Глава 22

Десять лет назад

Сквозь стеклянную дверь Дерек Уильямс смотрел на семейную пару, сидевшую в приемной.

Новый офис частного детектива Уильямса был отделан по последнему слову моды и выглядел роскошно. Высокие потолки, кожаные светлые диваны, стойка-ресепшен с плавными линиями – все было сделано по совету новой жены Уильямса, Лорейн.

– Чтобы заработать деньги, надо сначала их потратить, – говорила она.

Лорейн любила эту фразочку не меньше, чем: «У тебя никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление».

Дерек не спорил с женой, потому что был влюблен: у нее была потрясная задница и отличные сиськи – и не переставал удивляться тому, что из всех мужиков, которые табунами носились за ней, она выбрала именно его.

Удивительно, но бизнес-философия Лорейн работала. Дерек вложил кругленькую сумму в офис, вдвое поднял почасовую ставку, и – что удивительно! – у него стало втрое больше клиентов.

– Я расскажу, как это работает, милый, – щебетала жена. – Чем больше клиенты платят, тем выше их уверенность, что им есть за что платить: если твои услуги так дороги, значит, ты великий профессионал. Никому не нужен дешевый сервис!

Пара, ожидающая в приемной, заплатила Дереку солидную сумму за работу, не считая денег на текущие расходы. При этом он не мог избавиться от мучительного чувства вины за то, чем закончилось его расследование. Взволнованные и напряженные, мужчина и женщина жались к друг другу как два продрогших воробышка.

Лицо Такера Клэнси – крепко сбитого, с такой широкой шеей, что, казалось, надень он рубашку, узкий воротничок запросто перережет ему глотку – выражало полнейшую растерянность, а в глазах застыло глубокое горе. Наверное, ему было лет сорок, но выглядел он на все шестьдесят. Смерть ребенка – страшное событие, но еще страшнее жить надеждой, что единственная дочь, пропавшая без вести, может вернуться домой. Бесконечная агония. Существование в персональном аду.

Жена Такера, Мэри, казалось, держалась чуть лучше: хоть и выглядела измученной, однако в ее глазах сквозило принятие неизбежного, за которым, как правило, наступает безразличие, а затем исцеление, – но и она лелеяла надежду, что дочь найдется.

Что ж, хотя бы один из них принял реальность.

Последние три недели Дерек провел в Мехико-Сити, разыскивая следы пропавшей Шарлотты Клэнси. Он пытался связать воедино разрозненные факты, отследить передвижения девушки и построить правдоподобную версию того, что с ней произошло. Красивая молодая блондинка с прекрасной фигурой… Возможно, связалась с плохой компанией или на нее положил глаз дурной человек.

Информация, которую Дерек получил от несчастных родителей, была весьма скудной. Мексиканская полиция, так ничего и не обнаружив, топталась на месте. Дело передали американцам, и на их опыт Такер делал большие ставки. Увы, полиция, ФБР, Интерпол – все разводили руками. Именно поэтому Такер Клэнси решил, что мексиканские копы, да и вообще все копы в мире, – кучка ленивых идиотов.

– Вам просто плевать на нашу девочку! – орал он в участке и в кабинетах, брызжа слюной и размахивая пудовыми кулаками. – Она же американская гражданка! Почему никто ничего не делает?

Отчаяние привело Такера Клэнси к частному детективу.

Уильямс выслушал его, понимающе кивая.

– Правда в том, мистер Клэнси, что ФБР и Интерпол работают в полную силу, только когда речь идет о крупных махинациях, международных отношениях или важных персонах. Вашей дочери было восемнадцать. В этом возрасте дети часто уходят из дома.

– Но не Шарлотта! – рявкнул Такер.

– И не на год, – добавила его жена, шмыгнув носом. – За такой срок любой подросток поймет, что погорячился, и вернется домой. Это Мексика, мистер Уильямс. Там пропадают туристы. Мы все слышали о похищениях, о продаже людей на органы и прочие истории. Миссис Баден показала нам статистику…

– Кто это?

– Валентина Баден, – ответил Такер. – Жена Уильяма Бадена. У нее благотворительный фонд, который помогает в поиске пропавших без вести. Ее люди перерыли половину Мексики в поиске следов нашей девочки.

Именно в этот момент Уильямс вспомнил, где видел эту несчастную пару. О чете Такер сняли несколько репортажей, их приглашали на ток-шоу, где бегущей строкой шло объявление о фонде по поиску пропавших людей с просьбой внести посильную лепту.

