Глава 6

Зачем Швеции «автострадные танки»?

Развитие колесно-гусеничных машин в Швеции происходит с большим рвением.

Хейгль. Танки. Справочник. 1936 г.

По Козьме Пруткову, специалист подобен флюсу: он развит только с одной стороны. Роль такого флюса В. Суворов отводит танкам БТ. Рассказ о бэтэшках Владимир Богданович начинает, как обычно, с неправды для профилактики, без каких-либо осмысленных причин для искажения действительности: «Их [БТ] было произведено больше, чем ВСЕХ типов во ВСЕХ странах мира на 1 сентября 1939 года» (Ледокол). Чтобы опровергнуть этот тезис, не требуется даже собирать статистику по всем странам мира, достаточно посмотреть на статистику производства танков в СССР. Танков Т-26 различных модификаций было выпущено 11 218 штук. БТ разных серий было произведено 8 060 штук. Статистика производства танков в других странах тоже не подтверждает тезис Владимира Богдановича. В других странах мира было выпущено: во Франции 1 800 R-35, 1 000 H-35, 500 S-35, 400 B1bis, в Германии – 1 445 Pz. I, 1 223 Pz. II, 202 Pz. 35(t). Всего 6 573 танка. Прибавляем 3 700 FT-17, и нужное число с избытком перекрывается. Неверно и следующее утверждение: «Подвижность, скорость и запас хода БТ были куплены за счет рациональной, но очень легкой и тонкой брони». Тот же самый Т-26 обладал даже более тонкой броней – 15 мм лоб – против 20–22 мм на БТ. Более того, броню такой же толщины, 14,5 мм, имели немецкие танки PzKpfw IV ранних серий. Одним словом, ничего особенного толщиной брони не покупали, БТ по уровню защиты был обычным легким танком 30-х годов.

Далее несколькими широкими мазками В. Суворов рисует портрет чудо-оружия: «Потрясающие агрессивные характеристики танков БТ были достигнуты также за счет использования уникальной ходовой части. БТ на полевых дорогах двигался на гусеницах, но, попав на хорошие дороги, он сбрасывал тяжелые гусеницы и дальше несся вперед на колесах, как гоночный автомобиль. Но хорошо известно, что скорость противоречит проходимости: или скоростной автомобиль, который ходит только по хорошим дорогам, или тихоходный трактор, который ходит где угодно». Здесь В. Суворов попросту забывает, что для танка актуален еще и ресурс ходовой части. Процитирую классический труд тех лет «Танковая война» Эмансбергера: «Оперативная подвижность. Вопрос о том, должны ли проводиться длинные марши на гусеницах, пока еще не разрешен. Без сомнения, для тяжелой местности лучше всего пригодны гусеницы, но можно ли проводить длинные переходы на них, не разрушая дорог и не изнашивая очень сильно машины? Англичане отвечают на этот вопрос утвердительно, французы предпочитают применять резиновые гусеницы и, несмотря на это, оставляют транспортные машины для танков.

Но в общем вопрос довольно неясен, и без соответствующих испытаний он разрешен быть не может. Если длинные переходы на гусеницах рискованны, то все машины должны быть погружены на транспортные грузовики. Это будет касаться не только танков, но и всех гусеничных машин.

Задача эта может быть разрешена еще другим путем – развитием всех машин по колесно-гусеничному типу, полугусеничному или, как это собираются сделать американцы, по типу многоколесных машин» (Эмансбергер. Танковая война. М.: Воениздат, 1936. С. 242).

Как мы видим, СССР в труде генерала фон Эмансбергера и не упоминается. Нет особого советского пути, все гораздо проще: проблема износа ходовой части была актуальна для всех. Вопрос с ресурсом ходовой части оставался и в войну – танки старались своим ходом на большие расстояния не перемещать. Обычной практикой была отправка танков по железной дороге, а грузовиков – своим ходом. В 20–30-х проблема была тем более актуальной: ресурс гусениц танков Первой мировой не превышал 500 км. Способов поднять подвижность танка вне боя и избавиться от необходимости частой замены гусениц было на тот момент три.

