55

Быстрые, как смерть. Это и была смерть, такая, какой она должна быть у настоящего мужчины, — скорая, решительная, жестокая и бескомпромиссная.

Наверное, так и действовал бы сам Альтобелли, поручи ему нехитрую операцию по захвату отряда. Немцы заранее были обречены на проигрыш — они полагали, что об экспедиции не знает никто. По сути, так и планировалось, ведь присутствие Альтобелли никто не учитывал…

«Даймлеры» и южноафриканские бронемашины «мармон херрингтон». Подполковник уже видел такие — и подбитые, жалко чадящие среди желтого песка, и захваченные, с нарисованными поверх британских эмблем свастиками, и лихо налетающие в составе разведгрупп. Эти машины относились к последним — три «даймлера» и два «мармона». Пулеметы «виккерс», противотанковые ружья и двухфунтовые пушки против беспомощных, в общем-то, «бедфордов».

Британцы не стали церемониться: головной грузовик встал как вкопанный, получив очередь по передним колесам. Из него кто-то выстрелил короткой очередью, но британские машины уже исчезли за барханами. Остальные грузовики лихорадочно разворачивались, фон Акстхельм толкнул подполковника локтем в бок и крикнул:

— Быстрее! Давайте быстрее!

— Но не так быстро, — возразил Альтобелли. Капитан с недоумением воззрился на ствол «вальтера», который уперся ему в грудь.

— Что за… — начал было фон Акстхельм, но итальянец перебил:

— Не дергайтесь, капитан. Я не хотел бы причинять вам вред.

Глупо было ожидать, что десантник так вот запросто послушается. В тесной кабине особенно не развоюешься, и Альтобелли сделал то, что и собирался сделать в таком случае, — ударил фон Акстхельма по голове рукоятью второго пистолета, который он держал в левой руке. Капитан уткнулся головой в приборную панель.

Солдаты тем временем высыпали из головного грузовика с пробитыми шинами и залегли вдоль обочины. Никто не стрелял — противник был за барханами, вне зоны поражения. Не теряя времени, подполковник примотал руки капитана к баранке предусмотрительно заготовленной проволокой.

— Немецкие солдаты! — послышался усиленный мегафоном голос. — Вы окружены! Любое сопротивление бесполезно. Сложите оружие, и мы гарантируем вам жизнь.

— С-сволочь… — процедил очнувшийся фон Акстхельм. По лбу его стекала струйка крови.

— Оставьте, — отмахнулся подполковник.

— Любое сопротивление бесполезно! — продолжал вещать мегафон. Они сломаются. Не могут не сломаться. С этой мыслью Альтобелли запихнул в рот капитану какую-то тряпку, валявшуюся на сиденье, и вылез из кабины. Пригнувшись, он подбежал ко второму грузовику и постучал в дверцу. Перекошенное лицо профессора повернулось к нему.

— Выходите, — сказал Альтобелли.

— Какого черта? — осведомился Корнелиус, энергично двигая бородой.

— Выходите, — повторил Альтобелли. — Нам некогда!

Кто-то из солдат перевернулся на спину и привязывал к стволу винтовки белую тряпку. Второй перекатился к нему, навалился и стал душить.

Доктора отпихнул Мирш — потный, ощеренный, с автоматом наперевес.

— Что с капитаном? — выдохнул он.

— Капитан убит, — не вдаваясь в подробности, сказал Альтобелли. — Скажите солдатам, чтобы они перестали стрелять.

— Вы с ума сошли!

— Мы в ловушке.

Словно в подтверждение слов итальянца, с характерным хлопком выстрелила башенная пушка одного из «даймлеров». Многострадальная головная машина подпрыгнула и запылала, из-под нее поползли укрывавшиеся там солдаты.

Над кабиной прошла пулеметная очередь. Стреляли сзади, из чего подполковник заключил, что англичане зашли и с тыла. Мирш спрыгнул на песок, выволок неожиданно покорного доктора и рявкнул:

— Лезьте под грузовик!

Доктор пал на четвереньки и послушно полез.

— Вы серьезно предлагаете… — Мирш не договорил, получив удар в подбородок.

— Всем стоять! — крикнул Альтобелли вылезавшим из кузова солдатам. — Иначе я его пристрелю, не сомневайтесь.

— Не стоит, — сказали сзади.

Подполковник обернулся — перед ним стоял британский майор с веселым, запорошенным песком лицом. За ним цепью шли автоматчики, поодаль выкатился «мармон», уставив пулеметное жерло прямо на грузовик. На вполне приличном немецком майор продолжал:

— Доктор, вылезайте из своего укрытия. Все будет в порядке, уверяю вас. — В кабине того грузовика капитан фон Акстхельм, — указал подполковник.

Спустя несколько секунд все вокруг заполнили британские солдаты. Шустро разоружив небольшой отряд, они положили в сторонке тела пятерых погибших, среди которых был и обер-лейтенант Кельтен. Он лежал, глядя остекленевшими глазами прямо на низкое ливийское солнце.

Неслышно подошел тот же майор.

— Бикслер, — сказал он, набивая черную, очень старую с виду трубку лохматым табаком. — Джеймс Бикслер. А вы, очевидно, и есть Ворон?

— К вашим услугам, — картинно поклонился Альтобелли.

— Удачно все прошло, ничего не скажешь… Зачем вы поехали с отрядом?

— На всякий случай.

— Неоправданный риск, — неодобрительно заметил майор. — Вы поедете с нами?

— Нет. Дайте мне одну машину, я вернусь.

— С ума сошли? В одиночку в пустыне?

— Уверяю вас, так будет лучше. Мне нужно вернуться, — сказал Альтобелли. — Воды там достаточно, бензином я разживусь в другой машине… В конце концов, мы не настолько удалились от цивилизованных мест.

— Тут вовсе нет цивилизованных мест, — возразил майор. — Один чертов песок… Колючки, ветер, жара. Я всю жизнь прожил в Глазго, надеюсь, вы понимаете разницу.

Подбежал молодой лейтенант, косясь на Альтобелли, доложил:

— Погрузка завершена.

— Сейчас тронемся, Бертон. Вот этот грузовик, — майор показал на ближний «бедфорд», — оставим. Заправьте баки, погрузите в кузов достаточный запас горючего, воду. Продукты нужны?

— Нет, там достаточно, — сказал Альтобелли. — Если можно, немного кофе.

— Кофе дрянной, индийский, — предупредил майор.

— Сойдет и такой. — Подполковник улыбнулся. — Вы не представляете, что мне иногда приходилось пить.