– Припоминаю… – откликнулся Дерек, делая пометку в блокноте.

– Мне не следовало ее отпускать, – в отчаянии пробормотал Такер.

– Понимаете, – вступила его жена, – когда похищают иностранцев, приходит требование о выкупе. Но нам никто не звонил и не писал.

«И это очень плохо», – подумал Уильямс. Хотел бы он знать, сообщила ли своим клиентам предприимчивая Валентина Баден, что в подобном случае шанс найти девушку примерно один к ста. В Мексике человеческая жизнь стоила ничтожно мало. Шарлотта была молода, красива и наивна. Очень, очень мало шансов.

Клэнси все равно наняли Дерека Уильямса, и он пообещал им сделать все, что в его силах.

Уже через три дня он приземлился в аэропорту Мехико. Кроме адреса работодателей Шарлотты и имени подружки, о которой дочь упоминала во время редких звонков родителям, у Дерека ничего не было. Надежда на удачный результат была весьма призрачной, но Лорейн призывала мужа не сдаваться.

– Это же десять тысяч долларов, милый, – пела она. – Ты постараешься сделать все возможное. Если нет… хотя бы загоришь.

Никогда к своей жизни Дерек не сталкивался с тем, что ожидало его в Мексике. Дикий Запад был более цивилизованным местечком, чем этот рассадник беззакония. Как можно было отправить дочь работать туда, где на улицах торговали коксом, копы беззастенчиво брали взятки, а одинокий крик в подворотне никого не заставит даже вздрогнуть и обернуться? Нет, конечно, и тут попадались энтузиасты, работавшие за идею. Честные полицейские пытались ловить преступников и бороться с беззаконием, однако это было каплей в море. Здесь правили миром наркокартели, а их боссы занимали места во власти. Коррупция пропитала все вокруг, и ничего не имело значения большего, чем запах денег, исходивший от хозяев жизни.

Семья Энчеррито, в которой жила Шарлотта, испокон веков жила в столице. Они давно смирились с жестокостью Мехико и его законами.

– Мне жаль это говорить, но я уверен, что девушка погибла, – сказал Хуан Энчеррито. В его глубоком баритоне не было особой печали – скорее хозяин дома констатировал неизбежное. – Здесь такое случается.

– Случается – что? У вас есть хоть какая-нибудь версия? – спросил Дерек. – У семьи не просили выкуп, а ведь они могли неплохо заплатить за единственную дочь.

Анджелина Энчеррито, красивая женщина с тщательно закрашенной сединой у висков, ответила вместо мужа:

– У нас в городе некоторым бандам даже повод для убийства не нужен. Мы просили Шарлотту не выходить вечерами и не бывать в определенных районах, но, кажется, упрямство и склонность к риску родились раньше ее.

– И что, она уходила в темное время суток? Вы даже не запрещали ей? Ведь она пользовалась вашей машиной, можно было забрать ключи, – с нажимом заметил Уильямс. Его раздражало почти полное равнодушие этих людей к беззаконию в родном городе.

– Послушайте, мы наняли Шарлотту присматривать за нашими детьми, – ответил Хуан. – Но мы не нанимались следить за каждым ее шагом. Вечерами человек имеет право на личную жизнь.

– Но речь о молодой привлекательной девушке.

– Вот именно. Кто может быть упрямее молодежи? – заметила Анджелина. – Быть может, ее убили на сексуальной почве.

– А она с кем-то здесь встречалась?

Муж с женой покачали головами.

– За ней никто не заезжал?

– Мы никого не видели. Днем Шарлотта присматривала за детьми, это же была ее работа. А вечером – кто знает? Она общалась с одной девушкой, которая тоже приехала на подработку. Но парни… Нет, вряд ли. Мне кажется, Шарлотта была не из тех, кто крутит романы в чужом городе.

– А подругу звали не Фредерика?

– Точно! Фредерика! – улыбнулась Анджелина.

– Фамилию вы, конечно, не помните?

Она развела руками.

– Я помню!

На террасу выбежал мальчик лет десяти. Смуглый, с густыми черными волосами и длинными ресницами, одетый, словно кукла, в теннисный костюмчик от Ральфа Лорена.

– В самом деле?

– Да, Фредерика Зидан, – со значением прошептал мальчик и засмеялся. – Как футболист Зидан. Я потому и запомнил.

– Огромное тебе спасибо, – с чувством произнес Уильямс. – Ты очень помог в расследовании дела. Как тебя зовут?

