Торговля и страдания

«Все они, скажу вам по правде, чтут закон Мухаммеда. В городах есть купцы и ремесленники, они торгуют, ремеслами занимаются, изготовляют золотые ткани и всех родов шелковые. Родится тут и хлопок».

Марко Поло, «Книга о разнообразии мира», глава XXXIII, ок. 1298 г. (Перевод И. П. Минаева, 1840–1890)

Одной из самых «говорящих» находок Стейна была деревянная доска, предназначенная в подарок Будде. На ней были нарисованы сцены из популярной легенды о том, как тщательно хранимые секреты производства шелка утекли из Китая, нарушив монополию длиной почти в 5000 лет.

У этой легенды множество вариантов, но ее главная героиня – принцесса из Лоулани. Когда она превратилась из девочки в девушку, родители пообещали ее в жены правителю соседнего царства Хотан. Так как шелководство процветало в доме принцессы, она провела детство и юность в шелковых одеяниях. Но в землях ее суженого не было никакого шелка. Придя в отчаяние от будущего без шелка, принцесса стащила несколько мягких белых коконов со специальных подносов во дворце и спрятала их в своих тщательно уложенных волосах, чтобы перевезти в свой новый дом.

Эта сказка поддерживает давно сложившийся взгляд на Шелковый путь: товары текли – иногда незаконно – обычно на запад из той местности, которая сейчас является Китаем (объединение земель произошло только в III в. до н. э.). Истина намного сложнее. Термин «Шелковый путь» появился в Германии в XIX в. благодаря географу барону Фердинанду фон Рихтгофену. Шелковый путь включал множество маршрутов, постоянно менявшуюся паутину хорошо укатанных грунтовых дорог, расходившихся по Центральной Азии как корни растения.

Главная артерия с Востока на Запад, начинаясь от Шэньяна, шла через Ганьсу, пересекала бассейн реки Тарим и Памирские горы, далее через Туркестан – обычно через Самарканд, а затем через современные Иран, Ирак, Сирию выходила на берега Средиземного моря. Тем не менее было бы неверным думать, что большинство товаров уходило из одного пункта и приходило в пункт назначения. Во II в. до н. э. при императоре У-Ди Китай начал открываться более полно для торговли с центральноазиатскими и западноазиатскими странами, хотя торговля с ними существовала и до этого. Давняя и процветающая традиция торговли связывала Китай и Индию. Доказательства этого появляются в индийском трактате «Артхашастра», собрании наставлений по вопросам управления государством, написанном в IV в. до н. э. (до объединения Китая). В те времена, как и позднее, шелк был лишь крошечной составляющей предметов торговли, но эта составляющая была очень важной. В трактате содержится слово cinapatta, означающее «рулон китайского шелка». Множество торговых сделок с использованием Шелкового пути были местными. Большинство из тех, кто жил вдоль Шелкового пути, были кочевниками или занимались сельским хозяйством. Они не зависели от торговли и лишь изредка обменивали меха, фрукты или лошадей на инструменты, а также другие предметы и субстанции, произведенные или собранные в других местах.

Но дороги использовались и более предприимчивыми торговцами. Торговые караваны бороздили регион по множеству троп, перевозя различные товары. И, возможно, хотя они не подозревали об этом, они распространяли идеи, художественные стили, религии и даже болезни. По тем же каналам путешествовали письма и новости: первым событием мировой истории, записанным и в западных, и в китайских источниках, было падение греко-бактрийского царства в 130 г. до н. э. Шелковый путь не был постоянным во времени: маршруты появлялись и исчезали, прерывались и меняли направление в зависимости от спроса или беспорядков в регионе. Это выглядело примерно так. Дороги пошли на восток в Китай примерно во II в. до н. э. Они достигли максимального значения около 100 г. до н. э. и вплоть до 1 г. н. э., процветали во II и III вв., в эпоху империи Тан и раннего ислама – в VII и VIII вв. – и на протяжении XIII и XIV вв., когда монгольская империя управляла районами в Евразии, позволяя торговле расцветать.

