Глава 27

– Прошу вас, присядьте.

Толстый детектив сделал приглашающий жест в сторону дивана, и несколько листков бумаги слетели с его стола. Да, кабинет был весьма тесный.

Никки послушно села, не сводя с Уильямса взгляда.

– Как прошел ваш день, доктор Робертс? – осторожно спросил Дерек.

– Мой день? Не очень, – честно призналась Никки. – Двое моих пациентов покинули плот.

По неизвестной причине Дерек Уильямс располагал к себе, вызывал настоящее доверие, которого она не чувствовала к другим людям, по крайней мере к мужчинам. Быть может, из-за того, что в общении детектив не флиртовал и не проявлял к Никки ни капли интереса. Это было непривычно и приятно.

– Всего двое? Невелика потеря, – мягко улыбнулся он. – С моего так называемого «плота» однажды свалилось куда больше клиентов. Но это было давно.

Он вновь улыбнулся, и Никки почему-то тоже улыбнулась.

– Так какие у вас новости? – не выдержала она. – Прошу, скажите, что это о любовнице моего мужа!

Уильямс развел толстыми руками.

– Увы, нет, мне очень жаль.

Улыбка Никки померкла.

– Всему свое время, – примирительно сказал детектив. – До девчонки мы тоже доберемся. А пока у меня на руках то, что придаст расследованию хороший фундамент.

– Ладно, – вздохнула Никки. Фундамент ей и самой сейчас был бы кстати. – Я готова. Поразите меня.

Дерек прокашлялся.

– Итак, я перечитал все свои записи и решил начать с Трея Реймондса.

И он рассказал о своей поездке в Вестмонт и о том, как сел на хвост детективу Джонсону.

– На мою большую удачу, этот грубиян действовал слишком открыто: тряс всех подряд в районе – от несчастных матери и бабки Реймондса до дилеров в подворотне. Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что копу ничего не удалось найти. Он пытался завоевать крепость своими пращами, но стены оказались крепки. Мне оставалось лишь прикинуться мирным жителем и войти в крепость в поисках защиты.

Никки оценила витиеватый слог, но ждала продолжения.

– Трей завязал пару лет назад, почти сразу после встречи с вашим мужем.

– Все верно, – подтвердила она. – Дуглас помог парнишке слезть с иглы.

– Помог, верно, но этого было мало. Трей не только употреблял, но и барыжил помаленьку, ему надо было кормить семью. В основном он торговал героином. Но сейчас появился новый наркотик. Крепкая штука, с которой не слезают. На улицах его зовут «крокодилом».

– Я знаю, что это, – подхватила Никки. – Партнер мужа, Хеддон Дефо, водил меня в клинику. Этот «крок» творит чудовищные вещи. Как я поняла, его придумали и завезли русские.

– Верно. – Уильямс был впечатлен. – Так вот, Трей работал на ребят из мексиканского картеля, которые соперничают с русскими на местном рынке сбыта. И тут Трей знакомится с вашим мужем. Думаю, парням из картеля такой ход не понравился. Это не тот бизнес, в котором можно запросто начать с нуля.

– Но ведь он слез и смог изменить свою жизнь, – возразила Никки. – Дуглас взял его под крыло, помог найти работу, бесплатно лечил. Трей никогда не пропускал работу, не брал отгулов, не опаздывал.

– Да. Прекрасная дневная работа. – Дерек вздохнул. – Я не хочу сказать ничего плохого о вашем муже, но для того, кто работает с наркозависимыми, Дуглас Робертс был несколько наивен. Другим боссом Трея – помимо вас, Никки, – был мексиканский наркоделец Карлос де ла Роза.

Никки впервые слышала это имя и с трудом осознавала, что за ее спиной хороший мальчик Трей мог творить незаконные вещи.

– Вы думаете, люди де ла Розы убили Трея?

– Этого я не знаю. Однако его отказ работать и попытка завязать должны были взбесить членов картеля. Де ла Роза – мелкая сошка. Куда более важная фигура – его босс, крайне опасный человек. И вот тут начинается самое интересное.

– Кто он? – спросила Никки.

– Хотите верьте, хотите, нет, но вы его знаете, доктор Робертс. Ну или знаете о нем. Это Луис Доминго Родригес.

Никки нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто это такой.

