридор перед паспортным контролем. Заверим выписку, отдам Сизи. Я в самолет в Берлин, а он в банк. Заберет кадильницу, отдаст Глыбе. Прямо на выходе из банка.

«Тут его и грохнут», – додумал Артем. – Нет, уж».

Пальцы снова зашуршали по просторам Интернета в поисках подходящей картинки. Отправил карикатуру на Гитлера времен 2-й мировой войны в личку «Немецкого клинка». Ответили сразу. Не фон Арнсберг. Голос молодой, незнакомый.

– Вы просили позвонить? – говорил баварец по-английски, как только мог скрывая акцент.

– Просил. Передайте там дедушке, меня не устраивают условия. Никакого Сигизмунда. Пусть пришлет кого понадежнее. А Причалова я возьму с собой. Давайте имя, я его завтра впишу в разрешение о доступе в мою ячейку под условием. И в схему покупки квартиры. Мне всеравно какого бомжа вы пришлете.

– Бомжа? – баварец явно не понял.

– Плевать. Кого хотите, – грубо окончил разговор Артем и отключился.

Вечером, выйдя из ванной, кутаясь в махровый халат, Артем поднял заскучавший планшетный компьютер и тут же получил сообщение через «Фейсбук» от «Немецкого клинка».

«Сообщите, когда будет нужен кредит на покупку. Рекомендуем банк. На связи».

Почти до утра Артем ползал пальцами по карте недвижимости, нажимая синие кружочки предлагаемого к покупке московского счастья ценой в десять килограмм валютой и отправляя смс риелтерам.

Вот та профессия, которую Артем выбрал бы, не стань адвокатом. Потому он с удовольствием всегда общался с этой интеллигентной публикой, ни разу не встретив в ее среде профессиональных агентов недвижимости, у которых бы такая специальность была указана в дипломе. Обычно, это люди совершенно разных профессий: от школьных учителей, ушедших на вольные хлеба подальше от неблагодарных детей и нищенской зарплаты, до отставных военных, для которых мечта о собственном жилье превратилась в доходный бизнес. Несмотря на позднее время, эти патриоты квадратных метров, отвечали на смс Артема, договариваясь о просмотре уже завтра, присылали поэтажные планы и прочие важные документы, клялись в быстром выходе на сделку.

На следующий день, пробегав полдня по центру, протерев до дыр несколько бахил, предусмотрительно приносимых риелтерами на просмотры, уже к вечеру в своем офисе Артем подписывал договор купли-продажи небольших апартаментов с видом на Храм Христа Спасителя. Когда хозяин узнал, что деньги будут наличными, без закладки в ячейку, да еще стопроцентным авансом, прискакал, с легкостью сделал пятипроцентную скидку и почти час расхваливал качество дома и отделки, перечисляя достоинства современных апартаментов перед квартирами с тараканами. Вся Москва застроена апартаментами. Покупаются, как горячие пирожки. И название ж придумано такое красивое. Апартаменты! Какой-то аристократический, благородный привкус во рту, когда говоришь: апартаменты. Прям, такое слово, будто из хрустальной икорницы серебряной ложечкой берёшь чёрные солоноватые зернышки икры и ровным слоем на мягкий белый хлебушек… А рядом запотевший лафитничек с водочкой, напротив – жена-красавица, дети с бантами и щекастые, вид из окна на фонтанчик. Только в реестре недвижимости – это «нежилое помещение». Так прям противно и написано, как кабачковой икрой чумазый сын испачкался, а какая-то баба на него «батон крошит».

Нежилое кабачковое счастье продаётся для жилья со скидкой при молчаливом согласии городской власти. Вроде дешевле на 20 %, народ активно покупает. Только вот, Артем, в отличие от рядовых граждан, знал, что за эти самые апартаменты нужно платить налог на имущество в 10 раз выше, чем за жилье. Не на 10 %, а в 10! раз выше! И ещё надо платить налог на землю, потому что только квартиры освобождены от такого вида налога. Надо также платить на треть больше за коммуналку и свет, чем просто в жилье. И нельзя получить налоговый вычет. Регистрация в нежилом помещении тоже запрещена. Отсюда – проблемы с записью в школу, поликлиники, уж извините. И главное, никто не даст гарантии, что власти города завтра не скажут: а чего это вы, товарищ, живете в нежилом? Тут мы нормы не устанавливали для жизни, а значит… выселяйтесь! То есть, платите. Иначе придем с проверочкой, увидим кроватку, оштрафуем и выселим, особенно если детей обнаружим. Негоже нашему будущему счастью жить в нежилом помещении, как его в рекламе ни назови. Забота о детях, знаете ли…

Но сегодня Артему было наплевать: деньги не его, так что риска никакого. А если жив останется, то хоть апартаменты, хоть коровник, всему возрадуешься.

Еще в обед Артем, как Дубровский Маше, положил в дупло дерева «Фейсбука» записку для «Немецкого клинка»: «Нашел хороший вариант. В 18.00 жду курьера с пакетом. Как договорились».

В 18.01 Тина, помощница адвоката и самый добросовестный офис-менеджер, впустила в помещение коробейника-курьера «Яндекс Еда», с желтой котомкой за спиной. Представитель солнечной республики достал коробку пиццы «Маргарита» «Для адвоката Каховского», деловито заполнил какой-то бланк, выдал чек, получив 500 рублей.

– Артем Валерич… – удивленно таращила глаза Валентина. – Вы и пицца? После шести?

Артем молча улыбнулся и отказался от помощи «распаковать». Пицца не пахла ни сыром, ни свежеиспеченным коржом. Артем, запершись в небольшой офисной кухоньке, открыл коробку и извлек оттуда пакет с двадцатью брикетами фиолетовых евро купюрами по пятьсот. Всего – один миллион.

Торжественно внес в переговорную, небрежно брякнул на стол.

Продавец, потеющий то ли от счастья, то ли от волнения пятидесятилетний крашеный блондин, в молодежных джинсах и ветровке с черепом, украшенным стразами, и его риелтер – миловидная средних лет брюнетка в роговых очках училки, уважительно притихли.

Пересчитали деньги, с трудом вскрывая вакуумные упаковки. Дрожащими руками блондин-переросток написал расписку в получении. Риелтер прибрала в сумочку свой гонорар, мысленно потратив его на Бали.

– Завтра мы все подадим. Ускоренная регистрация. За один день сделают. Послезавтра утром я вам привезу выписку, – щебетала «училка».

– Вас не затруднит привезти мне выписку в Шереметьево. Я уже буду там. Часов в 11 утра. Ок? Такси оплачу.

– Какие проблемы? – дама улыбнулась. – Я на своей машине. Не извольте беспокоиться.

После ухода счастливцев с деньгами, Артем сел за рабочий стол в кабинете и уставился на маленькую пачку сэкономленных средств от сделки. Пятьдесят тысяч евро. Достал нож для вскрытия конвертов, ткнул острием сквозь упаковку, впустил воздух внутрь, выгнав притаившийся вакуум. Отсчитал десять тысяч. Крикнул Тину.

– Хотите чаю? – привычно не входя полностью телом, произнесла голова Тины сквозь приоткрытую дверь.

– Войди целиком, – попросил Артем.

Тина прицокала каблучками к рабочему столу шефа. Артем протянул ей «десятку».

– Это на что? – Тина спокойно взяла деньги. – Что-то заказали? Когда привезут?

– Это тебе, – улыбнулся Артем. – Я послезавтра в Берлин на пару дней. Вдруг задержусь. Купишь себе что-нибудь приятное.