Глава 29

Дерек Уильямс бездумно листал журнал, то и дело поглядывая на часы. Он терпеливо ждал Хеддона Дефо в приемной частной клиники в Беверли-Хиллз. Кожаные диваны, портреты звезд немного кино на стенах, вазы из венецианского стекла с благоухающими пионами, изящный журнальный столик со свежей прессой – дизайн клиники был элегантным и явно недешевым. Дерек задумчиво прикидывал, сколько же доктор Дефо берет со своих пациентов.

Он уже знал, что врачебная практика в Беверли-Хиллз приносила Хеддону хороший доход, однако была не основным видом его деятельности. Куда больше времени он тратил на бесплатную помощь пациентам с зависимостью и бездомным алкоголикам. К тому же Хеддон щедро жертвовал средства в различные фонды по оказанию помощи безработным афроамериканцам. Этот человек был настоящим святым, по крайней мере на бумаге. Конечно, Дерек не мог винить Хеддона за дорогую машину, шикарный дом и бесценную коллекцию первых копий немых фильмов, однако столь очевидный шик приемной немного напрягал. Ну надо же! Люди приходят лечиться, а тут всюду шелковые портьеры, ароматические свечи и антикварный клавесин у стены. Это ж не будуар, честное слово!

– Мистер Уильямс? – Секретарь Хеддона Дефо была под стать обстановке: роскошная шоколадка с длинными ногами и сверкающей улыбкой. – Доктор Дефо готов вас принять.

С тихим стоном, словно человек, которого оторвали от самого прекрасного времяпрепровождения в мире, Дерек встал с дивана и вошел в кабинет.

– Добрый день, мистер Уильямс! Чем могу вам помочь? – Хеддон вышел навстречу, широко улыбаясь и протягивая руку.

Теплый прием еще больше растревожил Дерека.

– Добрый день.

– Вы, кажется, хотели поговорить о Дугласе Робертсе?

– Все верно. Его жена… вернее, вдова, получила несколько угроз. Она – мой клиент, – добавил Дерек на всякий случай. – Я проверяю, не связан ли человек, угрожавший миссис Робертс, с покойным мужем.

– Кто-то угрожал Никки? – Хеддон перестал улыбаться. – Она не говорила об этом.

– А почему она должна была говорить? – спросил Уильямс. – Вы близки?

– Ну, я… – Вопрос явно застал доктора врасплох. – А полиция в курсе?

Уильямс хмыкнул.

– Полиция-то? Уж конечно в курсе. Вот только, будем откровенны, безопасность миссис Робертс не значится в числе их приоритетов. Как раз поэтому она меня и наняла. Поэтому и еще по нескольким причинам.

Он протянул Хеддону визитку.

Тот внимательно ее изучил, затем предложил гостю сесть и сел сам.

– И что же это за причины?

Уильямс сел в кресло и откашлялся.

– Когда погиб Дуглас Робертс, с ним в машине нашли тело его любовницы, верно?

– А-а, речь об этом. – Хеддон нахмурился.

– Так это правда?

– Да. Это правда. Никки хочет что-то узнать? Ей нужны детали романа?

– Отчасти. Она сказала мне, что до смерти мужа даже не знала, что у него интрижка. Вам не кажется это странным?

Хеддон потер виски.

– Вообще-то нет.

– Но вы знали об этом романе, не так ли? – добавил Уильямс. – Вы и Дуглас дружили, много работали вместе и так далее.

– Да, мы были друзьями, – сказал Хеддон, не отвечая на вопрос Дерека. Теперь он выглядел немного обеспокоенным, прежняя расслабленность и теплота куда-то испарились. – Мне бы хотелось, чтобы Никки просто отпустила ситуацию. – Он покачал головой и тяжело вздохнул. – Так будет лучше для нее самой и для окружающих. Все равно Дуглас мертв, равно как и Ленка.

– Но вы сказали Никки, что никогда не встречали Ленку, – проронил Дерек, наблюдая за лицом доктора Дефо.

– Это правда. Я ее никогда не встречал.

– Хм. – Дерек прищурился. – Странно. – Он достал из кармана телефон и положил на стол экраном вверх. – А разве на этом фото двухлетней давности не вы втроем? Вы же вместе организовывали гала-ужин для зависимых, которые победили свою болезнь. Как же вы могли забыть тот вечер?