– Я не…

– Ваша пациентка, Анна Бейтман, жила с ним в браке. – Дерек развернул монитор и показал ей фотографию приятного мужчины с густыми черными волосами, седеющими на висках, и пронзительным взглядом.

Никки была смущена.

– Должно быть, вы ошибаетесь, мистер Уильямс, или ваши источники что-то напутали. Муж Анны занимается недвижимостью.

– Прошу, зовите меня Дерек, – вставил детектив. – И я совсем не ошибаюсь. Луис Родригес женился на Анне Бейтман восемь лет назад. Маленькая частная церемония на Коста-Рике. Если хотите, могу показать снимки и копию свидетельства о браке. Я собрал много материла, потому что мой интерес к этому человеку отнюдь не праздный. Я сталкивался с Луисом Родригесом по одному старому делу, когда искал пропавшую девушку. Она мертва, конечно, но официально все еще числится пропавшей без вести. Вы слышали когда-нибудь о Шарлотте Клэнси?

Никки закрыла глаза и потерла виски. Внезапно ей показалось, что она провалилась в альтернативную реальность, где жизни всех людей переплелись в единую паутину и каждая нить имела свой смысл, – в мир, где ее секретарь торговал наркотиками, а муж пациентки был главой наркокартеля.

– Но Анна говорила, что ее муж торгует недвижимостью, – беспомощно повторила Никки, пытаясь собрать воедино расползающуюся действительность. – Именно этим он и заработал свое состояние.

– Нет. Недвижимость – это лишь способ вложить деньги. А вот состояние Луис Родригес сколотил еще двадцать лет назад, когда наводнил города западных Штатов кокаином.

Дерек рассказал миссис Робертс, откуда так много знает о жизни Луиса Родригеса и о провальном расследовании, которое вел много лет назад. Он поведал, что надеялся через Родригеса выйти на таинственного любовника Шарлотты Клэнси, американца, водившего старый «ягуар»; о мексиканских копах, избивших его до бессознательного состояния и депортировавших обратно в Штаты; о том, что Валентина Баден помогала супругам Клэнси лишь раскрутить случай с дочерью в прессе, чтобы привлечь внимание общественности, а сама тайно вела расследование в Мехико-Сити, и о том, что уже в Лос-Анджелесе его навещали агенты ФБР с предупреждением прекратить расследование.

– Тогда я не слишком уделял внимание Луису Родригесу. Да и не думаю, что он повинен в смерти Шарлотты. Скорее всего он знает, кто виноват. Возможно, Валентина Баден тоже в курсе. Но когда тебе намекают, что расследование надо свернуть… становится любопытно. Со мной, по крайней мере, это правило работает на все сто. Именно поэтому я так много знаю о Луисе Родригесе.

– Что же например? – Никки всегда хотелось понять, чем же так завораживал и притягивал к себе Анну Бейтман ее муж.

– Это очень двуличный человек. Просто настоящий Джекил и Хайд в одном лице. Он поднялся из нищеты, и это сделало его чуть ли не национальным героем для бедных, которые получают от него щедрые пожертвования. Этот Робин Гуд строит больницы и школы, занимается благотворительностью. Особенно много Луис жертвует на спасение наркозависимых. Вся Мексика знает, что сестра Луиса умерла от передозировки и это изменило его жизнь.

Никки припомнила слова Анны, что ее муж настоящий филантроп и что в его прошлом была какая-то грустная тайна.

– Торговля недвижимостью – его любимая игра. Ему нравится покупать, продавать… плюс это прекрасное прикрытие для производства кокаина.

Дерек рассказал, что Родригес делает щедрые пожертвования в фонды муниципальных властей, включая полицейское управление. И речь шла не только о Мексике, но и об Америке.

– Он дружит со всеми, он везде герой. Даже те, кто знает об источнике его богатства, предпочитают видеть в нем безгрешного бизнесмена и благородного человека. Только прочувствуйте великолепие его замысла! Луис Родригес никогда не сует взятки мелким чиновникам и судьям. Он просто спонсирует фонды, которые их кормят. Это великий манипулятор.

Никки была задумчива. С одной стороны, ей нравилось думать, что она оказалась права в своих суждениях о муже Анны. С другой – выходило, что эта персона из разряда неприкасаемых. Ей было сложно поверить в слова детектива, так же как и в параноидальный бред Картера Беркли.