Путешествие по Шелковому пути было нелегким делом даже в XX в. Он пересекал тяжелые участки, включая пустыню Гоби, известную своими экстремальными перепадами температур, а также бурями, поднимавшими тучи удушающего песка. Бактрийские верблюды были идеально приспособлены к этим суровым условиям, поэтому высоко ценились торговцами. Намного более выносливые и лучше приспособленные к ландшафту пустыни, чем другие вьючные животные, они чувствовали приближение песчаной бури, которая представляла смертельную опасность, если захватывала путешественников врасплох. Прежде чем кто-то из людей мог распознать ее приближение, бактрийские верблюды, если верить одному писателю, «мгновенно начинали все сразу сердиться». Путешественники, поняв намек, «прикрывали носы и рты фетром».

Но даже караваны опытных торговцев попадали в переделки. Придворные документы, датируемые 670 г. н. э., рассказывают об иранце, жившем в Китае и попросившем помощи двора, чтобы вернуть 273 рулона шелка, которые задолжали его брату. Этот брат дал шелк взаймы своему китайскому партнеру и отправился в пустыню в деловую поездку с двумя верблюдами, четырьмя головами рогатого скота и ослом. О караване больше никто не слышал. Большое количество товаров и людей привлекало грабителей. В докладе из одного города, расположенного на Шелковом пути, было сказано, что «семь нитей груш, одно зеркало, ластуга [вид одежды] из многоцветного шелка и серьги» были украдены. Вор был позже пойман и признался, но ему явно хватило времени, чтобы и продать добычу, и потратить деньги, поэтому он не мог заплатить ограбленному.

Подобные опасности обычно компенсировались сторицей тем, кто был готов рисковать. Армяне, успешные путешественники на большие расстояния, покупали восемнадцатифунтовый рулон шелка за двадцать крон и продавали его за тридцать. Одна лошадь могла нести около тридцати тюков, тогда как верблюд – пятьдесят пять, что означало хорошую прибыль с каждого груза. Согдийцы, ираноязычный народ, представители центральноазиатской цивилизации, процветавшей там, где находится современный Самарканд, тоже были опытными путешественниками на большие расстояния. В разрушенной дозорной башне неподалеку от святилищ Тысячи Будд Аурель Стейн нашел связку писем, судя по всему написанных в начале IV в. согдийцем, жившим в Китае. Некоторые письма полны панических описаний голода, беспорядков и разрушения хуннами важных городов Шелкового пути. В письмах также рассказывается о торговле, которой занималась в регионе согдийская диаспора, и о системах кредитов, которые они установили и на которую можно было опереться при ведении бизнеса.

Викинги и руссы, давшие свое имя России и Беларуси, также были неутомимыми торговцами, привозившими издалека воск, амбру, мед и увозившими шелк из городов, расположенных вдоль Шелкового пути. Вместо дорог по суше они использовали реки – Одер, Неву, Волгу и Днепр, – плавая на длинных лодках, которые при необходимости можно было тащить волоком между реками и озерами. Хотя более поздние исследования немало поспособствовали тому, чтобы превратить воинственную репутацию викингов в нечто куда более меркантильное, описание руссов того времени позволяют предположить, что прежняя репутация была заслуженной. Современник-мусульманин отмечал их «огромную стойкость и выносливость». Другие обвиняли их в том, что они принимали участие в оргиях, предавали своих товарищей, грабили их или убивали, если им представлялась хотя бы малейшая возможность. «Они никогда не ходят облегчаться по одному, – писал другой наблюдатель, – но всегда [идут] с тремя товарищами, чтобы их охраняли с мечом в руке, так как у них мало доверия друг к другу». Особенно им не доверяли византийцы. После внезапного нападения на Константинополь в 860 г. их вход в город ограничили. В город одновременно допускалось не более пятидесяти руссов, и входить они должны были через особые ворота, записывать свои имена и соглашаться на то, чтобы за ними присматривали до их отъезда.