Хеддон придвинул к себе телефон и спокойно посмотрел на снимок. Фотография была, конечно, не слишком качественная, лица размыты, краски бледны, однако на ней было отчетливо видно, что под руку с Дугласом Робертсом стоит женщина слишком высокая и полногрудая, чтобы быть его женой.

– Признаться, не помню именно тот день. У нас всегда было много мероприятий – ужины, приемы, благотворительные праздники. Брюнетка, судя по фото.

– Все верно. Полагаю, вы и так это знали, поскольку пригласили Ленку именно вы. Вы же и представили ее Дугласу Робертсу.

Хеддон Дефо улыбнулся, не размыкая губ.

– А вы отлично подготовились, мистер Уильямс, – холодно произнес он. – Похоже, вы знаете свое дело. Никки выбрала отличного детектива.

«А он умеет держать лицо», – подумал Уильямс. И все же от него не ускользнуло, как дернулась мышца на скуле Хеддона Дефо.

– Согласен, миссис Робертс выбрала отличного детектива, – прищурился Дерек. – В отличие от мужа и друзей.

– Я бы не судил так поспешно. У Дугласа и Никки был отличный брак. Я был другом Дугласа и хорошо отношусь к его жене. Именно поэтому не вижу особой надобности в том, чтобы вытаскивать на белый свет грязное белье, когда человек погиб. Зачем портить светлые воспоминания? Все совершают ошибки, мистер Уильямс. Пусть Дуглас оступился, однако он уже сполна заплатил за все свои грехи. Разве смерть не самое страшное из наказаний?

– Мистер Робертс заплатил за свои грехи, это верно, – задумчиво согласился Уильямс. – А вы, доктор Дефо?

Хеддон сложил руки на груди.

– И как это понимать?

Уильямс повторил его жест.

– Вот что я думаю, доктор Дефо. Вы завидовали Дугласу Робертсу. Ведь ваш так называемый «друг» во всем вас превосходил. Он лучше вас учился, получил отличную практику, основал клинику и заработал славу мецената и талантливого врача. Вы же всегда были на вторых ролях.

Хеддон громко расхохотался.

– Какой скучный прием со стороны такого профи. Мы занимались благотворительностью, а это не соревнование. Мы делали общее дело, и дело благое.

– И кстати, – продолжил Уильямс, словно не слышал Хеддона, – Дуглас женился на красотке. На той, с кем рядом вы видели себя! И да, у них был крепкий брак в отличие от вашего. Сколько вы прожили со своей женой? Год?

– Полтора, – процедил Хеддон.

Даже у него не хватило самоуверенности, чтобы продолжать улыбаться, когда его ударили под дых. Кристи бросила Дефо и не дала ему ни единого шанса!

– Но больше всего вы ненавидели Дугласа за то, что именно он руководил реабилитационным центром. Вы ведь тоже претендовали на это место, не так ли? И верили, что должность у вас в кармане, но выбор пал на вашего друга. Какая незадача!

– Не останавливайтесь, мистер Уильямс, – усмехнулся Хеддон, взяв себя в руки. – Обожаю фантастику. Всегда интересно, чем закончится история.

– Так слушайте, мне не жалко. Вы познакомили Дугласа с Ленкой Гордиевски русско-польского происхождения: расставили любимому другу ловушку в надежде на то, что его безупречный брак рухнет.

Хеддон покачал головой.

– Допустим, кое в чем вы не ошиблись. Возможно, я завидовал Дугласу. И поверьте, ему трудно было не позавидовать. Он действительно был потрясающим человеком, благородным, талантливым, умным. Но это не отменяет того, что я считал себя его другом и относился к нему с трепетом. – Он вздохнул. – И да, я познакомил его с Ленкой. Никки не знает этого, и пусть это останется между нами.

– Я не удивлен вашей позиции, – хмыкнул Дерек.

– Все было не так. Я встретил ее в Нью-Йорке на каком-то мероприятии. Ленка была очень привлекательна, у нее водились деньги, и она много жертвовала на благотворительность, а также привлекала клиентов. Я не расставлял никаких ловушек! Я представил ее Дугласу как потенциального партнера по бизнесу. Откуда я мог знать, что она окажется в его вкусе?