– А вы можете доказать хотя бы часть из того, что рассказали? – спросила она в лоб.

– Ну, немногое. Но я работаю над доказательной базой. Я потратил десять лет на поиск информации, после того как отец Шарлотты Клэнси уволил меня.

– А он вас уволил? – удивилась Никки.

Уильямс пожал плечами.

– Он не желал слышать правду о дочери. По его убеждению, она никогда не стала бы встречаться с женатым мужчиной. Я могу его понять. Это же была его девочка.

– А Валентина Баден? Как она связана с этой историей?

– Сложно сказать. – Детектив вздохнул. – Ее фонд, организованный с благими намерениями, далеко не милая богадельня. Полагаю, Валентина занимается не только благотворительностью и спасением страждущих. Конечно, Луис Родригес – рыба куда крупнее, чем супруги Баден, но и люди помельче умеют проворачивать темные сделки, водрузив на темя нимб. Поговаривали, что этот фонд поиска пропавших был причастен к пропаже людей, которых потом так счастливо находили.

Никки недоверчиво покачала головой.

– Сомнительная версия. Зачем это?

Уильямс потер большой и указательный пальцы, намекая на деньги.

– На чужих несчастьях люди зарабатывают миллионы. Я слышала, что Валентина помогала семьям выйти на «похитителей» и договориться о выкупе. Представляете, о каких деньгах может идти речь в отдельных случаях? Конечно, эта схема сама напрашивается, и вряд ли Валентина часто ее использует. Но есть и другие схемы. Вы же слышали о программе защиты свидетелей. Люди скрываются от преследования различных преступных группировок по всему миру. Но их всегда можно найти, если посредник хорошо постарается. За кругленькую сумму. Но для этого должны быть отличные связи.

– В полиции, вы имеете в виду? – спросила Никки.

– У вас удивленный вид. А ведь кто-то должен обеспечивать нашим доблестным копам солидную пенсию помимо государства и налогов наших граждан. И появляются люди вроде Валентины Баден. Вариантов много. Например, похищение девушек и продажа их в секс-рабство. Увы, доказательств у меня нет, только предположения.

– Вы же не думаете, что и Шарлотту Клэнси…

Уильямс качнул головой.

– Нет, тут что-то другое. Для рынка секс-услуг воруют детей из бедных семей, к тому же более юного возраста. Не обязательно девочек, мальчиков тоже. А восемнадцатилетняя американка из хорошей семьи – скорее проблема, чем чистый заработок. – Он опять покачал головой. – Однако вернемся к фонду Валентины Баден. Я все больше думаю, что фонд всего лишь прикрытие, даже если действует нелегальными методами. Уж слишком большие суммы проходят через их счета.

Никки слушала затаив дыхание.

То, что говорил детектив, шло вразрез со всеми ее представлениями. Она вспомнила разговор с Гретхен о том, как искренне жалела бедняжку Валентину… Все вокруг миссис Робертс рушилось так стремительно, что она теряла почву под ногами.

– В любом случае, – резюмировал Дерек, не дождавшись ответа, – деятельность миссис Баден внушает массу подозрений. Что же касается Луиса Родригеса, то мне досконально известно, что последние пару лет его бизнес переключился с кокаина на «крокодил». В данный момент он пытается установить свое влияние здесь, в Лос-Анджелесе, выдавив с рынка русских. Его люди теперь всюду: захватывают город словно чума.

Никки едва не охнула вслух.

Чума.

Именно так сказал Картер, описывая загадочных мексиканцев, которые ему угрожают.

Еще одно звено в цепи? Еще одна нить в паутине странных связей?

Никки с трудом заставила себя переключиться на более трезвое восприятие событий.

– Допустим, Луис Родригес действительно наркобарон, – начала она. – Как вы думаете, его жена знает об этом?

– Нечего тут и допускать. Я точно знаю, кто он. А вот касательно догадок о его женушке – тут уж я пас. Я эту Анну никогда не встречал, но все, что вы про нее говорили, наводит на определенные мысли. Полагаю, она не в курсе. Я же говорил, что Родригес живет двойной жизнью. Вполне возможно, что из пары Джекил – Хайд ваша Анна Бейтман знает только одного.

«Я должна ее предупредить. Она имеет право знать, кто он такой. Это право любой жены – знать, за кем она замужем. У нее есть право не жить во лжи».