1. Возить танки грузовиками или на прицепах. Путь Франции: Рено FT17 возились именно в кузовах грузовиков Лафли (7 и 10 т), Англии (Виккерс Mk. I возился на прицепе колесного тягача Скаммель) и впоследствии Германии (PzKpfw I, PzKpfw II перевозили 12-тонный грузовик Круппа, 9-тонный грузовик Faun L900 D567). Возка танков на грузовиках практиковалась до 40-х годов, в Африке Крусейдеры возили на прицепах все того же Скаммеля или в кузове американского грузовика Уайт. Для СССР начала 30-х реализация такого пути решения проблемы была нереальной, тяжелый грузовик для нас оказалось труднее создать, чем танк. Тем более тяжелый грузовик для перевозки танков. Например, английский Скаммель был трехосной полноприводной машиной повышенной проходимости, весьма незаурядная для своего времени конструкция. В СССР первым трехосным полноприводным грузовиком стал послевоенный ЗИС-151, созданный по мотивам Студебеккера. До этого были только трехосные грузовики с колесной формулой 4Х6, например автомашины ЯГ с импортными двигателями Геркулес. Их пытались приспособить для возки танков, иногда на ЯГ у нас возили Т-27 или МС-1 (с трудом). Кстати, изначально МС-1 создавали именно таких размеров и веса именно для перевозки на грузовике, хотя можно было сделать танк в размерах 30-тонного английского «ромба» Mk. V. Но подходящий грузовик, к сожалению, так и не появился.

2. Колесно-гусеничные танки. В 20–30-е годы в этом направлении экспериментировали почти все страны-производители танков. В справочнике Хейгля есть даже специальные разделы «Колесно-гусеничные танки» в главах «Англия», «Франция», «Швеция», «Чехословакия». Мы увидим на страницах книги и танки Фольмера (Чехословакия), и английские Виккерс-Волслей, и французские Рено и Шнейдер. Англичане пытались ставить на колесно-гусеничный ход свой средний танк 20-х годов Виккерс Mk. II, в 1926 г. появляются опытные экземпляры танкетки Карден-Ллойд в колесно-гусеничном варианте: одноместная Mk. III и двухместная Mk. V. Кристи не был уникумом, а всего лишь автором одной из концепций колесно-гусеничного хода. Наиболее популярным вариантом были опускающиеся колеса. По этому принципу были сделаны французские колесно-гусеничные танки Сен-Шамон M. 21, M. 24 и M. 26. Кстати, танк St. Chamond M21 Chenilette в 1923 г. был закуплен правительством Финляндии. К чьим автострадам примеривались финны – непонятно.

Наибольшего успеха в этом направлении достигла Швеция, в 1929 г. создавшая колесно-гусеничное шасси Ландсверк-5 с опускающимися на рычагах четырьмя колесами большого диаметра. По-своему изящная боевая машина, созданная на этом шасси, получила название Strv m/31, в справочнике Хейгля танк фигурирует как Ландсверк-30. В примечании переводчика к справочнику указывается, что фактически за шведским танкостроением стояли инженеры Круппа. Но, так или иначе, танк поступил на вооружение шведской армии.