Шелковый путь и караваны, торговцы, товары и деньги, проходившие по нему, оказывали ощутимое влияние на страны, которые они пересекали. Богатство накапливалось вокруг популярных торговых постов и оазисов. Пальмира на краю Сирийской пустыни была одним из таких мест. Греческая, персидская, римская и исламская культуры оставили видимый отпечаток на памятниках города. Одно время Пальмиру даже называли Венецией песков. (Многие из древних строений, которые воплощали богатое и многонациональное наследие, включая римский театр и триумфальную арку, простоявшую 1800 лет, были разрушены ИГИЛ, когда оно захватило город в 2015 г.)

Города, подобные Пальмире, производили сильное впечатление на тех, кто их видел. Марко Поло восхищался ими, рассказывая о своих странствиях по Шелковому пути в XIII в. Мы узнаем, что ближневосточный порт Ормуз был полон кораблей из Индии, нагруженных «всякими специями, драгоценными камнями и жемчугом, одеждой из шелка и золота, бивнями слонов и многими другими товарами». Дальше на восток, города Таян-фу и Пиан-фу – это не только «единственная часть Китая, где делают вино», но и места производства «большого количества шелка, со множеством деревьев, на которых питаются черви».

Так как Шелковый путь, когда он использовался, делал страны, через которые он проходил, более проницаемыми, разные религии: ислам, зороастризм, христианство – сталкивались друг с другом и иногда даже сосуществовали в одном месте. В Пальмире эти влияния были отчетливо воплощены в камне, но и в других местах они оставили свои следы. Месопотамские иудеи участвовали в торговле Шелкового пути. Мидраш, раздел Устной Торы, которая входит в еврейскую традицию наряду с Торой Письменной и включает в себя толкование и разработку коренных положений еврейского учения, содержит притчу о том, как один человек отложил ценный шелк для того, кто пообещал купить его. Хотя покупатель долгое время не приходил за своей покупкой, продавец продолжал держать обещание. «Слово в моих глазах сильнее денег», – говорит он появившемуся наконец покупателю.

В Китае процветал буддизм частично из-за того, что идеям было легко распространяться по торговым путям, и в конце концов он стал одной из трех главных религий страны. Шелк был тесно связан с религиозными практиками. Его использовали, чтобы заворачивать важные реликвии и манускрипты. Эту практику позднее позаимствовали и другие религии, включая христианство. (Бенедикт Бископ, английский аббат, основатель монастырей в Уирмуте и Ярроу, совершил пять путешествий в Рим в середине VII в. и вернулся в монастыри Нортумбрии с книгами, мощами и богатыми шелками, чтобы заворачивать реликвии). Как минимум один буддистский монастырь накладывал на согрешивших монахов штраф в размере определенного количества тюков шелка. Буддистские реликвии хлынули в страну из Индии, места рождения Будды и колыбели этой религии. Святилища Тысячи Будд, в которых была найдена пещерная библиотека, стали всего лишь одной приметой процветания религии. В городе Дандан-Ойлик буддизм также оставил свой отпечаток. За две недели, последовавшие за тем, как 11 декабря 1900 г. был обнаружен город, Стейн открыл и откопал более дюжины строений: как монастырей, так и жилищ. Большинство предметов искусства, которые он нашел, созданы под влиянием индийской культуры, а найденные буддистские тексты написаны на санскрите.

Буддийские монахи и паломники, судя по всему, пользовались Шелковым путем, так же как и торговцы. Едва ли их грабили или нападали на них, так как предоставление им приюта было формой благочестия. К тому же они могли стать полезным дополнением к коммерческим караванам. Именно так поступили семь принцев из Хотана, о чьих путешествиях было сказано в нескольких документах из пещерной библиотеки. Они путешествовали с тремя монахами, когда же к ним плохо отнесся правитель Дуньхуана, посланный упрекнул правителя за это, и правитель извинился. «Вот так я навредил монахам и приобрел плохую славу», – якобы сказал он. Одним из самых известных религиозных путешественников того времени был китайский буддийский монах Сюаньцзан, путешествовавший по региону в начале VII в. Имя этого человека, героя для многих приверженцев даосизма, использовал Аурель Стейн, чтобы убедить Ван Юаньлу, хранителя святилищ Тысячи Будд, впустить его в пещеру с библиотекой и впоследствии позволить купить и увезти часть ее содержимого.