Уильямс сверлил врача взглядом. Хеддон Дефо откровенно ему не нравился. Однако что-то в его тоне убедило Дерека, что тот говорит правду.

– А что вам известно о прошлом Ленки? Чем она занималась в России и Польше?

– Без понятия. Мы были просто знакомыми.

Дерек упрямо покачал головой.

– Я на это не куплюсь, доктор Дефо. Как вы, наверное, догадываетесь, я уже собрал кое-какие сведения о мисс Гордиевски. И что удивительно, у нее нет прошлого.

– Как такое может быть? – удивился Хеддон. – Я не понимаю.

– Я тоже. Нет никаких сведений о том, когда и при каких обстоятельствах Ленка въехала в Штаты. В ее досье нет ни паспорта, ни водительских прав, ни банковских данных – ничего. Вы говорите, у нее водились деньги? Но откуда, если на ее имя не было открыто ни одного счета? Я вообще случайно нашел информацию о ней – владелец квартиры, которую она снимала, знал ее фамилию. Говорит, платила наличкой, никаких карт. Словно была шпионкой или преступницей! – Уильямс хохотнул. – Я вообще склоняюсь к мысли, что она жила под чужим именем. Может, участвовала в программе защиты свидетелей?

– Почему вы спрашиваете меня? Я же ее почти не знал.

– Да она год встречалась с вашим другом! – рявкнул Уильямс. – Вы должны были неоднократно видеть ее в клинике, на этих ваших мероприятиях. Но вы лгали Никки, а сейчас лжете мне. Кем она была, доктор Дефо?

– Да не знаю я! – выкрикнул Хеддон. – Пусть я врал, чтобы немного обелить свое имя. А вы бы на моем месте что сделали? Дуглас любил Никки, а этот дурацкий роман был просто прихотью, мужской глупостью. Я уверен, что очень скоро эта интрижка закончилась бы.

– Она и закончилась, – мрачно заметил Дерек. – В языках пламени, на большой скорости. И знаете, вам очень повезло, доктор Дефо. Смерть Дугласа открыла вам возможность занять его место. Ведь вы получили должность мистера Робертса в клинике?

Хеддон насупился и выглядел крайне раздраженно.

– Да, получил. И знаете почему? Потому что я самый квалифицированный специалист после Дугласа. Уверен, мой друг не осудил бы меня. Хотя вы вряд ли поверите. Дуглас видел в людях лучшее в отличие от вас, детектив. Как вы вообще смеете являться ко мне в клинику и бросаться беспочвенными обвинениями?

– Пока я вас ни в чем не обвинял.

– А мне кажется, именно это вы и делаете. – Хеддон повысил голос. – Вы намекаете на то, что смерть Дугласа была мне выгодна. И когда же вы сделаете шаг, после которого я стану виновником его гибели? Да он был моим другом, поймите же вы! Это неопровержимый факт, хотите вы того или нет, мистер Уильямс.

Дерек собирался ответить, но Хеддон не дал ему и рта раскрыть.

– Хватит! – рявкнул Дефо. Его трясло от ярости. – Покиньте мой кабинет!

Выйдя на солнечную Бедфорд-драйв, Дерек Уильямс задумался, а не слишком ли далеко зашел, пытаясь надавить на доктора Дефо. Чем дальше обернется его конфронтация с Хеддоном? Позвонит ли тот Никки, чтобы пожаловаться ли на грубость и хамство? Убедит ли, что лучше иметь дело с полицией, а не с частным детективом?

Уильямс сильно сомневался в этом. Хеддон скрывал от Никки правду о любовнице Дугласа, а значит, не в его интересах было так внезапно выкладывать карты на стол. Любопытно, как часто люди, действуя из самых благих побуждений, роют себе глубокую могилу. Солгав в мелочах, они погружаются в паутину лжи, из которой потом весьма проблематично выбраться. Как детектив Дерек Уильямс сталкивался с подобными ситуациями сплошь и рядом.

Хорошо, что он сам далек от того, чтобы вляпаться в этот человеческий кисель вранья и скрытности. Дереку нечего и не от кого было скрывать. Он давно шел по жизни один, и это избавляло от необходимости действовать «из лучших побуждений».