Никки стало интересно, как много людей в окружении Анны знают правду, но умалчивают о ней. Быть может, это такой же заговор молчания, как и заговор Хеддона Дефо и персонала клиники не говорить Никки об измене Дугласа?

– Но вы сказали, что полиция все знает? – Никки прищурилась. – Вы говорили об американской полиции? И об агентах ФБР?

– Уж можете мне поверить, они знают. Бьюсь об заклад, в полицейских базах хранятся километровые досье на Родригеса и де ла Розу, однако никто не даст им ходу. Копы знают, какими путями «чистый» мексиканский «крокодил» попадает в Лос-Анджелес, но закрывают на это глаза.

– Но почему? – изумленно выгнула брови Никки.

Детектив пожал плечами.

– Либо они предпочитают отдать рынок мексиканцам, чтобы выжить русских – и это меньшее из зол, – либо кто-то на самом верху получает хорошую прибавку к окладу.

– То есть полиция и наркоторговцы в сговоре? – немного поразмыслив, спросила Никки. – Вы считаете, что полиция так же наваривается на незаконном бизнесе, как и фонд пропавших без вести?

– Да, именно так я и считаю. Кто-то получает хорошие взятки за то, что улицы города заполнены наркотиками. Родригес и у себя на родине делает точно так же. Он дружит с политиками, поддерживает власть, отстегивает бабки на «правое дело», чтобы подмазать нужных людей в Мехико, но при этом не забывает и о бедноте, о своих основных покупателях.

Заметив тень сомнения на лице Никки, Дерек вздохнул.

– Я уверен, что мексиканские картели – часть схемы. А убийства Трея и Лизы как-то связаны. И вам лучше заранее привыкнуть к мысли, что смерть вашего супруга тоже не случайна.

Никки часто заморгала. Последние слова Уильямса стали последней каплей. Она не хотела, чтобы Дуглас был как-то связан с картелями или бог знает чем еще. Хватало того, что он погиб вместе с любовницей!

– Подведем итоги. – Уильямс откинулся в кресле. – Вы получили часть результатов. Я ожидаю решения, в какую сторону мне копать дальше.

Никки смотрела на него растерянно.

– На этой неделе я занимался Треем, – напомнил Дерек. – С завтрашнего дня могу заняться Лизой Флэннаган. Она принимала кое-какие наркотики. Быть может, это связь? А может, дело в ее романе с Уиллом Баденом. Возможно, участие Валентины и ее супруга в нелегальных схемах отмыва денег куда шире и глобальнее, чем я первоначально предположил. А еще я могу разузнать, с чего это полиция так много внимания уделяет вашему давнему пациенту Брендону Гролшу. Или продолжать шпионить за нашим «добряком» из полиции, детективом Джонсоном, в ожидании, что его жадные расистские пальцы приоткроют завесу одной из наших тайн? Решать вам, – заявил он. – Кто платит деньги, тот и музыку заказывает.

Это старое избитое выражение заставило Никки улыбнуться.

– Что вас насмешило?

– Не то чтобы насмешило. Но мне кажется, вы хороший человек, Дерек. Я вижу, что вы не сидите без дела, и удивляюсь, как много в вас нерастраченной энергии. Это как раз то, чего мне сейчас не хватает. Я благодарна вам за помощь и доверяю выбор вам.

Уильямс смотрел почти с недоверием: уже целую вечность он не получал столь увесистых комплиментов. Особенно от хорошеньких женщин.

– Ну… это… спасибо, конечно. – Он смущенно покашлял. – Я очень тронут. А вы можете написать рекомендательное письмо с этими словами моей бывшей жене? Ну, про то, что я хороший человек? Я даже плату за следующую неделю брать не стану.

– В самом деле?

– Да нет, шучу. Мне нужны деньги, – ухмыльнулся Уильямс. – Кстати говоря, мне бы пригодилась небольшая сумма на расходы.

Никки достала чековую книжку. Она понимала, что платит сверх меры, но ей было плевать. За четыре дня Уильямс накопал куда больше информации, чем полиция за несколько недель. Впрочем, миссис Робертс была не готова так сразу поверить во все слухи и перетолки, которые собрал детектив, во всяком случае – пока.

