Без следа

«Ad astra per aspera».

«Через тернии к звездам».

Мемориал «Аполлона-1», Космический центр Кеннеди

Для астронавта Майкла Коллинза отношения со скафандром были соединением любви и ненависти. «Любви, потому что это самая интимная одежда, защищающая двадцать четыре часа в сутки, – написал он, – ненависти, потому что он может быть в высшей степени некомфортным и неуклюжим». Любовь, естественно, обычно побеждала.

Потребность в защитной одежде на большой высоте стала очевидной с появлением воздушных шаров в XVIII в. Поздней осенью 1783 г. братья Монгольфье поднялись на 3000 м над Парижем на гигантском шаре в форме турнепса из голубого, сотканного вручную шелка, украшенного королевскими лилиями и монограммой короля Людовика XVI. Это стало сенсацией. Месяцем позже, 1 декабря, профессор Жак Шарль использовал шар, накачанный водородом, чтобы подняться в небо. Он поднялся на высоту 10 000 футов (3048 м), почти не поняв этого, прежде чем его поразили ужасный холод и боль в ушах и челюстях. Профессор быстро спустился и больше никогда не летал. Другие аэронавты тем не менее не отступали, несмотря на очевидную опасность. 15 апреля 1875 г., к примеру, весь экипаж воздушного шара, поднявшегося на высоту 26 000 футов, погиб, за исключением одного человека. У людей изо рта пошла окрашенная кровью пена. Полвека спустя похожая судьба ожидала и Хоторна Грэя. Американский аэронавт поднялся с поля в Иллинойсе, надев на себя 57 фунтов защитной одежды и взяв с собой запас кислорода, чтобы выжить в разреженном воздухе на больших высотах. Он поднялся на высоту 44 000 футов, но умер задолго до того, как его шар опустился на землю. Его посмертно наградили крестом «За летные заслуги», и в сопроводительном тексте было написано: «Его храбрость была больше, чем его запасы кислорода».

Американский летчик Уайли Пост вместе с компанией по производству шин и резины B. F. Goodrich разработал костюм, который позволил ему выжить в стратосфере, слое атмосферы на высоте около шести-восьми тысяч миль над землей. Он был сделан из облегающего тело резинового надувного слоя под стеганым хлопковым слоем, который удерживал резиновый «пузырь» на месте и не позволял ему раздуваться при нажатии. На голове у него был похожий на ведро серебристый шлем с небольшим отверстием, через которое он мог видеть. (У него был только один глаз, так как другой он потерял во время несчастного случая, поэтому отверстие было смещено в сторону от центра.)

Во время Второй мировой войны, когда в воздух поднималось намного больше людей, чем раньше, технология сделала большой рывок вперед. Было проведено несколько безрассудных экспериментов, чтобы проверить, как тело человека переносит скорость и высоту. В июне 1943 г., чтобы проверить, что произойдет с летчиком, если ему придется выпрыгнуть из самолета на высоте 40 000 футов, Рэнди Лавлейс выпрыгнул из самолета ради проверки работы баллонов со сжатым воздухом. За бортом было почти минус пятьдесят градусов.

Он потерял сознание от того, с какой силой раскрылся его парашют, и с его левой руки потоком воздуха сорвало обе перчатки, внешнюю и внутреннюю. Рука замерзла почти до твердого состояния за время двенадцатиминутного спуска. Был сделан вывод, что на большой высоте и на высокой скорости человеческая выносливость приближается к фатальной границе и это нельзя недооценивать. При быстром ускорении кровь приливает к конечностям и, хотя тренировки помогают повысить переносимость этого состояния, даже опытные летчики могут потерять сознание при воздействии перегрузки в 4 или 5 g. Летчикам приходилось надевать несколько слоев овчины, шелка и шерсти, чтобы защититься от холода. Во время войны самолетные стрелки́ на открытых позициях часто использовали костюмы с подогревом, чтобы избежать обморожения.

Специальная одежда стала обязательной. Дэвид Кларк, американский производитель поясов для чулок, чьим первым товаром стало эластичное трикотажное утягивающее белье для мужчин The Straightaway, активно включился в работу. В его костюмах «анти-g» использовались пневматические камеры из нейлона с виниловым покрытием, которые плотно облегали тело и оказывали давление на нижнюю его часть, не позволяя крови скапливаться там и тем самым предупреждая обмороки у летчиков. Их использование в одной группе истребителей восьмого авиаполка привело к почти удвоению числа пораженных целей на тысячу летных часов, с тридцати трех до шестидесяти семи. После войны Кларк продолжал совершенствовать свои модели и заменил пневматические камеры полосами ткани, которые можно было прижать к телу с помощью нескольких надуваемых резиновых трубок. Один из таких костюмов под названием Т-1 использовал Чак Йегер в 1941 г., когда пытался преодолеть звуковой барьер. Позднее Кларк участвовал в создании специальных костюмов для пилотов В-52, которым предстояло летать на высоте 70 000 футов. Эти костюмы полностью находились под давлением и выпускались с восьмичасовым запасом кислорода, эластичным приспособлением для мочеиспускания и встроенными пастами с ароматом сыра и гамбургера, чтобы пилоты могли поесть во время полета. Но эти костюмы были в высшей степени некомфортными. За время одного полета летчики теряли около 5 % массы тела вследствие стресса.