3. Путь, который в конечном итоге привел к успеху и стал общепринятым, – повышение ресурса гусеницы танка. Сначала экспериментировали с резиновыми гусеницами Кегресс, но сопротивление повороту таких гусениц было слишком большим, направление было признано тупиковым. Гораздо более перспективными оказались технические и технологические изыски на ниве создания новых типов траков. Первым по этой дороге прошел Карден-Ллойд. На танкетках Карден-Ллойд была введена мелкозвенчатая гусеница с сухим трением в шарнире. Еще дальше пошел Виккерс, отличие танков этой фирмы от ВСЕХ танков тех лет – это увеличение ресурса гусеницы с 500 до 1 000–4 800 км. Для 1930 года рекорд Виккерса – 6 тонн в 4 800 км пробега на одном комплекте мелкозвенчатых гусениц из марганцовистой стали – был недостижимой высотой для всех остальных танков. Английский танк Виккерс 16-тонный, ставший прототипом для советского Т-28, имел в 1935 г. ресурс гусеницы 6 000 км. При таком раскладе массовые колесно-гусеничные танки Великобритании были попросту не нужны. Насмотревшись на бэтэшки на Киевских маневрах, англичане заинтересовались танками Кристи, но производили их (Ковинантор, Крусейдер) в чисто гусеничной конфигурации. Для самостоятельных маршей у них был достаточный ресурс гусениц, а на большие расстояния можно было перебрасывать танки транспортерами Скаммель и грузовиками Уайт.

Никаких других сверхзадач создания колесно-гусеничных машин не наблюдается. Вот что пишет Хейгль о причинах внимания к колесно-гусеничным машинам в Швеции: «Развитие колесно-гусеничных машин в Швеции происходит с большим рвением. При этом считаются с большими расстояниями в территориально-растянутой стране, а также со слабо развитой ж. д. сетью в северной части Швеции» (Хейгль. Танки. М.: Воениздат, 1936. Часть II, с. 145). В СССР исходили ровно из тех же самых соображений, что и в других странах. И про это Хейгль тоже все честно написал: «Предпосылкой полного использования машин типа Кристи является наличие «девственных», мало застроенных пространств, что имеет место, например, на Востоке. Советская Россия это прекрасно поняла» (там же, с. 222). Про автострады, как мы видим, ни слова. Напротив, танк объявляется специализированным средством для больших пространств со слабо развитой ж. д. сетью. Тезис В. Суворова «небольшой недостаток: эти танки было НЕВОЗМОЖНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ НА СОВЕТСКОЙ ТЕРРИТОРИИ» не встречает обоснований. Для такой страны, как СССР, с огромными расстояниями между различными потенциально опасными ТВД требовался танк с хорошей оперативной подвижностью, который быстро мог быть доставлен в нужное место и воевать там.

Давайте даже забудем мнение Хейгля об области применения танков Кристи. Обратимся к реальным фактам. Из отчета 11-й ордена Ленина танковой бригады им. М. Яковлева: «По завершении боев бригада совершила марш преимущественно на колесном ходу к месту постоянной дислокации… Всего за четыре суточных перехода (с 12 по 15 октября 1939 г.) было преодолено до 630 км дорог… Средний пробег танка на одной заправке бензина высшего сорта составил… у танков типа БТ-5 – до 130 км, у танков БТ-7 – до 305 км…» Бригада возвращалась после боев на Халхин-Голе.

Насчет того, что для БТ главное – гусеницы или колеса, Владимир Богданович тоже ошибается. Он пишет: «На вопрос, что является главным для танков БТ – колеса или гусеницы, советские учебники тех лет дают четкий ответ: колеса». Я не знаю, какие учебники читал В. Суворов, боюсь, что никаких, поскольку в «Руководстве службы БТ-2 и БТ-5» написано: «Гусеничный ход танка является основным для проведения боя и марша… Колесный ход танка является предпочтительным для совершения маршей в тылу своих войск на большие расстояния с целью сбережения ресурса гусеничных цепей… Ведение боя на колесном ходу не рекомендуется и может рассматриваться как мера вынужденная для самообороны танковых колонн на марше…»