– Антонио. – Похоже, мальчику понравилось говорить со взрослыми, но его родители недовольно поджали губы.

– А ты встречал Фредерику лично, Антонио? – спросил Уильямс. – Быть может, она приходила к Шарлотте?

– Конечно! Много раз.

– Помнишь, как вы познакомились?

Мальчик кивнул.

– В парке. А потом мы были у нее в доме. Ну, где она работала. Там только девчонки, зато у них есть водная горка и трамплин в бассейне.

– Ну, хватит, Антонио, – прервала его мать, поймав напряженный взгляд мужа. – Тебе пора играть в теннис.

– А где был тот дом? – торопливо спросил Уильямс, хватая мальчика за руку.

– У Антонио урок с тренером, – твердо сказал Хуан Энчеррито. – Прошу вас, мистер Уильямс, не злоупотребляйте нашим гостеприимством. Наши разговоры не касаются моего сына.

– Как раз касаются. Мне нужен адрес, сеньор Энчеррито. Возможно, Фредерика Зидан была последней, кто видел Шарлотту. Представьте, через что проходят родители бедной девочки. Как бы вы себя чувствовали, если бы пропал ваш сын? – Он кивнул в сторону мальчика, который переминался с ноги на ногу, не зная, уйти или остаться.

Хуан смягчился.

– Ты помнишь, где тот дом, милый? – спросил он.

– Конечно, – просиял мальчик и повернулся к детективу. – Я могу вас проводить, если хотите.

Фредерика Зидан оказалась приятной молодой особой лет двадцати с короткими каштановыми волосами и каким-то бесформенным телом, какое обычно бывает у женщин за сорок. К тому же она совершенно не учитывала особенности своей фигуры, выбирая довольно открытые наряды. Когда она открыла Уильямсу дверь, на ней была короткая джинсовая юбка и белая обтягивающая футболка, из-под которой торчали лямки алого лифчика. Фредерика приятно улыбнулась гостю, а узнав о цели визита, сразу пригласила внутрь.

– А вы знаете, что за все эти месяцы ко мне ни разу не пришли спросить про Шарлотту? Собственно, вы второй. – Она указала на мягкий диван и налила в стакан холодной воды из графина. – Первой была та дама из фонда.

– Дама из фонда?

– Да. Та, что ищет пропавших без вести. Хотя бы ей было не все равно, ведь полиция не слишком надрывалась.

«Любопытно», – подумал Дерек. Со слов Такера и Мэри Клэнси он понял, что Валентина Баден лишь помогла придать делу о пропаже их дочери некоторую публичность и обеспечила рейтинги, чтобы привлечь внимание общественности. Но похоже, этим ее деятельность не ограничилась. Странно, что она не поделилась результатами с родителями девочки.

– Вы говорите о мексиканской полиции? – спросил он.

Фредерика кивнула.

– Поговаривали, что американские полицейские тоже должны включиться в поиски, но оказалось, это просто слухи.

Фредерика родилась и выросла в Руане, однако ее французский акцент был практически незаметен, и это впечатляло Уильямса.

– В детстве я много путешествовала, – пояснила она. – Английский выучила ребенком, а сейчас знаю еще испанский и итальянский. Язык помогает мне ассимилироваться в любой стране. Вот бедняжке Шарли приходилось тяжело, испанский у нее был слабенький. Я помогала ей с документами, мы даже в магазин ходили вместе. К тому же я старше, и она чувствовал себя под защитой. Ведь она впервые оказалась так далеко от дома, – вздохнула Фредерика. – Такая грустная история.

– Мне надо восстановить события, понять, какую жизнь вела Шарлотта в Мексике.

– Попытаюсь вам помочь. Что именно надо рассказать?

– Семья Энчеррито утверждает, что Шарлотта ни с кем не встречалась. Это так?

– Ну, они просто не знали. У нее был парень, и я говорила об этом копам, но они не проявили интереса.

– Зато я готов слушать. Вы с ним сталкивались? Знаете имя?

Фредерика покачала головой.

– Нет. Дело как раз в том, что Шарли держала все в секрете. Мне кажется, он здорово ее зацепил, она болтала о нем без умолку. Однако парень был женат. Более того, парнем его можно назвать лишь с натяжкой – он был намного старше. Судя по всему, богатый и у власти, но деталей я не знаю.

Уильямс внимательно слушал. Это был рывок вперед.

– Местный или американец?