– Я хочу, чтобы на этой неделе вы сосредоточились на аварии, в которой погиб мой муж. – Она подписала чек, вырвала его из книжки и сунула Уильямсу в руку. – Хочу знать все об этой Ленке.

Уильямс задумался.

– Вы уверены, что это самое важное?

– Да, это самое важное.

– Вы сознаете, что ваша жизнь, возможно, в большой опасности? – заметил Дерек. – Торговля наркотиками – это мир больших денег. Подобным бизнесом может руководить только социопат. И не мне вам объяснять, как опасны социопаты. Я сейчас говорю не только о Луисе Родригесе, а в целом обо всех русских, китайцах, мексиканцах, которые могут счесть вас своим врагом.

– И чем же я могла им навредить? – спросила Никки.

– Пока не знаю. Но я предпочел бы потратить неделю, чтобы это выяснить. И будет лучше добыть факты прежде, чем ваша машина вылетит с трассы на большой скорости. Не обижайтесь на то, что я так прямо выражаюсь.

– И не собиралась. Я признательна вам за заботу, Дерек. Но если я рискую завтра умереть, то мне тем более необходимо получить ответ на самый главный вопрос, который меня мучает. Я хочу знать все о своем покойном муже. Кто была эта Ленка? Вряд ли это очень трудно выяснить.

– Вы тут босс, – хмыкнул Дерек сдаваясь.

«Странная она, конечно», – думал он, глядя в окно, как Никки отъезжает от здания. Впрочем, странным в этом расследовании было многое. Доктор Робертс ему нравилась. А особенно ему нравилось то, что она считала его хорошим человеком. Не самый оригинальный комплимент, но приятный, это несомненно.

По дороге домой, поглядывая на себя в зеркало заднего вида, Уильямс повторял:

– Ты – хороший человек, Дерек. Ты – хороший человек.

Что ж, предстояло выяснить, кем была любовница Дугласа Робертса. Убийцу найти он тоже собирался, а также выяснить, что за темные силы стояли за ним. В списке подозреваемых значились Бадены и Родригес, но ими список не ограничивался. Возможно, Луис Родригес лишь отчасти связан с убийцей, как и в случае с Шарлоттой Клэнси, но Дерек был готов рассматривать любые версии. Он собирался решить загадку убийцы-зомби, спасти красавицу и вообще показать себя с лучшей стороны.

Потому что его клиент хорошо платил.

И потому что Дерек Уильямс был хорошим человеком.

Никки проехала всего пару кварталов, когда сзади ее ослепили огни дальнего света. Она решила, что водитель случайно переключил фары. Впрочем, это могло быть сделано и намеренно – в поздний час на дорогах можно встретить любого засранца. Кому-то не терпелось согнать ее с пути.

Фары моргнули раз, другой, а затем замелькали красно-синие огни и взвыла полицейская сирена. Похоже, копы требовали, чтобы Никки остановилась.

Удивленная, она съехала на обочину и опустила стекло.

– Кажется, я ничего не нарушила… – начала миссис Робертс. – Ах, это ты!

На нее с улыбкой смотрел детектив Гудман.

– Я добрую милю пытался привлечь твое внимание. Пару раз поравнялся с тобой, но ты и глазом не моргнула. Я ехал следом от офиса Уильямса.

Никки вспыхнула.

– Откуда ты про него знаешь? Неужели следил за мной?

– Не надо возмущаться. Это часть моей работы. Я сопровождал тебя в опасном районе. Или ты забыла, что на тебя покушались?

Она некоторое время смотрела в его голубые глаза, изумленная тем, как притягателен его взгляд.

– Прости, я немного на нервах. Понимаю, что это твоя работа. Но моргать фарами в темное время суток – прием небезопасный.

– Приношу извинения, но иначе ты меня не замечала. Куда едешь?

– Домой.

– Что-нибудь ела?

Никки удивилась.

– Еще нет.

– Хорошо. Следуй за моей машиной. Я знаю неплохой греческий ресторанчик неподалеку, тебе понравится. Нам надо поговорить, – добавил он, заметив, что она колеблется. – Это о твоем новом друге, мистере Уильямсе. Тебе необходимо кое-что о нем узнать.