В выборе второго варианта решения проблемы оперативной подвижности сыграли свою роль и специфические технологические условия СССР, только-только выраставшего из аграрных штанишек царя-батюшки. На колесном ходу танки теоретически могли проходить тысячи километров, а на гусеницах – много меньше, что требовало частой смены траков. Например, у первых Т-28 ресурс гусениц составлял до поломки около 400 километров. Третий путь решения проблемы оперативной подвижности – путь Виккерса – требовал определенного уровня технологии. Требовался, в частности, выпуск так называемой стали Гартфильда. В СССР выплавку такой стали наладили далеко не сразу, проблемы удалось решить только к 1936–1938 году. Поэтому ресурс трака советского клона Виккерса, Т-26 выпуска до 1937 года, был в среднем 40–60 км. Отсюда и увлечение колесно-гусеничными танками, длинные пробеги по бескрайним просторам на гусеницах были попросту нереальны. В середине 30-х ситуация уже значительно улучшилась: пробег гусеницы Т-28 составлял 1 000 км. В конце 30-х годов проблема была практически решена: литой трак Т-28 был заменен на штампованный и ресурс гусеницы достиг 1 500–2 000 км. И это на танке внушительной для тех лет массы – 32 тонны. На более легких машинах проблемы ресурса гусеницы в конце 30-х годов уже практически не существовало. В конце 30-х БТ-7 получили мелкозвенчатую гусеницу, и применять потяжелевшие машины на колесах уже никто не собирался. СССР вместе со всеми вошел в мейнстрим построения танков с мелкозвенчатыми траками с большим ресурсом. Поэтому от колесно-гусеничного варианта развития серии БТ танка А-20 отказались, путевку в жизнь получил чисто гусеничный А-32, вскоре ставший Т-34. Заметим, что отказа от колесно-гусеничных машин в СССР в конце 30-х Владимир Богданович никак не объясняет. Наверное, потому, что этот факт не стыкуется с его теорией о завоевании Европы на колесах. Что должен был сбрасывать Т-34, остается за кадром. Не нужно выдумывать хитроумные причинно-следственные связи там, где их нет. Развитие танков поставило задачу увеличения подвижности танков

вне поля боя. Инженерами разных стран были отработаны три варианта решения, один из которых – увеличение ресурса гусеницы – и стал общепринятым, магистральным путем развития. Об этом, между прочим, написано в открытом источнике – «Технике-молодежи» № 10 за 1979 г. Цитирую: «Тем временем появились гусеницы, выдерживавшие тысячекилометровый пробег. Скорости машин с гусеничной тягой превысили 50 км/ч, то есть танк обрел сносную оперативную подвижность».

Сам по себе тезис о сбросе гусениц выглядит весьма странно. В реальности о сбросе гусениц колесно-гусеничными машинами типа Кристи речи нет, гусеницы использовались в бою и укладывались на надгусеничные полки на время марша. По прибытии в назначенный район гусеницы силами экипажа с полок снимались, и танк снова «переобувался», становясь снова гусеничным. Вообще, навязчиво повторяемый тезис о сбросе гусениц – это отдельный перл Владимира Богдановича. Сброс гусениц вместо полагавшейся в реальности укладки на надгусеничные полки означал, что танки уподобятся поезду на рельсах дороги. Малейшее заграждение на дороге приведет к остановке колонны БТ на колесах и ее уничтожению, поскольку на местности танки на колесах маневрировать не могут и, соответственно, о ведении полноценного боя речи нет. Зачем Суворов выдумал историю о сбросе гусениц? Какая в ней жизненная необходимость? Все гораздо проще и очевиднее. Танки предполагалось доставлять в ближайшую к месту сражения точку по железной дороге, далее – сгружать с платформ и доставлять до места использования либо своим ходом на гусеницах (путь Виккерса), либо своим ходом на колесах (колесно-гусеничные танки), либо их везут на грузовиках и разгружают в ближнем тылу войск (немецкий, французский путь). В случае с БТ на марше от места размещения части или от железнодорожной станции выгрузки совершают на колесах с гусеницами, уложенными на надгусеничные полки. В ближнем тылу войск танки переобуваются, надевают гусеницы и вступают в бой. Вот и вся «автострадность».