Стоя у окна кабинета, Хеддон Дефо наблюдал, как ищейка Никки, задумчиво поглядывая по сторонам и заложив руки за спину, идет к парковке.

Лицо Хеддона было бесстрастно, но внутри все сжималось в тугой узел.

Он взял телефон и набрал знакомый номер. Спустя ровно два гудка линия ожила.

– Тут был детектив, – сказал Дефо в трубку. – Его наняла Никки Робертс.

– И?..

– Он может стать проблемой. Нужно о нем позаботиться.

– У меня дилемма.

Анна Бейтман смотрела на Никки, кусая нижнюю губу. Это был первый сеанс терапии с того самого дня, как они поругались. Обеим хотелось, чтобы встреча прошла ровно и в приятной атмосфере.

– Расскажи.

– Речь о моем муже. Ну, бывшем муже, – добавила Анна. – Но я хочу, чтобы ты выслушала меня до конца, прежде чем начнешь делать выводы.

– Договорились, – сухо сказала Никки, стараясь казаться максимально сдержанной и профессиональной. Она боялась спугнуть Анну.

Тот факт, что Анна назвала мужа бывшим, говорил о многом. Это случилось впервые, и Никки надеялась, что теперь, возможно, речь все же пойдет о бракоразводном процессе. Но те факты, которые ей стали известны от Дерека Уильямса, могли здорово осложнить дело. Должна ли она рассказать Анне правду? Как много та знала о человеке, с которым вела совместную жизнь? Или была совершенно не в курсе, каким двуличным человеком оказался ее муж? И не приведет ли признание к окончательному разрыву Анны не с мужем, а с Никки, принесшей дурные вести? А что, если вместо полюбовного расставания с Луисом Родригесом Анна перейдет к обвинениям и скандалу, поставив свою жизнь под угрозу?

Анна глубоко вздохнула.

– Он здесь. В Лос-Анджелесе. Мы виделись.

– Понятно, – кивнула Никки со спокойствием, которого не чувствовала.

Итак, Луис Родригес в городе. Зачем он приехал? Ради Анны? По вопросам, связанным с его… бизнесом? Знал ли об этом Уильямс? А полиция?

«Только молчи, – убеждала себя Никки. – Пусть Анна выскажется. Пусть откроет душу».

– Он сказал, что приехал по делам. Но я не знаю, верить ему или нет. Мне кажется, он приехал за мной. Хочет убедить меня вернуться.

– Ясно. – Никки изо всех сил пыталась скрыть рвущееся наружу беспокойство. – Как закончилась ваша встреча?

– Это была не встреча! – простонала Анна, защищаясь. – Он просто вышел из-за угла. Прямо тут, возле здания, на парковке. Это было в тот день, когда я отменила встречу.

Волоски на руках Никки встали дыбом. Родригес был совсем рядом!

– Я потому и отменила наш сеанс! Я была взвинчена, не знала, как реагировать! – Анна сцепила пальцы так, что они хрустнули. – Что бы я тебе сказала? Ты и так настроена против него, и я боялась слушать твои нравоучения.

Никки внезапно подошла и взяла Анну за руки.

– Мне так жаль! Жаль, что ты не видишь во мне друга и помощника. Я не желала читать морали, я просто беспокоилась!

– Теперь я это знаю. – Анна шмыгнула носом.

– Расскажи о нем побольше, – предложила Никки, чувствуя, что момент подходящий.

– Но что именно?

– Да что угодно. – Никки улыбнулась. – Не знаю, замечала ли ты, но ты никогда не произносила его имя.

– Его зовут Луис. Луис Родригес.

– Значит, ты не стала брать его фамилию? – уточнила Никки.

– Думаешь, это лучшая тема для анализа? – засмеялась Анна, чувствуя облегчение от того, что диалог идет в обычном направлении. – Я же выступала с концертами, и в определенных кругах моя фамилия известна.

– Серьезный довод. А чем Луис занимается, напомни. Кажется, торговля недвижимостью?

Анна кивнула.

– Все верно.

– Это его единственный бизнес?

Сеанс терапии больше походил на допрос, но Анна, казалось, ничего не заметила.