– Шарлотта никогда не говорила, но мне думается, что мексиканец. Хотя я могу и ошибаться. И путешествует он явно много: Шарли постоянно страдала, что его нет в городе.

Дерек сделал запись в блокноте.

– А где они встречались?

Фредерика задумалась.

– Я не совсем уверена, но, кажется, в доме семьи Энчеррито. Может, он был деловым партнером сеньора Энчеррито?

– Помните еще какие-нибудь детали? Может, о роде его занятий, семье, окружении? Хотя бы что-то, что могло бы навести на след?

– Вряд ли. – Фредерика закусила нижнюю губу. – Не слишком-то я помогла, да? Быть может, он банкир или бизнесмен. Как я поняла, у него много денег. Шарли мало рассказывала о его жизни – больше о том, как он хорош в постели. А еще он делал ей подарки.

– Подарки? Какие?

Карие глаза Фредерики вспыхнули.

– Он покупал ей туфли за тысячу баксов и бриллиантовые украшения. Всякое дорогое барахло, фирменные безделушки. Она обожала его, но кажется, он тоже ее ценил.

– Они все еще встречались, когда Шарлотта пропала? Или, быть может, поссорились и расстались?

– Никаких ссор, это точно. Кажется, они все больше сближались. Тем вечером они как раз планировали увидеться, и Шарли была очень взволнована. Она сидела прямо тут, на вашем месте, и говорила, что хочет провести с ним всю жизнь.

– Не могли они просто сбежать? – спросил Уильямс. До этого момента он был совершенно уверен, что девушка мертва, однако новые обстоятельства изменили его мнение. Новая версия была куда более радужной и приятной. – Может, живут сейчас в каком-нибудь городке на побережье залива.

– Я тоже думала об этом. Было бы здорово, окажись все именно так. Но ведь вероятность мала, да? Богатый занятой бизнесмен, имеющий семью, просто исчезает со сцены? Это вряд ли! И потом, Шарлотта была хорошей девочкой из хорошей семьи, любила родителей и вряд ли заставила бы их пережить такой ужас.

Дерек оставил Фредерике визитку на случай, если она вспомнит что-то еще.

– Я остановился в «Хилтоне». Номер забронирован на десять дней. Можете звонить туда или на сотовый, буду признателен за любые детали.

Дальше дела пошли быстрее.

Энчеррито не слишком обрадовались возвращению Дерека, равно как и известию, что пропавшая няня их ребенка водила в дом мужчину. Хуан отрицал, что это мог быть кто-то из его знакомых.

К счастью, кое-кто из прислуги оказался не столь враждебно настроен. Пара песо и бутылка американского виски развязала язык садовнику, который непрестанно улыбался беззубым ртом. Так Уильямс узнал, что в отсутствие хозяев в дом действительно приходил красивый американец в летах, который подолгу болтал с юной няней.

– Они нравились один другому, – говорил садовник на ломаном английском. – Видно обоих.

Оказалось, что американца хозяину дома представил Луис Родригес, местный бизнесмен и филантроп.

– Банкир или адвокат был, – пояснил садовник, описывая американца. – Луис Родригес тоже. Хороший человек. Поднялся из простых и всегда помогает бедным. Не как эти… – И он сделал неопределенный жест в сторону дома Энчеррито.

Спустя пару дней Дерек позвонил Лорейн в Америку.

– Я попрошу оплатить мне еще неделю в Мексике, – сказал он жене, стоя на балконе. Солнце палило, у бассейна внизу лежали женщины в бикини и шляпах, но Дерек не обращал на них внимания. – Я чувствую, что этот американец связан с исчезновением Шарлотты. Члены семьи, в которой она работала, делают вид, что не знают, о ком идет речь, но они лгут. Угадай, кто еще лжет, милая? Ну по крайней мере скрывает правду?

– Кто же? – послушно спросила Лорейн.

– Валентина Баден. Официально она дала делу ход, когда осветила все детали в прессе, хотя к тому моменту уже несколько месяцев искала девушку, но ни словом не обмолвилась родителям. Почему?

– Дерек, я не знаю, – сказала Лорейн.

– Любовник Шарлотты работал на местную шишку, некоего Родригеса, этакого Робин Гуда, которого все знают. Так что у меня есть несколько ниточек, за которые можно потянуть. Мне нужно только имя, милая. Я всего в шаге от разгадки, я чувствую!

– Поняла. – По какой-то причине жена не разделяла его восторгов. Голос звучал прохладно. – Еще одна неделя, но потом возвращайся. Телефон в офисе разрывается от звонков, а тебя нет.