Совершенно непонятно, зачем Владимир Богданович поведал нам в полудетективном свете историю о покупке СССР танков Кристи, ставших прототипом БТ, в США под видом «тракторов». Закупка двух танков Кристи М. 1940 была осуществлена на основании договора, подписанного 28 апреля 1930 года между «U. S. Wheel Track Layer Corporation» и «Amtorg Trading Corporation» (фирмы, представлявшей интересы СССР в США). В договоре было черным по белому написано, что осуществлялась продажа «двух военных танков общей стоимостью 60 000 американских долларов. Доставка танков должна быть произведена не позднее четырех месяцев со дня подписания договора», в котором кроме этого оговаривались «доставка запасных частей к купленным танкам на сумму 4 000 долларов, а также права на производство, продажу и использование танков внутри границ СССР сроком на десять лет» (Павлов И., Желтов И. Танки БТ. Часть 1. М.: ЭксПринт НВ, 1998. С. 4 со ссылкой на РГВА, Фонд 31811, дело 374, л. 5,6). Исследование на данную тему было проведено. Причем куплен был БТ вопреки легендам не в связи с восторгом, который он вызвал у Халепского. Халепский в то время восторгался танком Гротте. В СССР в это время разрабатывалась танкетка Т-25 для вооружения кавалерийских частей. Танкетка предполагалась колесно-гусеничной, и для изучения иностранного опыта был куплен танк Кристи. Как раз в это время поступили сведения о том, что Польша планирует принять на вооружение танки Кристи. Выводы были сделаны незамедлительно. «…По имеющимся в штабе агент[урным] сведениям… польское правительство ведет закупки образцов 6-тонного танка типа Виккерс и 10-тонного быстроходного танка типа Кристи и усиленно готовится их массовому производству… Тов. Ворошилов, тов. Эйдеманн и тов. Тухачевский согласны, что, используя англ(ийско) – фр[анцузскую] помощь, поляки в состоянии сделать уже к концу тек[ущего] года более 300 шт. легких 6-тонных англ. танков и до 100 шт. средних танков типа Кристи… В следующем году они могут удвоить это число… Это может дать им в руки большие козыри с точки зрения использования бронесил, которыми они не преминут воспользоваться, [так как] танки типа Кристи… как нельзя лучше подходят для ведения маневренной войны на территории СССР. Таким образом, Совет счел целесообразным… рассмотреть вопрос о принятии на вооружение КА вышеозначенных иностранных танков и начать их выпуск немедленно как они есть – не дожидаясь окончания опытных работ, чтобы при необходимости нанести отпор возможной агрессии…» (Письмо-распоряжение И. Халепского И. Гинзбургу, РГВА, фонд 31811, опись 1, дело 71, цитируется по: Свирин М., Коломиец М. Легкий танк Т-26. Часть 1. М.: Экс-принт, 2000. С. 8). Про войну на территории СССР выделено мной. Решение было принято, но поскольку в систему танко-тракто-автоброневооружения РККА эта машина не вписывалась, то вместо сквозного индекса Т-[цифра] он получил название БТ – быстроходный танк. Под влиянием тех же агентурных сведений на вооружение был принят Виккерс 6 тонн, ставший Т-26. Хотя первоначально «экспортный» танк Виккерса для стран Второго мира вызвал в СССР серьезные нарекания в связи со своим двигателем воздушного охлаждения и некоторыми дефектами вроде отсутствия доступа к двигателю изнутри танка и обрыва клапанов двигателя на повышенных оборотах. Первоначально хотели использовать отдельные элементы английской машины в разработке собственной конструкции Т-19. Тем не менее решение было принято, и танк Виккерса в систему вооружения РККА вписался как «основной танк сопровождения общевойсковых частей и соединений и танковых частей РГК». А 23 мая 1931 года вышел приказ Высшего Совета народного хозяйства СССР, в котором танк Кристи разрешалось ввести в «систему танко-тракторно-авто-броневооружения РККА» в качестве танка-истребителя. Здесь, используя методологию Суворова, можно развить теорию о БТ как о чисто оборонительном танке, танке-истребителе танков врага. Танк-истребитель предназначался для защиты двухбашенных пулеметных танков Т-26 от атак танков противника. Фирма Виккерс для этих же целей предлагала вариант танка «Виккерс 6 тонн» с 37-миллиметровой пушкой, установленной в корпусе. Принципам применения танков я посвящаю отдельную главу, на роли танков БТ в организационной структуре РККА пока останавливаться не буду. Танкетка Т-25, виновник появления танка Кристи в СССР, в результате оказалась слишком сложной и дорогой и на вооружение так и не поступила. Вот такая вот замысловатая история принятия на вооружение танка американского конструктора. На мой взгляд, реальные события интереснее досужих вымыслов. Данные разведки, определившие судьбу танков Виккерса и Кристи, как это обычно бывает, оказались несколько преувеличенными, но не лишенными оснований. Польское правительство заинтересовалось «Виккерсом 6 тонн» и в 1930 году был закуплен один экземпляр для пробы, а 14 сентября 1931 г. было заключено соглашение о поставке еще 38 штук. Далее поляки пошли по пути производства у себя модернизированного варианта танка, установив на нем впервые в мировом танкостроении 100-сильный дизель шведской фирмы Saurer.