– Ну, вроде бы да. Поэтому я и удивилась, когда он сказал, что приехал по делам. Вся его сфера интересов находится в Мексике, большей частью в столице. Что ему делать в Лос-Анджелесе? Думаю, дело все-таки во мне.

Рассуждения Анны казались вполне искренними, не наигранными. Если Уильямс был прав относительно криминальной империи Родригеса, Анна могла не подозревать о теневом бизнесе супруга.

– Признаться, он здорово напугал меня. Появился так внезапно, говорил очень настойчиво, с напором. Хотел, чтобы мы встретились еще раз, уговаривал. Я не могу сказать, что он был груб или неприятно вел себя, но эта сила, мощь, с которой он способен требовать… Я уже говорила, что ему почти невозможно противостоять. Если он что-то хочет, то не остановится, пока не получит.

– И на этот раз он хочет тебя, – тихо добавила Никки.

Голос Анны перешел в шепот:

– Да. Он хочет меня вернуть.

Повисла тишина. Никки нарочно не прерывала ее некоторое время.

– А чего хочешь ты, Анна? Что тебе нужно? – наконец спросила она.

– Я хочу свободы, – твердо заявила пациентка. Ее голос звучал громко, резко. Никки не ожидала этого, и сделала мысленную пометку. – Да, часть меня все еще любит Луиса: это правда, не стоит отрицать очевидное, – но я хочу жить собственной жизнью. Хочу перестать оглядываться на чужое мнение. Хочу перестать бояться.

– Значит, ты готова его отпустить, – одобрительно кивнула Никки и почувствовала приятное облегчение.

Это был тот самый результат, к которому она так долго вела Анну сквозь ее неуверенность и страхи. Миссис Робертс хотела, чтобы Анна обрела свободу, и надеялась, что однажды и сама сможет освободиться. Когда-нибудь этот кошмар с убийствами, расследованиями, душевной болью должен закончиться. Возможно, это случится, когда Дерек Уильямс отработает свой гонорар.

– Да, я готова. И это та дилемма, о которой я начала говорить. Отпустить должна не только я, понимаешь? Мой муж тоже должен меня отпустить. Луис должен уехать и вычеркнуть меня из своей жизни, но не потому, что я об этом прошу. Он должен уехать, осознав, что между нами все кончено раз и навсегда. Его люди должны перестать следить за мной. Он должен перестать присылать мне цветы и подарки. Но это едва ли случится само собой, ты же знаешь. – Анна вздохнула. – Я должна объяснить, что у него нет выбора. Он может остаться моим другом или стать чужим человеком, но не мужем.

– Понятно. – Никки пыталась привыкнуть к этой новой Анне, более сильной и уверенной в себе.

– И мне нужен твой совет, – продолжала та. – Луис попросил присоединиться к нему на благотворительном ужине, посвященном сбору средств для наркозависимых Лос-Анджелеса в отеле «Четыре сезона». Думаю, мне стоит пойти.

Сердце Никки болезненно сжалось. Это было то самое ежегодное событие, которое они с Дугласом никогда не пропускали.

– Ты понимаешь, что Луис воспримет это иначе? Он решит, что у вас свидание.

– Но это будет не свидание.

– Тогда зачем идти в такое место?

– Нам надо поговорить, – пояснила Анна. – А в таком месте он не устроит скандал и будет держать себя в руках. Я дам ему понять, что мы можем видеться и общаться, но как знакомые, однако дальше наши жизни пойдут врозь.

Рассуждения звучали разумно, но тревожный звоночек в голове Никки не стихал. Это было опасно – вот так запросто объявить Луису Родригесу о своем намерении порвать с ним навсегда. Почему-то Никки казалось, что подобный разговор может плохо закончиться.

– Ты же знаешь, что благотворительность – важная часть жизни Луиса. Собственно, это важно для нас обоих. Помнишь, я рассказывала тебе о его сестре?

Никки кивнула. Она помнила. Но осознать, что добрый самаритянин и мексиканский наркобарон могут быть одним человеком, по-прежнему было трудно. Неужели Уильямс был прав и благопристойный торговец недвижимостью и щедрый меценат – тот же самый субъект, который, наводнив улицы городов наркотиками, вел шикарную жизнь, построенную на чужом горе и боли?