– Но я же не в отпуске, милая. Я веду расследование, и клиент платит.

– Да, платит. Но из-за одного клиента ты теряешь других. Мы не можем позволить себе такую расточительность. У нас скоро будет малыш. Подумай о семье и наших доходах.

Уильямс был расстроен и разочарован. Как Лорейн не понимала, что он ведет большое дело? Все, что ему оставалось сделать, это поговорить с Луисом Родригесом. Возможно, уже через пару дней у него будет имя убийцы! Ведь он так далеко продвинулся! Если Дерек успешно окончит дело, то не просто даст успокоение несчастным родителям Шарлотты, но и зарекомендует себя как крайне успешный частный детектив. Он обойдет полицию двух государств, ФБР и Интерпол! Мыслимое ли дело? Благодаря раскрутке дела в СМИ о результатах его работы станет известно во всем штате. Миллионы американцев поймут, что Дерек Уильямс – отличный детектив с железной хваткой. Репутация в мире расследований дорогого стоит!

Но Дерек думал не только о выгоде, которая светит лично ему. Он жаждал найти Шарлотту Клэнси, живую или мертвую. Возможно, Уильямс был единственным во всем мире, кроме родителей девочки, кто принимал ее исчезновение близко к сердцу.

Зазвонил телефон. Дерек взмолился, чтобы это была Валентина Баден, которой он тщетно пытался дозвониться несколько дней, но это оказалась Фредерика. Ее голос звучал взволнованно.

– Я кое-что вспомнила!

– Прекрасно. – Уильямс уже приготовил блокнот.

– Его машина. Однажды Шарлотта садилась к нему в машину. Точнее, я не видела водителя, но она готовилась к свиданию и лицо у нее было такое сияющее.

– Что за машина? – взволнованно спросил Уильямс, у которого внезапно пересохло во рту.

– «Ягуар». Такой старинный. Темно-зеленого цвета.

– Так-так, – бубнил Уильямс, готовый расцеловать Фредерику.

– Ведь это редкая машина, да? – уточнила девушка. – Ну сколько еще таких машин ездит по Мехико?

– Полагаю, весьма немного, – восторженно ответил Дерек.

Следующая неделя выдалась напряженной.

На счет Уильямса перекочевало три тысячи долларов для продолжения расследования, супруги Клэнси молились об успешных поисках. Дерек надеялся на скорые ответы, однако Мехико был не из тех городов, где что-либо решалось по звонку. Он не понимал, как здесь вообще решались дела и зарабатывались деньги. Никто не отвечал на его запросы. Никто не торопился помочь. Всюду он натыкался на глухую стену.

Получить список владельцев зеленых «ягуаров» оказалось тоже непросто. О да, Дерек определенно был не в Штатах! Казалось, любой архив, любое управление здесь жили по правилу: зачем хранить информацию, если ее можно не хранить.

Лопаясь от злости, Дерек продолжал звонить Валентине Баден, полагая, что она могла обладать хоть какой-то информацией, но ответом были только длинные гудки. Он оставлял сообщения, писал имейлы в ее фонд – тишина.

Но главной проблемой стал Родригес, который оказался совершенно недосягаем. Не то чтобы к нему было трудно попасть. Трудностей Дерек не боялся. Попасть к Родригесу оказалось невозможно. Его дом за высоким забором, утыканный камерами и охраняемый доберманами, казался неприступной крепостью.

Родригеса знал каждый. Все хвалили его щедрость и широту души, но никто не знал, как к нему подобраться.

Уильямс раздобыл журнал «День». Там было опубликовано интервью Родригеса, в котором он много рассуждал о роли полиции. «Я перевожу деньги в фонд полиции, потому что она наш единственный и крайний рубеж в войне против наркотиков и разгула преступности. Меня часто критикуют, говорят, что есть другие, более благородные цели: пожертвования в пользу больных детей например, – но полиция наш щит и меч».

«Щит и меч, как же, – думал Дерек уныло. – Да мексиканские копы только штаны просиживают в участках да взятки берут».

«Но наркотики все равно выходят на улицы, забирая наших родных и близких. Поэтому я организовал реабилитационный центр для зависимых людей, о котором вы все знаете. Моя сестра была наркоманкой и погибла от героина. Я помогаю несчастным людям избавиться от этой болезни, а затем даю им рабочие места. Поверьте, это не политика. Я просто верю в лучшее для этого города».

