Эпилог

О дистанционном воине

Текст, который вы прочтете, датирован 1973 годом. В это время американская армия начинала делать выводы из уроков Вьетнама и приступила к работе над проектами боевых дронов. Молодые ученые, участвовавшие в антивоенном движении, выпускали скромный журнал Science for the people. Им было известно о программах экспериментальных военных разработок. Они по горячим следам написали статью, предупреждая о возможной опасности:

«Подобно тому, как воздушная война заменила войну наземную, новый тип войны придет на смену войне воздушной… Назовем ее дистанционной войной… Дистанционная война базируется на фундаментальном принципе систем дистанционного пилотирования… аппарат, расположенный на определенной дистанции, получает информацию за счет приемных устройств на борту… Для человеческих тел, возможности которых ограничены, даже если они вооружены, всякая защита против подобных устройств становится невозможной, ведь их ограничения исключительно механические. Дистанционная война – это война человеческих машин против человеческого тела. Как если бы человеческий дух переселился в машины, чтобы уничтожить человеческое тело… Тогда как одна из враждующих сторон теряет людей из плоти и крови, другая теряет только свои игрушки. Первым не остается ничего, кроме как стрелять и умирать, ведь игрушки не умирают…

Экономические и психологические характеристики определяет тот, кто в конечном счете осуществляет над ней контроль. Экономически война на расстоянии куда дешевле традиционной… В связи с ее низкой стоимостью конгресс не будет выдвигать возражений по бюджету против дистанционных войн, которые захочет вести американский военный блок.

Избавившись таким образом от контроля конгресса, американская армия сможет совершенно свободно начинать дистанционные войны именно в тот момент, который сочтет подходящим.

Развязав себе руки, армия (не говоря уже о ЦРУ) сможет повсюду расширять сферу влияния американской империи, силой подавляя всякое внутреннее сопротивление, которое будет считаться противоречащим американским интересам.

Психологические характеристики дистанционной войны будет определять и то, кто будет ей управлять. Дистанционные солдаты будут исчисляться тысячами, а не сотнями тысяч, как солдаты войны воздушной. Дистанционные солдаты никогда не будут сталкиваться с риском быть убитыми в бою…

Характеристики войны на расстоянии могут способствовать ослаблению критиков, выступающих против войны. Ни один американский солдат не будет убит в бою и не попадет в плен.

У игрушек нет матерей или жен, которые выйдут протестовать против их смерти. У тех, кто критикует военные расходы или инфляцию, не будет повода для протеста. Благодаря своей убийственной точности, дистанционное оружие не будет наносить вреда окружающей среде. У экологов, протестующих против разрушения окружающей среды, не будет повода для протеста… И так далее. Единственное, против чего можно будет протестовать, – порабощение всех тех людей, которые американские власти называют “коммунистами”, “вьетнашками” или попросту “врагами”. Но, разумеется, для американской армии весь мир – потенциальный враг…

Разница между войной и миром совершенно испарится.

Война станет миром.

Тотальная дистанционная война в постоянном режиме станет продолжением давней традиции войны и геноцида, известных из истории человечества. Вся социальная и культурная традиция Америки будет перемолота невиданной машиной геноцида. Различные отрасли американской промышленности будут задействованы в подобном производстве. Весь прогресс американской науки и технологии будет подчинен этой убийственной эффективности…

В дистанционных войнах станет невозможно отличить реальность от иллюзии. Отчуждение и стерильность будут возведены в абсолют. Поцеловав свою жену, попрощавшись с ней и продравшись через пробки на работу, дистанционный воин целый день будет проводить перед монитором в министерстве Мира…

Если гражданин не поддерживает войну, которая ведется против противника в мирное время, то сам станет подрывным элементом. То есть врагом. Следующим этапом будет получение контроля над внутренними делами Империи… Появится министерство Любви» ⁵²⁹.

Этим строкам уже сорок лет, но они пугающе актуальны.

Опубликовавший их коллектив авторов тем не менее счел необходимым снабдить их следующими примечаниями:

«Мы решили опубликовать эту статью по двум причинам. Во-первых, она повышает технические знания тех, кто борется против войны. Если мы будет лучше информированы, то наши действия, как мы надеемся, будут более эффективными. Во-вторых, она создает убедительный образ военно-политической мысли, актуальной для тех, кто руководит нашей страной.

Однако мы не разделяем апокалиптических прогнозов и не поддерживаем гипотезу, в соответствии с которой обладатели наиболее совершенных технологий будут иметь подавляющее преимущество.

Мы считаем, что пессимистические и вызывающие растерянность оценки, представленные в этой статье, связаны с отсутствием политической перспективы. Именно поэтому мы хотели представить свой анализ той роли, которую играет технология дистанционной войны в американском Рейхе.

Прежде всего стоит подчеркнуть, что развитие этой технологии связано со слабостью, а не с силой американского капитализма. Оно выражает все больший разрыв системы с населением. Концепция воздушной войны была разработана потому, что американская армия больше не заслуживала доверия. Если она станет реальной, то именно потому, что текущая война, как и все войны, которые в будущем будут вести американские империалисты для установления контроля над миром, больше не кажется политически приемлемой американскому населению. Как и в случае существенных вложений в технологии надзора и социального контроля, которые были реакцией на сопротивление или отсутствие поддержки населения, американская армия была вынуждена найти технологический ответ на политические проблемы…

Технологический прорыв в области все более сложных (и более рентабельных) решений – эндемическая характеристика американского капитализма… Необходимо анализировать эти процессы, очищая их от шелухи идеологических обоснований. Ими движет не “прогресс”, не более высокая эффективность и не все более совершенное удовлетворение потребителей. На заднем плане проступают экспансионистские потребности системы и жажда получения все более высоких доходов. Дистанционная война является приложением этих принципов к иной индустрии – индустрии войны.

Есть и другие моменты этой статьи, которые требуют некоторых уточнений.

Прежде всего, маловероятно, что эта новая технология приведет к сокращению “оборонного” бюджета. Вероятнее всего, военные технологии различных поколений будут сосуществовать, как, например, бомбардировщики с ракетами.

Кроме того, остаются проблемы неуязвимости, сверхчеловеческой точности, всезнания датчиков, установленных на самолеты и подключенных к информационным сетям и т. д. Тем, кого впечатляют подобные заявления, мы рекомендуем вспомнить, в чем нас пытались заверить в прошлом. Существует огромная разница между результатами, полученными в ходе контролируемых испытаний, и условиями реального боя. В большинстве случаев результатами действий США были массированные и неуправляемые разрушения… Представление о “точечном” уничтожении повстанцев оказывается ложным… бомбардировка становится орудием террора. Его главной целью является зачистка деревень от настоящих и потенциальных партизан и уничтожение традиционной социальной среды указанных стран…

Технология не является непобедимой. Именно этот миф приводит к бездействию. Он весьма распространен в среде научных работников, являясь проявлением своеобразного интеллектуально-технического шовинизма. Подлинный потенциал социальных изменений состоит не в нем, а в угнетенных народных массах, с которыми мы должны объединиться» ⁵³⁰.

528 Hugo Gemsback, “Radio police automaton”, Science and Invention, may 1924, vol. 12, n 1, p. 14.

529 “Toys Against the People, or Remote Warfare”, Science for the People Magazine 5, no. 1 (May 1973): 8–10, 37–42.

530 Idid. P. 42.