Через десять минут Никки уже сидела в уютной таверне «Ставрос» на бульваре Вествуд. Напротив нее в непринужденной позе расположился Лу Гудман. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, рукава закатаны, загорелые мускулистые руки лежали на подлокотниках кресла. Никки торопливо отвела взгляд и тотчас обратила внимание на то, какими белыми кажутся зубы детектива, когда он улыбается. «Словно большой серый волк», – подумалось ей. Впрочем, ничего хищного в его манерах не было. Она попросту отвыкла находиться в одном помещении с привлекательным мужчиной. Не облегчало ситуацию и то, что во время последней встречи с Гудманом Никки умудрилась напиться, наболтать о себе лишнего, а затем едва не переспать с ним.

– Полагаю, сегодня мы обойдемся без горячительных напитков, – сказал Гудман, словно прочитав ее мысли, и заказал воду и закуски. – Не хочу, чтобы ты считала, что я пользуюсь моментом.

В ту же секунду между ними повисло сексуальное напряжение. Никки старательно отмахивалась от непристойных мыслей. В ее жизни все так запуталось и без романтических интрижек. А странное притяжение к Анне Бейтман, которое почти развело их в стороны, до сих пор оставалось для нее загадкой. К новым экспериментам миссис Робертс не была готова. И как ни крути, она все еще оплакивала Дугласа. Нет, никакого секса, никаких романов!

– Итак, что же ты хотел рассказать мне о Дереке Уильямсе?

– Помимо того, что он сторонник теории заговора и повсюду видит продажных копов и политиков? – уточнил Гудман. – Ну, есть кое-что еще.

– А мне он нравится, – открыто сказала Никки.

– Правда? – Гудман усмехнулся. – И чем же?

– Он искренний.

– Искренний… – Детектив произнес это слово так, будто пробовал на вкус, и кивнул: – Что ж, такое определение имеет право на существование. Этот человек все делает искренне. Даже его бешеная ненависть к полиции вполне искренна.

– И почему же он так вас ненавидит, как считаешь? – спросила Никки, включаясь в игру.

Ей действительно было любопытно. Дерек Уильямс ни разу не объяснил свое отношение к органам власти.

Гудман неторопливо отпил воды из стакана и усмехнулся:

– Наверное потому, что мы ленивы, глупы и продажны? На самом деле эта ненависть – следствие горечи и разочарования. Уильямс многократно пытался поступить в полицейскую академию, но его так и не приняли.

– На каком основании? По мне, так он весьма талантливый детектив.

– Без понятия. Может быть, взрывной характер? Импульсивность? Я не знаю причин отказа, но твой детектив принял это на свой счет и затаил обиду. Свои расследования он ведет таким образом, чтобы помешать полицейскому управлению распутывать дела: влияет на свидетелей, саботирует гражданские права, нарушает закон. В отделе по борьбе с наркотиками даже висит его портрет, чтобы все молодые копы знали, кого остерегаться. Они потеряли счет, сколько раз Дерек Уильямс путал им все карты.

Никки смотрела недоверчиво. Гудман говорил вроде бы искренне, но описывал Дерека как вероломного бандита, которым тот не казался.

– Пойми, он не ставит задачу раскрыть дело. Его главная цель – опозорить нас, выставить дураками, подставить. Ну и деньги, конечно. Если ты перестанешь платить, ему придется прикрыть офис. Сколько ты ему уже заплатила?

Никки втрое уменьшила сумму, которую передала Уильямсу, но даже эти цифры звучали внушительно.

– Конечно, это твое дело: нанимать частника или нет, – мягко сказал Гудман, – но прошу, включай рассудок. Этот человек – шарлатан. Осторожнее с фактами – кто знает, как он может их использовать.

Заронив в Никки зерно сомнения, Гудман внезапно сменил тему.

– Кстати, должен задать тебе вопрос.

– Мм? – Никки сделала глоток воды. Щеки у нее горели.

– Брендон Гролш. Ты сказала, что никогда не принимала такого пациента. Допустим. Но твой покойный муж мог лечить его в своей клинике. Парень жестко сидел на героине.

– Возможно. Дуглас и Хеддон помогали многим.

– Они же вели записи? Должны быть карты пациентов.

– Я не знаю, может быть, – уклончиво ответила Никки. – Клиника работает и как центр помощи, куда может обратиться любой. Там принимают и бездомных, и людей без страховки, некоторые не хотят сообщать о себе сведения. Искать карту пациента будет не проще, чем иголку в стоге сена.