– В общем, – продолжала Анна, – я решила, что благотворительный вечер – лучшее место для разговора. На подобных приемах Луис особенно мягок. Смерть сестры от передозировки изменила его жизнь. Быть может, именно на таких мероприятиях Луису легче посмотреть на события под новым углом и принять изменения. Надеюсь, он сможет перелистнуть страницу с моим именем и перейти к новой главе. Что скажешь?

«Это мой шанс. Именно сейчас я должна ей рассказать. Если я собираюсь предупредить Анну, лучше момента не придумать».

– Я не совсем уверена, – начала Никки.

Но Анна не слушала, захваченная своими поэтическими рассуждениями.

– За последние несколько лет Луис пожертвовал миллионы долларов на различные реабилитационные фонды, клиники, исследования. Он содержит несколько заведений вроде того, каким заведовал твой муж. – Она улыбнулась мысли, что внезапно нашла приятную связь между своей жизнью и жизнью Никки. – Знаю, ты не очень веришь мне, но Луис хороший человек.

– Отчего же? Я верю тебе, – промямлила Никки, мысленно ругая себя за трусость.

– Так что скажешь? Мне пойти на вечер? – Анна пристально уставилась на нее.

– Я пока не готова ответить.

Миссис Робертс хотела надавать себе оплеух. Чувство ответственности за Анну толкало ее сознаться, но кто знает, не сделает ли она хуже? У нее была масса причин для сомнений. Что, если Дерек Уильямс ошибается? Доказательств у него нет, зато есть все основания для ненависти к Луису Родригесу. Даже Лу Гудман просил ее не слишком доверять мнению Уильямса. Что, если Анна, узнав о тайной жизни мужа, начнет сыпать в него обвинения, и это приведет к непредсказуемым последствиям? Либо она испугается и затаится, поэтому разговор о разводе просто не состоится.

– Что это значит?

– Думаю, ты должна сама принять окончательное решение. А когда ты это сделаешь, тебе не потребуются мои советы и одобрение.

После ухода Анны Никки попыталась разобраться в себе. Ее терзали противоречия. Пациентка делала успехи, и это не могло не радовать, но мысль, что Анна пойдет на благотворительный ужин с бывшим мужем-преступником, ужасала.

Никки взяла телефон и начала крутить старые сообщения в поисках того, которое месяц назад ей отправил Хеддон.

«Доктор Хеддон Дефо сердечно приглашает вас разделить с ним столик на благотворительном гала-ужине по случаю сбора средств на нужды наркозависимых Лос-Анджелеса…»

Тогда Никки ответила отрицательно. После смерти Дугласа подобные приглашения вызывали у нее лишь болезненные ассоциации и отправлялись в корзину. Она ненавидела всех, кто когда-то видел ее под руку с покойным супругом. Ненавидела за сочувствие в их взглядах, за слова утешения, за похлопывания по плечу.

«Сожалеем о вашей утрате» – самая избитая и пустая фраза в подобных ситуациях.

«Как вы можете сожалеть об утрате, если это не ваша утрата? Вы же едва меня знаете, как вы можете понять, что я чувствую!»

Что ж, теперь многое изменилось. Никки прошла долгий путь и была способна отвечать на рукопожатия и кивать в ответ на пустые слова. Кроме того, это был ее шанс увидеть Луиса Родригеса. Она сможет сделать собственные выводы, а не опираться на догадки детектива или восхищенные отзывы влюбленной жены. Если Луис действительно связан с убийствами и наркоторговлей, она обязана в этом разобраться. Трей был ее другом, а Лиза – пациенткой. И возможно, Никки сможет помочь Анне, если разговор с мужем пойдет не слишком гладко.

Хеддон, должно быть, обрадуется ее согласию пойти с ним на ужин.

Она торопливо набрала сообщение: «Привет, Хеддон! Если еще не поздно принять приглашение на гала-ужин, то я с радостью присоединюсь к тебе завтра вечером».

Ответ пришел буквально через минуту: «Рад, что ты согласилась. Жду завтра. Х.».

Никки выключила телефон и усмехнулась. Она чувствовала себя взволнованной: возможно оттого, что в жизни начались какие-то события, течение которых отчасти зависело и от нее самой?

Что ж, самое время!