По мнению Дерека, интервью было слишком восторженным и имело целью рассказать о достоинствах Родригеса. Но цифры, перечисленные ниже, производили впечатление. Родригес жертвовал на благотворительность кругленькие суммы, особенно на реабилитационный центр. Что ж, больше Дерека не удивляло, что люди так восхваляют Луиса Родригеса.

Повезло Дереку только в среду: неуловимый Родригес как раз вышел от своего массажиста и собирался садиться в машину.

– Я ищу пропавшую девушку, американку, – торопливо выпалил Дерек в спину мужчине, стараясь достучаться до него прежде, чем здоровенный телохранитель, вылезавший из машины, не сломает его пополам. Родригес обернулся. – Мне нужна всего минута вашего времени, сэр. Я полагаю, что с Шарлоттой Клэнси был знаком один из ваших партнеров.

Телохранитель ринулся на него, но Родригес жестом остановил его. Огромное накачанное тело замерло.

– Шарлотта? – переспросил Родригес. – Так звали и мою сестру… – Прищурившись, он изучал стоявшего напротив детектива. – Вы сказали: один из моих партнеров. Кто же?

– Не знаю точно. Американец, адвокат или банкир. Водит старинный зеленый «ягуар».

Родригес нахмурился.

– Не припоминаю такого. Но я работаю со многими людьми, мистер…

– Уильямс. Дерек Уильямс.

Они молча пожали друг другу руки.

– Вот что я вам скажу, мистер Уильямс. Приезжайте сегодня к шести в мой офис в Колониа-дель-Валле. Я предупрежу секретаря. Может быть, мы сможем разобраться, кто этот ваш американец на «ягуаре».

– Благодарю, мистер Родригес, – с чувством произнес Дерек. – Я обязательно приеду.

В шесть часов – минута в минуту! – Уильямс прибыл в офис Родригеса и подошел к стойке ресепшена. Он был вымыт, выбрит и одет в новую льняную рубашку.

Но даже такая подготовка не лишила его робости – уж слишком роскошным был холл здания, в котором его ожидали.

Дерек возлагал большие надежды на помощь Луиса Родригеса, обладавшего всеми необходимыми ресурсами: деньгами, влиянием и, возможно, верой в справедливость. Расследованию давно пора было сдвинуться с мертвой точки. Детектив хотел вернуться к родителям девочки с новостями. И даже если эти новости окажутся трагичными, известие о смерти лучше бесконечного неведения.

– Я приехал на встречу с Луисом Родригесом. – Дерек протянул секретарю визитку. – Меня ожидают.

Девушка улыбнулась, сняла трубку телефона и после короткой беседы на испанском обратилась к Уильямсу:

– Боюсь, вам не назначено, мистер Уильямс. Вы уверены, что речь о сегодняшнем дне?

Уильямс застыл на месте.

«Началось…»

– Да, я уверен. Я говорил с мистером Родригесом сегодня утром, и он попросил меня подъехать к шести в этот офис. И я…

Прежде чем Дерек договорил, с обеих от него сторон возникли двое вооруженных полицейских.

– Дерек Уильямс?

– Да? – Он смотрел в изумлении – и не потому, что они появились так неожиданно, а потому, что знали его имя.

– Мистер Уильямс, вы арестованы.

Не успел он возразить, как его схватили под локти и грубо вытащили из здания через ту же дверь, через которую он совсем недавно с таким пафосом вошел.

– Арестован? За что? – воскликнул Дерек. – Это ошибка!

– За нарушение визового режима, – ответил один из копов, а второй несильно, но болезненно ткнул Дерека под ребра. – Мы вынуждены немедленно вас депортировать.

– Депортировать? Что? Да это бред! Мне не требуется виза, я турист и приехал…

Жесткий удар в челюсть заставил его заткнуться. Второй угодил в нос: раздался хруст ломающейся перегородки. Кровь хлынула по лицу Дерека, заливая новую льняную рубашку. Возможно, ему было больно, но он не чувствовал этого – так велико оказалось изумление. Дерек попытался освободиться из цепкой хватки полицейских, но его очень быстро затолкали в раздолбанный фургон и принялись избивать.

Возможно, Дерек и был в сознании, когда его посадили в самолет, но он не запомнил ни регистрацию, ни прохождение таможни. В памяти отчетливо отпечаталось, как он идет по бесконечно длинному коридору, и при каждом шаге ломит бедра и колени, а затем лежит на белой кушетке в белом кабинете, и мужчина в белом халате делает ему укол. Детектив пришел себя, только когда шасси самолета коснулись асфальта в аэропорту Лос-Анджелеса. Оба сиденья рядом с ним были пусты.