Танк получил название 7TP (7-tonowy Polski) и серийно производился в Польше в однобашенном и двухбашенном варианте. Интересовались поляки и танками Кристи.

В 1929 году в Америку к Дж. У. Кристи ездил капитан М. Руциньский, ознакомившийся с танками М. 1928 и находившимся в стадии проектирования М. 1931. Однако сделка не состоялась, и поляки занялись проектированием колесно-гусеничного танка самостоятельно, построив опытный образец к 1937 году. Однако до серийного производства танк, получивший название 10 ТР, довести не удалось. Фотография 10 ТР есть в книге И. Шмелева «Танки БТ», которую цитирует Суворов, но он это фото «автострадного» польского танка «не заметил». Поскольку это противоречит его теории о танке-«флюсе» для автострад Германии. Которых, заметим, в 1931 году еще не было.

Использование танков БТ предполагалось совсем в другом стиле. Танки в период, когда БТ поступал на вооружение, разделялись на три группы.

«1. Группа непосредственного сопровождения пехоты (конницы), которая всегда действует в тесной зрительной связи с поддерживаемой пехотой (конницей); ее основные задачи: 1) проделывание проходов в проволочных заграждениях и 2) подавление или уничтожение на всем пути наступления пехоты (конницы) всех огневых точек и живой силы, задерживающих продвижение поддерживаемой пехоты (конницы), примерно с дистанции прямого выстрела (300–600 м).

2. Группа дальнего сопровождения пехоты (конницы) действует в тактической и огневой связи с поддерживаемой пехотой (конницей); ее основные задачи: 1) подавление и уничтожение огневых средств, в первую очередь пулеметных батарей, расположенных в глубине обороны на обратных скатах и препятствующих своим огнем продвижению пехоты с дальних дистанций (2–3 км); 2) уничтожение противотанковых пушек и батарей в целях собственной самозащиты и открытия свободного пути идущим за нею танковым группам.

3. Группа атаки дальних целей, находясь в тактическом взаимодействии со всем боевым порядком данного соединения, действует в глубине обороны противника; ее основные задачи: 1) подавление и уничтожение артиллерийских батарей для открытия свободного пути следующей за ней пехоте и остальным группам танков, а также в целях собственной самозащиты; 2) расстройство и уничтожение крупных резервов, штабов, узлов связи и тылов противника в целях парализования всех средств управления обороной и пресечения возможностей нанесения контрударов из глубины по продвигающейся пехоте» (Громыченко А. Очерки тактики танковых частей. М.: Государственное военное издательство, 1935. С. 101).