К середине 1950-х гг., когда появление реактивных самолетов определило перспективу полета человека в ближайший космос, усилия по созданию надежных и удобных костюмов, находящихся под давлением, удвоились. В 1954 г. лаборатория Wright Lab создала костюмы «спусти меня» с пневматическими камерами, которые автоматически расширялись на определенной высоте, обычно 35 000 футов. Их изготавливали на заказ для каждого летчика.

Для этого снимали 160 мерок. В этих костюмах использовалась многослойность. Летчики сначала надевали тонкие кальсоны, затем «вентиляционный костюм», который позволял охлажденному жидким азотом воздуху циркулировать и обеспечивать прохладу. Затем резиновый костюм под давлением из двух частей, состоявший из нейлоновой сетки, покрытой серебристым нейлоном. Появление инновационной сетки стало счастливой случайностью. Дэвид Кларк испытал связанный вручную свободной вязкой нейлон особой прочности в 1956 г., находясь на борту коммерческого рейса на Аляску, куда он летел к дочери. В результате вес костюма снизился со 110 фунтов всего лишь до 25. Костюмы «спусти меня» были эффективными. Один из них спас жизнь летчику-испытателю, когда обшивка его реактивного самолета треснула на высоте почти 80 000 футов во время тестового полета. Но эти костюмы не сгибались, в них было трудно двигаться, летчики в них потели. К тому же они были настолько обтягивающими, что требовалось более десяти минут и помощник, чтобы такой костюм надеть.

Первые космические скафандры были созданы для программы «Меркурий». Это была первая американская попытка отправить человека в космос и ответ страны на серию советских триумфов в космосе, включая запуски в космос первого искусственного спутника, животных и человека. Эти костюмы играли еще и психологическую роль, а не только физическую. Задетым опозданием, с которым они вступали в космическую гонку, американским астронавтам требовались костюмы, которые позволят им прекрасно выглядеть и чувствовать себя ее участниками. На каноническом снимке, сделанном в 1960 г., семь улыбающихся астронавтов этой миссии стоят двумя рядами на фоне глубокого кобальтового цвета, в роскошных сверкающих серебристых скафандрах с асимметричной застежкой, в белых шлемах и армейских ботинках цвета «металлик» – воплощение оптимистичного, высокотехнологичного космического будущего.

Под сверкающей поверхностью скафандров скрывался решительно эволюционный, а вовсе не революционный характер. Мэл Кейс, впоследствии участвовавший в создании скафандров «Омега», почувствовал, что такой скафандр был «на самом деле не чем иным, как серебристым костюмом для полетов на больших высотах». (Цвет скафандрам придавал слой алюминиевого напыления, под которым была зеленая камуфляжная ткань, со временем проступавшая из-под покрытия.) Как и для более поздней программы «Аполлон», один из астронавтов, Уолтер Ширра, наблюдал за разработкой костюма вместе с производителем. В этот раз была выбрана фирма B. F. Goodrich, специалисты в области резины, двумя десятилетиями раньше сделавшие экспериментальный костюм для Уайли Поста. С точки зрения Ширры, скафандры были «центральным предметом» экипировки астронавтов.

«Облегающий кокон из резины и ткани, в который мы запечатывали себя перед каждым полетом или тренировкой… Он сшит по нашим меркам и обтягивает нас так плотно, что нам приходится использовать тринадцать различных «молний» и три кольца, чтобы надеть его». Ткань с алюминиевым покрытием могла выдерживать температуру до +82˚С, как выразился Ширра, «достаточно горячую, чтобы поджариться». Давление, подаваемое в скафандр, гарантировало, что астронавт выдержит большое ускорение. В нижнем белье «все в одном» были вставки из вафельной ткани и витые «разделители» вокруг торса, бедер и верхней части рук, чтобы способствовать вентиляции кожи.

Скафандры программы «Меркурий» астронавты носили на всем протяжении полета, и бо́льшую часть времени они были под давлением. Именно тут и начались настоящие трудности. Хотя серебристый нейлон должен был сдерживать резину, в костюме было несколько стратегически расположенных нерастягивающихся полос, шнуров и «молний», чтобы не позволять резине раздуваться. Ширра признал, что даже в сдутом состоянии костюмы были «неуклюжими». Под давлением скафандры становились «попросту несгибаемыми», как и их близкая родственница – велосипедная шина.

И все же именно в этом скафандре Алан Шепард стал первым американцем в космосе, совершив короткий пятнадцатиминутный полет 5 мая 1961 г. Двадцать дней спустя, воодушевленный этой победой, президент Кеннеди бросил вызов, предположив, что в течение десяти лет Америка отправит человека на Луну.