В зале прилетов Дерека встречала жена. В ее глазах застыл ужас.

– Мне позвонил какой-то хам, назвавшийся представителем консульства в Мехико-Сити, и сказал, что тебя загрузили на борт. Я даже не сразу поняла! Что значит – загрузили? Я думала, это розыгрыш. Господь милосердный, что с тобой случилось?

– Точно и не скажу, – промямлил Дерек. Его распухшие губы с трудом разлипались. – Минуту назад я ждал встречи с мексиканской шишкой, и вот уже два придурка дубасят меня по ребрам и депортируют из страны.

– Тебе надо к врачу, – простонала Лорейн. – Давай заедем в ту клинику на Пико. И нужно подать заявление в полицию. Что ты трясешь головой, Дерек! Ты американский гражданин, в конце концов! У тебя есть права!

– Никакой полиции, – оборвал ее Уильямс. – И доктор мне без надобности.

– Что значит – без надобности? С ума сошел?

– Я сказал: нет, – повторил он громче. – Прости, милая. Давай просто поедем домой. Я лягу спать, а завтра позвоню родителям Шарлотты.

– Да как вы смеете! – Угрожающе размахивая кулаками, Такер Клэнси перешел на крик, и Уильямс поморщился: голова раскалывалась. – Мы отправили вас в Мехико, чтобы узнать, что случилось с дочерью, а не затем, чтобы вы вернулись с этими гадкими сплетнями. Да вы вымазали ее имя в грязи! Если вы скажете про Шарлотту еще хоть слово, я, клянусь Богом, вытрясу из вас назад все заплаченные деньги, до последнего цента!

– Это не сплетни, мистер Клэнси, – упрямо повторял Дерек. – Судите сами: зачем мне порочить честное имя вашей дочери? Если правда смущает вас, она останется между нами. Даю вам слово детектива, ведь вы мои клиенты.

– Бывшие клиенты! – рявкнул Такер Клэнси.

– Сэр, все, что мне нужно, это справедливость. Я далеко продвинулся в расследовании. И то, что со мной произошло, лишний раз доказывает, что я на верном пути. Я явно сел на хвост каким-то очень влиятельным людям.

– Вы все выдумали, – прорычал Такер, буравя детектива ненавидящим взглядом.

– А вы знали, что фонд пропавших без вести тайно вел расследование, не ставя вас в известность? – спросил Дерек, резко меняя тему.

– Что вы несете? – прищурился Такер.

– Фредерику Зидан, подругу вашей дочери, уже навещали люди из фонда Валентины Баден и задавали ей вопросы, но по какой-то причине миссис Баден решила скрыть от вас столь важную информацию.

Мэри Клэнси и ее муж обменялись растерянными взглядами.

– Но я точно знаю, что эта ваша Фредерика или кто там еще врет про нашу Шарлотту! – фыркнул раздраженный Такер. – Моя девочка никогда не стала бы крутить шашни с женатым мужчиной. Шарлотте исполнилось всего восемнадцать. Да она была девственницей!

– Такер, – протянула Мэри, закатив глаза. – Прекращай!

– Что прекращать?

– Шарлотта не была девственницей, она целый год встречалась с Тодом.

– Встречалась. Но это вовсе не значит… – Такер Клэнси беспомощно посмотрел на жену.

– Это не такой уж и грех, милый. Ты придрался к подаче фактов, не разглядев самих фактов. Если мистер Уильямс нашел подозреваемого, это уже большой прогресс. И расследование фонда миссис Баден, проводившееся без нашего ведома, странный знак.

– Да что это за прогресс такой? – Такер стукнул кулаком по столу. – Это просто догадки. Вы уволены, мистер Уильямс, – бросил он гневно. – Ваша работа закончена. Расходы за прошлую неделю вам придется вернуть. Мне плевать, что вас депортировали из Мексики, это ваши проблемы. Мэри, пошли отсюда.

С видом мученицы его жена поднялась и последовала за ним.

Пару минут спустя в кабинет вошла Лорейн. Ее крутые бедра были обтянуты узкими брючками, желтая кофточка подчеркивала высокую грудь.