– Хочу заметить, что для Джонсона любая тема, связанная с наркотиками, как красная тряпка для быка, – предупредил Гудман. – Если окажется, что между Гролшем и твоим мужем или тобой есть связь, это будет для него дурным знаком.

– Почему? – с вызовом ответила Никки. – Разве я обязана помнить всех пациентов своего мужа?

– И то верно, – улыбнулся Гудман. Ее реакция настораживала детектива.

Никки тоже улыбнулась. Ей не нравилась эта беседа. Как будто она шла по тонкому канату, и каждый шаг мог обернуться катастрофой. В то же время этот странный разговор, похожий на игру, заводил ее. Она не знала, могла ли доверять Гудману и кому вообще могла доверять.

– А почему вас так интересует этот Брендон Гролш?

Гудман некоторое время взвешивал, можно ли сказать правду.

– Частицы его дээнка найдены на телах Лизы Флэннаган и Трея, – наконец сказал он. – Твоя очередь.

– Моя очередь?

– Ох, да перестань, Никки! – Он закатил глаза. – Если знаешь что-то о парне, просто расскажи. Мы думаем, он мертв.

Если Гудман и ждал какой-то реакции, это было напрасно.

– Именно поэтому пошли эти дурацкие слухи по убийцу-зомби. Частицы тканей, которые мы обнаружили, не могли принадлежать живому человеку. Это мертвая плоть. Но точно Брендона Гролша. Так что если ты думаешь, что своим молчанием защищаешь парня, это не так: ты защищаешь убийцу. Или того, кто давно мертв.

– Во-первых, никакого убийцу я не защищаю. Так что твой напарник может копать сколько ему вздумается. А во‐вторых, можешь ему передать, что я неплохо знаю свои права, а он натворил уже достаточно, чтобы мы встретились в суде. У меня неплохой опыт выступлений перед присяжными, я умею быть очень убедительной.

– Даже не сомневаюсь, – хмыкнул Гудман. В его тоне отчетливо слышались нотки восхищения.

– И не принимай на свой счет, – продолжала Никки, радуясь, что тема Брендона Гролша оставлена. Да, она скрыла от следствия правду, но теперь было поздно отступать. – А еще знаешь что? Меня частенько приглашали экспертом в отдел по борьбе с наркотиками. И в суде я выступала как свидетель защиты. Так что мне известно, что обвинения Дерека Уильямса в коррупции не так уж и беспочвенны.

– Не могу отвечать за всех. В этом мире всегда найдутся взяточники.

– И немало, скажу я тебе, скорее даже слишком много.

Внезапно в голове Лу Гудмана сложилась простая головоломка. Никки Робертс выступала в суде. Никки Робертс считала полицейских взяточниками.

– То есть полиция прогнила насквозь? – мрачно проворчал он.

– Я встречала копов, которые лгали, положив руку на Библию, – ответила Никки с горечью, забыв, что несколько минут назад сама скрыла правду о Брендоне Гролше. – Дуглас рассказывал мне сотни случаев, когда полиция подкидывала улики, давила на наркоманов и мелких дилеров, чтобы они сдали своих боссов, прекрасно зная, что признание грозит ребятам расправой. Так что не только у Дерека Уильямса весьма… смешанные чувства к полиции.

– Хорошо, хорошо. – Лу Гудман выставил вперед ладони, словно защищаясь. – Я понял. Но я-то тебе не враг, ясно?

– Знаю. – Тон Никки смягчился. – Я и не говорила этого. Я наняла частного детектива, потому что мне нужны ответы. И мне надоело, что со мной обращаются как с подозреваемой.

Гудман заплатил по счету и проводил ее до машины.

– Прошу, будь осторожна. Боюсь, ты в опасности, пока мы не поймаем убийцу.

– Постараюсь. – Никки прищурилась и, желая его подколоть, добавила: – Дерек Уильямс сказал то же самое.

Гудман едва не застонал.

– Еще бы! Парню нужна стабильная зарплата. А его зарплата зависит от тебя. Зато моя забота бескорыстна, Никки. Помни об этом, когда будешь делать выбор, кому из нас довериться.

Он уехал, а Никки еще долго смотрела ему вслед. Последние слова Гудмана никак не шли из головы.