Поле деятельности первой группы находилось в 1,5–2 км от переднего края обороны, второй – в 2–4 км и третьей – в 4–8 км. Танки БТ должны были действовать во второй и третьей группах. Соответственно, танки БТ должны были не нестись по автострадам, а прорываться в ходе прорыва обороны к артиллерийским батареям, штабам, узлам связи и уничтожать их огнем и гусеницами.

Раз уж мы заговорили об автострадах, то имеет смысл вспомнить об индексе «А» в названии прототипов Т-34. Вот что пишет по этому поводу В. Суворов: «В 1938 году в Советском Союзе начаты интенсивные работы по созданию танка совершенно нового типа А-20. Что есть А-20, ни один советский военный учебник на этот вопрос не отвечает. […] Я долго искал ответ на вопрос и нашел его на заводе № 183. Это все тот же локомотивный завод, который, как и раньше, кроме локомотивов, дает побочную продукцию. Не знаю, правильно ли объяснение, но ветераны говорят, что изначальный смысл индекса «А» – автострадный. Объяснение лично мне кажется убедительным. Танк А-20 – это дальнейшее развитие семейства БТ. Если у БТ главная характеристика вынесена в название, почему у А-20 главная характеристика не может быть вынесена в название? Главное назначение А-20 – на гусеницах добраться до автострад, а там, сбросив гусеницы, превратиться в короля скорости». Как обычно, В. Суворов допускает типичную для своих построений ошибку – рассматривает только один объект, без попыток оглянуться вокруг. С 1931 по 1938 год еще при существовании Hаркомтяжпрома и некоторое время после его реформирования для упрощения отслеживания документации все предприятия, входящие в него, занимающиеся специальной техникой, в разное время получали собственные однобуквенные индексы. Индекс «А» получил Государственный Харьковский паровозостроительный завод им. Коминтерна. И вся разрабатываемая с тех пор продукция (катки, трактора, сеялки, танки) маркировалась А-номером. Например, А-33 – автомобиль повышенной проходимости… А-17 – проект дорожно-строительной машины (многоцелевой бульдозер). Индекс «Б» еще в 1931 г. получил ленинградский завод «Большевик» (пушки, моторы, станки). Например, Б-4 – 203-миллиметровая гаубица, Б-11э – двигатель-электростанция. Индекс «В» получил дизельный цех Харьковского тракторостроительного завода, выделенный в отдельное производство. Отсюда и название В-2 знаменитого двигателя для Т-34 и КВ. Индексация была несквозной, так как некоторые предприятия только планировались к постройке. Если «А» – это «автострадный», то А-17 – это многоцелевой автострадный бульдозер. Или А-33 – автострадный автомобиль повышенной проходимости.

У нашей страны не было Атлантического и Тихого океанов, отделяющих от европейских стран с неуравновешенными лидерами, устраивавшими войны с периодичностью в 20–25 лет. У нашей страны был опыт интервенции европейских стран в Гражданскую войну, опыт унижения Крымской войны, когда англичане и французы атаковали Российскую империю на Белом море, Балтике, в Крыму, на Дальнем Востоке. Потому танки Виккерса и Кристи пошли в массовое производство в СССР, несмотря на свои недостатки. Страна у нас большая, протяженность сухопутных границ огромная. Осуждать СССР за 8 тысяч БТ так же глупо, как осуждать Великобританию за постройку 40 легких крейсеров и сотен эскадренных миноносцев. Для Великобритании была актуальна война на огромных морских пространствах, для СССР – война на огромных сухопутных ТВД. Что до колесного хода, так русская армия не один раз вызывала запуск в массовую серию экзотических конструкций. В 1895 г. на вооружение был принят бельгийский револьвер Нагана с надвиганием барабана на ствол. Никто больше в массовую серию такую экзотику не запускал. А у нас слово «наган» даже стало нарицательным.