Дерек не без удовольствия осмотрел ее ладную фигурку. Как же здорово, что он женился на Лорейн! В такие моменты, когда у тебя все валится из рук, приятно иметь прикрытый тыл, поддержку близкого человека, который обладает к тому же столь впечатляющими внешними данными.

Дерек даже подумал, что поехать на осмотр в клинику не такая плохая идея. Ему пропишут какие-нибудь таблетки и мази, а Лорейн будет смазывать ссадины и синяки, показывая, как сильно она его любит.

– Какого черта, Дерек? – Резкий тон развеял его фантазии. – Тебя уволили! Нам нужны деньги! Ты хотя бы представляешь, сколько заказчиков я развернула на пороге, пока ты прохлаждался в Мексике, а? А теперь выясняется, что тебя уволили!

Звучало так, словно только Дерек был во всем виноват.

– Я не прохлаждался, я пахал, – раздраженно фыркнул он. – Так сложно поддержать меня? Я и без того пострадал. – Он показал на заплывший глаз и опухшую скулу.

Лорейн передернула плечами.

– Я тебе сразу сказала, что это дело не выгорит, а ты вцепился как идиот.

– Да что ты? Очень жаль, потому что дело не окончено, – рявкнул Дерек, выходя из себя. – Я не оставлю это расследование, даже если оно будет стоить мне всех клиентов на свете. Кто бы ни встречался с Шарлоттой Клэнси, он явно богат и влиятелен и думает, что победил. Но это временно. И у меня есть еще одна ниточка: фонд Валентины Баден.

– Ого, так это теперь дело чести? Вот что я тебе скажу, Дерек Уильямс. Если ты думаешь, что я буду верной женой человека, который ради собственного эгоизма готов забыть о своем супружеском долге, то очень заблуждаешься. Оставайся и хорошенько подумай о своем выборе!

С этими словами она выбежала из кабинета.

После шести пинт пива женщина-бармен смягчилась и перешла на сторону Дерека.

– Думаю, это прекрасно, что ты волнуешься за судьбу пропавшей девочки. Ты добрый.

– Если не я, то кто? – пьяно тянул Уильямс, украдкой наблюдая, как вздымается ее грудь. – Отец Шарлотты явно пребывает в иллюзиях. Ид-диот. Правда ему колет… эти… глаза.

– Мне ничего не колет, – заверила барменша, наливая свежего пива.

– А моя жена… ты прикинь, какая стерва! Ей нужны только деньги. Я думал о ней… – ик! – иначе.

– Бедненький.

Уильямс уныло посмотрел в свою кружку. Он находился в той стадии опьянения, когда уже неважно, сколько выпито и куда податься, а потому не мог уверенно сказать, в какой именно момент рыжий мужчина присел за стойку рядом с ним и вступил в разговор. Однако спустя непродолжительное время Дерек понял, что мужчина держит его за плечи и весьма ощутимо трясет. Лицо у него пылало гневом.

– Слушай сюда, жирдяй! Забудь о деле Клэнси, иначе пожалеешь!

Уильям отпихнул его и неловко отскочил назад, ставя руками блок. Ему не хотелось, чтобы лицо снова превратилось в кашу.

– Пожалею? И кто же это мне угрожает, а?

– Те, кому не стоит перечить, идиот! – Рыжий достал пистолет и значок.

– У, ФБР, – пьяно протянул Уильямс. – А что, с ФБР никто никогда не спорит? А-ха-ха!

– Я серьезно, Уильямс. Ты обычный любитель, а влез в игру для профессионалов. Ты и сам не знаешь, что творишь.

– Неужто? Зато я знаю, что делаете вы, парни. – Дерек икнул. – Вы ни черта не делаете! Шарлотта Клэнси пропала без вести, а вы вместо поисков протираете портки!

– Это лишь потому, что Шарлотта Клэнси была малолетней шлюшкой, которая связалась с местным толкалой.

– Вам-то откуда знать, с кем она там связалась?

– Ну, как ни странно, нам это известно. Бросай это дело. И прекращай лезть к Баденам и Луису Родригесу.

– Что? Я к ним лезу? Что ты несешь?

– Родригес – хороший человек. Он поддерживает страну и не совершил ничего плохого.

– А кто утверждал другое?

– Смейся, смейся, толстяк. Ты туфли его чистить не достоин.

– Ох, да отвали ты, – устало отмахнулся Дерек. Ему не хотелось спорить с этим идиотом.

Фэбээровец пожал плечами и направился к выходу.

– Считай это дружеским предупреждением, – бросил он на прощание. – Следующее будет не столь вежливым.